собой некую «суперцель» любой культуры как инструмента социальной
регуляции.
Просто никогда еще прежде в истории масштабы такого рода
проявления лояльности не обретали столь массового характера. Еще никогда
миллионы людей одновременно не усаживались перед экранами телевизоров,
чтобы посмотреть очередной фильм, прославляющий «наш, единственно
правильный образ жизни и мыслей», и не бросались в магазины, чтобы купить
новейший ширпотреб, дабы ни у кого не оставались сомнения в том, что «я
живу как все и ношу такие же джинсы, как мой президент и любой иной
добропорядочный патриот своего отечества». Разумеется, в этих рассуждениях
есть некоторый элемент утрирования, но, в конечном счете (по крайней мере,
по мнению социопсихологов), дело обстоит именно так.
Таким образом, есть все основания утверждать, что массовая культура
представляет собой новый в социокультурной практике, принципиально более
высокий уровень стандартизации системы образов социальной адекватности и
престижности, какую-то новую форму организации «культурной компетентно-
сти» современного человека, его социализации и инкультурации, новую
систему управления и манипулирования его сознанием, интересами и
потребностями, потребительским спросом, ценностными ориентациями,
поведенческими стереотипами и т.п., что, в конечном счете, приравнивается к
проявлению его общей идеологической и социальной лояльности к
существующему порядку.
Хотя массовая культура, безусловно, является «эрзац-продуктом»
специализированных областей культуры, не порождает собственных смыслов,
а лишь имитирует явления «высокой» культуры, пользуется ее формами,
смыслами, профессиональными навыками, нередко пародируя их, упрощая до
уровня восприятия «малокультурного» потребителя, не стоит оценивать это
явление однозначно негативно. Массовая культура порождается объективными
процессами социальной модернизации сообществ, когда социализирующая и