Инглхарт Р., Вельцель К. Модернизация, культурные изменения и демократия: Последовательность человеческого развития

Подождите немного. Документ загружается.

Культура или институты: что первично?

Вопрос о причинно-следственных связях занимает центральное

место в рамках одной из самых острых научных дискуссий,связан-

ных с демократизацией: является ли наличие культуры, обеспечи-

вающей устойчивость демократии,результатом деятельности хоро-

шо продуманных демократических институтов? Или же в основе

продемократической политической культуры лежат другие факто-

ры, а уже она порождает эффективно действующие демократиче-

ские институты? Окончательного ответа на эти вопросы не дано до

сих пор. Как отмечает Даль, «точный характер взаимосвязи между

модернизацией в социально-экономической сфере, демократиза-

цией и формированием демократической культуры на сегодняш-

ний день остается почти таким же неясным, как и четверть века

тому назад» (Dahl 1998: 35). С тех пор как было опубликовано пер-

вопроходческое исследование Алмонда и Вербы о проблеме граж-

данственной (civic) культуры (Almond,Verba 1963),ученые,специа-

лизирующиеся на вопросах, связанных с политической культурой,

утверждают,что массовые ценности играют важную роль в процес-

се укрепления демократии.Признанные специалисты полагают,что

доверие к людям,толерантность и ощущение собственной способ-

ности повлиять на ход событий представляют собой «граждан-

ственные качества»,обеспечивающие эффективное функциониро-

вание демократических институтов (Lasswell 1958b;Sniderman 1975;

Putnam 1993; Gibson 1997; Inglehart 1997; Pettgrew 1998; Dalton 2000;

Newton 2001; Norris 2002). Кроме того, Экштейн и его соавторы

утверждают, что демократический строй обретает стабильность

лишь в том случае, если для людей демократические нормы стали

«своими», если они следуют им в повседневной практике (Eckstein

1966;Eckstein et al.1996;см.также Nevitte 1996;обзор литературы на

эту тему см.: Sullivan,Transue 1999)

ГЛАВА 7. ЦЕННОСТИ И ИНСТИТУТЫ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

| 231 |

Основоположниками концепции политической культуры можно считать

Монтескье (Montesquieu [1748] 1989) и Аристотеля: и тот и другой утверждали, что

существующие в обществе институты отражают конкретные «добродетели», преоб'

ладающие у его членов. Токвиль в своей книге об американской демократии на ран'

них этапах ее развития пришел к аналогичному выводу: в деятельности существу'

ющих в США институтов отражается «гражданский дух» американского народа

(Tocqueville [1837] 1994). Намного раньше эту идею выдвинули Геродот и Фукидид,

говоря о культурных различиях между греками и персами, а также между афинянами

и спартанцами: они отмечали, что характеристики политических систем у этих наро'

дов связаны с различием в том, что они считают добродетелями. Таким образом, вы'

вод о том, что политический строй отражает преобладающие в обществе ценности,

Главный тезис «политико-культурной» научной школы за-

ключается в том,что политические институты и массовые ценности

должны носить взаимно согласующийся характер — только в этом

случае соответствующий режим будет стабилен и эффективен.Та-

ким образом,авторитарный режим вряд ли будет эффективно функ-

ционировать,если он подвергается серьезному давлению со стороны

общественных сил,выступающих за институционализацию незави-

симости,свободы выбора и самовыражения людей.Граждане,высоко

ценящие самовыражение, как правило, не поддерживают режимы,

ограничивающие свободу в этой сфере и вынуждающие их нести из-

держки, связанные с «подавлением стремлений» (Kuran 1991), кото-

рые начинают расти,если общественность все больше делает акцент

на ценностях самовыражения. Рост издержек, связанных с подавле-

нием стремлений,все больше снижает эффективность авторитарно-

го режима, порождая конфликты внутри элит, усиление диссидент-

ских и антиправительственных движений (см.: Welzel 1999: 105–113;

Paxton 2002:256–257).Аналогичным образом,либеральная демокра-

тия вряд ли сможет утвердиться или действовать эффективно, если

она существует в рамках культуры с преобладанием ценностей вы-

живания, где свобода человека имеет второстепенное значение по

сравнению с соответствием социальным нормам и подчинением го-

сударственной власти.В такой ситуации харизматический лидер мо-

жет без труда нагнетать в обществе ощущение нависшей над страной

угрозы,создавать благоприятные условия для давления социальных

групп на индивидов и обеспечивать согласие населения с авторитар-

ной по своему характеру властью — вплоть до поддержки людьми от-

мены их собственных гражданских прав.

Данные, представленные на рисунках 7.1 и 7.2,похоже, под-

тверждают эти предположения: степень наличия формальной де-

мократии и тем более уровень ее эффективности во многом зави-

сят от того,насколько сильно в обществе распространены ценности

самовыражения. Если быть совсем точным, то в рамках выборки,

состоящей из 73 стран, охваченных второй–четвертой «волнами»

Values Survey,межстрановые различия по шкале ценностей самовы-

ражения объясняют 52% дисперсии по шкале формальной демо-

ЧАСТЬ II. ПОСЛЕДСТВИЯ ИЗМЕНЕНИЯ ЦЕННОСТЕЙ

| 232 |

считается общепризнанным с момента зарождения политических наук; его актуаль'

ность признают и современные политологи, например Алмонд и Верба, проводив'

шие на основе этого тезиса эмпирические исследования (Almond, Verba 1963). Тот

факт, что этот тезис прошел проверку временем, говорит о том, что он отражает ре'

ально существующую закономерность.

кратии и 80% дисперсии по шкале эффективной демократии.С уче-

том хронологической разницы между используемыми переменны-

ми — уровень ценностей самовыражения измерялся раньше (раз-

ница составила от двух до 12 лет), чем оба аспекта демократии, —

любому, кто интерпретирует эту связь как определяющее влияние

демократии на ценности,понадобились бы очень убедительные до-

полнительные данные,чтобы подкрепить свой тезис.

Попробуем в свете данных,показанных на рисунках 7.1 и 7.2,

представить,какими доводами ученый, полагающий,что демокра-

тические институты формируют продемократические ценности,

может обосновать свою точку зрения.Один вариант подобной аргу-

ментации мог бы выглядеть так:эти две цифры выведены без учета

того факта,что сами ценности самовыражения формировались под

определяющим воздействием предшествующего развития демо-

кратии.Поэтому их кажущееся влияние на последующую динами-

ку демократизации отражает лишь хронологическую корреляцию

демократии с самой собой. Соответственно, введя поправку на

предшествующее развитие демократии, мы увидим, что воздей-

ствие ценностей самовыражения на последующие демократические

процессы сводится к нулю (как мы покажем в следующей главе, на

самом деле этого не происходит).

В главе 8 мы проверяем эту и иные альтернативные интер-

претации с помощью количественных методов анализа.В настоящей

же главе мы приводим субстантивные аргументы относительно то-

го,почему причинно-следственная связь по линии «ценности — де-

мократия» представляется более правдоподобной, чем по линии

«демократия — ценности».

Один из вариантов объяснения прочной связи между мас-

совыми ценностями самовыражения и демократическими инсти-

тутами основан на предположении о том,что продемократические

ценности обусловливаются наличием демократии, возникают за

счет «привыкания» или «институционального обучения» жизни

в рамках демократической институциональной системы (Rustow

1970; Muller, Seligson 1994; Jackman, Miller 1998). Другими словами,

благодаря демократии люди обретают толерантность, доверие

к другим, счастье и постматериалистические стремления к граж-

данской и политической свободе.Подобное истолкование выглядит

привлекательно:оно предполагает наличие универсального рецеп-

та для решения большинства мировых проблем — примите демо-

кратическую конституцию и живите счастливо.

ГЛАВА 7. ЦЕННОСТИ И ИНСТИТУТЫ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

| 233 |

К сожалению, опыт большинства стран бывшего СССР не

подтверждает эту точку зрения.Со времен драматического перехо-

да к демократии в 1991 году люди в большинстве этих государств не

стали больше доверять друг другу, не стали более толерантными

и счастливыми,не стали большими постматериалистами (Inglehart,

Baker 2000). Как показывают рисунки 7.1 и 7.2, Россия и восточная

группа посткоммунистических стран (Азербайджан, Албания,

Армения, Беларусь, Болгария, Босния и Герцеговина, Грузия, Маке-

дония, Молдова, Румыния, Сербия-Черногория и Украина) в рей-

тинге ценностей самовыражения расположены даже ниже тех ислам-

ских стран, по которым у нас имеются данные, и намного ниже

наиболее передовых мусульманских государств — Турции и Ирана.

Это не относится ко всем посткоммунистическим государствам во-

обще: некоторые страны из западной группы посткоммунистиче-

ских обществ (особенно Восточная Германия,Чешская Республика,

Словакия, Хорватия и Словения) демонстрируют сравнительно

сильный акцент на ценностях самовыражения — он даже несколько

сильнее, чем у таких стран, как Португалия, где переход к демокра-

тии произошел намного раньше.Все это процветающие общества,

где посткоммунистический переходный период происходил отно-

сительно гладко.Однако буквально все государства,образовавшие-

ся на месте бывшего СССР, демонстрируют более низкий уровень

приверженности ценностям самовыражения,чем большинство ис-

ламских стран, — несмотря на то что там существуют демократи-

ческие институты,отсутствующие во всех мусульманских государ-

ствах, кроме Турции. Судя по всему, укоренение демократии куда

больше зависит от ценностей самовыражения,чем от простой при-

вычки к жизни при демократических институтах.Хотя степень при-

сутствия продемократической культуры в разных странах сильно

различается, ни одна культурная зона, похоже, не избегает тенден-

ций к демократизации.Несмотря на наличие «азиатских ценностей»

или исламского культурного наследия,возникновение постиндуст-

риального общества ведет к усилению акцента на самовыражении,

что,в свою очередь,побуждает массы активнее требовать установ-

ления демократии.

Даже наилучшим образом сконструированным институтам

необходима совместимость с преобладающей в обществе культу-

рой.Институты не могут должным образом функционировать,по-

ка общественность не будет рассматривать соответствующие им

нормы как свои собственные. Особенно это относится к демокра-

ЧАСТЬ II. ПОСЛЕДСТВИЯ ИЗМЕНЕНИЯ ЦЕННОСТЕЙ

| 234 |

тическим институтам,которые зависят от одобрения и поддержки

масс. Кстати, в одной из самых эффективных и стабильных демо-

кратий мира — Великобритании — конституции вообще нет,и де-

мократические институты там существуют только в виде нефор-

мальной системы норм. Если бы вам пришлось выбирать между

демократической конституцией, превосходно составленной, но не

пользующейся массовой поддержкой,и набором демократических

норм, никогда не кодифицировавшихся в виде закона, но глубоко

усвоенных людьми, очевидно, что второй вариант для вас был бы

предпочтительнее.Если институциональные нормы противоречат

преобладающим в обществе ценностям,практика резко отличается

от требований этих норм,лишая их связи с реальностью.В этом со-

стоит один из самых фундаментальных выводов «политико-куль-

турной» научной школы: правильные конституционные установ-

ления далеко не гарантируют эффективного функционирования

демократии.

Наглядные контрасты

Тенденция сочетания демократии с высоким уровнем социально-

экономического развития — одна из наиболее статистически под-

твержденных теоретических «связок» в общественных науках (см.:

Lipset 1959a; Diamond 1992; Boix, Stokes 2003).Тем не менее ряд кри-

тиков модернизационной теории утверждает,что этот тезис не вы-

держивает проверки фактами, так как в качестве своего обоснова-

ния указывает на примеры, не укладывающиеся в его рамки: так,

часто отмечается, что в Индии существует демократия, хотя эта

страна отличается низким уровнем среднедушевых доходов, и, на-

против,в ряде богатых государств — в частности,Сингапуре и стра-

нах — экспортерах нефти — демократического строя нет. Однако

более тщательный анализ этих «исключений» показывает, что они

не противоречат теории модернизации.

Сторонники модернизационной концепции рассматрива-

ют социально-экономическое развитие как комплексный синдром

изменений в условиях жизни людей, связанных с сокращением

масштабов бедности, ростом уровня образования и диверсифика-

цией социальных отношений — все эти явления усиливают само-

стоятельность людей в повседневной жизни. Страны — экспорте-

ры нефти разбогатели за счет присвоения ренты: там богатства в

основном сосредоточены в руках правящей элиты.Этот процесс не

связан с модернизацией и не приводит к росту самостоятельности

ГЛАВА 7. ЦЕННОСТИ И ИНСТИТУТЫ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

| 235 |

людей в вопросах, определяющих их жизненный путь. Поскольку

преобладающее влияние на ситуацию в этих обществах оказывают

нефтяные доходы, усиления самостоятельности основной массы

населения там не происходит — наоборот,люди зависят от контро-

лируемых государством нефтяных компаний-монополистов. По-

этому эмансипационные эффекты модернизации в странах —экс-

портерах нефти почти отсутствуют, и их воздействие в сторону

утверждения эмансипационных ценностных ориентаций и демо-

кратизации институтов ощущается весьма слабо — в полном соот-

ветствии с тем,что говорит теория модернизации.

Сингапур на первый взгляд представляется отклонением

от нормы в другую сторону. В течение 40 лет он демонстрирует са-

мые высокие в мире темпы экономического роста и перешел из ка-

тегории бедных государств в категорию стран с высоким душевым

ВВП.В отличие от стран — экспортеров нефти в Сингапуре модер-

низация действительно имеет место.В краткосрочной перспекти-

ве его впечатляющие экономические достижения способствовали

легитимации ограничений в сфере политической конкуренции.Од-

нако в долгосрочном плане они способствуют формированию со-

циальной инфраструктуры, которая со временем обязательно по-

родит рост требований демократизации. В настоящее время по

классификации Freedom House Сингапур входит в категорию «час-

тично свободных» стран. Мы прогнозируем, что в течение десяти

лет с момента выхода этой книги там произойдет переход к полно-

масштабной демократии.

Что же касается Индии, то в этой стране демократические

институты действительно чрезвычайно сильны для ее уровня соци-

ально-экономического развития; существует много научных тру-

дов,авторы которых стараются объяснить,почему она представля-

ет собой столь явное исключение из правил. Среди 64 государств,

которые Всемирный банк определяет как «страны с низким душе-

вым ВВП»,Freedom House лишь два — включая Индию — относит

к категории «свободных»;и напротив,из 51 высокодоходной страны

в число «свободных» попали почти все. Пример с Индией иллюст-

рирует тот факт, что, хотя формальная демократия с гораздо боль-

шей вероятностью возникает на высоком уровне экономического

развития,эта связь носит вероятностный,а не детерминированный

характер.Кроме того,хотя Индия,будучи бедной страной с дееспо-

собной демократической конституцией, действительно представ-

ляет собой ярко выраженное исключение из правил,есть основания

ЧАСТЬ II. ПОСЛЕДСТВИЯ ИЗМЕНЕНИЯ ЦЕННОСТЕЙ

| 236 |

сомневаться в том, что там существует подлинно либеральная де-

мократия, где лидеры позволяют людям эффективно реализовы-

вать на практике гражданские и политические права,которыми те-

оретически их наделяет конституция (см.: Heller 2000). На деле

показатель Индии по шкале эффективной демократии примерно

соответствует уровню ее социально-экономического развития

и степени распространения ценностей самовыражения среди ее

граждан (см.рис.7.2).

Порой для опровержения модернизационного тезиса при-

водится довод о том, что демократия не смогла укорениться в Гер-

мании периода Веймарской республики — хотя она и являлась вы-

сокоразвитой страной. Но этот аргумент не относится к существу

дела. В результате гиперинфляции начала 1920-х годов и Великой

депрессии в начале 1930-х в Германии разразилась экономическая

катастрофа, куда более жестокая, чем в любой другой стране мира

(Vermeil 1956:120;James 1986:311–328).В то время высокая безработи-

ца существовала и в США,однако в Германии в пересчете на числен-

ность населения она была в два раза больше;к тому же ее воздействие

усугублялось предшествовавшей гиперинфляцией,обесценившей

сбережения почти всего среднего класса.Причиной краха демокра-

тии в Веймарской республике,таким образом,стало не экономиче-

ское процветание, а экономический коллапс (James 1986: 45–48;

Lieberman 1998: 184–194).

При наличии серьезных критических угроз продемократи-

ческие ценности, акцентирующие самовыражение, укорениться

не способны. Жизненная незащищенность ведет к распростране-

нию ценностей выживания,побуждая людей искать защиты,наде-

ясь на сильных лидеров,жесткость власти и групповую дисциплину.

Это увеличивает популярность харизматичных экстремистов,

обыгрывающих возникающее у людей ощущение тревоги и угро-

зы,якобы исходящей от внутренних и внешних врагов.Веймарская

Германия унаследовала от существовавшего до Первой мировой

войны милитаризованного общества с преобладанием «прусского

духа» авторитарную политическую культуру. Если бы страна до-

стигла благополучного и устойчивого экономического положения,

это,вероятно,способствовало бы формированию ощущения жиз-

ненной защищенности и независимости — предпосылок рас-

пространения ценностей, благоприятствующих демократии, —

но, к сожалению,события развивались по прямо противоположно-

му сценарию. Неоднократные экономические кризисы усиливали

ГЛАВА 7. ЦЕННОСТИ И ИНСТИТУТЫ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

| 237 |

традиционную авторитарную культуру Германии,препятствуя воз-

никновению эмансипационных ценностей (Conradt 1980; Dalton

1988:3–6).Соответственно,Веймарская республика стала «демокра-

тией без демократов» (Bracher [1955] 1971).

Культурные модели могут измениться,о чем свидетельствуют про-

тивоположные результаты двух попыток установления демократии

в Германии — после Первой и после Второй мировой войны.В Вей-

марской Германии эксперимент с демократией потерпел неудачу не

просто потому, что ее институты были плохо сконструированы.

Введение после Второй мировой войны пятипроцентного барьера

для прохождения партий в парламент и ослабление полномочий

президента представляли собой разумные новшества, но не эти

и другие конституционные факторы предопределили крушение

Веймарской республики и успешное построение стабильной демо-

кратической системы в ФРГ.Если бы Веймарская республика,подоб-

но Боннской,пережила «экономическое чудо»,Гитлер никогда бы не

пришел к власти: даже короткий период относительного благопо-

лучия во второй половине 1920-х практически лишил нацистскую

партию шансов победить на выборах,и лишь из-за Великой депрес-

сии она вновь превратилась в мощную политическую силу. И на-

против, если бы ФРГ прошла через Великую депрессию, в стране

вряд ли произошел бы тот постепенный,но неуклонный межпоко-

ленческий сдвиг в сторону демократической политической культу-

ры,который зафиксирован в научной литературе (Boynton,Loewen-

berg 1973; Baker et al. 1981). Эмпирические данные позволяют

предположить: чтобы в обществе возникло ощущение жизненной

защищенности и независимости,на основе которого формируются

ценности самовыражения, необходим длительный период эко-

номического благополучия. К сожалению, в период Веймарской

республики события развивались совершенно иначе, что дало

экстремистски настроенным лидерам возможность нагнетать ксе-

нофобские и антидемократические настроения,способствовавшие

захвату власти Гитлером в 1933 году.

Аналогичным образом, успех демократии в послевоенной

Германии был обусловлен не только тем, что ее конституция была

удачно составлена.Сами стартовые условия для ФРГ сложились луч-

ше:нацистский режим привел страну к полной катастрофе,дискре-

дитировавшей идеи фашизма,а ужасающие результаты,которыми

обернулось утверждение социализма советского образца в Восточ-

ЧАСТЬ II. ПОСЛЕДСТВИЯ ИЗМЕНЕНИЯ ЦЕННОСТЕЙ

| 238 |

ной Германии, способствовали дискредитации и второй основной

авторитарной альтернативы демократии. Впрочем, этого было не-

достаточно для возникновения эмансипационных ценностей,обус-

ловливающих поддержку демократии по внутреннему убеждению.

Напротив,поначалу в ФРГ сохранялась та же антидемократическая

политическая культура, что была характерна для Веймарской рес-

публики (см.:Almond,Verba 1963;Konradt 1980;Dalton 1988:8).Глав-

ным фактором,необходимым для трансформации этой авторитар-

ной культуры в демократическую, был длительный период

экономического процветания, породивший у людей чувство жиз-

ненной защищенности и стремление к независимости. Контраст

здесь просто поразителен:в Веймарской Германии постоянные эко-

номические неурядицы препятствовали внедрению демократиче-

ской культуры; в ФРГ же устойчивый экономический рост создал

условия для демократической трансформации.

Если сравнивать веймарский и боннский периоды, мы уви-

дим, что различия между ними с точки зрения условий существова-

ния людей носят намного более фундаментальный характер,чем раз-

личия в деталях конституционного устройства. В свое время

конституция Веймарской республики считалась образцовой.Если бы

она действовала в послевоенной Германии, демократия там все рав-

но утвердилась бы,а в Веймарской республике — скорее всего,рухну-

ла бы и в том случае,если бы там действовала конституция ФРГ.

Эти противоположные примеры служат иллюстрацией по-

следовательности процесса: ограничения, связанные с условиями

существования людей,порождают культуру социального контроля

и конформизма в гражданской сфере с преобладающей ролью цен-

ностей выживания. Подобная ситуация не исключает возникнове-

ния либеральной демократии, в чем мы убедились на примере Ин-

дии, но сильно снижает его вероятность. Люди, поглощенные

заботами о физическом выживании, придают меньшее значение

эмансипации личности,а потому с большей готовностью принима-

ют — а порой и требуют — ограничения политических и граждан-

ских свобод,составляющих суть демократии.И напротив,социаль-

но-экономическое развитие ослабляет такого рода ограничения

независимости людей,увеличивая объем их экономических,когни-

тивных и социальных ресурсов. Проявлением этого становится

«культура самовыражения»,в рамках которой демократия воспри-

нимается как форма правления, наиболее подходящая для макси-

мального усиления свободы выбора.

ГЛАВА 7. ЦЕННОСТИ И ИНСТИТУТЫ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

| 239 |

Интересные данные о влиянии культурных факторов на де-

мократические институты представил Патнэм (Putnam 1993).В Се-

верной и Южной Италии существуют одни и те же политические

институты,однако на Севере они работают намного эффективнее,

чем на Юге,— поскольку на урбанизированном промышленном Се-

вере гражданственная культура укоренилась глубже.Основополож-

ники социологии — такие, как Эмиль Дюркгейм (Durkheim [1893]

1988), Фердинанд Тённис (Tönnies [1887] 1955) и Георг Зиммель

(Simmel [1908] 1984),— указывали,что в основанных на рыночной

экономике городских сообществах происходит диверсификация

трансакций между людьми,расширение круга общения за пределы

родни,а контрактные отношения преобладают над клиентелистски-

ми (см. также: Granovetter 1973; Coleman 1990). Контрактные отно-

шения носят в основном горизонтальный характер.Они рассекают

вертикальные связи по линии «патрон —клиентела» и «наводят

мосты» между социальными группами;ослабляют конформистское

давление тесно спаянных групп на индивида, снижают его зависи-

мость от внешней власти и тем самым сокращают социальные огра-

ничения независимости и свободы выбора. Эти тенденции, в свою

очередь, приводят к росту самооценки индивида, доверия между

людьми и формированию других гражданственных качеств, спо-

собствующих утверждению демократии (Dahl 1973: 33–47). Такие

характеристики горизонтального общества с преобладанием сред-

него класса связаны с ресурсами более общего характера:совместно

они порождают «наводящий мосты» социальный капитал,основан-

ный на ценностях самовыражения.

Наоборот, в Южной Италии не было среднего класса, ори-

ентированного на рыночные отношения.Даже сегодня этот регион

сохраняет многие черты общества с преобладанием иерархических

отношений «патрон — клиент» и клановыми структурами мафиоз-

ного типа. Наличие этих структур связано с дефицитом ресурсов,

накладывающим жесткие ограничения на личную независимость

и подталкивающим людей к созданию тесно переплетенных сетей

взаимоотношений, удерживающих свою целостность с помощью

строгой групповой дисциплиной и управляемых с помощью жест-

ких моделей власти. Как доказывает Бэнфилд, функционирование

подобных вертикально организованных обществ подрывает в лю-

дях гражданственные качества и порождает «аморальную семей-

ственность» (Banfield 1958). Экзистенциальные ограничения лич-

ной независимости проявляются в акценте на конформистских

ЧАСТЬ II. ПОСЛЕДСТВИЯ ИЗМЕНЕНИЯ ЦЕННОСТЕЙ

| 240 |