Конрад Н.И. Избранные труды. История

Подождите немного. Документ загружается.

подражание китайцам и корейцам отделывались мехом. Большим спро-

сом пользовались медвежьи и тигровые шкуры. Затем шел жень-шень и

наконец,

мед. Взамен бохайцы брали различные шелковые ткани, выделы-

вавшиеся

тогда

в Японии и высоко ценившиеся

даже

в Китае. Есть

упоминание и о привозе рабов; так, китайские источники говорят, что

бохайские послы, прибывшие в 777 г., преподнесли китайскому импера-

тору одиннадцать японских танцовщиц. Торговля была в основном мено-

вая,

хотя найденные при раскопках в бохайской столице японские монеты

начала VIII в. свидетельствуют, что в торговых сделках фигурировали

деньги.

Среди этих торговых операций выделяется одна, имевшая особый ха-

рактер. В 761 г. во главе посольства в Японию прибыл бохайский посол

Китае, который по поручению танского правительства сделал заказ на

крупную партию коровьих рогов, употреблявшихся

тогда

при изготовле-

нии

арбалетов. Поскольку в это время в Китае бушевала междоусобная

война,

эта операция означала, как мы теперь выразились бы, размеще-

ние

в Японии военного заказа. Японские хроники передают, что заказ:

был принят, и в Китай через бохайцев было направлено большое количе-

ство этих рогов.

Сношения

с Бохаем имели для Японии того времени серьезное значе-

ние

как источник информации о положении в Китае. Так, впервые о вос-

стании

Ань Лу-шаня японское правительство узнало в 758 г. от своего

посла, вернувшегося из Бохая. Японцы ценили добрые отношения с бо-

хайцами еще и потому, что многие японские посольства в Китай в тече-

ние

VIII—IX вв. возвращались домой через Бохай. Однако с конца VIII в.

у японского правительства обнаруживаются стремления ограничить поезд-

ки

бохайцев в Японию. Так, в 793 г. был проект допускать посольства

лишь

один раз в шесть лет, в 824 г. было

даже

постановлено, что бохай-

цы

могут

приезжать только один раз в двенадцать лет. Трудно понять

причину этих стремлений. Японские исследователи склонны объяснять их

тем, что посольства ложились тяжелым бременем на государственную

казну: по обычаям того времени всякое посольство, прибывавшее в стра-

ну, с момента своего вступления на японскую почву поступало на полное

содержание правительства. Для посольств были организованы специаль-

ные

посольские дворы, как в районе нынешнего города

Цуруга,

р;уда

большей частью прибывали бохайцы, так и на пути их следования в Кио-

то,

столицу страны, не говоря уже о специальном посольском дворе-

столице. При указанной выше большой численности посольств и про-

должительности их пребывания, затягивавшегося на много месяцев, дей-

ствительно, содержание их обходилось правительству дорого. Возможно,,

однако,

что тут играли роль и политические соображения: поскольку

тенденции

ограничения стали проявляться в конце VIII в., постольку они,

может быть, были вызваны нежеланием распространения в Японии под-

робностей о событиях в Танской империи после восстания Ань Лу-шаня.

Впрочем, ограничения оставались на бумаге, и бохайские посольства про-

должали приезжать, как и раньше, до самого конца существования этого

государства и

даже

после его падения в 926 г.: в 930 г. прибыло ао-

сольство из тех же бохайцев от имени Восточнокиданьского царства,

сменившего Бохай, почему оно и не было принято. О частоте посольств-

красноречиво говорит такая справка: в промежуток

между

786 и 882 гг.

Японии побывало 77 посольств.

В правление Жаньсю, помимо уже существовавшего деления страны

на

области, а областей на округа, было организовано еще пять особых

406

центров по управлению страной, так называемые пять столиц — укреп-

ленных городов с гарнизонами и аппаратом управления, расположенных

важнейших стратегических пунктах. «Верхняя столица», г. Дунцзинь,

находилась несколько к югу от Нингута (совр. Нинъань) в во-

сточной части Гиринской провинции; это был исконный центр Бохайского

царства, с 750 г.— официальная столица всего государства. О местона-

хождении «Средней столицы» в китайской и японской исторической науке

существуют

разные мнения; большая часть исследователей склоняется

пользу г. Хайлуна в Южной Маньчжурии; во всяком случае, эта

столица была устроена в пункте, откуда шла дорога из Бохая на запад,

долину р. Ляохэ. «Западная столица» находилась в верхнем течении

Ялу, вероятнее всего, в районе нынешнего Линцзяна, это был пункт,

откуда проходил обычный

тогда

путь в Китай. «Южная столица» находи-

лась, по всей вероятности, в северной части нынешней корейской провин-

ции

Хамгён-намдо — пункт, откуда шел путь в Силла. «Восточная сто-

лица» находилась в районе Хуньчуня, т. е. на юго-восточной окраине

Гиринской

провинции, откуда шла дорога в Японию — из залива Посьет.

Такое расположение пяти столиц показывает, что выбор места для них

был обусловлен главным образом торгово-политическими и военно-страте-

гическими соображениями, имеющими в виду внешние сношения государ-

ства. Нечего и говорить, что система эта была скопирована с существо-

вавшей

тогда

в Танской империи такой же по замыслу системы пяти ме-

стных столиц...

Китайские

и японские хроники

дают

мало сведений, могущих пролить

свет на хозяйственную жизнь Бохайского государства. Кое-какие данные

получены археологией. Но их также слишком мало, чтобы нарисовать

картину этой жизни. Поэтому о ней можно сказать лишь немного.

В некоторых районах Бохая существовало земледелие. Так, с несом-

ненностью оно устанавливается в бассейне р. Мудань — этом искон-

ном

центре бохайского племени, откуда и пошло образование Бохайского

государства. Были и

другие

районы земледелия. Существовало шелковод-

ство, по-видимому, достаточно развитое, так как шелковые ткани служи-

ли

предметом вывоза в Китай. Об этом свидетельствуют данные «Истории

тан», говорящие о бохайских шелковых тканях. Впрочем, возможно, что

бохайцы привозили в Китай также и шелковые ткани, полученные ими

Японии.

несомненностью устанавливается, выплавка железа, главным райо-

ном

которой была северная часть нынешней корейской провинции Хам-

гёндо. Археологические раскопки

дают

образцы земледельческих орудий

оружия, сделанного из железа. Из промыслов особенно процветал

охотничий — на пушного зверя: как уже было сказано,

меха

составляли

самый драгоценный предмет торговли бохайцев как в Китае, так и в Япо-

нии.

Рядом с этим промыслом шел сбор дикорастущего жень-шеня — вто-

рая

по значению статья бохайского экспорта. Широко практиковался сбор

морских продуктов, в частности морской капусты. По берегам рек процве-

тало рыболовство.

Раскопки

дают

нам много материала по гончарному ремеслу. При этом

найденные

гончарные изделия обнаруживают полное

сходство

с тем, что

открыто при раскопках древней столицы Когурё — Пхеньяна.

В начале X в. кидане разгромили Бохай. С этого времени история

бохайцев слилась с историей киданей.

407

ВОСТОЧНАЯ АЗИЯ В ПЕРИОД XII—XIII вв.

XII—XIII вв. в большинстве стран Европы и Азии завершился про-

цесс становления феодализма. Наибольшее значение для полной победы

феодальных отношений во

всех

областях жизни имело второе великое-

общественное разделение

труда:

отделение ремесла от сельского хозяйст-

ва. Разделение

труда

между

ремеслом и сельским хозяйством послужило-

свое время одним из условий для образования и развития рабовладель-

ческого общества. Но при феодализме второе великое общественное раз-

деление

труда

получило гораздо более широкое и последовательное раз-

витие,

так как феодальные производственные отношения много больше-

способствовали росту производительных сил, чем рабовладельческие про-

изводственные отношения.

В условиях феодализма так же как при рабовладении, отделение

ремесла от сельского хозяйства повлекло за собой образование и рост

городов как центров промышленности и торговли...

Типичная

черта для ранней стадии развития феодального города как на

Западе,

так и на Востоке — подчиненное экономическое положение горо-

да и его населения по отношению к деревне. Оно находило свое выра-

жение прежде всего в зависимости горожан от феодалов, которым при-

надлежала городская территория. С экономическим господством деревни

над городом была теснейшим образом связана также и личная зависи-

мость горожан от феодалов, принимавшая нередко форму крепостной не-

воли.

Взаимоотношения

между

городом и деревней изменились по мере

роста производительных сил, развития разделения

труда

между

ремеслом

сельским хозяйством и расширением рынка. Важнейшим этапом стало

третье общественное разделение

труда:

отделение торговли от про-

мышленности.

Функция сбыта ремесленной продукции, до сих пор-

выполнявшаяся

самими ремесленниками, постепенно переходит к купцам,

которые становятся необходимыми посредниками

между

ремесленниками

расширившимся рынком. Город усиливается экономически, порождается'

противоречие

между

его реальным общественным значением и тем подчи-

ненным

положением, какое он занимал в феодальном обществе.

В таком направлении развивались как западные, так и восточные

города. Но на Западе темпы этого развития были более быстрыми, чем'

на

Востоке, где живучесть сельских общин задерживала разделение

труда

между

ремеслом и сельским хозяйством.

ростом городов усиливались классовые противоречия феодального»

общества. Чем более расширялась для феодалов возможность удовлетво-

рять свою потребность в изделиях городского ремесла, тем более они

усиливали эксплуатацию крестьянских масс. Это влекло за собой изме-

нение

форм феодальной ренты: переход от отработочной ренты или бар-

щины

к оброку — сначала продуктовому, а позднее денежному. Отсюда

вытекало усиление антифеодального движения крестьянства по сравне-

нию

с предыдущим периодом. Однако рост классовой борьбы в XII—

XIII вв. измерялся не только одним размахом революционного протеста

крестьян,

но и в еще большей мере тем, что параллельно и в связи с

крестьянским

движением теперь появился новый фронт классовой борь-

бы:

борьба городов против феодалов. Основное население средневекового

города — ремесленники, часть которых была объединена в цеховые сою-

зы,—

нашло себе вождей и руководителей в купеческо-ростовщических

верхах

города и под их предводительством предприняло борьбу против

феодального гнета. Они стремились не к свержению феодального строя,

408

а к ограничению феодальной эксплуатации и власти светских и

духов-

ных сеньоров над городом. В

результате

городских движений, поддер-

жанных во многих случаях крестьянством, города завоевали такую сте-

пень

независимости от феодалов и заняли в феодальной иерархии такое

место, которое превратило горожан в сословие бюргеров, возвышавшееся

по

своим правам над крестьянством. Город начал выходить из-под

эконо-

мического подчинения деревне и прокладывать путь к экономическому

подчинению сельского населения, включая и мелкопоместное дворянство.

Если

в Западной Европе движение городов против феодалов пред-

ставляло собой важную страницу в истории XII—XIII вв., то того же

нельзя

сказать относительно Азии. Большинство азиатских городов ни-

когда не поднималось на борьбу за вольности против феодалов, никогда

не

завоевывало такого влиятельного положения в системе феодальных от-

ношений,

как западные города. Этим в значительной мере объясняется

дальнейшее расхождение путей исторического развития западного и

восточного феодализма.

В соответствии с экономическим развитием и ходом классовой борьбы

изменялся

и государственный строй феодального общества. В

X—XI

вв.

политическая раздробленность достигает в большинстве стран Востока и

•особенно

Запада своего апогея, поскольку этот период характеризовался

наибольшим упадком городов и товарно-денежных отношений и реши-

тельным преобладанием натурального хозяйства. Однако с конца XI —

начала XII в. появляются первые признаки политической консолидации,

начинается

процесс образования централизованных феодальных

госу-

дарств, который заметно усиливается с XIII в. В Западной Европе предпо-

сылками

этого процесса служили, во-первых, развитие товарно-денежных

отношений

и рост городов как центров ремесла и торговли, во-вторых,

союз королевской власти с горожанами для совместной борьбы с

могу-

щественными феодалами и,

в-третьих,

поддержка королевской власти мел-

кими

феодалами, заинтересованными в таком усилении централь-

ного аппарата феодального государства, какое было необходимо для по-

давления ширившегося крестьянского движения. В странах Востока фео-

дальное государство эволюционировало в том же направлении. Но здесь

действовали несколько иные факторы. Союз феодальной монархии с го-

рожанами против феодальных магнатов не мог иметь существенного зна-

чения,

так как в странах Востока не было сколько-нибудь заметного

•освободительного движения городов. Зато существенное влияние оказыва-

ли,

во-первых, развитие ирригационной системы, игравшей аналогичную

централизующую роль еще в древневосточных рабовладельческих деспо-

тиях, и, во-вторых, увеличение царского домена, который рос в связи с

расширением государственного хозяйства (крепостные мануфактуры, тор-

говля произведениями ремесла и земледелия царских имений на внут-

реннем

и на внешних рынках) и в связи с территориальной

экспан-

сией

феодального государства.

По

мере экономического и политического развития феодального обще-

ства XII—XIII вв. развертывался и процесс формирования народностей.

Особенно важную роль в этом процессе играли города, созидавшие эко-

номическую общность жизни, экономическую связанность народности. Су-

щественное значение для формирования народностей, содействуя образо-

ванию их территориальной общности, имела также политика монархи-

ческой власти, направленная на «собирание земель».

Явление политической централизации, наблюдаемое в истории фео-

дальных государств Востока, возникает на разных этапах истории этих

409

государств,

имеет разное значение, различную устойчивость в зависимо-

сти от причин, эту централизацию вызывающих, специфики

государств,

в которых централизация появляется, а также особенностей их истории

в связи с внешними их отношениями. Как

свидетельствуют

историче-

ские факты, политическая централизация может возникать в истории

феодальных

государств

дважды. Так было, например, в истории Китая

Японии: политическая централизация в Китае в первый раз наблюдается

с конца VI в., во второй раз — с конца XIV в.; политическая централиза-

ция

в Японии в первый раз возникает с конца VII в., во второй раз —

с конца XVI в. Историческое значение, а следовательно, и сам характер

централизации в каждом

случае

различны.

Ранняя

форма централизации

возникла в этих странах на этапе укрепления феодальных отношений,

распространения их на всю страну и

служила

одним из орудий этого укре-

пления

и распространения. Поздняя форма централизации возникла здесь

на

этапе

перехода

от феодальной раздробленности к абсолютизму и служи-

ла одним из орудий преодоления такой раздробленности.

В обоих

случаях

политическая централизация появилась в силу об-

щих требований исторического развития и под воздействием конкретных

исторических фактов. На раннем этапе политическая централизация

предопределялась самим содержанием исторического процесса. Централи-

зация

служила

в этом

случае

одним из важнейших условий укрепле-

ния

и распространения феодальных отношений. Как только оно было до-

стигнуто, необходимость в ней отпадала и политическое единство страны

исчезало.

Ведущим

общим фактором в дальнейшем становилось экономи-

ческое развитие отдельных районов, связанное с обособлением интересов

отдельных групп правящего класса, что и приводило к так называемой фео-

дальной раздробленности, т. е. экономической и политической разобщен-

ности отдельных районов страны.

На

позднем этапе политическая централизация была исторически не-

обходима для развития политической жизни страны, и прежде всего для

преодоления экономической раздробленности и создания условий, благо-

приятствующих обмену,

охватывающему

страну в целом. Политическое

единство страны и в этом

случае

предопределялось самим содержанием

исторического процесса...

политической централизации на поздцем этапе непосредственно

приводили различные исторические обстоятельства. В Японии это была

ожесточенная и длительная борьба феодалов

друг

другом,

с одной

стороны, грозная активность крестьянства — с

другой.

Междоусобная

борьба феодалов привела их к известному ослаблению, крестьянские же

восстания вызвали стремление к некоторой консолидации. В Китае поли-

тическая централизация, возникшая в конце XIV в., в значительной

мере была обусловлена борьбой с монгольским игом, общей борьбой за

независимость. В дальнейшем, в XV в., после свержения монгольского

ига вступил в силу и внутренний фактор — крестьянские восстания. По-

литическая централизация на позднем этапе в Китае и в Японии имела ус-

тойчивый характер. В дальнейшем она переросла в режим феодального

абсолютизма. Причины этой устойчивости раскрываются при сопоставле-

нии

с явлением политической централизации в

других

странах Востока.

Политическая централизация позднейшей формы наблюдается в Ира-

не — при

Аббасе

I, в Турции — при Сулеймане II, в Индии — при Ак-

баре. В этих

трех

странах она была связана еще и с тем, что населе-

ние

здесь состояло из различных народностей и племен — мелких и круп-

410

вых. Возникшая в такой обстановке политическая централизация оказы-

валась или орудием установления гегемонии одной народности над про-

чими,

или, наоборот, средством предотвращения установления такой ге-

гемонии.

Политическая централизация в первой роли наблюдается в Ира-

не

при

Аббасе

I и в Турции при Сулеймане II; политическая центра-

лизация

во второй роли — в Индии при Акбаре.

Как

показала история, централизация в этих странах не получила

развития и оказалась неустойчивой. Поскольку условиями, характерными

здесь в указанный период, были разноплеменность состава и различие

экономических

укладов внутри страны — сельская община, с одной сто-

роны,

город с высокоразвитым ремесленным производством — с другой,

постольку эти условия и надлежит признать причиной политической

•стабилизации.

Отсюда

следует,

что степень прочности политической центра-

лизации

феодального Китая и Японии зависела от этнической однород-

ности

населения этих стран и от известной равномерности экономиче-

ского развития большей части ее ведущих в экономическом смысле районов.

Таким

образом, этническая однородность страны или давно устано-

вившееся господство одной какой-либо сильной народности в стране, рав-

номерность экономического развития — если не

всех

частей страны, то,

во всяком случае, важнейших из них —

служат

факторами, обусловливаю-

щими

устойчивость политической централизации.

Как

можно установить по истории указанных государств Востока,

политической централизации в них — устойчивой или временной — в из-

вестной мере подталкивала общемировая ситуация того времени. Поли-

тическая централизация в ее позднейшей форме наблюдается в странах

Востока в

XV—XVI

вв., т. е. в то же время, когда возникают центра-

лизованные

феодальные государства и на Западе. Известная нам обще-

историческая обстановка этого времени свидетельствует о необычайно

усилившихся экономических и политических связях Запада и Востока.

Это и вызвало у участников сношений требование большей внутренней

•сплоченности,

большего внутреннего единства. С

другой

стороны, центра-

лизация

была связана и с процессом развития этих государств как го-

сударств

национальных.

Исторические

факты показывают, что главнейшими средствами поли-

тической централизации в странах Востока были централизация управ-

ления

— создание системы общегосударственных органов; административ-

ное

районирование страны, заменяющее и покрывающее собой прежнее

деление на феодальные владения; введение единообразной налоговой си-

стемы для крестьян, ослабление ограничений для ремесла и торговли;

изменение

положения феодалов — перевод их на государственную ренту

или

установление над ними полного контроля центральной власти в свя-

зи

с присвоением этой властью права распределять феодалов по их вла-

дениям

и распоряжаться их наследованием. Само собою разумеется, что

разных странах эти меры пускались в ход в разной степени, а

неко-

торые из этих мер могли

даже

отсутствовать вовсе.

ОБРАЗОВАНИЕ

МОНГОЛЬСКОЙ ДЕРЖАВЫ

ЮАНЬСКАЯ

ИМПЕРИЯ

В КИТАЕ

XIII век в истории средних веков открывает собою новую эру всемирной

истории.

Именно в этом веке получили свое наивысшее развитие —

доступных для феодального мира пределах и в возможных для него

411

формах — центростремительные силы, нашедшие свое выражение в идее

мирового единства. Эти силы проявились на обоих концах Старого Све-

та — ив Азии и в Европе. Свое воплощение эта идея нашла в Азии в

предводителе кочевых племен, в качестве властителя принявшем имя

Чингис-хана, в Европе — в вожде воинствующей церкви, в качестве ее

главы принявшем имя папы Иннокентия IV. Оба они увидели свои меч-

ты реализованными и притом приблизительно в одно и то же время:

40-х

годах

завоевание огромного пространства от берегов Тихого океа-

на

до Карпат закончилось образованием мировой монгольской державы;

50-х

годах

того же века с уничтожением династии Гогенштауфенов

папство могло торжествовать победу над империей.

Эти события, развернувшиеся в

двух

частях Старого Света, имели

большое и сложное содержание. Прежде всего они повлекли за собою

изменение

политической карты мира. Они привели Восток и Запад к но-

вой

полосе взаимоотношений: сначала Восток в лице монголов в ожесто-

ченной

борьбе столкнулся с Западом — в лице русских, поляков, нем-

цев;

затем начались дипломатические и торговые сношения

между

этими

частями мира — на более широкой основе, чем раньше. Но еще важнее

этих событиях то, что они надломили исторический ход средневекового

развития:

век высшего выражения средневекового феодального мира —

идеи мирового иерархического государства — оказался вместе с тем ве-

ком

начала конца этого средневекового феодального мира... С XIII в.

начинают развиваться элементы капитализма и на Западе и на Востоке:

на

Западе — прежде всего в Италии, на Востоке — прежде всего в Китае.

тут обнаруживается неравномерность этого развития: на Западе оно

интенсивно

идет вперед, на Востоке — движется очень медленно. Поэтому

именно

с XIII в. средневековый Восток начинает утрачивать свое пре-

восходство над средневековым Западом, начинается его постепенное от-

ставание. Таков всемирно-исторический смысл событий XIII в.

* * *

Центральная

Азия в древности отнюдь не была зоной мертвых пустынь

засушливых степей. Степи были влажные, растительность богаче, во

многих местах были лесные массивы. Этот обширный район мог быть и

был ареной жизни и деятельности многих кочевых племен. Именно на

этих пространствах еще в древности образовалась держава гуннов, перед

могуществом которой трепетал

даже

Китай. После распада гуннской дер-

жавы и

отхода

значительной части гуннов на запад их место стали за-

нимать

другие

кочевники: сяньбийцы, тангуто-тибетцы, жужане, тюрки.

Начавшееся с III в. н. э. постепенное изменение климата Центральной

Азии, усыхание степей делало существование племен, живших на этих

пространствах, более трудным. Усилилась поэтому борьба за наиболее

благоприятные для жизни места; усилился натиск на территории, засе-

ленные процветавшими оседлыми народами, сразу в обоих направлени-

ях — в Среднюю

Азию

и в Китай...

Высшей точкой, исторически достигнутой кочевыми народами в их

движении на восток и запад, стало движение монголов. Монголы сме-

нили

прочих кочевников, частично их уничтожив, частично включив в

свое движение. Им удалось на некоторое время сделать то, что до них

не

смогли сделать тюрки: покорить своей власти и страны Востока — до

Тихого и Индийского океанов, и страны Запада — до Карпат. С начала

XIII в. начинается эра монгольской державы.

412

XI—XII

вв. Монголия не была единым государством. Отдельные

племена, населявшие эту страну, жили самостоятельной жизнью. Однако

постоянные

столкновения

между

ними приводили к образованию более

или

менее крупных союзов племен, которые так же быстро распадались,

как

и создавались. К концу XII в. на территории Монголии существо-

вали племенные объединения татар, как чаще всего называли соседи

племена, кочевавшие на юге Монголии в окрестностях оз. Буир-Нур;

племенные союзы тангутов, занимавших области западной китайской про-

винции

Шаньси; бурятов, живших в бассейнах рек, впадавших с севера в

оз.

Байкал. На западе Монголии находились кочевья меркитов, кереи-

тов и найманов. Племенной союз найманов был одним из самых круп-

ных в Монголии.

До образования империи Чингис-хана монголы не имели общего эт-

нического названия. Отдельные монгольские племена стояли на разных

ступенях экономического развития. Наиболее отсталыми были племена,

населявшие лесные области к северу от монгольских степей.

Охота

на

лесных зверей и в меньшей мере рыболовство доставляли им средства

существованию. Они умели приручать таких диких животных, как

изюбря-марала, козулю и — реже — лошадь. Жилища их были сделаны из

коры

деревьев.

Одежду

шили из шкур животных. Меновая торговля им

была известна, но она затрагивала их экономический быт очень мало.

Монголы иногда кочевали целыми родами, что вызывалось установлением

общих запретов на ловлю тех или иных зверей.

Чем дальше на юг, тем все большее значение в хозяйственной жизни

монгольских племен приобретало скотоводство, которое велось на основе

регулярных перекочевок. В монгольском народном эпосе эти племена на-

зываются «поколениями, живущими в войлочных кибитках». Хотя видное

место еще занимала

охота,

особенно облавная, в которой участвовали

целые племена, их главным занятием было скотоводство: разведение

крупного рогатого скота, а также овец и коз. Лошадь была самым цен-

ным

животным. Она была первым помощником и в

походах

и во время

охоты. Во время походов, чтобы сберечь лошадь, монголы часто на себе

таскали телеги. Наличие телеги с укрепленной на ней юртой является

важной особенностью монгольского быта. Такая повозка-юрта обеспечива-

ла большую подвижность во время кочевок и военных походов.

Через Монголию проходили караванные пути международной торгов-

ли,

в которую втягивались и монгольские племена, хотя проводниками

ее являлись соседние более культурные народы. В обмен на продукты

животноводства монголы получали ткань, оружие, а иногда и продукты

земледельческих районов; хозяйственный уклад в целом был натураль-

ным.

Видное место в производстве предметов потребления занимал жен-

ский

труд.

На плечах женщины лежало приготовление продуктов пита-

ния

и изготовления необходимых предметов хозяйства (войлок,

грубые

ткани,

веревки и пр.). Источники

XI—XII

вв. отмечают значительное и

все возрастающее преобладание скотоводческих кочевых племен над лес-

ными

(«отступление леса»).

Основной

ячейкой монгольского общества является род

(обох)

— союз

кровных родственников, ведущих свое происхождение от одного предка,

который

и давал

роду

свое имя. Род был экзогамный. Родовая связь на-

лагала обязанности кровной мести. Пастбища составляли общеродовую

собственность, хотя владение скотом было индивидуальное; территория,

занятая

несколькими родами, составлявшими племя, называлась

«нутук»

или

«юрт»

и рассматривалась как общеплеменная собственность. Союз

413

племен назывался

улусом.

Во главе союза племен стоял хан, или хаан,

власть которого ограничивал

курултай

— собрание начальников племен

глав родов.

По

словам Б. Я. Владимирцова,

«может

быть, только в очень дав-

ние

времена, о которых сохранились лишь легендарные сказания, мон-

гольский род состоял из одних сородичей, -ичих, среди которых

«нет

ни

больших, ни малых, ни хороших, ни плохих, ни главы, ни ноги, а (все)

равны»»

Имущественная дифференциация внутри рода привела в дальнейшем

весьма крупным последствиям — к уничтожению основного, связующе-

го рода фактора кочевого быта — общности кочевок. Внешне это выра-

зилось в изменении способа кочевания. Раньше, при равенстве

всех

чле-

нов

рода, кочевка происходила совместно, целыми родами. Такая коче-

вая

единица по-монгольски называлась

«курень».

К концу XII в., когда

имущественная дифференциация достигла значительных размеров, этот

способ кочевания вытесняется другим — семейным, индивидуальным, или,

как

он называется по-монгольски, «аильным».

этому способу кочевания перешли в первую очередь зажиточные

семьи, наиболее сильные, не боявшиеся самостоятельного ведения хозяй-

ства. Для них стало невыгодным оставаться в рамках рода с его демо-

кратическими

тенденциями. Вместе с такими семьями

уходили

и зависи-

мые от них люди, не имевшие возможности вести самостоятельное хо-

зяйство.

В условиях кочевой степи, где господствовала непрерывная

вражда, набеги и войны, отделившемуся скотоводу-богачу помимо хозяй-

ственных

слуг

стали необходимы и

слуги

военные— собственная дружи-

на.

Она ему была необходима как для защиты своего хозяйства, своей

семьи, так и для нападения. Набрать дружину было делом нетрудным,

так

как степь всегда была полна людьми, готовыми служить

тому,

кто

доставит кров и пищу. Так, богатые скотоводы часто становились пред-

водителями целых дружин. Дружинники назывались

нукерами,

а их пред-

водители получали специфические прозвища — титулы, наиболее характе-

рными

из которых являются

баатур

(богатырь),

мерген

(меткий стре-

лок) и др.

Богач,

опирающийся на крупное скотоводческое хозяйство, обслужи-

ваемое зависимыми людьми, окруженный послушной дружиной, представ-

лял собой тип кочевого феодала или аристократа, заступавшего место

прежнего главы рода. Образование класса кочевых аристократов в мас-

штабе всей Монголии и происходит во второй половине XII в. Оно про-

текало в условиях ожесточенной борьбы. С одной стороны, борьба шла

между

новым классом степных феодалов и племенной массой, а с дру-

гой — внутри этого нового класса

между

отдельными его представителя-

ми

за преобладание на той или иной части территории Монголии. В этой

сложной обстановке и выдвинулся Чингис-хан.

Чингис-хан родился около 1155 г. Его отец Есугей-баатар

(багатур)

был типичным представителем степной аристократии. На свой страх и

риск

он вел мелкие войны с такими же, как и он, степными пред-

водителями. В периоды

удач

его дружина разрасталась. Неудачи вели к

уменьшению числа его сторонников. Согласно преданию, после смерти

Есугея дружина покинула его малолетних детей. Хозяйство тоже распа-

лось. Детство старшего его сына Темучина, в

будущем

Чингис-хана,

Б. Я.

Владимирцов,

Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феода-

лизм,

М., 1934, стр. 69.

414

было поэтому полно лишений и невзгод. Несмотря на это, он очень рано

отличился своими подвигами, и ему удалось снова собрать дружину и

восстановить хозяйство. Присоединившись к вождю крупного племени ке-

реитов Ван-хану, Темучин стал одним из наиболее близких к нему лю-

дей. С его помощью Темучин вскоре был объявлен ханом своего племе-

ни.

Удачными набегами он подчинил себе ряд соседних племен н к

концу

XII в. стал одним из виднейших предводителей в монгольской

степи.

Он

умел

привлекать на свою сторону степную вольницу

удачей

щедростью. Согласно преданию, Темучин говорил своим нукерам: «Я брал

много табунов, стад, кибиток, жен и детей народа и отдавал их вам;

для вас я на степной

охоте

устраивал переход и облаву и гнал в вашу

сторону горную

дичь».

Вскоре Темучин предпринял важную по своим

последствиям реформу дружины. Он выделил из числа дружинников спе-

циальный

отряд гвардии (кешик), который составил его личную охрану.

Этот отряд, скромный по своей численности вначале, вскоре разросся до

тысячи человек. Во время походов, в которых кроме дружины участво-

вали также племенные ополчения, он назначал обычно гвардейцев пред-

водителями отдельных отрядов. Они были также исполнителями частных

поручений. Постепенно Темучин стал выделять для выполнения тех или

иных функций постоянные группы гвардейцев. У него были люди, ве-

давшие охотой, стадами, табунами лошадей, домашними прислужниками,

специальные гонцы, советники.

Могущество Темучина все больше возрастало, и к 1203 г. он уже

был в состоянии выступить против своего сюзерена Ван-хана. Напав на

него врасплох, он разбил его наголову и подчинил все племя кереитов

своей власти. Таким образом Темучин стал наиболее могущественным

предводителем в центральной части монгольских степей. Следующий год

принес

Темучину большую победу над крупнейшим племенным союзом

найман,

объединившимся со многими близкими и отдаленными племена-

ми

Монголии, в число которых входили такие крупные племена, как

ойраты, меркиты, джаджериты и пр. Поражение, которое нанес Темучин

этой

коалиции, передало в его руки все северо-западные племена Мон-

голии.

Эта победа дала ему возможность немного позже вступить в борь-

бу с союзом татар, самым богатым и многочисленным племенным союзом

Южной

Монголии. Темучин и из этой борьбы вышел победителем. Таким

образом, в 1206 г. Темучин оказался хозяином всей Монголии.

образованием в 1206 г. в степях Монголии монгольского государ-

ства началась полоса монгольских завоеваний. Она длилась целых семь-

десят лет и затронула все страны Азии; захватила она и страны Восточ-

ной

Европы. Полчища, руководимые монголами, увидели на своих зем-

лях кидане, чжурчжэни, тангуты, китайцы, корейцы, тибетцы, народы

Индокитая,

хорезмийцы, индийцы, иранцы, народы Закавказья и Кав-

каза,

тюрки, арабы, русские, поляки, венгры, венецианцы. Монгольские

корабли подступали и к берегам японского о-ва Кюсю, и к берегам

Явы и Суматры.

Что вызвало монгольские завоевания? Что побудило монголов ри-

нуться на все соседние, а затем и далекие народы?

Чтобы понять это,

следует

учитывать особенности хозяйства кочевых

народов, какими были монголы и покоренные ими в процессе образова-

ния

их государства прочие племена Восточной и Центральной Азии. Ко-

чевникам

были нужны пастбища. Но для аратов, для племенной массы

таких пастбищ было достаточно и в самой Монголии. Новых пастбищ

добивалась кочевая знать, обладавшая сравнительно крупными скотовод-

415