Конрад Н.И. Избранные труды. История

Подождите немного. Документ загружается.

тив королей Силла. В этом процессе распалось государственное единство

страны.

В конце IX в. в юго-западной части полуострова, на землях

бывшего королевства

Пэкче,

возникло Позднее

Пэкче,

как называл это

обособленное владение его основатель Чин Хвон, один из крупнейших ме-

стных феодалов; в северо-восточной части, на землях бывшего королев-

ства Когурё, образовалось отдельное владение, названное его основателем

Кун

Е — Тхэбон, или Позднее Когурё. Под властью Силла оставалась

лишь

небольшая территория в центре страны.

Разделение страны на три части продолжалось около полустолетия.

Новое

объединение всего полуострова в одном государстве, но уже на

основе не государственной надельной системы, а поместного хозяйства

феодалов, было произведено северным владением, Тхэбон, один из воена-

чальников которого, Ван Гон, в 918 г. убил своего правителя и провоз-

гласил себя царем. В 935 г. царь Силлс подчинился новому объедините-

лю, превратившись в одного из местных феодалов, а в 936 г. было покон-

чено и с Поздним

Пэкче.

Восстановленное всекорейское государство полу-

чило название Коре (от этого названия происходит общепринятое

Европе наименование «Корея»). Его столицей стал город Кэгён — ны-

нешний

Кэсон.

Своим

успехом Ван Гон был обязан, помимо общих исторических усло-

вий,

тактике по отношению к крестьянству. Занимая новую территорию,

он

объявлял о снятии с крестьян

всех

недоимок и налогов, чем и обеспе-

чивал себе поддержку населения. Разумеется, это средство пускалось

ход лишь во время борьбы и в первые годы после набегов, когда надо

было заботиться об упрочении власти; впоследствии крестьяне снова ста-

новились

предметом эксплуатации и правителей государства, и местных

феодалов...

Коре

не имело сильной государственной организации. Феодалы, под-

держивавшие Ван Гона в борьбе против Силла, не были заинтересованы

укреплении центральной власти. Они в первую очередь полагались на

собственные силы — на военные отряды, которые содержали каждый бо-

гатый землевладелец и каждый монастырь. Поэтому влияние королевской

власти быстро упало. С королем считались лишь как с одним из крупных

феодалов, располагавшим наиболее значительными вооруженными сила-

ми.

Многие феодалы успешно соперничали с правящей династией, часто

попадая в полную зависимость

друг

от

друга.

О слабости королевской

власти свидетельствует проведенная по требованию феодалов отмена

установленного Ван Гоном порядка, согласно которому правители отдель-

ных областей были обязаны держать в Кэгёне свои семьи в качестве за-

ложников.

Особое положение занимала в Коре буддийская церковь. Располагая

огромными владениями и крупными вооруженными отрядами, она была

могущественной силой, с которой не только считаться, но и часто при-

бегать к ее помощи вынуждены были короли. При дворе появилось мно-

жество буддийских монахов, получавших назначение на важнейшие по-

сты, короли даровали церкви новые земли и строили многочисленные

монастыри.

Светские и

духовные

феодалы завладели землями, ставшими их

собственностью. Положение крестьян, обрабатывавших эти земли и нахо-

дившихся в зависимости от владельцев, резко

ухудшилось.

Острая классо-

вая

борьба принимала столь угрожающие для феодалов формы, что при-

нуждала их иногда к мелким уступкам. Об этом свидетельствуют такие

акты,

как изданный королем Синчжоном указ, предписывающий умень-

шить налоги в неурожайные годы.

396

В X в. внешнеполитическое положение Коре осложнилось.

Государст-

во киданей Ляо превратилось к этому времени в серьезную силу. Подчи-

нив

кочевавшие в пограничных районах племена, кидане стали угрожать

Корее.

В 993 г. произошло первое опустошительное вторжение киданей на

территорию полуострова. Феодалы не могли и не умели организовать со-

противление.

Поэтому, опасаясь новых набегов, королевский двор в Кэгёяе

решил пойти на уступки императору киданей, отправив к нему посольст-

во с просьбой принять Коре под свое покровительство. В 996 г. корей-

ский

король официально признал сюзеренитет киданей.

Однако набеги их и подвластных им племен не только не прекрати-

лись,

а становились все более частыми. В 1010 г. киданьский император

предпринял

попытку завоевать Корею. Огромная армия киданей перепра-

вилась через Амноккан. Король (Хёнчжон) бежал на юг, кидане овладе-

ли

Кэгёном и безжалостно разграбили столицу Кореи. Однако народ,

несмотря па предательство феодалов, успешно сопротивлялся завоевате-

лям

и вынудил киданей отступить. Раздоры и соперничество

между

ко-

рейскими

феодалами облегчали грабительские набеги киданей и затягива-

ли

войну. Полчища киданей каждое лето обрушивались на Корею.

Но

тяжелые испытания не сломили корейский народ, он героически

сопротивлялся захватчикам. В 1018 и 1019 гг. корейские войска под ру-

ководством замечательного начальника Кан Гамчхона нанесли полчищам

киданей

сокрушительный удар. После этого государство Ляо вынуждено

было согласиться на мир, восстановивший положение, существовавшее до

войны.

Когда в 1125 г. киданьское королевство Ляо пало под ударами чжур-

чжэней

и Сунской империи, с новым могущественным соседом, чжурч-

жэньским

королевством

Цзинь,

были установлены мирные отношения:

короли

Коре признали себя вассалами цзиньских правителей и обязались

выплачивать дань.

Внутри Коре в течение XI и XII вв. заметно росло влияние буддий-

ской

церкви, опиравшееся на ее экономическую мощь — владение боль-

шим

количеством земель и материальных ценностей. В то же время все

возраставшее могущество церкви становилось опасным для светских фео-

далов и

даже

самих королей. На этой почве начались столкновения

с нею королевской власти и светских феодалов. Особенно острое столк-

новение

произошло в правление короля Инчжона, когда буддийская цер-

ковь,

монастыри которой имели и свои вооруженные силы, подняла под

руководством монаха Мё Чхона мятеж против короля. Но Мё Чхон был

убит

своими же приближенными, что и помогло подавить мятеж.

Это не приостановило, однако, борьбы

между

светскими феодалами и

церковью. При этом, поскольку церковь опять сумела подчинить своему

влиянию

королей и двор, феодалы обратились против королей. Особенно

острый характер борьба приобрела в 1170 г., когда правивший король был

свергнут одним из северных феодалов — Чон Чжунбу, поставившим на

престол послушного ему принца. Началась междоусобная война; свергну-

тый король нашел прибежище в монастыре и был использован церковны-

ми

феодалами в их борьбе против светских. Развитие событий привело

столкновению не только светских и

духовных

феодалов, но и отдельных

феодалов

между

собой. В 1196 г. одному из них, Чхве

Чхунхону,

удалось

даже

захватить власть и королевство.

Все это привело в движение и крестьянство, которое страдало от самих

междоусобиц, а еще более от усиливавшихся в этой обстановке гнета и

насилий

феодалов, так как их борьба

между

собой влекла рост всяких по-

397

боров. Повсюду в стране стали появляться крестьянские отряды — как из

числа согнанных с земли, так и из оставшихся на своих

участках.

Они

нападали на правительственные учреждения, монастыри, поместья. Иног-

да им удавалось

даже

на время захватить отдельные города.

Восстание народных масс заставило Чхве Чхунхона и

других

феода-

лов сплотиться и обратить свои силы прежде всего против этой опасно-

сти.

Крестьяне были разгромлены. Но междоусобные войны феодалов и

кровавая расправа с крестьянами подорвали силы королевства Коре как

раз

тогда,

когда появилась грозная опасность: в 1206 г. в степях Монго-

лии

образовалось государство Чингис-хана.

ЯПОНИЯ

В VIII —XII вв.

Япония

вступила в период развития феодализма значительно позже Ки-

тая:

в то время как там к концу VIII в. надельная система пришла

упадок, в Японии укреплялась государственная собственность на зем-

лю; переход к новой форме феодальной собственности завершился лишь

середине X в.

конца VIII в. дом Фудзивара остался без сильных соперников,

управление страною более чем на два столетия — до середины XI в.—

сосредоточилось в его

руках.

В 858 г., когда на престол вступил мало-

летний император, его дед по материнской линии Фудзивара Ёсифуса

объявил себя регентом государства; когда же на престоле оказался со-

вершеннолетний

император, Фудзивара управляли страною в звании

«верховных

канцлеров» (кампаку).

Свою власть дом Фудзивара укреплял различными способами, но

прежде всего сосредоточением земель. Так как земли можно было иметь

только в форме наделов — кормовых, должностных, ранговых, за заслуги,

пожалованных, дом Фудзивара монополизировал все важнейшие должно-

сти и посты, дающие право па такие наделы. Это имело двойные по-

следствия: концентрацию огромных земельных богатств и контроль над

аппаратом управления. Тогда утратили свое значение прежние высшие

органы власти.

Мандокоро,

т. е. управление самого дома Фудзивара,

превратилось в управление страною, а центральные и местные

учрежде-

ния

стали просто аппаратом этого

мандокоро.

Фудзивара постарались использовать и буддизм. Преобладающая часть

высшего

духовенства

состояла из тех же Фудзивара. Поэтому наиболее

крепкие

монастыри с их обширными земельными владениями и богатст-

вами оказались в их

руках.

С одной стороны, церковная организация

фактически

слилась с правительственным аппаратом, а учения покрови-

тельствуемых

тогда

сект тэндай и сингон превратились в официальную

религию; с

другой

— возникли оппозиционные по отношению к официаль-

ному вероучению течения буддизма. Силою вещей с этими оппозицион-

ными

течениями сближались в дальнейшем все не довольные установив-

шимся

режимом. К новым сектам стали тяготеть и народные массы.

Важнейшей из таких сект была дзёдо.

Одно из средств упрочения своей власти Фудзивара видели в разру-

шении

«божественного ореола» императорской власти, созданного на пер-

вых порах, в VIII в.— в период борьбы за новые порядки, для противо-

поставления прежней концепции власти царя как «первого среди рав-

ных», идущей от традиций родо-племенного союза. Сначала те же

Фудзивара активно содействовали утверждению догмата происхождения

398

императорского дома от верховной богини-родоначальницы для подкреп-

ления

абсолютного характера верховной власти; когда же власть факти-

чески перешла к ним, это оказалось уже помехой. Понадобилась реформа

старой религии — синтоизма, с его богами-родоначальниками; все синто-

истские божества объявлялись выражением тех или иных божеств буд-

дийского пантеона (так называемых

рёбу-синто).

Эта концепция, разрабо-

танная

в разных сочинениях, утвердилась настолько прочно, что только

XVIII—XIX

вв. синтоизм стал от нее освобождаться...

Одно из важнейших явлений, отмечаемых в этот период в сельском

хозяйстве страны,— увеличение обрабатываемой площади. Введение обя-

зательных подушных наделов привело к

тому,

что на обработку земли

было направлено максимально возможное число населения. Кроме того,

были приняты специальные меры к

тому,

чтобы увеличить обрабатывае-

мую площадь: указами 723 и 743 гг. было установлено, что вновь обра-

ботанные земли поступают в собственность обрабатывающего. Открытие

легальной возможности приобретения в собственность земельных

участ-

ков

послужило мощным толчком расширения обрабатываемой площади.

Так,

например, в конце 20-х годов IX в. в течение пяти-шести лет было

поднято целины свыше 3 тыс. га — для японских масштабов цифра очень

большая. Это было связано и с ростом населения: в первой четверти

VIII в. в стране насчитывалось более 7 млн. учитываемого налоговой

системой сельскохозяйственного населения.

Увеличение пахотной площади сопровождалось широким распростра-

нением

железных орудий (мотыги,

плуга

с пахотой на волах),

улучше-

нием

способов обработки земли. Кроме того, расширялась сеть ороси-

тельных сооружений, что получило свое отражение в ряде указов

правительства, требующих от местных властей самых энергичных мер

по

устройству прудов ж проведению оросительных каналов. Оросительные

сооружения в первое время считались собственностью тех, кто их устраи-

вал, но в дальнейшем отошли в общую собственность жителей селений.

Водяное колесо, которое в это время уже давно применялось в Китае

для подачи воды на поля, в Японии прививалось с трудом, о чем свиде-

тельствуют

неоднократные упоминания о мерах поощрения к его упот-

реблению.

Из

сельскохозяйственных

культур

наиболее распространены по-преж-

нему были рис, гречиха, просо, бобы, кунжут. Сеялась, но в небольших

количествах пшеница. В 799 г. в Японию были привезены из Индии се-

мена хлопчатника, после чего эта

культура

стала прививаться в южных

районах Японии, но особого распространения все же в это время не полу-

чила. Широко процветало разведение шелковичных червей и шелководство.

В северо-восточных частях Хонсю разводились лошади и крупный рога-

тый скот.

Сохранившиеся источники говорят и о развитии горного дела. Добы-

вались железо, медь, золото, серебро,

ртуть,

сера, слюда. Особенно много

добывалось меди, так как на нее был большой спрос в Китае.

Ремесло в этот период развивалось в

двух

формах — крестьянского

промысла и отдельного, особого производства. В ведении правительствен-

ных учреждений существовали многочисленные группы ремесленников,

обслуживавшие двор и знать. Такие же группы появились и при монасты-

рях, под их покровительством. Именно такие группы мастеров-ремеслен-

ников

и послужили основой для образования в позднейшую эпоху,

XIII в., торгово-ремесленных объединений, цехов. До нашего времени

сохранилось много образцов тканей, особенно шелковых, много керамиче-

399

ских изделий, изделий из лака, меди, бронзы, выделывавшихся этими

мастерами.

Наличие

мастеров, работавших в дворцовых мастерских, отнюдь не

свидетельствовало об отделении ремесла от сельского хозяйства. Это

явствует из постановлений о наделах, предусматривавших налоги не толь-

ко

с зерновых, но и с промысловых

культур

тканями и сырьем — шел-

ком-сырцом.

В некоторых случаях держатели государственных наделов

поставляли изделия кузнечного ремесла — земледельческие орудия. В тех

же местах, где добывалось железо, крестьяне должны были наряду с сель-

скохозяйственной продукцией вносить в качестве налога и часть получен-

ного железа.

Торговля велась на постоянных рынках и на периодических ярмарках.

В столице страны, в Киото, было два рынка, как в танской Чанъане.

В стране была сооружена сеть дорог с почтовыми станциями. Местные

рынки

существовали в важнейших пунктах страны: в портах, у почтовых

станций,

у стен буддийских монастырей, в поселках, где находились мест-

ные

власти. На побережье Внутреннего моря образовались торговые при-

стани.

Там появились

даже

склады, владельцы которых брали товары для

хранения или продажи. От них в дальнейшем пошли оптовые фирмы.

Первое упоминание о чеканке монеты в Японии относится

708—714

гг. Есть известия, что жители Киото вносили налоги деньгами,

что в конце IX в. деньги уже встречались в разных местах страны.

В XI в. в Японию стали проникать монеты, чеканенные в Китае, которые

стали вытеснять японские деньги. Однако деньги в эту эпоху имели

еще очень слабое распространение.

Важнейшим событием

IX—XI

вв., целиком относящимся к периоду

правления

дома Фудзивара, было вытеснение надельной системы помест-

ным

строем. Предпосылкой образования частновладельческих поместий

были те изъятия из системы государственной собственности на землю,

которые были допущены в надельном строе с самого начала. Наибольшее

же значение для развития поместий имело, однако, официальное призна-

ние

частной собственностью вновь обработанных земель. Естественно, что

таких возможностей больше всего было у правящего класса, располагав-

шего средствами, поступавшими от государства. Это привело к

тому,

что

середине X в. с полной ясностью определилось, что важнейшую

экономическую категорию составляет уже не государственный надел,

а государственное поместье. Его японское название —

сёэн

(букв, «вил-

ла»). Такое название установилось потому, что эти поместья начались

с загородных вилл знати.

Новые

хозяйственные явления

никак

не регламентировались законом,

признававшим

только надельное землепользование. Процесс их развития

пошел разными путями. Иногда владельцы сами вели хозяйство, исполь-

зуя в качестве рабочей силы членов своей семьи, а также привлекае-

мых с надельных земель крестьян; иногда владельцы отдавали свои по-

местья под покровительство монастырей. В последнем

случае

появлялось

два собственника: прямой — фактический хозяин поместья и косвен-

ный

— монастырь. Бывало и так, что какой-нибудь владелец небольшого

поместья отдавался под покровительство более сильного, а тот, в свою

очередь, опирался либо на какого-нибудь вельможу, либо на монастырь.

Так

стало образовываться

двух-

и трехстепенное право собственности.

Среди знати появился многочисленный слой владельцев поместий, кото-

рые фактически никакого хозяйства не вели и только получали

доходы

с поместий, где хозяйство вели их управляющие, на

деле

— действитель-

400

ные

владельцы земли. Естественно, больше всего таких поместий было

у членов дома Фудзивара. Не покидая столицы, двора, где они — в обста-

новке

всевозможных интриг — находились всегда на страже своей власти,

они

оказались в то же время собственниками целой массы разбросан-

ных в разных местах страны поместий.

Правительство на первых порах время от времени издавало указы,

которые должны были помешать дальнейшему увеличению числа поме-

стий или

даже

вовсе ликвидировать их. Но та же знать, те же самые

слои правящего класса, которые издавали эти законы, были более заин-

тересованы в

другой

форме эксплуатации крестьянства — прямой, чем

косвенной, через государство. Однако желание сохранить

доходы

казны

все же оставалось, так как государственные средства распределялись

между

правящими семьями. Сохранить

доходы

можно было при создав-

шемся

положении только одним способом •— увеличением налогов и вве-

дением всяких сборов с надельного крестьянства. Изыскивались и

другие

средства. Так, например, по закону была установлена зерновая

ссуда

кре-

стьянам на случай неурожая, возвращаемая с известным процентом. Те-

перь такую

ссуду

заставляли брать насильно, взимая за это от 30 до 50%.

результате

началось бегство с земли. Появилась масса

беглых

крестьян,

которые бродили с места на место и образовывали крайне беспокойный

элемент. Власти устраивали облавы на

беглых,

принудительно возвращая

их на землю, но это ни к чему не приводило: бегство с земли продол-

жалось.

Часть таких

беглых

крестьян превращалась в бродяг, бездомных,

нищих;

другие,

уходя

в горы, объединялись в шайки разбойников, как

их называли. На

всех

крупных трактах страны начались грабежи и убий-

ства. Бывали случаи, когда крестьянские отряды были настолько велики,

что нападали

даже

на населенные пункты, на резиденции местных вла-

стей. Так, например, в

877—884

гг. провинция Тикуго была почти вся

охвачена волнениями крестьян, так как отряды

беглых,

сохранившие

связь

со своими односельчанами, вовлекали в борьбу и тех, кто еще оста-

вался на земле. Восставшие напали на правительственные учреждения

провинции,

перебили чиновников и убили самого губернатора. В начале

XI в. нападению крестьянских отрядов подвергалась

даже

сама столица.

Путешествия по стране стали опасными, нарушалась связь провинций

с центром, и увеличивалась самостоятельность местных властей и маг-

натов.

Бегство с земли и бродяжничество были пассивной формой протеста

крестьянства; вооруженная борьба была активной его формой. Существо-

вал и третий путь —

уход

крестьян в поместья; можно было спастись от

поборов,

отдавшись под покровительство какого-нибудь владельца. По-

местья с X в. были не только освобождены от всякого обложения, но и

получили иммунитет: они составляли «земли, на которые местные власти

не

имели права

вступать»,

как гласил закон. Это обстоятельство обуслов-

ливало владельцам поместий на первых порах возможность установления

у себя меньшей эксплуатации крестьян, чем та, которой они подверга-

лись на надельных землях. Поэтому крестьяне охотно шли под покрови-

тельство помещиков, защищавших их от государства. При ослаблении

власти правительства на местах оно не могло помешать

переходу

надель-

ных крестьян в поместья вместе со своими участками.

Таким

образом, к XI в. обнаружилось почти полное исчезновение

надельного крестьянства. Поскольку же надельная система составляла

самую основу государства, образовавшегося после переворота 645 г., по-

401

стольку был в корне подорван и весь государственный строй. Огромному

аппарату управления было фактически нечем управлять. Представители

государственной власти

всюду

натыкались на «земли,

куда

они не имели

права

вступать».

Всякие должности и чины утратили реальное значение

превратились в пустые звания, которые теперь с большой легкостью

раздавались налево и направо для удовлетворения тщеславия. Нарекая

монархия перестала существовать, и могильщиками ее оказались те же

Фудзивара, которые вначале так боролись за нее.

В такой обстановке все «живые силы» страны переместились в про-

винцию.

Вое наиболее активные представители верхов поняли, что

устройство поместий выгоднее, чем

служба

при дворе. Сначала этому ста-

рались помешать. Издавались указы, запрещавшие лицам определенных

рангов покидать столицу. То, что первый такой указ был издан в правле-

ние

Уда, показывает, как рано этот процесс стал приобретать

интенсивность.

Издавались и указы, предписывавшие уехавшим из столи-

цы

вернуться обратно. Их никто не слушался, и указ забывался. Хоро-

шим

поводом, чтобы остаться в провинции, бывало назначение куда-ни-

будь

губернатором. По закону губернатор после определенного срока дол-

жен был вернуться в столицу, сдав должность

другому.

Но губернаторы

все чаще и чаще отказывались возвращаться, оставались в провинции,

где они во время исполнения должности, пользуясь положением почти

бесконтрольных хозяев, успевали обзавестись поместьями — обычно пу-

тем захвата надельных земель с сидящими на них крестьянами. Так вся

жизнь

сосредоточилась в провинции; в столице же оставалась чисто па-

разитическая верхушка правящего класса.

В стране на такой почве развернулся новый процесс. Владетели поме-

стий могли не бояться правительственных властей: те и по закону не име-

ли

права доступа в их владения, да и представители этих властей при-

надлежали к тому же правящему классу — сами стремились превратиться

независимых владельцев поместий. Зато владельцы поместий боялись

уже

друг

друга:

укрупнение владений могло происходить и путем

захва-

та

других.

Это привело к формированию в поместьях собственных воен-

ных сил. Их составляли те же крестьяне, которых в

случае

необходимо-

сти вооружали. На

службу

привлекали и

беглых

крестьян, обещая им

землю и покровительство. Так внутри поместья устанавливались особые

отношения

— господина и вассала; так зарождалось японское самурайст-

во

(самурай

— в первоначальном значении

«слуга»,

в дальнейшем —

«вассал»).

Необходимость создания вооруженной силы была тем более ощути-

ма, чем отдаленнее от старого центра страны — Ямато — находилась мест-

ность.

Там устанавливалось уже полное господство силы. Кто был силь-

нее,

тот и захватывал больше земель. С крайней яркостью это прояви-

лось в восточных районах о-ва Хонсю, в области, получившей наименова-

ние

Канто. Там появились настоящие могущественные владения феодалов.

Такое положение привело к междоусобной борьбе феодалов. Стремле-

ние

отнять у

другого

землю стало скоро превращаться в борьбу за созда-

ние

независимых владений, государств. Первым проявлением такой борь-

бы было выступление могущественного феодала Канто — Тайра Масакадо.

В 30-х

годах

X в. он успел захватить несколько провинций, превратив

местных феодалов в своих вассалов, прогнал представителей центральной

власти и в 939 г. провозгласил себя императором. В то же самое время

на

западе о-ва Хонсю поднялся

другой

феодал — Фудзивара Сумитомо,

один

из тех членов дома Фудзивара, которые поняли, что

будущее

— не

402

столице, а в провинции, не в высоких придворных рангах и

даже

не

званиях регента и «верховного канцлера», а в создании собственных

земельных владений, вне контроля правительства. Характерно, что в вы-

ступлении Сумитомо участвовали и крестьянские отряды, в частности пи-

раты, т. е. отряды, образованные прибрежным рыбацким населением. Оче-

видно,

крестьянство в эту пору готово было поддержать

всех,

кто шел

войной

на ненавистное им Киото.

Первое грозное восстание против правительства Фудзивара закончи-

лось для Киото благополучно. С одной стороны, правительство сумело все

же выставить против восставших войска, с

другой

—

успеху

восстания

помешали внутренние раздоры; один из Тайра, Садамори, перешел на сто-

рону правительства. Однако поражение восстания привело не к усилению

центральной власти, а к усилению дома Минамото. Глава этого знатного,

близкого к императорской фамилии рода — Минамото Цунэмото руково-

дил войсками, направленными против Фудзивара Сумитомо; победа и воз-

высила его род. Цунэмото получил в управление две провинции в Канто,

дом Минамото занял в Канто место ослабленных Тайра.

В связи с ростом экономической и политической мощи крупных фео-

далов центральная государственная власть, осуществлявшаяся регентами

«канцлерами» из дома Фудзивара при номинальном правлении импера-

торов, потеряла в стране всякое значение. Переход к феодальной раздроб-

ленности

со всей наглядностью обнаружился в событиях, развернувших-

ся

в 1069 г. Враждебные дому Фудзивара феодалы, к которым присоеди-

нились

и некоторые члены этой фамилии, боровшиеся

друг

другом

из-за

владений, званий и постов, похитили императора и увезли его из столицы

монастырь Хиэйдзан, имевший в своем распоряжении крупные военные

силы.

Фудзивара ответили на это возведением на престол нового императо-

ра. Так образовались два лагеря, около ста лет —с 1086 по 1167 г.— пре-

тендовавшие на положение центрального правительства в стране,— в Кио-

то и в монастыре Хиэйдзан. В стране хозяйничали феодалы, считавшиеся

с киотоским и хиэйдзанским лагерем лишь постольку, поскольку им это

было выгодно. Между крупными феодалами шла непрекращавшаяся борь-

ба, каждый из них стремился к приобретению все новых и новых поме-

стий,

часто расположенных в различных местах страны. Так, например,

дом Тайра в середине XII в. имел более 600 поместий.

Характерным явлением этого процесса было активное вмешательство

борьбу буддийской церкви. Монастыри уже давно стали привилегиро-

ванными

феодальными владениями, в них раньше, чем в

других

местах,

стали формироваться и вооруженные отряды. Монахи-воины, как их назы-

вали, составляли грозную силу. Именно на них и опирались те, кто обра-

зовал новый правительственный центр.

Разумеется, такая двойственность не могла продолжаться без конца.

Однако ликвидация ее протекала в сложных условиях и в обстановке

ожесточенной борьбы. С XII в. система поместий начинает развиваться

двух

различных направлениях. Один тип слагался главным образом на

востоке и севере страны,

другой

— в центральной и юго-западной части.

Скопление

на северо-востоке

беглых

крестьян, оседание их в поместьях

местных властителей, появление множества дружинников, нужных здесь

больше, чем где-нибудь в

другом

месте,

отход

мелких владетелей под пат-

ронат крупных — все это шло здесь и более быстрым темпом, и в более

отчетливой форме. Дружинники были не только служилым элементом:

становясь в ряды дружины своего господина, они получали от него изве-

стный

земельный надел. В

результате

на северо-востоке выросло мелкое

403

ленное

землевладение, находившееся в руках представителей нового слу-

жилого класса, группирующихся вокруг какого-нибудь могущественного

военного дома в качестве его вассалов (кэнин).

В противоположность этому в

другой

части Японии сохранялась го-

раздо дольше прежняя форма поместья как не раздробленного на отдель-

ные

ленные участки крупного владения. В том случае, когда такое раз-

дробление и происходило, эти отдельные части находились не в ленном

владении вассала, а в ведении управляющего. В связи с иной обстанов-

кой

владельцы поместий в Центральной и Юго-Западной Японии могли

или

совсем не формировать дружин для охраны своих поместий, или

формировать их на

других

началах — службы стражников, но не держа-

телей земельного лена.

Последующие события (вторая половина XII в.) рисуют нам картину

наступления воинских домов северо-востока Японии на юго-запад. Б про-

цессе происходящих там войн и перегруппировок оказался выдвинутым

на

первое место дом Минамото. В то же самое время в юго-западной

части огромную силу приобрел дом Тайра, со времен Садамори перенес-

ший

свою деятельность в столицу. Опираясь на свои 600 поместий, этот

дом сумел захватить в свои руки и политическую власть, что было не-

трудно сделать среди того развала, который царил в Киото. Поэтому

борьба северо-восточных феодалов с юго-западными вылилась в знамени-

тую в японской истории и воспетую в эпосе персональную борьбу Тайра

Минамото. В этой борьбе победительницей оказалась, конечно, та сторо-

на,

которая не только была сильнее в военном отношении, но и опира-

лась на более мощную феодальную организацию, т. е. Минамото. Дру-

жинники

Минамото стремились расположиться в плодородном Кансае, где

многие из них могли найти нужную им землю.

Победа над Тайра (1185 г.) поставила кантоских воинов лицом к лицу

с теми, кто все еще олицетворял собою «законное» правительство,—

с императорским домом и его окружением из фамилии Фудзивара и вы-

родившейся паразитической придворной аристократии, носившей громкие

титулы, звания и т. д. В 1221 г. кантоские воины покончили и с этим

лагерем. Политический центр переносится в Канто, в г. Камакура, кото-

рый

и становится столицей новой, феодальной Японии. Но еще до этого,

1192 г., Минамото Ёритомо, вождь кантоских самураев, становится офи-

циально

верховным правителем государства с титулом

сёгун

(предводи-

тель, военный вождь), превратившимся в официальное обозначение воен-

но-феодальных правителей Японии. Слово

«бакуфу»,

которым обознача-

лась ставка сегуна, стало официальным наименованием его правительства.

В 1221 г. были ликвидированы последние крупные феодалы, пытав-

шиеся

сопротивляться новому правительству; в числе их имелись и члены

императорского дома. Однако Ёритомо не уничтожил императорскую

власть. Он оставил императоров на престоле как исконных носителей

верховных жреческих функций. В то же время для пресечения со сторо-

ны

императоров самой возможности сделать какие-либо попытки вернуть

себе реальную власть в Киото, оставшемся местом их пребывания, был

введен гарнизон, командующий которого следил за каждым шагом импе-

ратора. Резиденцией сегуна и его правительства стало место главной

ставки Минамото — селение Камакура, ныне город на восточном побе-

режье о-ва Хонсю (неподалеку от Токио).

Так

начался камакурский, как обычно его называет японская историо-

графия,

период японской истории. Образованием Камакурского государ-

ства в Японии закончился процесс утверждения новой формы феодализ-

404

ма во всей Восточной Азии: камакурский сёгунат в Японии становится

ряд с королевством Коре, с Сунской империей в Китае.

В IX в. в истории культуры японского народа произошло событие

огромного значения: была создана собственная письменность. До этого

времени японцы писали китайскими иероглифами, лишь с

трудом

приспо-

сабливаемыми для передачи японской речи. Новая письменность была

звуковой и слоговой, т. е. каждая буква обозначала и слоги. За этой

письменностью упрочилось название кана.

Появление

письменности способствовало развитию литературы, особен-

но

художественной прозы, основу которой составили народные легенды

рассказы. Но сюжеты были заимствованы из жизни господствующего

класса, главным образом его верхов. Авторами этих произведений были

представители феодальной аристократии, преимущественно из придвор-

ных кругов. Среди них было много женщин из этой среды, часто полу-

чавших широкое образование. Два наиболее выдающихся произведения

этих столетий — «Гэндзи-моногатари» («Повесть о Гэндзи») и «Макура-

но

соси» («Интимные записки») — принадлежат женщинам — Мурасаки-

сикибу и Сэй-сёнагон. Обе они были придворными фрейлинами. Особое

значение

имеет роман «Гэндзи-моногатари»—история жизни знатного

аристократа. Это произведение

рубежа

X—XI

вв. вполне заслуживает

наименование

реалистического, нравоописательного романа и свидетель-

ствует

не только о раннем развитии повествовательной литературы, но и

достигнутом ею высоком уровне.

Продолжала развиваться и придворная

поэзия.

Один за другим выхо-

дили сборники — поэтические антологии. Важнейшая из них — «Кокин-

сю» («Собрание стихотворений древности и настоящего времени») — по-

явилась в начале X в. В ней помещены стихотворения, ставшие для

последующих времен классическими образцами поэзии. Главный состави-

тель этой антологии Цураюки вошел в историю японской литературы как

выдающийся поэт и как зачинатель литературной теории и критики.

В предисловии к «Кокинсю» он изложил свои взгляды на поэзию и под-

верг разбору стихи некоторых поэтов.

Помимо

литературы в Японии в

IX—XI

вв. расцвели все виды искус-

ства. Об этом свидетельствует скульптура в многочисленных буддийских

храмах,

живопись во дворцах знати, а также всякого рода произведения

прикладного искусства. Больших

успехов

достигла также архитектура.

Особенно же процветали живопись и музыка:

уметь

рисовать и играть

на

музыкальных инструментах считалось в то время столь же необходи-

мым для образованного человека, как и слагать стихи.

БОХАЙ в IX —XI вв.

Высшей точкой могущества и процветания Бохая считаются 20-е годы

IX в., время правления Жаньсю.

Постоянные

посольства в Китай и Японию вели широкую торговлю.

Однако,

если посольства в Китай преследовали помимо торговых и поли-

тические и культурные цели, то посольства в Японию были не более чем

операциями

по меновой торговле. Обычно в посольство входило более ста

человек: одно из них, побывавшее в Японии в 776 г., состояло из

187 человек.,

Главным предметом торговли были

меха

пушных зверей, на которые

Яцонии был большой спрос, так как одежды придворных и знати

405