Гарапон А. Хранитель обещаний: суд и демократия

Подождите немного. Документ загружается.

дого из взрослых, а также детей. Иногда центр семейного

посредничества вмешивается после развода, чтобы предложить

нейтральное место для помещения детей или для осуществле-

ния права общения с детьми, когда по-другому его осуще-

ствить не удается. Чаще всего в роли посредника выступает

не один человек, но целая коллегия, составленная из специа-

листов разных профессий (как правило, социальные работни-

ки и юристы). Уже в течение нескольких лет ведется обуче-

ние по специальности посредника. В рамках некоторых про-

грамм, в частности одной из самых первых, введенной в Ва-

ленсьене, коллегия должна была обязательно включать пред-

ставителя общин, к которым изначально относилась каждая из

сторон, то есть виновного в правонарушении и пострадавше-

го.

С тех пор программы стали гораздо более разнообразны-

ми, каждая имеет свою собственную историю, свой профиль,

свои особенности, и мы не можем описать их все. Некоторые

географически и интеллектуально близки к дворцу правосу-

дия, даже когда не задействуются внутри его, другие совер-

шенно независимы. Но даже самые близкие не должны рас-

сматриваться как нарост на древе судебного института ~ на-

столько они вписываются в тенденцию дальнейшей диверси-

фикации инстанций судебных споров, иллюстрацией чего мо-

гут служить комиссии по профилактике преступности, дома

правосудия и различные общественные программы гражданс-

кого или уголовного посредничества.

Все эти новые формы правосудия роднит то, что они при-

дают большое значение непосредственному контакту сторон,

осуществляемому, разумеется, с согласия последних, рамки, в

которых протекает общение, необычны: они, конечно, более

гибкие, чем рамки юридической процедуры, но и не могут

быть названы абсолютно неформальными. В отличие от бю-

рократического, сугубо официального общение в стиле деба-

тов, «лицом к лицу», раскрывает все свои преимущества- Про-

токолы настаивают на необходимости собрать все заинтересо-

ванные стороны. Помимо техники разрешения конфликта, на

поверхность выступает новая концепция правового субъекта,

за которым признается право самостоятельной защиты. В боль-

шинстве этих новых инстанций адвокат отсутствует; действи-

273

тельно, он может представлять только интересы клиента и не

может заменить его «суверенитет», например, дать вместо него

согласие на что-то. Нельзя больше сводить индивида к сумме аф-

фективных, финансовых или юридических интересов: он должен

иметь возможность выразить свою волю непосредственно.

Посредничество - это только альтернатива правосудию,

новая техника разрешения конфликтов: она предвосхищает

новый способ социального регулирования. И, может быть,

новый способ социального бытия: «Остается спросить, не ста-

новится ли посредничество, по-прежнему предлагая организо-

вывать жизнь разведенной семьи на принципах, разработан-

ных самими супругами, инициатором и проводником новых

норм функционирования семьи, если не сказать больше - но-

вой семейной идеологии

». Посредничество не только признак

новой концепции судебного вмешательства, это еще и признак

эволюции современного мира воображения.

Названные новые места децентрализованного отправления

правосудия ставят себе целью не лечить индивида и не вмеши-

ваться напрямую в социальную сферу, но создавать условия

для критической саморефлексии всех сторон (пользователь

услуг/ профессионал, правонарушитель/пострадавший, роди-

тели/дети и т.д.), предлагая дискуссионную инстанцию. Для

оплодотворения этой рефлексии требуется третье лицо, ко-

торое заключило бы действие различных сторон-участниц в

определенные границы и подтолкнуло бы их, таким образом,

к нахождению решений. Оно зафиксировало бы границы во

времени, уточнило бы цель, санкционировало бы принятые

обязательства и, наконец, гарантировало бы справедливое

применение протокола ко всем, начиная с самого себя.

Неформальное правосудие

и децентрализованное правосудие

Чем эти новые формы децентрализованного правосудия

отличаются от неформального правосудия, с давних пор прак-

тиковавшегося судьями в их кабинетах? Как мы знаем, не-

формальное правосудие - это смягчение процедурных норм

самими судьями, характеризующееся смешением мест, момен-

' В. Bastard, L. Cardia-Voneche, Le Divorce autrement: la mediation familiale, Paris,

Syros-Alternatives, 1990, p. 45.

274

тов времени и действующих лиц. Это в высшей степени «ка-

бинетное правосудие», которое укладывает судебный приго-

вор и социальную опеку в один набор средств. Прототип тако-

го метода - судья по делам несовершеннолетних, в котором

сосредоточены гражданские функции (защита беспризорных

детей) и уголовные функции (детская преступность); он одно-

временно и следственный судья, и судья, рассматривающий

дело, и судья по исполнению наказаний. Он человек-оркестр

нашего правосудия по делам несовершеннолетних, в чем его,

впрочем, иногда упрекают. Такое смешение властей (их сосре-

доточение в одном и том же человеке) и знаний (психология и

право), требует прояснения роли каждой составляющей. Де-

централизация юстиции - будем так называть тенденцию ато-

мизации мест разрешения конфликтов - дает, может быть,

ответ на представленную критику.

Децентрализация юстиции, в отличие от первой тенден-

ции, характеризуется уже не недоверием по отношению к фор-

мам, но по отношению к неформальному правосудию в целом.

Она изобличает смешение функций и дает свой ответ через

развертывание мест, преследующих различные цели, призна-

вая автономию этих мест по отношению к правосудию и пред-

почитая не комбинировать их с ним. Данная тенденция посред-

ством норм suigeneris вовлекает в общие рамки то, что обыч-

но развивается за пределами судебной сферы. Тогда как в

неформальном правосудии судья охотно превращается в тера-

певта или посредника, то есть там скорее происходит обрат-

ное. Все люди становятся судьями в том смысле, что каждый

должен отвлечься от своих частных интересов, чтобы видеть

оптимальное решение для всех. Тенденция децентрализации

идет не по пути недоверия, но, напротив, по пути доверия,

которое обретается в процедуре, понимаемой в прямом смыс-

ле данного термина. Не доверяют институтам, но поощряют

инстанции, то есть возможности дискуссии, свободного об-

суждения.

Многочисленные соглашения, заключенные между обще-

ственными союзами и юрисдикциями, указывают на такую за-

боту о более ясной диалектике отношений между различными

действующими лицами. Такая более четкая дифференциация

судебной и внесудебной сфер делает возможными интерактив-

275

ные обмены. Кроме того, подобная децентрализация судебно-

го акта реализуется не только на уровне отношений судебного

института и общественной организации, но также и в отноше-

ниях между судом и семьей. Какая разница для семьи, будет

ли предлагаемый протокол соглашения подготовлен при помо-

щи адвоката или разработан при содействии центра семейного

посредничества? Итак, перед нами вырисовывается совершен-

но новый способ судейства, новый способ соединения права и

деяния. Путь к справедливости лежит отныне не напрямую, че-

рез субстанциальный критерий, но в обход - через средство ее

обретения, то есть через дебаты, через процедуру.

Новые отношения между государством

и гражданским обществом

Крупным явлением последних лет, бесспорно, стала децентрали-

зация государства. Этот термин не следует понимать в его юриди-

ческом смысле - как передачу части суверенитета государства мест-

ным органам самоуправления, - но как новый тип политических

отношений, характерных для полицентричного общества. Последний

смысл, с одной стороны, частично связан с движением западных

обществ - в том числе французского общества - к более широкому

социальному плюрализму, а с другой стороны, с отступлением госу-

дарства-провидения. Современное государство, осознав, что несколько

перестаралось в присвоении себе права регулировать социальные

связи, освобождает себя от него. Управление из центра, ставшее

трудным - а подчас и непродуктивным - в силу усложнения адми-

нистративных сетей коммуникации, как кажется, больше не соответ-

ствует эволюции самой демократии. В обществе, где сосуществует

несколько форм легитимности, никакой его участник, ггубличный

или частный, не может претендовать на то, что в нем одном вопло-

щен общий интерес. Сегодня государство вынуждено бороться даже

за те функции, исполнение которых всегда было его бесспорной

прерогативой. Государство превращается во вдохновителя и веду-

щего соответствующих программ: так, в политике города, то есть в

отдельных направлениях политики, предназначенных улучшать жизнь

неблагополучных городских кварталов, государство не единствен-

ный поставщик услуг, но стержень, вокруг которого концентриру-

ется целый ансамбль участников и которых оно организует с целью

оказания услуг, предельно адаптированных к потребностям каждого

276

пользователя. Так, были учреждены Комиссия по профилактике

преступности и целый ряд местных коллегиальных органов, кото-

рые в некоторых случаях играют далеко не самую последнюю роль.

Такой метод управления распространился по многим прочим

секторам. Сегодня можно констатировать стремительный перенос

концепций и методов политики города в органы управления высоко-

го уровня и местные административно-территориальнью образова-

ния. Сегодня политика города составляет главный ориентир в про-

цессе модернизации общественных служб, охватывающем все боль-

шее число центральных органов управления и государственных орга-

низаций.

Данная модель обнаруживает себя сегодня во многих странах и

с теми же характерными чертами. «Местные советы, отвечающие за

снижение уровня насилия, стали местом, где могут высказаться и

быть выслушанными все, кто так или иначе связан с преступностью.

Формулируемый ими прогноз является результатом столкновения

различных интерпретаций происходящего, различных точек зрения.

Здесь шумные дебаты соседствуют с научным исследованием, точка

зрения депутата - с точкой зрения технического работника, взгляд

простого горожанина - со взглядом ответственного лица. Такое

переплетение различных сфер и уровней знаний предполагает вы-

полнение трех условий: паритет главных действующих лиц (незави-

симо от их квалификации), соблюдение деонтологических норм и

гарантий индивидуальных прав, а также четкость формулировок

согласительного протокола, позволяющая определить общие цели и

план действий

».

Каждый, например, знает, что уровень преступности внутри

школах или в непосредственной близи от них вызывает боль-

шую тревогу (рэкет, наркотики, насилие, кражи мотоциклов и

т.д.). Поэтому Министерство государственного образования уч-

редило местные комитеты борьбы с преступностью в школах,

определив их цели следующим образом: «Хотя деятельность мес-

тных комитетов безопасности зависит от кооперации усилий про-

фессионалов, она должна быть также делом всех и каждого.

Группы местных активистов должны следить за информиро-

ванием и вовлечением главных заинтересованных лиц.

Ученики, их родители, персонал учреждений, а также

жители прилегающих кварталов должны быть в курсе про-

М.

Marcus,

С. Vourc'h,

Securite

democratie,

op. cit., p. 139.

277

водимой работы. Кроме того, они, по мере возможности, должны

принимать в ней участие. Повышение уровня безопасности предпо-

лагает особое внимание к вопросам поведения, человеческих отно-

шений, индивидуальной и коллективной ответственности, которые

невозможно решить без участия всех, кто испьггьтает интерес к

жизни учреждения

». Цель не непосредственно благополучие инди-

вида или района и не просто общественный покой, как в либераль-

ном государстве, но - самоуправление, то есть принятие на себя

ответственности за решение проблем безопасности самими заинтере-

сованными лицами. Подобное желание возродить механизмы кол-

лективной жизни силами ее участников, помимо исключительного

посредничества со стороны государства, ясно показывает, что речь

идет о трансформации демократии.

Ответ на кризис политического представительства?

Новая ориентация направлений публичной политики вводит но-

вую форму политического представительства. Исключенные из об-

щества, как хорошо известно, прежде всего исключаются из тради-

ционных механизмов политического, профсоюзного и общественно-

го представительства. Поэтому новые инстанции стремятся найти

контакт с маргинализованными слоями населения, что было утраче-

но в классическом политическом представительстве. Это действи-

тельно новая форма представительства, которую в доклад Кардо

призывает на помощь в войне против городской небезопасности,

например, предлагая «находить лиц-контактеров, выходцев из го-

родских трущоб, которые становились бы официальными предста-

вителями жителей в суде или в комиссариате. Речь может идти о

представителях местных общественных организаций, в частности

ассоциаций квартиросъемщиков или добровольных местных органи-

заторах, задача которых сводилась бы к своего рода защите иден-

тичности какой-то фугаты жителей

». Далее доклад утверждает, что

все это вписывается «в глобальную публичную политику, результа-

том которой, помимо создания механизма включения в обществен-

ную жизнь, помощи и т.д., является также мобилизация жителей

для принятия на себя ответственности за собственное будущее в

Совместный циркуляр французских министерств государственного об-

разования, внутренних дел

юстиции

п 92-334 от 13-11.1992.

Доклад аналитической группы Юстиции/Город, возглавляемой М. Кардо,

Вейринас, Е. Рауль (не публиковался), р.5.

278

терминах общинной солидарности, а не просто пользования помо-

щью

», при этом целью называется «социальное кеттлевание

», то

есть оживление социального полотна путем пробуждения у членов

общества чувства ответственности за его состояние.

Речь идет о новой форме обязательств, которая дублирует

институциональное политическое представительство, предос-

тавляя желающим возможность политической жизни на мест-

ном уровне. Это представительство не возникает автоматичес-

ки, но зависит от личного вклада в новый вид политического

предложения, который захотят сделать отдельные индивиды.

Участие объединяется с представительством. Данная тенден-

ция депрофессионализации представительства и соответству-

ющее требование ^self-advocacy^ *субъекта свидетельствуют

о тенденции, безрадостной для наших демократий. Речь идет

уже не о кризисе политического представительства, но о пред-

ставительства вообще, что имеет отношение к разрушению сим-

волического начала современных обществ.

Однако, может быть, наши депутаты не принимают за по-

стулат то, что является целью? Так, исходя из гипотезы об

обществе, способном управлять своими конфликтами, не при-

нимают ли они за достигнутое то, что еще только предстоит

построить, а именно, зрелое гражданское общество? Может

быть, проблема состоит как раз в эрозии промежуточных по-

среднических форм, которые к тому же в нашей стране всегда

были слабыми?

Роль прокуратуры

Лучший индикатор такой эволюции правосудия - транс-

формация роли прокуратуры. Местные инициативы, в после-

дние годы появлявшиеся в большом числе, показывают значе-

ние, которое приобретает понятие «карательная политика». Ми-

нистерству юстиции отводится вторичная роль, что не значит

второстепенная, но, наоборот, рефлексивная: оно дает изна-

чальный импульс, стимулирует, координирует, анализирует ме-

стные инициативы, дает им официальное признание, финанси-

рует, но не разрешает их в прямом смысле слова.

'ЛИ, р. 9.

Ibid., р. 10.

"Букв, перевод с английского - «самозащита», естественно, в юридическом

смысле. - Прим. пер.

279

Традиционные полномочия прокуратуры - заставлять уважать

закон - следует отныне дополнить способностью их обладателей

«прижимать к земле», быть прагматичными, конкретными, адапти-

рованными к окружению. Учреждения прокуратуры должны забо-

титься не только о своих репрессивных функциях, но и предлагать

«эффективныеответные меры судебного характера». Для этого им

необходимо повысить скорость реакции. В этом смысл «лечения

расследуемых дел в режиме реального времени», которое состоит в

том, чтобы дать правонарушению непосредственное продолжение,

сразу назначая день судебного заседания, и которое позволяет выра-

ботать реальное и конкретное решение по самым малозначительным

делам. Подобная политика производит достаточно глубокий перево-

рот в традиционной культуре судебных юрисдикции, которые в

дифференциации функций предпочитали видеть признак величия.

Самое примечательное в нынешней эволюции роли прокурату-

ры — это появление ориентированного функционирования, предос-

тавление большей свободы действий прокурорам, а иногда и их

заместителям, для привлечения адекватных местных средств реше-

ния проблем. На смену вертикальной технократической логике при-

шла логика, ориентированная совершенно иначе, горизонтальная

логика выхода на социальную ткань, движения к тому, что англо-

саксы называют общиной. «При более амбициозном подходе созда-

ние дома правосудия может повлечь за собой окончательный пере-

ход полномочий органов прокуратуры на уровне соответствующего

района, когда магистратура, будучи ответственной за передачу ин-

формации, принимает на себя, помимо прочих, задачу обеспечения

связей с подразделениями полиции и жандармерии [...] будучи от-

ветственной за связи с депутатами местного уровня, коммунальными

комитетами по профилактике преступности и общественными орга-

низациями, принимает на себя задачу координации судебной дея-

тельности на той же территории

». Воздействие в режиме реального

времени «позволяет прокуратуре занимать привилегированную по-

зицию наблюдателя за преступлениями, относящимися к сфере ее

ведения, а также за деятельностью следственных органов. Таким

образом, Прокурор Республики в любой момент в состоянии скор-

ректировать свои приоритеты местной уголовной политики с учетом

эволюции криминогенной ситуации

».

Циркуляр министра юстиции от 2 октября 1992 г.

Ibid.

280

Наделение прокуратуры законными полномочиями,

хотя и не перешло в разряд второстепенных обстоятельств,

больше не представляется исключительной и достаточной

основой для ее социального признания и, следовательно,

для ее авторитета. Это лишь дополнительная иллюстра-

ция эволюции авторитета в нашем мире. Сила решения в

большой мере будет зависеть от уважения к личности,

которая его приняла, от ее опыта, компетентности, изоб-

ретательности и «профессионализма». В последние годы

стали лучше понимать высокую степень индивидуализа-

ции инноваций в этой области. Современная концепция

независимости утратила свойственную прежней концеп-

ции изолированность, сосредоточенность на исключительно

юридической и корпоративной легитимности и, наоборот,

идет по пути аккумуляции разных типов легитимности.

Легитимной теперь выглядит и прокуратура - если

быть точнее, parquetier - предъявивший свои доказатель-

ства. Действенность такой схемы должна быть прежде

всего признана непосредственными партнерами, с кото-

рыми работает прокуратура, и затем всем населением. В

этом смысл внимания - с каждым днем все более ощути-

мого - по отношению к пострадавшим, на что указывает

следующий циркуляр: «У пострадавших, жителей тех же

кварталов в свою очередь возникает чувство, что их ин-

тересы учитываются не в достаточной степени [.••]• С

целью искоренения такого явления органы юстиции и

полиция должны прежде всего стремиться в большей мере

соответствовать ожиданиям населения и особенно пост-

радавших. Эффективность судебных мер должна также

расти, дабы избежать развития у преступника чувства

безнаказанности, очевидной причины рецидивов- [•••]

Полиция, жандармерия и уголовная юстиция имеют зада-

чей дать ответ на социальный запрос, выраженный в жа-

лобах пострадавших. От способности репрессивных ин-

ститутов ответить на этот запрос во многом зависит имидж

и место правосудия в обществе

».

Формирование новой роли прокуратуры сопровождается

изменением характера ее взаимодействия с членами судов.

' Ibid.

281

Прокуратура становится интерфейсом между государством и

органами правосудия, между коллективом, публичной полити-

кой, с одной стороны, и индивидуальной ситуацией, с другой

стороны, заново раскрывая силу, скрытую в термине «пуб-

личное действие». Член суда занимал, может быть, слишком

важное место, не подобающее судье, от которого сегодня ждут

более значительной дистанцированности от публичной полити-

ки. Чем, вероятно, объясняется сдержанность отдельных су-

дей по делам несовершеннолетних относительно современной

политики домов правосудия и посредничества, которые фак-

тически лишают их имиджа пионеров.

НОВЫЙ СУДЕБНЫЙ АКТ

Новые места отправления правосудия воплощают собой

форму децентрализованной демократии. Государство, оцени-

вая свою нормотворческую роль, видит ее в сближении пози-

ций, общественном обсуждении или свободных переговорах, -

то есть узаконивает правовую систему, устанавливаемую са-

мими сторонами. Концепция защиты коллективного интереса

формируется в той же степени дирижистским и волюнтаристс-

ким способом, в какой коллективный интерес оказывается вто-

ростепенным и непрямым. Для того чтобы быть более адапти-

рованным к социальной реальности, право, в какой-то своей

части, должно порождаться самими заинтересованными сторо-

нами. Так, мы видим, что, помимо государства, которое преж-

де удерживало монополию на нормотворческую деятельность,

развиваются другие источники юриспруденции: рынки, про-

фессиональные сообщества, все та же семья.

Новая концепция справедливого коллективного действия

Речь идет всего лишь о новом способе порождения права:

сам критерий справедливости эволюционировал в более про-

цедурную по своей сути форму. Термин «процедурный» часто

понимается неправильно: в сознании вырисовывается форма-

лизованное, холодное и в нравственном отношении невырази-

тельное право, отказ от любых претензий этического плана. В

действительности такие критерии не сложились: забота об эти-

ческом начале не только не исчезла, но теперь она еще более

заметна, чем в предыдущей правовой модели государства-про-

282