Конрад Н.И. Избранные труды. История

Подождите немного. Документ загружается.

прекращалась. Внешнюю торговлю Китай вел не только со Средней Азией

с Западом по

сухопутью;

купцы отправлялись также на юг, вели мор-

скую торговлю с Индией, Явой, Таи (Сиамом), Малайским полуостро-

вом и Филиппинами.

Крупнейшими

внешнеторговыми портами были Чанчжоу и Цюаньчжоу

(пров.

Фуцзянь), конкурировавшие с Кантоном, бывшим и ранее (при

Тан

и Сун) важнейшим центром морской торговли. Китайцы в монголь-

ский

период вывозили на мировой рынок фарфор, шелк, медь, железо

др. Купечество теперь стало мощной общественной силой. Организо-

ванное

в гильдии, оно сосредоточивало в своих руках не только торгов-

лю, но и контроль над ремеслом и ростовщическими операциями. Во

внешней

торговле принимали участие также представители государствен-

ной

власти — крупные чиновники, вкладывавшие в нее свои средства и

получавшие значительную часть прибыли. Немалый

доход

от торговли

получали представители власти,

даже

не

будучи

пайщиками в этой тор-

говле, путем установления высоких пошлин.

О характере морских сношений того времени можно судить по мно-

гочисленным сообщениям арабских, а иногда и европейских путешест-

венников

XII—XIV

вв., с восторгом описывающих китайские

суда,

на

которых им пришлось пересекать океан. Китай был в эти века одшш

из

крупнейших центров кораблестроения на Востоке (их строили пре-

имущественно в Гуанчжоу и Цюаньчжоу). Китайские

суда

обычно были

оснащены

несколькими мачтами. Число палуб на судне доходило, по

словам Ибн Баттуты, до четырех. Марко Поло видел корабли, команды

которых состояли из

200—300

человек. Данные Ибн Баттуты еще вну-

шительнее: он рассказывает о кораблях, имевших 600 матросов и 400 сол-

дат, предназначенных для борьбы с пиратами. На кораблях нередко было

по

нескольку десятков запиравшихся кают, предоставлявшихся в поль-

зование отдельным лицам. Известное представление о грузоподъемности

судов

может дать указание Марко Поло о том, что на одном судне уме-

щалось до 5—6 тыс. корзин с перцем. Тот же автор видел в Ханчжоу

целый лес мачт находившихся одновременно в этом порту судов. Если

руководствоваться приводимыми им же цифровыми данными, можно ис-

числить, что грузооборот р. Янцзы в XIII в. был не меньше, чем на

рубеже

XX в. Вероятно, данные Марко Поло преувеличены; но все же

не

подлежит сомнению, что в его время Южный Китай был свя-

зан

оживленными морскими сношениями с целым рядом южноазиатских

стран.

В монгольский период дальнейшее развитие торговли и ремесла спо-

собствовало значительному росту городов. Свидетельства европейцев, по-

бывавших в Китае в период монгольского господства, говорят о том, что

китайские

города в XIII—XIV вв. по своим размерам, по численности

населения

превосходили европейские. По словам Марко Поло, жившего в

Китае

с 1274 по 1291 г., в Ханчжоу было 1600 тыс. домов (цифра, не-

сомненно

резко преувеличенная), т. е. несравненно больше, чем в круп-

нейших европейских городах того времени. Согласно показаниям домини-

канского

монаха Иоанна де Монте Корвино, он видел немало городов,

которые по своим размерам превосходили Рим или Флоренцию. Все со-

общения

европейцев о китайских городах сводятся к одному: китайские

города поражают своими масштабами, красивыми зданиями, богатством

сконцентрированных

в них товаров. Во

всех

крупных городах весьма

развито ремесленное производство, выделываются лучшие в мире изде-

лия

— яхелковые материи, фарфор и т. д., ряд городов-портов посещается

426

большими морскими кораблями, приводящими в эти порты драгоценно-

сти и пряности. В городах — изобилие шелков, прекрасные сады и ви-

ноградники, много купцов и ремесленников.

Пути проникновения европейцев в Китай в этот период были раз-

личны. Известно, что торговля Европы с Востока сосредоточивалась в

основном в руках итальянских городских республик, соперничавших меж-

ду собой:

Пизы,

Венеции и Генуи. После уничтожения генуэзцами пи-

занского флота в 1284 г. борьба за рынки велась

между

Венецией и

Генуей. К этому времени и относится проникновение в Китай венециан-

цев.

Венецианцы братья Николо и Матео Поло дважды были в Китае;

первый раз в 60-х

годах

XIII в., второй раз они прожили в Китае

с 1274 по 1291 г. С ними был молодой сын Николо — Марко Поло.

Овладев языками (монгольским, уйгурским, арабским), он быстро добился

расположения к себе Хубилая. Вначале он выполнял отдельные поруче-

ния

монгольского хана — китайского императора, а в дальнейшем получил

назначение на должность губернатора одной из южных провинций, про-

быв на этом посту около

трех

лет. Марко Поло оставил весьма ценное

описание китайской империи при монголах. В конце XIII в. в Китай

приехал глава католической миссии

Иоанн

де Монте Корвино. Он про-

жил в Китае около 40 лет, успешно распространяя католичество, и был

назначен в XIV в. архиепископом в столице империи (нынешнем Пе-

киае).

Наряду с европейцами при монгольском дворе в Китае большим влия-

нием

пользовались мусульмане, в частности представители среднеазиат-

ских народов; некоторые из них являлись советниками императора. Про

одного из них,

бухарца

Ахмеда,

известно, что он был министром

финан-

сов при Хубилае, всесильным феодалом, крупным откупщиком и ростов-

щиком.

Накопив значительные богатства, он стремился прибрать к рукам

военную организацию монголов, рекомендовав с этой целью

Хубилаю

своего сына Гуссейна на пост председателя военного совета. Один из

придворных Хубилая, возражая против назначения Гуссейна, указывал,

что

Ахмед

— хозяин богатств всей империи, в его руках находится уп-

равление всеми провинциями. Если доверить сыну

Ахмеда

Гуссейну

командование войсками, то не

будут

ли они, отец и сын, полновластны-

ми

хозяевами? Из приведенных примеров можно видеть, каким влия-

нием

пользовались некоторые иностранцы в Китае при монгольском

дворе.

Объяснение недолговечности монгольского владычества надо искать во

внутренней неустойчивости монгольской империи, в сепаратистских тен-

денциях отдельных ханов, в силе сопротивления китайского народа, в не-

прекращавшейся борьбе китайцев с монгольскими захватчиками. Уже вы-

ступление

Хайду-хана

(1266 г.), внука Угэдэя, в период борьбы Хубилая

за ханский трон, а затем восстание Наян-хана (1283 г.), владетельного

монгольского

князя

в Маньчжурии, свидетельствовали о внутренней сла-

бости монгольской империи, об отсутствии прочных связей

между

вос-

точной и западной ее частями. Дальнейшее обострение феодальных про-

тиворечий в Китае и острый политический кризис были вызваны зе-

мельной и финансовой политикой монголов. Выше уже указывалось, что

монгольская знать захватывала земли китайского крестьянства и закре-

пощала его. Захваты земель продолжались и при преемниках

Хуби-

лая.

Так, при Чан-цзуне (Темуре) в 1302 г. сам император вынужден

был признать факт захвата полей у крестьян: «Я слышал,— говорил Те-

мур,— что некоторые богатые семьи в

Цзяннани

(Цзянсу и Аньхой.—

427

Н. К.) ограбили народ и захватили силой их поля. Это вынудило бед-

ных людей бежать, бродяжничать и переселяться...».

Безземелье, голод, бродяжничество, рост пауперизации — вот следст-

вия

земельной политики монголов. Десятки тысяч крестьян, согласно по-

казаниям

китайских источников, были выключены из процесса производ-

ства и обречены на голод. Естественно, что это толкало население на

сопротивление. Согласно показаниям «Юаньской истории», при импера-

торе Жань-цзуне

«беглый

народ из Хэнани переправлялся через Янцзы

вызывал волнения в местностях, по которым проходил...». Паупери-

зированное

крестьянство пополняло кадры повстанцев, количество

беглых

бродяг составляло сотни тысяч человек. Голод, стихийные бедствия, вы-

званные

социально-политическими условиями (отсутствие борьбы с на-

воднениями,

плохая организация оросительной системы), были постоян-

ными

явлениями. На протяжении последних 50 лет господства монголов

Китае не было ни одного благополучного для крестьян

года.

Финансовая

политика монгольского правительства больно ударила

по

интересам

всех

слоев населения, но в особенности крестьянства.

Уже со второй половины царствования Хубилая наметилось резкое уве-

личение выпуска бумажных денег. Непрерывно увеличивавшаяся эмис-

сия

вылилась во всеобщее бедствие. Монгольские императоры и их став-

ленники

— губернаторы провинций, изымая реальные ценности у купече-

ства, крестьянства, взамен давали быстро обесценивающиеся бумажки.

Флорентинец

Франческо Бальдуччи Пеголотти (начало XIV в.) указывал,

что все привозимое купцами в Китай серебро они были обязаны сдавать

монгольским правителям, получая взамен бумажные знаки. О размерах

эмиссии

можно судить по следующим цифрам. В первые годы выпуска

бумажных денег (после 1260 г.) их было 2—4 млн. таэлей, а в 1312 г.—

свыше 100 млн. таэлей; за 64

года

из первых 70 лет господства мон-

голов было выпущено бумажных денег почти на

2400

млн. таэлей. По

своим количественным масштабам бумажно-денежный эксперимент мон-

гольской династии превосходит

даже

выпуск знаменитых ассигнатов фран-

цузской революции конца

XVIII

в. Вполне понятно, что на инфляцию,

феодальную эксплуатацию и грабеж китайское население отвечало вос-

станиями.

Чаша терпения народа была переполнена мероприятиями То-

гон-Темура (Шунь-ди), последнего монгольского императора из династии

Юань,

предпринявшего проведение нового канала, что привело к новому

обложению населения тяжелыми налогами.

XIV в. власть монгольских завоевателей в Китае стала клонить-

ся

упадку.

Пока ханы отдельных

улусов

подчинялись великому

хану,

до тех пор все они были достаточно сильны. Но уже во второй полови-

не

XIII в. отдельные

улусы

фактически превратились в самостоятель-

ные

государства, поддерживавшие с великим ханом чисто формальную

связь.

В начале же XIV в. вместо единой монгольской империи суще-

ствовали четыре монгольских государства: государство великих ханов,

охватывавшее Монголию, Маньчжурию, Китай и Тибет; Чагатаевское

ханство на

Алтае

и в восточной части Средней Азии, образованное из

слияния

улусов

Угэдэя и Чагатая; государство Ильханов в западной ча-

сти Средней Азии и Иране и Кипчакское ханство, т. е. Золотая Орда.

Таким

образом, империя Хубилая, основателя мировой монгольской дер-

жавы, к этому времени превратилась всего лишь в одно из монголь-

ских государств.

Общее ослабление монгольской власти, обусловленное таким распадом,

усугублялось

в Китае распрями среди монгольской знати. Вокруг трона

428

с начала XIV в. велась почти непрекращавшаяся борьба отдельных претен-

дентов на престол; власть захватывали различные временщики, свергав-

шие

одних императоров и возводившие на трон

других.

Государство же

меж тем все

глубже

втягивалось в финансовый кризис. Упо-

мянутая выше безудержная денежная эмиссия расстроила хозяйство

•страны и поставила ее перед финансовым крахом.

Кризис

охватил и управление страной. Монгольские ханы, занимавшие

все важнейшие посты, не имели надлежащего опыта в управлении

таким

большим цивилизованным государством с тысячелетними традиция-

ми

сложной государственной и общественной жизни, каким был Китай.

Они

заботились лишь о том, чтобы выжать из порабощенного населе-

ния

как можно больше средств. Преобладание «цветноглазых», т. е. лю-

дей,

чуждых

стране и далеких от сложившихся в ней порядков, и вто-

ростепенное положение китайцев создавали в аппарате управления два

слоя,

что мешало надлежащему функционированию этого аппарата.

Особое положение в стране заняли ламы. Покровительство ламаиз-

му со стороны монгольских императоров привело не только к увеличе-

нию

числа лам, но и к росту их влияния. На постройку ламаистских

монастырей тратились огромные средства. Ламы вмешивались и в дела

управления, что увеличивало общую дезорганизацию аппарата.

Все это происходило в обстановке все усиливавшегося недовольства

населения.

Недовольны были китайские феодалы, оттесненные от прави-

тельственных постов и находившиеся под постоянной угрозой лишиться

своих владений, а то и жизни по произволу монгольских ханов. Неда-

ром в последние десятилетия владычества над Китаем монгольская знать

требовала от императора разрешения перебить

всех

носителей пяти наи-

более распространенных в Китае фамилий — Чжан, Ван, Лю, Ли, Чжао.

Если

бы такое разрешение было дано, была бы уничтожена не только

огромная часть китайских феодалов, но и масса простого народа, носив-

шего те же фамилии.

Эта ненависть привела в конце концов к открытой борьбе, в которой

участвовали и крестьяне и феодалы. Со всей остротой эта борьба раз-

вернулась в

30—60-х

годах

XIV в. в правление Тогон-Темура (Шунь-ди),

последнего императора монгольской династии в Китае; она и привела к

свержению монгольского ига. Толчком к массовому движению послужи-

ло стихийное бедствие, разразившееся в

1350—1351

гг.,— разлив Хуанхэ,

вызвавший страшный голод и повальную смертность. Разливы

Хуанхэ

бывали не раз и раньше, но это бедствие переполнило чашу народного

терпения.

В 1351 г. Тогон-Темур, обеспокоенный последствиями наводнения, при-

казал согнать население на возведение защитных дамб. И в этом же

году

сразу в

двух

местах вспыхнули волнения: в Сюйчжоу (пров.

Цзян-

су) поднял восстание Ли Эр, в Сянъяяе (пров. Хубэй) — Мэн Хай-ма.

Оба предводителя принадлежали к простому народу. Это видно

даже

из

того, как их называли. У Ли Эра было прозвище Ли Чжи-ма («Ря-

бой Ли») — кличка, типичная в крестьянской среде; «Морской конек»

(хайма

— название рыбы) была кличка Мэн Хай-ма.

Волнения

начали вспыхивать в самых различных местах. Но решаю-

щее значение народное движение получило

тогда,

когда оно стало зна-

менитым в истории Китая восстанием красных повязок, получив не толь-

ко

могучий размах, но и организованный характер. Образовалась целая

крестьянская

повстанческая армия, которую по цвету головных повя-

зок,

служивших знаком принадлежности к восставшим, назвали

тогда

429

«красными войсками» [хун цзюнь). Организованность в это движение вне-

сло участие в нем хорошо сколоченного ядра, каким было сектантское-

общество «Белого лотоса». К нему принадлежал сам предводитель вос-

стания

Хань Шань-тун и его сын Хань Линь-Эр, заступивший место от-

ца

после его смерти.

В период своего возникновения, еще в

IV—V

вв., секта «Белого

лотоса»

являлась одним из толков буддизма и была распространена сре-

ди образованных слоев китайского общества, но со времени Сун она ушла

народную

среду

и полностью изменила свой характер, слившись с на-

родными верованиями. Тогда же она приобрела

структуру

«тайного об-

щества»

— типичной для средневекового Китая организационной формы

народных движений. Преследованию подвергся и Хань Шань-тун. Как

главарь общества он был выслан со своей родины (Луаньчэн) в Юньнань.

точки зрения властей, высылка была наказанием, для него же она

создала

удобную

обстановку для организации восстания, так как это был

район,

близкий к р. Хуанхэ. Когда разразилось бедствие, он начал про-

поведовать, что он —

«Будда

Майтрейя» (Будда

будущего)

и послан

с небес, чтобы спасти народ. Монгольские власти схватили Хань

Шань-

туна и заключили его в

тюрьму.

Но сыну его— Хань Линь-эру — уда-

лось бежать в

Хаочжоу,

на южную сторону р. Хуанхэ. Тут под его

знаменем

сформировалась целая армия. Восстание началось.

В это время будущий победитель монголов и император восстанов-

ленной

империи был еще никому не известным простым солдатом. В позд-

нейших исторических источниках не говорится о том, что Чжу Юань-

чжан принадлежал к секте «Белого лотоса». Основателю новой дина-

стии,

могущественному повелителю империи было, вероятно, нежела-

тельно чтобы остались воспоминания о принадлежности его к

«мужикам»

«разбойникам», хотя именно этим

«мужикам»

и «разбойникам» он и

был обязан своим престолом. Однако современные исследователи принад-

лежность Чжу Юань-чжана к обществу «Белого

лотоса»

считают несом-

ненной.

Чжу Юань-чжан вышел из бедной семьи, ведшей скитальческую жизнь,

что в Китае того времени обычно вызывалось тяжелой нуждой и стрем-

лением скрыться от сборщиков налогов, преследовавших недоимщиков.

Но

скитания его семьи не выходили за пределы некоторых районов

нынешних

провинций Цзянсу и Аньхуэй, а эти места и были главными

очагами распространения секты «Белого лотоса». Во время страшного

голода 1344 г. погибла вся семья Чжу Юань-чжана. Ему было

тогда;

семнадцать лет. Если он и не

умер

от голода, то только потому, что

нашел приют в буддийском монастыре. Отнюдь не религия, а кусок хле-

ба привлек его

туда.

Это видно из того, с какой легкостью он впо-

следствии бросил свои четки и взялся за меч.

В 1351 г. Хань Шань-тун и Хань Линь-эр подняли знамена восста-

ния.

В 1352 г. к ним присоединился предводитель

другой

группы вос-

ставших — Го Цзы-син. В отряды последнего и вступил недавний мона-

стырский

служка. Дальнейшая

судьба

Чжу Юань-чжана — повесть о его

возвышении.

Приобретя популярность среди восставших, он скоро со-

брал собственные отряды и стал

думать

о самостоятельной роли в борь-

бе. В 1356 г. ему удалось захватить г. Цзыньлин

(Нанкин),

важнейший

стратегический пункт в Центральном Китае.

Чжу Юань-чжану пришлось вести борьбу на два фронта: основной

задачей народного движения было свержение власти чужеземных порабо-

тителей, но Чжу Юань-чжану надо было еще устранить соперников —

430

других

вождей, в первую очередь китайских феодалов, поднявшихся на

борьбу с монголами. Смерть в 1355 г. Го Цзы-сина избавила его от

ближайшего соперника. В 1363 г. утратил свое влияние Хань Линь-эр,,

главный предводитель движения на первом его этапе. В 1367 г. Чжу

Юань-чжану удалось устранить и

«бельмо

на своем

глазу»,

как он назы-

вал Чжан Ши-чэна, сильного и богатого феодала, участвовавшего в об-

щей

борьбе против монголов. Поэтому в 1368 г. он уже решился объя-

вить себя императором. Так начала свое существование новая ди-

настия

— Мин.

Однако

тогда

под властью нового императора находилась только,

центральная часть Китая. Юг, правда, быстро подчинился ему, но на се-

вере держались монголы; в столице страны

Даду

(Яньцзине) сидел еще

великий

хан. В 1369 г. Чжу Юань-чжан направил на север своего пол-

ководца Сюй Да. Тот быстро очистил от монголов район нынешних про-

винций

Шаньдун и Хэнань и взял

Даду.

Тогон-Темур с остатками мон-

гольских сил отступил в нынешнюю Внутреннюю Монголию и укрепился

во второй столице монгольских властителей в Китае — г. Манду (Кай-

пин).

Отдельной армии под командованием Кого-Темура было поручено

вернуть

Даду.

Сюй Да не стал преследовать отходившего великого хана,

а все силы обратил против Кого-Темура. В ожесточенной битве в

Шэнь-

си

тот был разбит наголову. Тем временем

другой

военачальник Чжу

Юань-чжана, Чан Юй-чунь, осадил Шанду, а Сюй Да, гнавшийся за

разбитым Кого-Темуром, снова разбил его в Ганьсу. В это время Тогон-

Темур умер, и уцелевшие остатки монголов отошли в Каракорум — в свой:

исконный

центр.

Так

было свергнуто монгольское иго в Китае, тяготевшее над ки-

тайским

народом

около

столетия.

Страна была очищена от монголов,

но

не вся еще находилась под властью нового императора. Запад, ны-

нешняя

провинция Сычуань, оказался в руках местного китайского

феодала Мин Юй-чжэня. В 1366 г. он умер, и ему наследовал десяти-

летний сын. В 1371 г. военачальники этого

князя

предприняли было по-

ход против Чжу Юань-чжана, но тут же, видя общую обстановку в стра-

не,

сдались. Тем самым под власть Чжу Юань-чжана отошла и западная

часть Китая.

Вслед

за этим была приведена к покорности и далекая

южная окраина — Юньнань, где до монголов было самостоятельное го-

сударство Наньчжао.

В год решительной победы над монголами — 1368 г.— Чжу Юань-чжан

встал во главе восстановленного китайского государства. Освобождение

Китая

от ига монголов привело не только к восстановлению его неза-

висимости,

но и к объединению в одном

государстве

всей исконной тер-

ритории

страны: находившийся с середины X в. в течение почти четырех

веков во власти различных завоевателей, Северный Китай снова воссо-

единился

с Южным. Так начала свое существование Минская империя —

последняя

великая империя китайского средневековья.

ИМПЕРИЯ

МИН В КИТАЕ

В период господства монголов членам монгольского императорского дома,.

представителям монгольской знати и должностным лицам государства

раздавались казенные земли с работавшими на них крестьянами. Полу-

чатели передавали управление ими местным чиновникам, которые и со-

бирали с крестьян налоги, поступавшие прямо в распоряжение дер-

431

жателя казенной земли. Такие управляющие постепенно стали захваты-

вать крестьянские земли и сами. Положение изменилось, когда в стране

восстановилась китайская власть. Чжу Юань-чжан был вознесен на импе-

раторский трон на гребне народного движения, но, придя к власти, он

оставил тот же строй, который был и раньше. Сам император стал

крупнейшим

по личным земельным владениям феодалом страны; своих

военачальников,

среди которых было немало примкнувших к нему на

последнем этапе борьбы и старых китайских феодалов, он стал награж-

дать землями и титулами. Таким образом, в первое время перемена све-

лась только к

тому,

что на место изгнанных или уничтоженных феода-

лов-монголов стали феодалы-китайцы.

Скоро,

однако, дело приняло

другой

оборот. Документы минского

времени бесстрастно сообщают, что в 1380 г. Чжу Юань-чжан казнил

13 тыс. крупных феодалов; в 1390 г. было перебито вдвое больше;

нако-

нец,

в 1393 г.— еще 15 тыс. В числе казненных были и многие спод-

вижники

Чжу Юань-чжана, полководцы, которым он был обязан своим

возвышением.

Источники повествуют, что сановники, направляясь во дво-

рец,

прощались с семьей, не надеясь вернуться. Крутые расправы бы-

вали в Китае и раньше, но обычно правители поступали так с теми,

кто поднимался против них. Тут же истреблялись не мятежные фео-

далы, а вообще те, кто мог быть заподозрен в крамоле. Это было снятие

всего верховного слоя китайской феодальной знати. Оставшиеся в живых

превращались в холопов императора, распластывавшихся перед ним ниц,

как

рабы.

В 1370 г. Чжу Юань-чжан присвоил своим сыновьям, а также ряду

важнейших сподвижников различные титулы. К обладателям этих

титу-

лов были приписаны земельные угодья, обрабатываемые крестьянами, но

доход

с этих угодий не поступал прямо в руки их хозяев, а в опреде-

ленных размерах выдавался им правительством в виде жалованья.

1395 г. эта система получила окончательное оформление. Установлен-

ные

теперь размеры жалованья были меньше первоначальных: раньше рен-

та принца императорского дома составляла 50 тыс. дань зерна (1 дань =

103,5 л), теперь она уменьшилась до 10 тыс. дань; раньше рента местного

князя

(цзюньван)

составляла 6 тыс. дань зерна, теперь она была уменьше-

на

до 1 тыс. дань. Были установлены размеры жалованья для

всех

чинов

империи,

как гражданских, так и военных (от 1000 до 200 дань). При-

близительно с конца XV в. часть жалованья стала выдаваться деньгами.

Перевод феодалов на государственную ренту был важным проявлением

централизации.

Все это, однако, не означало, что перестали существовать поместья.

Наоборот, они стали развиваться еще больше в связи с исчезновением

монгольских губернаторов, своими поборами и произволом препятство-

вавших ведению поместного хозяйства. Поместья стремились иметь и те,

кто не получал жалованья от государства, и те, кто его получал, так

как

размер жалованья обычно не удовлетворял аппетита феодалов. Изве-

стны некоторые данные о поместьях в минское время. Так, в 1489 г.

столичной области было пять поместий, принадлежавших лично импе-

ратору, общей площадью 12 800 цин (1 цин = 6,1 га) и 332 поместья

знати

и должностных лиц общей площадью 33 000 цин. Участок крестьян-

ского двора равнялся, как правило, 1 цин. Следовательно, в одной сто-

личной

области,

густо

заселенной земледельческим населением, в поме-

стьях находилось почти 46 тыс. крепостных крестьянских дворов. Число

поместий росло и в прочих частях страны.

432

Подорвав силу крупных феодалов, Чжу Юань-чжан стремился опорой

своей власти сделать мелких феодалов, помещиков-землевладельцев, жив-

ших в деревне в тесном соприкосновении с крестьянством. Для этого им

было введено особое устройство деревни, так называемая система ли цзя.

Она

заключалась в том, что каждые 110 дворов составляли отдельную еди-

ницу

— ли. От десяти дворов из их числа — наиболее богатых, не только

имевших больше земли, чем другие, но и сдававших часть этой земли

аренду неимущим членам общины, выделялась группа наследственных

старост, поочередно управлявших общиной. Фактически они — местные

деревенские помещики, и поскольку им было доверено наблюдение над

хозяйством всей общины, а главное — собирание налогов, постольку ря-

довое крестьянство оказалось под их властью, а сами помещики стали

орудием и опорой государства. Остальные сто дворов делились на мень-

шие

общины — цзя, по десяти дворов в каждой. У них были свои ста-

росты, главная обязанность которых состояла в собирании налогов. Все

члены цзя и ли были в этом отношении связаны круговой порукой.

Ведение хозяйства находилось в руках общины. Особые «старейшины» —

из

наиболее уважаемых стариков — разбирали тяжбы.

Чжу Юань-чжан не предоставлял, однако, помещикам полностью все,

что касалось налогов. По его приказу в 1393 г. была проведена обще-

имперская

земельная перепись. В реестры вносились не только данные

количестве земли, закрепленной за двором, но и расположение уча-

стков.

Эти реестры и стали документами, по которым исчислялось нало-

говое обложение и определялась трудовая повинность для каждого двора.

Своеобразным был способ проведения этой переписи: составление опи-

сей было поручено не местным чиновникам, которым не доверяли,

зная

по прежнему опыту, что они всегда утаивали от всякой регистра-

ции

возможно больше земель, а специальным уполномоченным централь-

ного правительства. Эти уполномоченные, прибыв на место, созывали ста-

риков,

хорошо знавших, что кому принадлежит, и требовали их содей-

ствия в составлении описи. По переписи, обработанных земель в Китае в

конце

XIV в. было свыше 8,5 млн. цин.

Укреплению абсолютизма верховной власти служила и введенная си-

стема управления. Формально было возвещено «возвращение к порядкам

Танской

империи», т. е. восстановление государственных учреждений того

времени.

Но в 1380 г. Чжу Юань-чжан существенно изменил эти по-

рядки,

упразднив верховную палату

(шаншушэн),

т. е. высший прави-

тельственный орган, глава которого как первый министр империи держал

своих руках все нити управления. История Китая очень наглядно сви-

детельствовала, что могла означать для императорского трона такая

власть премьер-министра. Поэтому Чжу Юань-чжан предпочел все управ-

ление сосредоточить в своих

руках.

Все назначения на должности также исходили от императора. Само-

вольно назначивший кого-либо сановник подлежал смертной казни (что

чаще всего применялось в

случае

назначения родственников). Наруше-

ние

запрещения обращаться к императору с традиционным для Китая

увещанием (т. е. обращать его внимание на какие-либо непорядки) ка-

ралось казнью самого виновника, его жену и детей отдавали в рабство,

имущество же конфисковали. Так и террором и организационными ме-

рами Чжу Юань-чжан

утверждал

свое самодержавие, абсолютизм.

Подверглась реорганизации и военная система. Армия в Китае со вре-

мен

Хань и Тан большей частью формировалась путем военной повин-

ности.

С середины VIII в. перешли к системе найма, но этот порядок,

15 Н. И. Конрад

удержавшийся и при Сун, привел к

ухудшению

боевого состояния ар-

мии.

Чжу Юань-чжан ввел новый порядок. Он разделил население на

«народ»

(минь)

«армию»

(цзюнъ).

Это означало, что в определенных

местах часть населения превращалась в постоянные военные кадры —

местные, территориальные части, организованные в виде военных поселе-

ний

(тунъ

тянъ).

Как

бы ни рассматривать действия Чжу Юань-чжана, все же с его

именем

связано освобождение страны из-под власти чужеземных порабо-

тителей; он

обуздал

крупных феодалов, создал крепкую организацию

деревне, обеспечил страну постоянной военной силой. Это дало стране

почти два века мирного существования и превратило минский Китай в

одну из наиболее могущественных и процветавших стран мира. Не нужно

только забывать, что всем своим возвышением Чжу Юань-чжан был

обязан

великому народному движению за освобождение своей страны,

ведущую

силу которого составляли крестьянские «красные войска».

В конечном счете, как это бывает в истории всегда, основную роль в

этом повороте истории сыграли народные массы.

Чжу Юань-чжан

умер

в 1398 г. Придворная клика возвела на пре-

стол его внука, минуя сыновей. Один из них, Чжу Ди, бывший владе-

тельным князем Яньцзина, т. е. прежней столицы великого хана, в 1403 г.

•свергнул поставленного императора и занял престол сам. Он не ушел из

Яньцзина,

а в 1421 г. объявил его «Северной столицей» государства

(по-китайски

Бэйцзин,

илл, как у нас принято произносить,

Пекин).

За

прежней столицей Чжу Юань-чжана — Цзиньлином было сохранено наи-

менование

«Южной столицы» (по-китайски Наньцзин, или, как у нас при-

нято

называть,

Нанкин).

Годам своего правления Чжу Ди дал наименова-

ние

«Юнлэ» («вечная радость»). Наступила одна из важнейших

эпох истории Минской империи, которую часто так и называют «эрой

Юнлэ».

наименованием «Юнлэ» оказались прочно связанными три вещи:

«фарфор Юнлэ», «монеты Юнлэ» и «Большая энциклопедия Юнлэ».

«Фарфор Юнлэ» — это знаменитый минский фарфор, покоривший Евро-

пу и являющийся драгоценным экспонатом всякого европейского и аме-

риканского

музея. «Монеты Юнлэ» — металлические деньги, широко рас-

пространившиеся

не только по Китаю, но и по всем соседним странам,

превратившиеся в своего рода международные денежные знаки. «Большая

энциклопедия

Юнлэ» — издание, вряд ли и до сих пор имеющее себе

что-либо подобное...

Перечень

важнейших разделов

дает

представление о составе этого сло-

варя-энциклопедии:

конфуцианские классики, исторические сочинения,

работы философов, публицистов, экономистов, военных теоретиков, геогра-

фические

труды

(с включением работ по описанию растений, животных,

минералов),

сочинения по «Инь-ян», т. е. по метеорологии, астрономии,

астрологии, гадательному искусству, сочинения по медицине, работы по

«пути

монашества», т. е. сочинения по

буддизму,

и, наконец, сочинения

по

мастерству и искусству. Над составлением этого словаря-энциклопедии

трудились 2169 человек. Работы продолжались пять лет, все издание

составило 22 877 книг. Хотя на случай пожара была сделана полная

копия

этого издания, войны последующего времени погубили большую

часть и того и

другого

экземпляра. Последний

удар

нанес этому гигант-

скому памятнику разгром императорского дворца европейскими войсками

во время усмирения так называемого Боксерского восстания в 1900 г. ...

именем Чжу Ди (Чэнцзу) связана полоса огромной внешней ак-

434

тивности китайской империи, выразившаяся прежде всего в завоеваниях.

Чжу Юань-чжан ограничился тем, что изгнал монголов и предприни-

мал действия против них только

тогда,

когда обнаруживалось их стрем-

ление вернуть прежние завоевания. Цю Фу, полководец Чжу Ди, начи-

нает проникновение в самое степь, на родину монголов — в так называе-

мую Внешнюю Монголию (территорию нынешней Монгольской Народ-

ной

Республики). Вначале китайцев постигла неудача: в сражении при

р.

Керулен они были разбиты и откатились обратно. Тогда против

монголов была двинута большая армия под командованием самого им-

ператора. В битве при р. Онон в 1410 г. монголы были разбиты. Китай-

ские

войска прошли далее на запад и в сражении при р.

Тула

(Тола)

нанесли

поражение западным монголам — ойратам.

Наступление развернулось и на северо-восток. Чжу Юань-чжан огра-

ничился

тем, что помог прокитайскон партии в королевстве Коре одо-

леть сторонников войны с Китаем, т. е. промонгольскую партию, и после

этого заключил мир с Кореей, где к власти пришел Ли Сон Ге. Чжу

Ди постарался укрепить влияние империи в царстве Чосон (как стало

называться Корейское государство, управляемое династией Ли) захватом

всех

прилегающих к полуострову земель.

Экспансия

пошла и на юг, в район нынешних провинций Юнь-

нань

Гуйчжоу.

Даже при Суй, Тан и Сун власть империи на эти

места, населенные народностями мяо и яо, не распространялась. Мон-

голы первые наложили

руку

на этот район, и правители Минской им-

перии

постарались не упустить такое приобретение. Все эти места были:

отданы во владение

роду

My и полностью включены в состав империи.

Особенный

подъем эти места переживали с середины минского периода

когда

туда

хлынуло большое количество китайского населения в свя-

зи

с открытием богатых месторождении серебра и меди.

Чжу Ди вмешался во внутренние дела Вьетнама, направил

туда

боль-

шую армию, которая и присоединила в 1407 г. к империи Вьетнам вме-

сте с соседними странами — Тьямпой и Лаосом. Вьетнамцы, однако, не

примирились

с потерей независимости и не раз восставали против ки-

тайских властей. Эта борьба обострилась в 20-х

годах

XV в. и привела

1428 г. к восстановлению независимости Вьетнама (Да-Вьета).

* * *

Еще в 1403 г. были восстановлены в китайских портах закрытые было

дри Чжу Юань-чжане таможни, отменены ограничения в постройке судов.

В первый раз в истории Китая были предприняты дальние морские

походы — в сторону нынешней Индонезии и

Индии.

О масштабе первой

экспедиции

под руководством Чжэн Хэ красноречиво говорят следующие

данные:

в 1405 г. из гавани Люцзя, что к северо-западу от нынешнего

Шанхая,

вышел флот из 62 кораблей, на которых находилось более

27 800 человек. На одном корабле, следовательно, помещалось по несколь-

ку сот человек — матросов, солдат, купцов и всякого рода мастеров. От

берегов Китая флот вдоль побережья Индокитая зашел в одну из гава-

ней

Тьямпы,

оттуда

мимо Борнео прошел на Яву. После

захода

Палембанг на о-ве Суматра флот Малаккским проливом вышел в Ин-

дийский

океан. Зайдя на Цейлон, он затем достиг конечной цели своего

пути: порта Каликут на Малабарском побережье

Индии.

В те времена

это

был крупнейший порт — средоточие мировой торговли в районе Ин-

дийского океана. В 1407 г, Чжэн Хэ благополучно вернулся на родину.

435 15*