Егоров Б.Ф., Лотман Ю.М., Вердеревская Н.А., Щукин В.Г. и др. Из истории русской культуры. Том V (XIX век)
Подождите немного. Документ загружается.
художников, родившихся 20 годами раньше, подверглась особенно сильному
нападению. Исключительный успех, который все они имели у публики, послужил
лишь к отягчению их виновности; одобрение «мещанской» толпы только доказывало в
глазах молодежи поверхностность и банальность их живо-
661
писи. Последователь Брюллова Флавицкий со своими «Мучениками» и Молл ер с
«Патмосом» — «порождения ложного искусства», «ложны и безжизненны». «Глаз сколь-
зит» мимо «хорошеньких личиков», «гладких тел», «круглых жестов и приторных
красок». Семирадский с ослепительной «Фриной» и пышными «Светочами» — «угодил
всем» «своими театральными позами, всей якобы прекрасной ложью своих картин,
гладкими телами и миловидными лицами». Другой «брюлловец», Константин Маковский,
«вечно удовлетворял модным потребностям» и постарался «связать в одно целое
национализм, реализм, академический псевдоидеализм и попросту великосветское
изящество». Поленов — тоже «академический эпигон». «Толпа оценила (в «Грешнице»)
эффектную оперную декорацию с розовой далью, великолепными кипарисами и
роскошным храмом в перспективе». Владимир Маковский «разбавил веское, несколько
тяжелое искусство своих предшественников жиденьким, умеренно подогретым бульонцем
своего острячества, своей якобы объективности». Верещагин — «холодный, бездушный и
бессердечный протоколист, никогда не проникавший в самую глубь явлений».
Все эти определения, взятые из «Истории живописи» Бенуа характеризуют настроение
группы художников и художественных критиков, объединившихся около органа «Мир
искусства»...
Д. И. Раскин
ИСТОРИЧЕСКИЕ РЕАЛИИ РОССИЙСКОЙ
ГОСУДАРСТВЕННОСТИ И РУССКОГО ГРАЖДАНСКОГО
ОБЩЕСТВА В XIX ВЕКЕ
История русской культуры XIX века, как в ее институциональном аспекте, так и на уровне
отдельных персоналий, не может быть адекватно понята без учета реалий тогдашней
российской государственности и элементов гражданского общества. Эти реалии в
большой мере влияли, если не определяли и процессы, происходившие в русской культуре
в целом, и судьбы отдельных ее представителей.
Необходимость помещения настоящего очерка в данном издании вызвана, помимо всего
прочего, еще и тем, что как раз конкретные сведения об этих реалиях менее всего
распространены как среди широкой публики, так и среди специалистов, причем
имеющиеся научно-популярные издания лишь в очень небольшой мере способны вос-
полнить имеющийся пробел.
Прилагаемый ниже краткий очерк основан как на российском общеимперском
законодательстве и ведомственных узаконениях и распоряжениях, так и на многочис-
ленных имеющихся в архивных документах и литературе (в том числе специальных
исследованиях, мемуарах и дневниках, публицистике и художественных произведениях)
сведениях об их применении, на обобщении наиболее типичных процессов и ситуаций
русской жизни XIX в.
СОСЛОВИЯ В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ XIX ВЕКА
К началу XIX века российское общество было насквозь сословным. Права и обязанности
каждого подданного Российской империи определялись его сословной принадлежностью,
сословный- характер носило законодательство, сословная структура общества определяла
систему государственных учреждений и должностей. Но при этом россий-
663
ские сословия не носили абсолютно замкнутого характера, в известных пределах
допускалась возможность повышения сословного статуса путем перехода из одного
сословия в другое. К концу XIX века сословный характер российского общества в
значительной мере ослабел, ряд сословных привилегий постепенно отменялся, Но вплоть
до ноября 1917 г. деление общества на сословия в России сохранялось.
Дворянство
«Первенствующее сословие» Российской империи в XIX веке обладало рядом
установленных законом привилегий и корпоративной организацией. Основу сословного
положения дворянства составляла Жалованная грамота дворянству 1785 г.
Важнейшими привилегиями дворянства были: монополия на владение крепостными (до
1861 г.), свобода от подушной подати, рекрутской повинности (до 1874 г.). от телесных
наказаний (с 1785 г.), право свободно избирать место жительства, поступать на
государственную службу или нигде не служить (с 1762 г.), а также ряд корпоративных
прав и привилегий по участию в общегосударственном управлении и экономической
жизни.
При поступлении на военную и гражданскую службу дворяне пользовались особыми
преимуществами, которые выражались во-первых, в праве поступать на военную службу
вольноопределяющимися (юнкерами), ограниченном или вовсе закрытом для других
сословий, и в праве поступления на гражданскую службу, также ограниченном или
закрытом для других сословий, во-вторых, в льготных, сравнительно с другими
сословиями, сроках производства в первый классный чин и — в гражданской службе — в
чин коллежского асессора. В XVIII веке важной дворянской привилегией, не узаконенной,
но весьма актуальной на практике, была возможность записи на военную службу, прежде
всего в гвардию, дворянских детей в малолетстве, так что при достижении
соответствующего возраста они (при формальном соблюдении принципа об-
щеобязательного, независимо от происхождения, последовательного прохождения
службы, начиная с нижних чи-
664
нов) легко получали первый офицерский чин (сержанта в гвардии), после чего могли
определяться в армейские полки или продолжать службу в гвардии или определяться «к
статским делам».
Такой же способ применялся и в гражданской службе, но реже. Другой привилегией для
сыновей дворянской верхушки была возможность получения придворного чина камер-
юнкера, а затем и камергера, которые давали право на чины соответственно 5-го и 4-го
классов, т. е. быстрого достижения еще в юности высших чинов, обеспечивающих
дальнейшую карьеру в придворной или гражданской службе.
Ограничение дворянских привилегий в области прохождения службы внесли указы от 6
августа 1809 г. об испытании в науках как условии для производства в чин коллежского
асессора и от 3 апреля 1809 г. о превращении чинов камер-юнкера и камергера в почетные
звания, не дающие права на чины и сопряженные с обязательной действительной
службой. Отныне для производства в гражданский чин 8-го класса, дающий право на
дворянство и являющийся первым штаб-офицерским чином в гражданской службе,
требовалось образование, а происхождение роли не играло. Но по положению о
канцелярских служителях гражданского ведомства от 14 апреля 1827 г. потомственные
дворяне, отнесенные к 1-му разряду, пользовались правом производства в первый чин
через 2 года, личные дворяне, отнесенные ко 2-му разряду, — через 4 года, а остальные
два разряда, куда попадали лица недворянских сословий, — через 6 и через 12 лет. При
этом, правда, как для недворян, так и для дворян, оставался путь к получению чинов в
гражданской службе через окончание университета, диплом которого давал право сразу на
чин 10-го класса, независимо от сословной принадлежности. Положение о производстве в
чины по гражданской службе от 25 июня 1834 г., отменив требование об университетских
испытаниях на чин коллежского асессора, установило порядок, по которому для
производства в этот чин устанавливались разные сроки для дворян и недворян в зави-
симости от имеющегося у них образования, причем даже при наличии высшего
образования недворяне должны были прослужить для производства из титулярных
советников в коллежские асессоры за отличие в два раза дольше, а
665
обычным порядком — в полтора раза дольше, чем потомственные дворяне. Но 9 декабря
1856 г. были установлены общие сроки для лиц всех сословий при производстве в
гражданские чины. Таким образом, при чинопроизводстве в гражданской службе
образование стало преобладать над сословным происхождением. Но по-прежнему при
поступлении в гражданскую службу в канцелярские служители дворяне имели
преимущество перед недворянами (при одинаковом образовании) при сроках
производства в первый классный чин.
Привилегии дворянства по участию в общем управлении государством выражались в его
праве избирать ряд должностных лиц по местному управлению, в административные и
судебные органы. Губернская реформа 1775 г. ввела должности земского исправника
(капитан-исправника), возглавлявшего нижний земский суд, и дворянских заседателей
этого суда, избиравшихся дворянством. В 1837 г. должность дворянских заседателей была
упразднена, уезды разбиты на станы, находившиеся в заведовании становых приставов,
назначавшихся губернскими правлениями, но уездную полицию по-прежнему возглавлял
избиравшийся дворянством капитан-исправник. При этом для постоянного присутствия в
земском суде оставался старший непременный заседатель, также избиравшийся
дворянами. Дворянские собрания могли также указывать губернским правлениям
кандидатов на должности становых приставов. Закон от 25 декабря 1862 г., объединив
управление городской и земской полицией в уездном полицейском управлении, упразднил
и выборность исправников. В составе обще-• го присутствия уездных полицейских
управлений остались заседатели от сословий. Должности последних были упразднены 8
июня 1889 г. Введенные губернской реформой 1775 г. уездные суды состояли из
избираемых дворянством судьи и двух заседателей.
. Дворяне избирали также совестного судью и двух заседателей совестного суда от
дворянского сословия. В 1831 г. дворянству был предоставлен выбор кандидатов и на
должности председателей судебных палат (за исключением бывших польских губерний,
Грузии, Кавказа, Бессарабии, Астраханской и Таврической губерний). Судебная реформа
1864 г. упразднила назначение на судебные должности по
666
выбору дворянства. Но существовало участие дворянских предводителей в составлении
списков присяжных заседателей и списков лиц, имеющих право быть избранными в ми-
ровые судьи. При проведении крестьянской реформы 1861 г. из потомственных дворян
избирались мировые посредники. По положению о земских участковых начальниках от 12
июля 1889 г. на эти должности назначались местные дворяне, так что важнейшие
административные и судебные функции по управлению крестьянами опять оказались в
руках дворянства. Дворянство сохранило ряд позиций и в пореформенных местных
учреждениях и органах местного самоуправления: предводители дворянства входили в
состав различных губернских присутствий (по крестьянским делам, по воинской
повинности и др.) и председательствовали в губернских и уездных земских собраниях.
Положение о земских учреждениях 1890 г. ввело повышенные нормы представительства
для дворян-землевладельцев .
Сохранялось участие дворянства и в управлении народным образованием. В частности, в
уездных и губернских училищных советах должность председателей была возложена на
местных предводителей дворянства.
Дворянство имело ряд привилегий и по финансовому управлению. В учрежденный 7 мая
1817 г. Совет государственных кредитных установлений дворянство С.-Петербургской
губ. избирало каждые 3 года 6 членов, в число которых должен был входить и с.-
петербургский предводитель дворянства. Этот порядок просуществовал до упразднения
указанного совета 5 июня 1895 г. Дворянство избирало кандидатов на должности
директоров Киевской и Харьковской контор Государственного коммерческого банка. По
уставу Государственного банка от 31 мая 1860 г., упразднившему Коммерческий банк,
Совет государственных кредитных установлений избирал одного депутата от с.-
петербургского дворянства (другого — от купечества) для присутствия на заседаниях
правления банка и постоянной проверки его действий. С 6 июня 1894 г. император
назначал в совет Государственного банка члена от дворянства из трех кандидатов,
избираемых поочередно С.-Петербургским и Московским дворянскими собраниями. При
учреждении Дворянского земельного банка в состав правления каждого его
667
отделения были включены члены от дворянства, избираемые губернскими дворянскими
собраниями; из них в состав совета самого банка должны были ежегодно приглашаться
министром финансов члены в количестве не более трех (до 12 июня 1890 г. — четырех).
Сама деятельность Дворянского земельного банка явилась в пореформенное время
реализацией важнейшей экономической привилегии дворянства — права на льготный
поземельный кредит, дотируемый из государственного бюджета, т. е. за счет всех
сословий.
До 1865 г. дворяне имели также ряд преимуществ по откупам, подрядам и поставкам,
прежде всего по вступлению в подряды и откупы на любую сумму без записи в гильдию и
без всякого особого за то платежа. До 1861 г. дворяне пользовались монопольным правом
винокурения (до 1817 г. монополия была полной, после — частичной).
И, наконец, определенные привилегии дворянство сохраняло вплоть до 1917 г. по
обучению детей. В частности, кадетские корпуса были доступны лишь для детей дворян.
После преобразования этих корпусов в 1864 г. в военные гимназии, последние стали
всесословными, но при обратном преобразовании их в 1886 г. в кадетские корпуса правом
поступления в указанные корпуса стали пользоваться лишь дети потомственных дворян. В
Морской кадетский корпус из детей лиц, не служащих и не служивших во флоте, прием
был разрешен лишь детям потомственных дворян. Детям дворян было предоставлено
также право преимущественного поступления в некоторые учебные заведения, например,
в женские институты Ведомства учреждений императрицы Марии.
Дворяне каждой губернии составляли отдельное дворянское общество, которому для
совещания по его общественным делам разрешалось собирать уездные и губернские
собрания, обыкновенные (через каждые три года) и чрезвычайные (по мере надобности).
Обыкновенные уездные дворянские собрания собирались за 3 месяца до губернских. Их
предметами были: подготовка к губернским выборам, рассмотрение отчетов дворянской
кассы, выборы посредников для полюбовного специального размежевания земель, а также
выборы уездных предводителей дворянства, дворянских депутатов и в др. дворянские вы-
668
борные должности. Основным предметом занятий губернских дворянских собраний были
выборы на губернские дворянские должности, начиная с предводителя, а также
обсуждение своих корпоративных «нужд и польз» о которых дворянство губернии могло
приносить жалобы и прошения как правительству, так и монарху. Губернские дворянские
собрания составляли также добровольными вкладами общественную дворянскую казну,
исключали из своей среды опороченных дворян и рассматривали губернскую
родословную книгу.
Участвовать в собраниях могли все дворяне данного уезда или губернии, но право голоса
принадлежало лишь тем, кто имел в этой губернии какую-либо недвижимую
собственность и имел классный чин (не менее 14-го класса), полученный в
действительной службе, а не при отставке, или прослужил не менее 3 лет по дворянским
выборам, а также получившим чин не JJQ службе, а за особые заслуги или в знак
монаршего благоволения. Правом голоса в дворянских собраниях пользовались также
получившие вне службы ордена Св. Владимира и Св. Анны. К лицам, имевшим чины или
ордена, были приравнены дворяне, окончившие высшие или средние учебные заведения, а
также прослужившие 3 года в ряде должностей в учреждениях по крестьянским делам,
земских и городских учреждениях. Участвовать в дворянских собраниях могли дворяне,
достигшие 21 года и не находившиеся «в явном пороке или подозрении».
Дворяне, имевшие право голоса в дворянских собраниях, делились на тех, кто обладал
правом непосредственного участия в выборах, и тех, кто мог осуществлять это право
только через представителей. Первоначально право непосредственного участия в выборах
было предоставлено дворянам, имевшим в данной местности не менее 100 душ
крепостных мужского пола или 100 человек поселян, живущих на его земле по условию, а
также имеющему не менее 3000 десятин земли, хотя бы и незаселенной. Позже это право
было распространено и на дворян, приобретших во время действительной службы чин
полковника или действительного статского советника, имевших при этом в губернии не
менее 5 душ крестьян или 150 десятин незаселенной земли, а также прослужившим
полное трехлетие в
669
звании предводителя, хотя бы и не имевшим никакой недвижимости. С 1 июня 1870 г.
право непосредственного участия в выборах было представлено дворянам, владеющим
в уезде на право собственности количеством земли, дающим непосредственное право
на избрание гласных в уездные земские собрания (от 200 до 800 десятин, в зави-
симости от местности; с 1890 г. минимальный размер земельного ценза был снижен с
200 до 125 десятин), владеющим в городе и уезде другим, кроме земли, недвижимым
имуществом ценой не ниже 15 тыс. рублей, владеющим в губернии недвижимым
имуществом в любом размере, если они приобрели в действительной службе чин пол-
ковника или действительного статского советника, а также получающим пенсию или
аренду не менее 900 руб. в год и, наконец, прослужившим не менее трехлетия в звании
предводителя, хотя бы и не имеющим никакой недвижимости. Остальные дворяне,
имевшие в одной губернии не менее 5 душ крестьян или не менее 150 десятин удобной
земли, участвовали в выборах не непосредственно, а через уполномоченных, причем
один уполномоченный приходился на каждые 100 душ или 3000 десятин земли. После
1870 г. право участия в выборах через уполномоченных было предоставлено лицам,
имевшим не менее 1/20 количества земли, дающего право непосредственного участия
в выборах.
Особые правила и условия дворянских выборов существовали в отдельных регионах.
В Области Войска Донского на дворян казачьего сословия не распространялось
Положение 6 декабря 1831 г.: к выборам допускались вообще все дворяне-казаки,
владеющие населенными имениями. Право избрания в должности на прежних
основаниях, без ограничений, установленных в 1831 г., были сохранены для дворян
Ставропольской губ.
В Вологодской губернии по выборам дворянства замещались губернские выборные
должности и должности по Вологодскому, Грязовецкому и Кадниковскому уездам, в
остальных же уездах данной губернии дворянских выборов не было. В Астраханской
губернии губернский и уездные предводители дворянства, депутаты и секретарь
дворянства избирались лишь в случае достаточного количества дворян для замещения
этих должностей.
670
В Архангельской, Олонецкой, Вятской, Пермской и Сибирских губерниях, по причине
малочисленности там дворянства, дворянских выборов не производилось, предводителей
не было, а все должности, избираемые дворянством, замещались по назначению
правительства.
В губерниях Виленской, Ковенской, Гродненской, Киевской, Подольской, Волынской,
Минской, Витебской и Могилевской общие правила о дворянских собраниях и выборах
действовали до 1861—1863 гг., когда в связи с политической обстановкой в крае они были
временно отменены сначала в Могилевской и Витебской, а затем, без формального
узаконения, прекращены на неопределенный срок во всех Западных губерниях.
Во всех губерниях, где были дворянские собрания, избирались губернский и уездные
предводители дворянства, депутаты дворянского собрания, секретарь дворянского
собрания (секретарь дворянства) и заседатели в дворянскую опеку.
С 19 июля 1818 г. должность губернского предводителя считалась в 5-м классе, а по
Положению 6 декабря 1831 г. — в 4-м; по этому же Положению должность уездного
предводителя была повышена с 7-го до 6-го класса, а по закону от 28 ноября 1878 г. она
стала числиться в 5-м классе. Уездные предводители не считались подчиненными
губернскому. В обязанности предводителей дворянства входила защита дворянских
интересов и попечение о пользах дворянства, а также сохранение порядка в среде
сословия и взаимодействие с местной администрацией по ряду вопросов. Губернские
предводители дворянства утверждались в должности императором, а уездные —
губернаторами.
В обязанности дворянского депутатского собрания, кроме обязанностей по ведению
родословной книги, входило также участие в наложении опеки на дворянские имения и
ведение формулярных списков лиц, служащих по выбору дворянства.
Секретари дворянского собрания заведовали делопроизводством как дворянских, так и
депутатских собраний.
Заседатели дворянской опеки, учреждавшейся на один или на несколько уездов,
назначались в количестве 2—4 человек. Дворянская опека заседала под председа-
671
тельством уездного предводителя дворянства и занималась попечением о малолетних
сиротах и вдовах дворянского сословия, опекой над их имениями, а также над имениями,
состоящими в споре по духовным завещаниям, секвестированными и т. д.
Кроме чисто дворянских выборных должностей, по выбору дворянства замещался, как
уже сказано, ряд должностей в местной администрации. В должности, зависящие от
выбора дворянства, могли избираться, кроме дворян, имевших право участия в собраниях,
потомственные дворяне, не имевшие недвижимости и не участвующие в делах собрания, а
также проживавшие в губернии личные дворяне (на некоторые должности по общему
губернскому управлению — заседателей земских судов и земских исправников). До 1
ноября 1875 г. на должности не выше 10-го класса (за уряд) могли избираться также
потомственные дворяне, нигде до того не служившие.
Потомственное дворянство, по самому смыслу определения этого сословия, передавалось
по наследству и, таким образом, приобреталось потомками дворян при рождении.
Женщины недворянского происхождения приобретали дворянство при вступлении в брак
с дворянином. При этом они не утрачивали дворянских прав при вступлении во второй
брак в случае вдовства. В то же время женщины дворянского происхождения не
утрачивали своего дворянского достоинства при вступлении в брак с недворянином, хотя
дети от такого брака наследовали сословную принадлежность отца.
Дворянство, далее, могло быть приобретено специальным «высочайшим» пожалованием,
но на практике такие случаи были весьма редкими.
Табель о рангах определяла порядок приобретения дворянства службой: достижение
первого обер-офицер-ского чина на военной службе и чина 8-го класса на гражданской. 18
мая 1788 г. было запрещено присваивать потомственное дворянство лицам, получившим
военный обер-офицерский чин при отставке, но в этом чине не служившим. Манифест 11
июня 1845 г. повысил планку достижения дворянства службой: отныне потомственное
дворянство присваивалось лишь тем, кто получил в военной службе первый штаб-
офицерский чин (майора, 8-го
672
класса), а в гражданской службе — чин 5-го класса (статского советника), причем эти
чины необходимо было получить в действительной службе, а не при отставке. Личное
дворянство присваивалось на военной службе получившим обер-офицерский чин, а на
гражданской — чины от 9-го до 6-го класса (от титулярного до коллежского советника). С
9 декабря 1856 г. потомственное дворянство на военной службе стал приносить чин
полковника (капитана 1-го ранга на флоте), а на гражданской — действительного
статского советника.
Жалованная грамота дворянству указала еще на один источник приобретения дворянского
достоинства — награждение одним из российских орденов.
Государственный совет 30 октября 1826 г. мнением своим постановил, что «в отвращение
недоразумений о чинах и орденах, лицам купеческого сословия всемило-стивейше
даруемых» впредь такие пожалования должны приносить награждаемым только личное, а
не потомственное дворянство.
Здесь речь шла о купцах, занимающихся торговлей и награждаемых за благотворительные
пожертвования, т. е. за неслужебные отличия, а не о чиновниках купеческого
происхождения. Для торгующих купцов действительное дворянство не всегда было и
привлекательно. Так, например, в 1790 г. встал вопрос о присвоении московскому
городскому голове чина коллежского асессора «на купеческом праве», ибо он «дворянства
не ищет».
27 февраля 1830 г. Государственный совет подтвердил, что дети чиновников недворян и
лиц духовного звания, получивших ордена, рожденные до пожалования их отцам этой
награды, пользуются правами дворянства, равно как и дети купцов, получивших ордена до
30 октября 1826 г.
Но по новому статуту ордена Св. Анны, утвержденному 22 июля 1845 г., права
потомственного дворянства полагались только награжденным 1-й степенью этого ордена;
по указу 28 июня 1855 г. такое же ограничение было установлено и для ордена Св.
Станислава. Таким образом, только у орденов Св. Владимира (кроме купцов) и Св.
Георгия все степени давали право на потомственное дворянство. С 28 мая 1900 г. право на
потомственное дворянство стал давать лишь орден Св. Владимира 3-й степени.
673
Другим ограничением в праве получения дворянства по ордену был порядок, по которому
потомственное дворянство присваивалось лишь награжденным орденами за
действительную службу, а не за неслужебные отличия, например за благотворительность.
Периодически возникал и ряд других ограничений: например, запрещение причислять к
потомственному дворянству чинов бывшего Башкирского войска, награжденных какими-
либо орденами, представителей римско-католического духовенства, награжденных
орденом Св. Станислава (православное духовенство этим орденом не награждалось) и др.
В 1900 г. евреи (точнее, лица иудейского исповедания) были лишены права приобретать
дворянство чинами на службе и пожалованием орденов.
Просить о возведении в потомственное дворянство могли внуки личных дворян (т. е.
потомки двух поколений лиц, получивших личное дворянство и состоявших в службе не
менее 20 лет каждый), старшие внуки именитых граждан (звание, существовавшее с 1785
по 1807 г.) по достижению 30-летнего возраста, если их деды, отцы и сами они «сохраняли
именитость беспорочно», а также — по традиции, законодательно оформленной, — купцы
1-й гильдии по случаю 100-летнего юбилея их фирмы. Так, например, получили
дворянство основатели и владельцы Трехгорной мануфактуры Прохоровы.
Особые правила действовали для ряда промежуточных групп. Поскольку в число
однодворцев попали и обедневшие потомки старинных дворянских родов (при Петре I
некоторые из них записывались в однодворцы, чтобы избежать обязательной службы),
имевшие дворянские грамоты, 5 мая 1801 г. им было предоставлено право отыскивать и
доказывать потерянное их предками дворянское достоинство. Но уже через 3 года
повелено было рассматривать их доказательства «со всею строгостью», наблюдая при
этом, чтобы в дворянство не были допущены люди, утратившие его «за вины и
отбывательство от службы». 28 декабря 1816 г. Государственный совет признал, что
одного доказательства наличия дворянских предков для однодворцев недостаточно,
необходимо еще достижение дворянства через службу. Для этого однодворцам,
674
представившим доказательства их происхождения от дворянского рода, предоставлялось
право поступления на военную службу с освобождением от повинностей и производством
в первый обер-офицерский чин через 6 лет. После введения в 1874 г. всеобщей воинской
повинности однодворцам было предоставлено право восстанавливать утраченное
предками дворянство (при наличии соответствующих доказательств, подтвержденных
свидетельством дворянского собрания их губернии) путем поступления на военную
службу в качестве вольноопределяющихся и получения офицерского чина в общем
порядке, предусмотренном для вольноопределяющихся.
В 1831 г. польская шляхта, не оформившая со времени присоединения к России Западных
губерний российского дворянства путем представления доказательств, предусмотренных
Жалованной грамотой, была записана в однодворцы или «граждане».
3 июля 1845 г. правила о возвращении дворянского состояния однодворцам были
распространены на лиц, принадлежавших к бывшей польской шляхте.
В казачьих войсках к потомственному дворянству причислялись:
по Войску Донскому — лица, получившие штаб-офицерские чины на основании
утвержденного Екатериной II доклада 14 февраля 1775 г., войсковые старшины,
считавшиеся на основании этого доклада зауряд младшими перед армейскими секунд-
майорами и старшими по отношению к капитанам, войсковые чиновники, признанные
указом 22 сентября 1798 г. армейскими чинами, лица, произведенные в войсковые
офицерские чины после указа 22 сентября 1798 г. о сравнении их чинами с регулярными
войсками и до указа 29 сентября 1802 г., и, наконец, лица, произведенные в войсковые
офицерские чины после указа 29 сентября 1802 г. и до манифеста 11 июня 1845 г.;
по Войску Уральскому — войсковые чиновники, признанные указом 9 апреля 1799 г.
армейскими чинами, лица, произведенные в войсковые офицерские чины после сравнения
их в чинах с регулярными войсками указом 9 апреля 1799 г. до указа 26 декабря 1803 г. и
после этого указа до манифеста 11 июня 1845 г.;
по Войску Астраханскому — войсковые чиновники, Положением 7 мая 1817 г.
сравненные в чинах с регулярными войсками, и лица, произведенные в войсковые
офицерские чины после 7 мая 1817 г. и до манифеста 11 июня 1845 г.;
по Войску Оренбургскому — войсковые чиновники, Положением 12 декабря 1840 г.
сравненные в чинах с регулярными войсками, лица, произведенные в войсковые
офицерские чины после 12 декабря 1840 г. и до манифеста 11 июня 1845 г., а также
войсковые чиновники бывшего Оренбургского тысячного казачьего полка, сравненные
с армейскими чинами по «высочайше утвержденному докладу» 8 июня 1803 г.;
по Войску Кубанскому (бывшему Черноморскому) — войсковые чиновники,
получившие армейские чины по докладу, утвержденному Александром I 13 ноября
1802 г., и лица, получившие войсковые офицерские чины после 13 ноября 1802 г. и до
манифеста 11 июня 1845 г.;
по Войску Терскому (бывшему Кавказскому Линейному) — войсковые чиновники,
по Положению 14 февраля 1845 г. сравненные в чинах с армией, и лица, получившие
войсковые офицерские чины после упомянутого положения и до манифеста 11 июня
1845 г.;
по Войску Сибирскому (бывшему Сибирскому Линейному) — лица, получившие
действительные армейские чины до манифеста 11 июня 1845 г., и все, получившие до
указа 6 декабря 1849 г. чин полковника или получившие чин войскового старшины за
военные подвиги, а также офицеры конно-артиллерийской роты, переименованные
указом 9 июня 1812 г. в армейские чины или произведенные в чины до 11 июня 1845
г., а также лица, дослужившиеся до чина войскового старшины после 6 декабря 1849
г., но до 9 декабря 1856 г.
По Донскому, Уральскому, Астраханскому, Оренбургскому, Кубанскому и Терскому
казачьим войскам "к потомственному дворянству причислялись также лица,
получившие действительные армейские офицерские чины до сравнения казачьих
войск в чинах с регулярными войсками, и все, дослужившиеся с 11 июня 1845 по 9
декабря 1856 г. до чина войскового старшины.
22*
676
По Забайкальскому казачьему войску, в Иркутском и Енисейском казачьих конных
полках, а также в упраздненных казачьих войсках, не имевших сравнения в чинах с
армией, Азовском и Новороссийском, к потомственному дворянству причислялись все
лица, получившие действительные армейские чины до манифеста 11 июня 1845 г., все,
дослужившиеся до чина полковника или получившие действительный чин войскового
старшины за военные подвиги до 9 декабря 1856 г., а по Новороссийскому войску —
произведенные в чин войскового старшины с 13 ноября 1844 г. до 23 февраля 1848 г.
По упраздненному Башкирскому войску лица, получившие в службе действительные
офицерские чины до 14 мая 1863 г., утверждались в потомственном дворянстве по
правилам, действовавшим для Забайкальского казачьего войска.
Потомственными дворянами признавались лица, имевшие упраздненные
малороссийские чины: генерального обозного, генерального судьи, генерального
подскар-бия, генерального писаря, генерального есаула, генерального хорунжего,
генерального бунчужного, полковника войскового правления, бунчукового товарища,
обозного полкового Артиллерийского правления, есаула Артиллерийского правления,
хорунжего Артиллерии генеральной Артиллерийского правления, полкового есаула,
хорунжего и сотника Войскового правления, атамана Артиллерии генеральной,
войскового товарища полкового и писаря полкового Статского правления, а также
подкомория, земского судьи и подсудка, получившие эти чины во время
существования в Малороссии гетманского правления.
Из званий и должностей, существовавших в Королевстве Польском и Великом Княжестве
Литовском, были признаны служащими доказательством дворянства:
из государственных — воеводы, старосты Самогит-ского, каштелянов высшего и
низшего разрядов, обер-гоф-маршала, надворного маршала, великого гетмана, полъно-
го гетмана, обер-канцлера, подканцлера, великого подскар-. бия, надворного
подскарбия, коронного секретаря, референдария, великого писаря, хорунжия,
надворного хорунжия, мечника, хранителя королевских драгоценностей (kustosz
koronny), уголовного прокурора (instigato-rowie), помощника
677
уголовного прокурора (вице-инстигатпора), коронного вой-ского, регента,
метриканта, комиссара, секретаря, архивариуса, инстигатора, кассира и контролера
комиссий Эдукационной, Военной и Маршальской или полиции, депутатов трибуналов,
асессоров асессореких и рефререн-дарских судов, а также войского, пивничего,
мерничего, граничного и коморника Великого Княжества Литовского; из
придворных — великого подкомория, великого конюшего, подконюшего, ловчего,
надворного ловчего, кухмистера, стольника, подчашего, крайчего, подстолия,
чешника и шамбеляна; из земских — подкомория, старосты, подвое-воды судебного
или подстаросты, старосты градского, судьи градского, писаря гродского,
поветового маршала, хорунжего, земского судьи, подсудка, писаря, регента, стольни-
ка, подстольничья, чешничия, подчашия, ловчего, меченосца (мечника), конюшего,
крайчия, скарбника, обозного, стражника, мостовничия, будовничия, лесничим,
зтрукча-шия, становничия, подконюшего, деревничия, ключника, подключника,
коморника земского, наместника гродского, бурграбия Краковского замка,
городничего, трибуна старшего и младшего (Войсцы), цивуна виленского, тройского и
самогитского, писаря, патрона и адвоката при трибуналах и регента асессорских и
референдарских судов, регента и вице-регента земских и гродских судов, ротмистра и
возного в Литве. Из имевших польские обер- и штаб-офицерские чины к
потомственному дворянству причислялись те, кто служил в войсках Герцогства
Варшавского и лично вошел затем в состав войск Царства Польского, за исключением
лиц, лишенных прав за участие в Польском восстании 1830—1831 гг.
На основании привилегий, жалованных польскими королями городам, права
дворянства получали те купцы и мещане, которые занимали в присоединенных от
Польши губерниях должности в магистратах до манифеста 27 марта 1793 г. и были
внесены дворянскими депутатскими собраниями в родословные дворянские книги.
При присоединении новых территорий к России местная знать, как правило,
включалась в состав российского дворянства. Так произошло с татарскими мурза-
ми, грузинскими князьями, азнаурами, кабардинскими князьями и т. д.
678
Для других народов дворянство достигалось получением соответствующих военных и
гражданских чинов на российской службе или российских орденов. Так, например,
нойоны и зайсанги калмыков, кочующих в Астраханской и Ставропольской губерниях
(донские калмыки были записаны в Войско Донское и на них распространялся порядок
получения дворянства, принятый для донских войсковых чинов), по получении орденов
пользовались правами личного или потомственного дворянства по общему положению.
Старшие султаны сибирских киргизов могли просить о потомственном дворянстве, если
они прослужили в этом звании по выборам три трехлетия. Носители других почетных
званий народов Сибири не имели особых прав на дворянство, если последние не были
присвоены кому-либо из них отдельными грамотами или если они не производились в
чины, приносящие дворянство.
Независимо от способа получения потомственного дворянства, все потомственные
дворяне в Российской империи пользовались одинаковыми правами. Наличие титула не
давало носителям этого титула также никаких особенных прав. Различия были лишь в
зависимости от наличия или размеров недвижимости (до 1861 г. — населенных имений).
С этой точки зрения, все дворяне Российской империи могли быть разделены на 3 разряда:
1) дворяне, внесенные в родословные книги и владеющие недвижимым имуществом в
губернии; 2) дворяне, внесенные в родословные книги, но недвижимым имуществом не
владеющие; 3) дворяне, не внесенные в родословные книги. В зависимости от размеров
владения недвижимым имуществом (до 1861 г. — от количества крепостных душ)
находилась степень полноправности участия дворян в дворянских выборах. От внесения в
родословные книги той или иной губернии зависело право участия в этих выборах и
вообще принадлежность к дворянскому обществу той или иной губернии и уезда.
Дворяне, владевшие в губернии недвижимым Имуществом, подлежали записи в
родословные книги этой губернии, но внесение в эти книги осуществлялось лишь по
ходатайствам этих дворян. Поэтому немало дворян, получивших свое дворянство через
чины и ордена, а также часть дворян иностранных, получивших права рос-
679
сийского дворянства, не записывались в родословные книги каких-либо губерний.
Лишь первый из перечисленных выше разрядов пользовался в полном объеме правами
и преимуществами потомственного дворянства как в составе дворянских обществ, так
и в отдельности принадлежавшими каждому лицу. Второй разряд пользовался в
полном объеме правами и преимуществами, принадлежавшими каждому лицу, а
правами в составе дворянских обществ в ограниченном объеме. И наконец, третий
разряд пользовался правами и преимуществами дворянства присвоенными каждому
отдельному лицу и не пользовался никакими правами в составе дворянских обществ.
При этом любое лицо из третьего разряда могло по своему желанию в любой момент
перейти во второй или первый разряд, переход же из второго разряда в первый и
наоборот зависел исключительно от материального положения.
Относительно родословных книг закон гласил: «Во всякой губернии, на память