Ефименко П.П. Первобытное общество. Очерки по истории палеолитического времени

Подождите немного. Документ загружается.

422 _

ГЛАВА ПЯТАЯ

зывает оставленный ледником моренный нанос в виде суглинка, содер-

жащего валуны северных пород, который одевает меловое плато

в окрестностях Костенок.

Ледник, отошедший к северу, за черту Оки, должен был оказывать

уже несравненно более слабое влияние на рельеф донской долины; оно

могло проявляться теперь лишь косвенным путем, через посредство

определенных климатических условий.

Ослабление деятельности текущих вод, источником которых ста-

новились лишь снеговые и дождевые осадки, заметно уменьшившиеся

в вюрмское время, должно было иметь следствием то, что в качестве

основного геологического процесса здесь на первый план уже начала

выступать не эрозия, а аккумуляция, не размыв, а заполнение пони-

женных частей рельефа делювиальным наносом.

С момента отступания ледника начинается снова заселение края

растительностью и животным миром, а затем и человеком. История

заселения края в так называемое рисс-вюрмское время лучше всего

раскрывается в слоях отложений, одевающих склоны древних придон-

ских оврагов. В них можно видеть, как еще довольно долго после

отступания ледника продолжалась разработка оврагов в направлении

водораздела, о чем свидетельствуют слои обломков мела и мелового

щебня, подстилающие толщу древних овражных наносов.

Затем следует эпоха, когда поверх подобных продуктов размыва

начинает откладываться тонкая глинистая порода, так называемый

лёссовидный суглинок. Условия его образования указывают на то, что

как рисс-вюрмское межледниковье, так особенно время последнего,

вюрмского, оледенения было временем господства совершенно иного

климатического режима, характеризующегося преобладанием в ланд-

шафте края, может быть, тундры, главным же образом сухой холодной

степи, — явление, которое, как указывалось, наблюдалось в ту эпоху

на всем пространстве Европы и Северной Азии.

С окончанием ледникового периода, с момента, когда снова измени-

лись климатические условия в сторону увлажнения (в связи с чем нача-

лось усиленное развитие травянистого покрова и замедлился процесс на-

копления минерального материала), начинает образовываться — сначала

на водоразделе, а затем и на склонах и террасах донской долины —

почвенный покров в виде мощного пласта чернозема. Можно думать, что

только в гораздо более позднее время, вероятно лишь в эпоху бронзы,

степные пространства вдоль Дона покрылись вековыми дубовыми лесами,

остатки которых еще повсюду сохранились в районе Костенок.

Когда в интересующей нас местности на берегах Дона появились

первые стойбища охотников на мамонта, процесс отложения лёссовид-

ного делювиального наноса только лишь начинался и разработка

овражной сети далеко еще не была закончена.

Как было уже отмечено, при более глубоком зондаже в главном

овраге с. Костенок — Покровском овраге — были обнаружены в двух

основании пунктах (на месте стоянки Костенки I и против нее, на другой стороне

лёссовид- лога, на месте, обозначенном нами как Костенки V) слои палеолити-

ческих остатков, залегавшие под лёссовидным суглинком в отложе-

ниях мергелистой глины и мелового щебня, образовавшихся в резуль-

тате продолжающегося роста оврага (рис. 178). Очевидно, это имело

место еще в эпоху, предшествующую образованию лёсса. Интересно,

что среди собранных здесь остатков животных оказались кости анти-

лопы-сайги, совершенно отсутствующие в других, более поздних сто-

янках Костенок и Боршева. Этот нижний культурный горизонт Косте-

Следы

обитания

ного

суглинка

ОРИНЬЯКО-СОЛЮТРЕИСКОЕ ВРЕМЯ

423-

нок I, залегавший значительно ниже верхнего горизонта, уже нами

описан. С точки зрения климатических условий, в которых проходило

существование первых охотничьих общин, начавших заселение пустын-

ных территорий Подонья, только что оставленных ледником, весьма

показательны следы мерзлотных явлений. Они отчетливо выражены

здесь в виде характерной деформации той гумусной прослойки, в кото-

рой погребены культурные остатки нижнего горизонта стоянки.

Исследователя, имеющего дело с палеолитическими памятника МИ Концентра-

Костенок и Боршева, прежде всего поражает необычайное обилие ос- **

ия

татков палеолитического обитания, сосредоточенных здесь на протяже-

нах

°А°

нии не более десяти километров вдоль берега Дона. Насыщенность

Рис. 178. Меловые возвышенности, замыкающие выход Покровского лога

в долину р. Дона (с. Костенки). Налево — место палеолитической стоянки

Костенки I; направо, по другую сторону лога — место стоянки Костенки V.

этой местности остатками палеолитической эпохи является тем более

замечательной, что разведки к северу и к югу по долине Дона не

обнаруживают следов палеолитических стойбищ, тогда как в пределах

указанной береговой полосы, между северным концом с. Костенок

и большим Боршевским оврагом, нами почти во всех логах были об-

наружены то скопления костей мамонта, то настоящие культурные

слои, образовавшиеся на месте древних поселений. Последние откры-

ты в шести логах в числе не менее четырнадцати местонахождений

разного времени, если считать только те из них, где производились

раскопки. В действительности постоянные находки обработанных крем-

ней и костей мамонта при всякого рода земляных работах на многих

усадьбах в черте двух названных сел — Костенок и Боршева — сви-

детельствуют о существовании здесь целого скопления разновремен-

ных палеолитических стойбищ.

Приходится думать, что в такой концентрации памятников должен

был сыграть свою роль характер берегового рельефа этой части доли-

ны Дона, в первую очередь, естественно, его значительная рассечен-

ность. Подобный характер местности, очевидно, создавал значительные

424

ГЛАВА ПЯТАЯ

удобства для жизни охотничьих общин позднего палеолита, обеспечи-

вая их, в частности, постоянной хорошей охотой на стада мамонтов,

лошадей, северных оленей и других травоядных, спускавшихся со сто-

роны прилегающей возвышенности к берегу Дона. Вероятно, имело

значение и то обстоятельство, что живописные меловые обрывы в Ко-

стенках представляют собой последние выходы мела, которые к севе-

ру уже перестают встречаться, в связи с чем и ландшафт береговых

возвышенностей там приобретает иной характер.

Поляков Заслуга открытия и первого исследования следов палеолитическо-

го обитания в с. Костенках принадлежит довольно известному есте-

ствоиспытателю И. С. Полякову, интересовавшемуся и вопросами ка-

менного века. Занимаясь обследованием находок каменных орудий

в средней полосе России, он обратил внимание на сведения, идущие

еще от XVIII в. о находках костей мамонта в окрестностях стороже-

вого городка Костенска, как тогда называлось нынешнее с. Костенки.

Гмелин Следует упомянуть, что в 1769 г. в Костенки приезжал крупный

ученый того времени С. Г. Гмелин, имевший задачу выяснить, почему

и в каких условиях встречаются здесь кости слонов, относительно ко-

торых предполагалось, что они могли быть остатками боевых слонов,

приведенных в одном из походов Александром Македонским. Как со-

общает Гмелин в своем дневнике, ему удалось отыскать на берегу

Дона в окрестностях городка громадное скопление костей слонов,

лежавших целым пластом в береговых отложениях Дона.

Поляков не нашел места, указанного Гмелиным, вероятно потому,

что оно за это время должно было быть значительно подмыто рекой.

Зато в самом селе, в главном Покровском логу, недалеко от его устья,

в усадьбах, расположенных по дну этого обширного оврага, ему по-

счастливилось обнаружить несомненные признаки древнего обитания.

Из трех отмеченных им пунктов с подобными находками особенный

интерес представляет один, где им были предприняты раскопки, впол-

не оправдавшие все его ожидания В двух смежных усадьбах под

слоем чернозема, в желтоватом суглинке на сравнительно очень не-

большой глубине Полякову удалось обнаружить в ходе этих раскопок

типичный для палеолитических стойбищ культурный горизонт с раз-

дробленными и обожженными костями, принадлежавшими главным об-

разом мамонту, и многочисленными кремневыми пластинками, орудия-

ми и осколками кремня.

Поляков ограничился тем, что заложил несколько пробных ям

в одном из углов усадьбы, которые, однако, дали ему довольно зна-

чительный материал в виде всякого рода культурных остатков, соста-

вивших целую коллекцию, хранящуюся ныне в Музее антропологии

и этнографии Академии наук СССР в Ленинграде. Через два года после

открытия Полякова по его следам на Костенковской стоянке произво-

Кельсиев дил раскопки А. И. Кельсиев. Раскопки его также имели характер

разведочных работ, и добытые им коллекции не внесли существенно

нового в ранее известные факты. Затем с большими перерывами Ко-

стенковская стоянка посещалась разными лицами, ограничившимися

небольшими разведками. Наиболее крупные по масштабу, но весьма

несистематические раскопки стоянки были осуществлены в 1915 г..

Круковский С. Круковским. Ему удалось установить, что культурный слой палео-

литического возраста здесь распространяется на значительном протя-

жении от места первых раскопок, под фруктовым садом и ригой то-

И. С. Поляков, Антпонологические поездки в центральную и восточную

Россию, Прилож. к т. XXXVII „Записок Акад. наук", 1880.

ОРИНЬЯКО-СОЛЮТРЕИСКОЕ ВРЕМЯ

425-

гдашнего владельца усадьбы. Материал, собранный КруковскЙм, очень

обилен; в его коллекции

одних законченных орудий имеется несколь-

ко сот, хотя точные условия их нахождения остаются совершенно не-

известными, что значительно снижает их научную ценность.

Это местонахождение со времени наших раскопок, начатых

в 1923 г., было названо нами Костенки I (стоянка Полякова).

Еще Поляков в своем отчете о раскопках в Костенках довольно Условия

подробно описывает условия залегания культурных остатков на месте залегания

древнего поселения. Разрез почвы здесь имеет такой вид: до глубины

несколько больше метра (1,10—1,15 м) идет мощный пласт жирного

чернозема; под ним залегает желтоватый суглинок, плотный и одно-

родный, с включением мелкой меловой щебенки (делювий). В этом

суглинке, начинаясь то почти непосредственно от границы чернозема,

то несколько глубже, на глубине 1,40—1,70 м, встречаются культурные

остатки в виде сплошного слоя, содержащего массу костного угля

и зольного вещества, затем пережженных, расколотых и раздроблен-

ных, но иногда и лучше сохранившихся костей, принадлежащих глав-

ным образом мамонту и лошади.

Этот слой, образовавшийся, нужно думать, в течение довольно

долгого времени на месте жилья, резко выделяется на светлом фоне

грунта не только своей более темной окраской и присутствием костей,

но, местами, и характерным красным оттенком, который придает ему

распыленная в нем красная охра, очевидно составлявшая запас крася-

щего материала, в большом количестве сосредоточенного на месте сто-

янки. Здесь же встречаются в значительном числе кремневые орудия,,

пластинки и отщепы кремня. Кремни того же характера встречаются

и выше, в черноземе (верхний культурный горизонт Полякова). Но

здесь их попадается немного, и они находятся на разных уровнях, не-

образуя скоплений. Причиной этого явления, по нашим наблюдениям,,

оказалась работа кротов и других мелких роющих животных, которые,

прорезывая в своих ходах культурные наслоения стоянки, выносили

из них палеолитические остатки. Совершенно то же явление имеет

место и в других палеолитических местонахождениях, где характер

грунта и небольшая глубина залегания благоприятствовали работе

этих животных.

Если сопоставить данные прежних раскопок и наши, полученные

в результате работ нескольких последующих лет, можно видеть, что

Покровский лог на большом пространстве был занят местами обита-

ния первобытных охотников времени палеолита. В разных местах на

дне этого лога, образующем довольно широкую террасовидную пло-

щадку, нашими раскопками были обнаружены остатки кострищ

и изделия из кремня, представленные типами, характерными для той

же, более ранней, поры позднего палеолита.

В той части этого обширного палеолитического лагеря, — в целом,

очевидно, не уступающего по своим размерам Пржедмости, — где

велись первые раскопки Поляковым и Кельсиевым, нам удалось сде-

лать особенно интересные наблюдения.

В том виде, в каком место, занятое палеолитической стоянкой, Жилая

было раскрыто нами в процессе ее раскопок (1931 —1936), оно пред- площадка?

ставляло площадку явственно овальной формы, длиной около 35 м.

Сейчас об этом можно говорить вполне определенно, так как северная

часть ее, остававшаяся после раскопок 1934 г. исследованной не до

Эта коллекция также передана ныне в Музей антропологии и этнографии

Академии наук СССР.

426 _

ГЛАВА ПЯТАЯ

конца, в'результате работ 1936 г. была вскрыта полностью, что дает

возможность составить достаточно ясное представление об очертаниях

и размерах площадки, занятой скоплением культурных остатков. Ши-

рина площадки достигает местами 15—16 м.

В целом, таким образом, исследованная жилая площадка имеет

весьма вытянутую .форму, что объясняется, очевидно, значительными

размерами жилья, так как только при таком условии это жилище

могло быть перекрыто кровлей из жердей, по типу простейших соору-

жений подобного рода.

В указанных границах площадь жилья оказывается сплошь запол-

ненной культурными отложениями, содержащими всевозможные остат-

ки обитания, причем очень характерно, что вне определенной границы

последние прекращаются совершенно или сводятся к редким и случай-

ным обломкам костей или камней. Культурный слой, во всяком случае,

не выходит за пределы площадки.

Очаги Первое, что останавливает на себе внимание, если представить

себе очерченную таким образом площадь жилья, — это ряд очажных

ям, тянущихся в одну линию посередине, по длинной оси площадки,

приблизительно на равном расстоянии, около 2 м одна от другой.

Таких очагов здесь имеется девять, причем два последних очага, как

и можно было предвидеть, встречены по той же строго выдержанной

линии в дальнем конце жилья (раскопки 1936 г.). Все они устроены

по одному плану — в виде круглых очажных углублений около метра

в диаметре, заполненных толстым слоем костного перегара, состояще-

го из костной золы и обуглившихся костей. Очаги, очевидно, перед

оставлением жилья его обитателями давно не вычищались, так как

они покрыты целыми шапками костного нагара. Несомненно также, что

кости животных служили здесь основным топливным материалом,

по крайней мере в определенные сезоны года, особенно же, вероятно,

в зимнее время, когда при степном характере местности, окружающей

стоянку, получение древесного топлива, нужно полагать, было сопря-

жено с большими трудностями.

Следует заметить, что большие запасы костей, в виде главным

образом костей мамонта, были обнаружены недалеко от очагов. Осо-

бенно много их было встречено в особых ямах-кладовых.

Ряд очагов, таким образом, разделяет жилую площадку стоянки

на две более или менее равные части. Только в передней (южной),

лежащей несколько ниже по склону, части жилья, где должен был,

очевидно, находиться вход, очаги отсутствуют. Интересно, что по сво-

ему характеру сделанные здесь находки несколько отличаются от на-

ходок, сделанных в глубине жилого пространства. Можно указать,

например, что фигурки женщин из кости и камня были встречены

преимущественно в этой стороне жилья (а также в дальнем конце его),

большей частью в особых хранилищах.

На плане жилой площадки нетрудно заметить, что общая форма

овала у нее несколько нарушена в переднем конце как бы выступом,

уходящим вправо. Присутствие здесь отдельного очага, — единствен-

ного!, выступающего из общей линии подобных сооружений, если не

говорить о кострищах, отеплявших жилые землянки, о которых будет

сказано ниже, — показывает, что этот выступ имел, очевидно, характер

особой пристройки к основному помещению.

Полное отсутствие дерева в культурных отложениях стоянки, на

сохранение которого, принимая во внимание большую древность памят-

ника, правда, трудно было бы и рассчитывать, ограничивает нашу воз-

ОРИНЬЯКО-СОЛЮТРЕИСКОЕ ВРЕМЯ

427-

можность суждения о деталях- устройства жилых соо^жений^днако

подобное обстоятельство в известной мере восполняется раскрытой рас

картиной всей обстановки палеолитического обитания в целом,

"ойТз любопытных особенностей внутреннего устройства жилья

является присутствие, рядом с очагами или несколько в стороне от них,

"их ™б£шх костей мамонта, врытых в землю своими расколо-

оольших тру

концами и

обращенных кверху широкими сочле-

I играли определенную роль в оби-

пИ

были использованы для производ-

1 наблюдающиеся на них следы работы в

т. Целая группа таких костей была найдена

г возле двух очагов.

V^AVCI отметить, кстати, что один из очагов служил не для обыч-

ной ц^Г на°н?м поверх слоя костного угля^ лежал толстый слои бу-

1Й

та

полу-

конкреций сферосидерита и кусков бурого железняка часто попадалась

при раскопках в разных местах исследованной площади. Костенках I

ЛОУГОЙ интересной особенностью в устройстве жилья в Костенках i

являю^

aLoro

рода углубления и ямы Равных размеров и форм

и очевидно разного назначения, покрывающие площадку во всех ьа

правлешшх ' Одни из них в виде котлообразных иногда^а^ющнх-

ся книзу ям могли быть связаны, например, с приготовлением пищи

На это указывают, в частности, кое-где наблюдающиеся здесь следы

действия" огня и Лои золы на дне их. Такими ямами до сих пор

JOKO пользуются примитивные охотничьи народности для жаренья

Ямы

углублении. uajnoiA — /

населения палеолитического жилища иное значение -

главным образом по сторонам очагов. чаше всего иа небольшом рас-

эй особенностью

лак ужа _„„

ней поры позднего палеолита является то что

гаезда

ют собой как бы отдельные, часто очень большие по размерам гнезда

илилинзы культурного слоя. После расчистки,^то есть• УД^^".

SrSSSSHsSfab

размеров - до 15—20 .и и более по большому диаметру овала.

428 _

ГЛАВА ПЯТАЯ

Подобная площадка, занятая сплошным слоем отбросов жилья

и вообще различных остатков обитания, уже по своей более темной

окраске резко очерчивается в лёссовом грунте.

В сущности, однако, это почти единственное, что до сих пор было

с достоверностью известно о подобных памятниках, если не считать

собранных в этих условиях вещественных остатков, как-то: орудий из

камня и кости, резных фигурок и т. д.

Мы знаем теперь, что стойбища такого типа появились очень рано

так как они известны уже в самом начале ориньяко-солютрейской по-

Рис. 179. Общий вид остатков палеолитического жилища в его дальнем

конце. Костенки I, раскопки 1936 г.

ры. Установлено, что они существовали в течение довольно долгого

времени и имели целый ряд любопытных особенностей в смысле своего

устройства: так, они часто обставлены плитами или крупными костями

мамонта, внутри них располагаются очаги и места для работы, пол их

иногда вымощен и т. д. Не может быть сомнения, что без исследования

подобных памятников во всех их деталях, как мест древнего обитания,

было бы совершенно невозможно подойти сколько-нибудь глубоко

к пониманию соответствующих эпох палеолитической истории.

Насколько мало, однако, до недавнего времени обращено внима-

ния в Западной Европе на остатки палеолитических жилищ, показыва-

ют, например, раскопки в Ланг-Маннерсдорфе (1921). Описывая две

подобные площадки, автор раскопок считает возможным заявить (не-

сомненно, ошибочно, если вспомнить, например, наблюдения Дюкро в

Солютре и др.), что сообщаемые им сведения являются первой публи-

кацией для памятников интересующего нас типа.

Такое утверждение имеет лишь то основание, что в более позд-

них работах западноевропейских археологов единственным автором,

кое-что сообщающим о своих раскопках (1921 —1923) жилой площадки

той же эпохи в Линзенберге, в окрестностях Майнца, был Нээб, если

не говорить о старых исследователях, чьи работы оказываются давно

и основательно забытыми всеми современными буржуазными авторами.

ОРИНЬЯКО-СОЛЮТРЕИСКОЕ ВРЕМЯ

429-

Уже это обстоятельство может дать представление о значении, какое

имеет систематическое исследование памятников подобного типа. Наши

раскопки в Костенках показывают, что в этих памятниках мы, действи-

тельно, имеем дело с остатками настоящих палеолитических жилиш в пря-

мом смысле слова, то есть определенных архитектурных сооружений,

хотя, конечно, весьма еще примитивных. В этом смысле решающий

материал дали раскопки 1934 и 1936 гг.

Уже ранее нами начертанная кар-

тина, раскрывающаяся во внутренней

обстановке палеолитической площадки

в Костенках I, заставляет видеть в этого

рода памятниках не временные лагери

бродячих охотничьих орд, как это обычно

предполагают, а настоящие жилища —

„большие дома", прототипы тех сооруже-

ний, которые сохранились почти до на-

шего времени у многих народностей,

переживающих ступень родового строя.

Еше показательнее в этом смысле

деталь, о которой не было упомянуто, —

присутствие вокруг главного жилища

в Костенках I целого кольца больших

и малых землянок, связанных с этим

жилищем в один целостный жилой ком-

плекс. К сожалению, не все они сохра-

нились, так как здесь, в южной части

жилья, вдоль переднего конца площадки

(обращенного к тальвегу оврага) нахо-

дятся старые ямы Полякова и Кельсиева,

несомненно разрушившие часть подобных

сооружений.

Открытые нами в 1933—1934 гг. два

Рис

180

- Костенки I, землянка А.

больших полуподземных помещения, рас-

НК

™Р°

очерчено дно землянки,

положенных по обе стороны основного

ЖИЛЬЯ, ЯВИЛИСЬ первыми подобными памятниками, ставшими известными Землянки

нам для ориньяко-солютрейской эпохи, если не говорить о „братской

могиле" в Пржедмости и некоторых других находках действительное

значение которых не было понято их исследователями (рис. 180).

Обе костенковские землянки были расположены почти симметрично

по правую и левую стороны главной площадки и имели с ней внутреннее

сообщение. На полу их сохранились следы кострищ, указывающие

на то, что эти помещения отеплялись.

Между двумя большими находился ряд меньших землянок, в сущ-

ности просто больших ям, всегда того же повторяющегося округлого

плана, иногда имеющих ступенчатые входы. Они, без сомнения, как

и жилые землянки, были перекрыты особой кровлей, вероятно, кроме

того, засыпанной землей. Входы в них обращены внутрь — к жилью.

Назначение их не оставляет сомнений — это были помещения для

хранения запасов. В момент открытия они были в большей или мень-

шей мере заполнены костями, главным образом мамонта.

Третья, сравнительно плохо сохранившаяся жилая землянка, также

значительных размеров, была обнаружена в 1936 г. в самом дальнем

конце площадки. Имеются основания думать, что к моменту оставле-

ния поселения его обитателями она находилась уже в запущенном

430

ГЛАВА ПЯТАЯ

Женские

состоянии и могла быть использована только как складочное поме-

щение для частей туши мамонта.

Если исходить из обычных представлений, предполагающих весьма

низкий уровень развития для палеолитического населения приледнико-

вых пространств северного полушария, оставалось бы совершенно не-

понятным, с помощью каких технических средств могли быть вырыты

такие обширные помещения с ровными стенами, гладким полом и хо-

рошо устроенными входами, не говоря уже о наземных, в основном,

очевидно, деревянных постройках, которые также требовали наличия

определенного набора орудий труда.

Наши находки нескольких тесел из слоновой кости (бивня мамон-

та), не уступающих по своему качеству костяным топорам и теслам

полярных народностей недалекого прошлого, применяющимся при со-

оружении жилищ, показывают ошибочность указанных выше пред-

ставлений.

Нельзя не отметить, что палеолитическое жилище, открытое в Ко-

стенках, в своем целом, то есть в своих типических чертах и в различ-

ных деталях своего устройства, на которых мы остановились весьма

бегло, проливает свет на такую сторону существования палеолитиче-

ских общин, которая в имеющейся литературе нигде и никем до сих пор

не была описана. Уже одно это обстоятельство придает особое значе-

ние Костенкам I, как одному из важнейших памятников позднего па-

леолита Европы

Поскольку в западноевропейских археологических трудах почти

статуэтки совершенно отсутствуют какие-либо сведения об обстоятельствах обна-

ружения не раз нами упоминавшихся женских фигурок на местах древ-

них стойбищ в Ментоне, Брассемпуи, Виллендсрфе и др., — значитель-

ный интерес представляют условия, в которых они были открыты

в Костенках.

Уже первая статуэтка (1923) была найдена нами в особом вырытом

в земле помещении вместе с целым рядом других предметов из

кости

Вторая находка сделана была в еще более интересной обстановке.

Рядом с очагом, помещавшимся отдельно от других, в передней части

жилья, на расстоянии от очага всего в 2 м находилось вырытое в земле

нишеобразное углубление шириной 0,8 м, длиной около 1 м и высотой

около 0,5 м. Было ли оно открыто сверху или перекрыто легким наве-

сом, пологом из шкур или чем-нибудь подобным, — сказать сейчас

невозможно. При его расчистке бросалось в глаза, что оно не имело

характера обычных здесь ям-хранилищ, поскольку оно не было запол-

нено обычным отбросом обитания. В нем было найдено очень немного

предметов, вместе с тем совершенно необычного характера.

Прежде всего, на дне этого углубления была обнаружена лежав-

шая несколько набок большая женская статуэтка из слоновой кости

(бивня мамонта) с отбитой головой. Следует упомянуть, что статуэт-

ка, найденная в 1923 г. недалеко отсюда, ближе к центральной части

жилища, также не имела головы. Рядом с первой лежала вторая,

разбитая на части массивная фигурка женщины, сделанная из камня,

Полная публикация материалов по Костенкам I должна появиться в бли-

жайшее время. Краткие отчеты о раскопках за прежние годы опубликованы главным

образом в „Проблемах ГАИМК"; ср. „Палеолит и неолит СССР", 1941, стр. 262.

„Отчетная выставка" Этногр. отдела Русского музея за 1923 г.; также

П. П. Ефименко, Статуэтка солютрейского времени с берегов Дона, „Материалы по

этнографии", Русский музей, т. III, в. I, 1926, стр. 139.

ОРИНЬЯКО-СОЛЮТРЕИСКОЕ ВРЕМЯ

43-

представляющая одну из наиболее крупных известных до настоящего

времени статуэток этого типа. То, что она была разбита намеренно, не

вызывает сомнений. Удар был нанесен с большой силой и расколол ее

на три части, которые были небрежно брошены в яму. Несколько в сто-

роне был затем найден четвертый осколок — часть груди. Рядом со

статуэтками обнаружен был еще один загадочный предмет в виде*

жезла с шарообразным навершьем, вырезанный из слоновой кости. Воз-

можно, что он представляет грубую, условно выполненную человече-

скую фигуру, как ее воспроизводят, например,,

некоторые копьеметалки в пещерных стоянках

Франции, относящиеся уже к мадленскому

времени.

Помимо описанных, в разных частях

жилой площадки было собрано много десятков

фрагментов — головок, частей торса и пр. •—

небольших женских фигурок, вырезанных из

мягкого камня (мергеля). Здесь же в одной

из ямок-хранилищ была подобрана небольшая

плитка с выгравированным на ней изображе-

нием женщины (рис. 181). Все это было раз-

бито, причем, очевидно, в ряде случаев наме-

ренно. Интересно, что все указанные находки

были сделаны в особых углублениях, высечен-

ных в полу жилища. Напомним, что в подоб-

ной же обстановке были обнаружены обломки

двух статуэток в жилище „,позднеориньяк-

ского" времени в окрестностях Майнца.

В 1936 г. в дальней части площадки, частью

также в ямах-хранилищах, были обнаружены

еще три женские статуэтки. Одна — круп-

ная, прекрасной работы, из бивня мамонта;

она найдена в трех отдельных фрагментах, но

ее удалось восстановить полностью. Две другие

вырезаны из мергеля, в том числе одна миниа-

тюрная фигурка, видимо самая маленькая из

известных пока вещей данного типа.

Этим далеко не исчерпываются находки,

освещающие область идеологических представ-

лений и культа первобытных обитателей Костенок. Кроме полусотни

женских статуэток, к сожалению, большей частью в фрагментированном

состоянии (табл. XI), сюда же, очевидно, должно отнести, например,

целый ряд фигурок-медальонов (табл. XII), воспроизводящих знак жен-

ского пола в трактовке, очень напоминающей находки, сделанные в соот-

ветствующих горизонтах большого убежища Ла Ферраси. Сюда же

относится ряд подвесок, вырезанных из мягкого камня, и амулетов

из клыков и коренных зубов хищников, преимущественно песца, затем

множество головок и фигурок животных. Последние находились главным Фигурки

образом в ямах-хранилищах в разных пунктах площади палеолитиче- животных:

ского жилища, чаще всего в дальнем его конце. Здесь было обнаружено

несколько фигурок мамонта (см. табл. XII и рис. 173), сходных по

стилю с таким же изображением из Пржедмости, головка медведя, две

превосходные головки пещерного льва и львицы (табл. XIII), пять или

шесть „антропоморфных" головок (табл. XIV, а также см. табл. XII)

типа пещерных изображений из Комбарелль, фигурка лошади, много

Рис. 181. Часть плиткет

(известняк) с вырезанным

на ней изображением жен-

ской фигуры. Костенки I,

н. в.