
А. Дунаевский. «Оскар: неофициальная история премии»
213
фоны устанавливались в фиксированном положении, а радиус их действия был столь огра-
ничен, что актерам приходилось произносить текст прямо в них, и это лишало возможно-
сти передвигаться по съемочной площадке. Камеру также нельзя было перемещать, так как
она находилась внутри звуконепроницаемой кабины, прозванной “холодильником”, иначе
микрофоны уловили бы жужжание ее мотора. К тому же новые звуковые фильмы было
сложно монтировать, поскольку звуковые сигналы на пленке опережали изображение, кото-
рому должны соответствовать.
Отсутствие должной динамики компенсировали бесконечными диалогами; в Голливуд
приглашались ведущие театральные актеры Америки, которые произносили тексты, напи-
санные лучшими драматургами страны. Однако киностудии норовили вставить в картины
все больше и больше текста, пока некоторые фильмы, например “Огни Нью-Йорка” – пер-
вую стопроцентно озвученную ленту, – не прозвали “иллюстрированным радио”. Кроме
того, многие ранние звуковые фильмы были не в меру насыщены песнями, чтобы сполна
использовать возможности звука. Но публике это быстро надоело, и даже самые “говоря-
щие”, “поющие” и “танцующие” мюзиклы вскоре перестали приносить прибыль.
В итоге зритель обратился к иным жанрам, в частности к криминальному кино –
звук сделал этот жанр еще более захватывающим. Теперь такие фильмы, как “Маленький
Цезарь” (1930) и “Враг общества” (1931), изобиловали пальбой, звоном бьющегося стекла
и крутыми диалогами.
Некоторые европейские кинорежиссеры, такие как Рене Клер и Сергей Эйзенштейн,
а также ряд голливудских режиссеров тем временем пытались найти звуку более ориги-
нальное применение. Эрнест Любич, Кинг Видор и Льюис Майлстоун одними из первых
в Голливуде начали снимать действие без звука, движущейся камерой, а затем, уже после
съемки, озвучивать фильм. Рубен Мамулян пошел еще дальше. В своих картинах “Аплодис-
менты” (1929) и “Городские улицы” (1931) он использовал накладывающиеся друг на друга
диалоги, голоса за кадром и всякого рода шумы. В начале 1930-х годов было изобретено
устройство, заглушавшее шум кинокамеры, что наряду с появлением улучшенных микрофо-
нов и новой монтажной аппаратуры, названной “Мувиолой”, позволило вернуть кинофиль-
мам былую динамичность.
Переход к звуковому кино оказался столь дорогостоящим, что Голливуд вынужден был
в поисках источников финансирования обратиться к банкам и прочим деловым учрежде-
ниям. Взамен некоторые из них, выражающие взгляды разного рода религиозных организа-
ций, потребовали от киностудий избегать щекотливых тем. В результате в 1934 году Голли-
вуду пришлось принять свод правил, известный как Производственный кодекс, контроль за
соблюдением которого был возложен на Джозефа Брина.
Согласно этому кодексу, в голливудских фильмах не допускались критика каких-либо
религиозных убеждений, демонстрация хирургических операций, употребления наркоти-
ков, алкоголя, а также показ жестокости по отношению к детям или животным. Исполь-
зование ругательств, даже самых безобидных, тоже запрещалось. Нельзя было показывать
детали ограблений и актов насилия, чтобы не поощрять нарушений законности, а пре-
ступникам не разрешалось убивать полицейских, хотя их самих можно было убивать за
милую душу. Строжайшие ограничения налагались на все, что связано с сексом. Обнажен-
ные актеры на экране, показ однополых или межрасовых любовных связей и даже страстные
поцелуи категорически запрещались.
Следует принять во внимание, что приход в кино звука стал лишь последним звеном в
длинной цепи усовершенствований, ведущей отсчет с конца ХIХ века. “Фонограф”, родив-
шийся в ходе испытаний телефона, соединялся Эдисоном с движущейся фотографией еще
в 1887 году. Во Франции пытались озвучить свои ленты все великие: и Люмьеры, и Патэ,
и Гомон, и Мельес. В 1900 году Патэ уже демонстрировал публике наивные “поющие”