Конрад Н.И. Избранные труды. История

Подождите немного. Документ загружается.

которыми закрепились названия по месту происхождения их руководи-

телей:

тонин

— восточные и

соин

— западные. Между обеими группиров-

ками

не прекращалась ожесточенная борьба. Победа каждой из них со-

провождалась полной сменой

всех

высших и средних чиновников. Дор-

вавшись до власти, представители одержавшей верх группировки стре-

мились

всеми средствами обогатиться. Все пышнее расцветали

взяточничество и продажа должностей, утаивание собранных налогов;

широко

практиковались незаконные дополнительные поборы и налоги.

Крестьянство и городская беднота отвечали господствующему классу

сопротивлением. В стране обострялась классовая борьба. В городах и де-

ревнях происходили вооруженные восстания. В 1504 г. восстание вспых-

нуло в Сеуле. После жестоких боев оно было подавлено, но напуганная

знать сочла целесообразным устранить короля, чтобы успокоить недо-

вольство горожан. Король Чунчжон, вступая в 1506 г. на престол, вы-

нужден был

даже

обратиться к народу с обещанием покончить со всеми

злоупотреблениями и заботиться о процветании народа. Новое возмуще-

ние

в столице произошло в 1548 г. в правление малолетнего короля,

при

котором фактическая власть находилась в руках его матери-ре-

гентши. «Наша правительница и ее фавориты откармливаются на подати

доходы

от земельных налогов. Это привело к разорению все королевст-

во»,—

гласили появившиеся в Сеуле плакаты. Но и это восстание было

подавлено. Крестьянские выступления, постоянно происходившие в раз-

личных районах страны, в 1563 г. вылились в большое восстание, на-

чавшееся в Янгдзю и охватившее значительную территорию. Против по-

встанцев были брошены королевские войска. После ожесточенной борьбы

восстание было подавлено.

середине XVI в. военные силы Кореи оказались ослаблены.

Уста-

новленная

Тхэ Чжоном воинская повинность фактически прекратилась.

Широкое

распространение получила практика откупа от воинской

служ-

бы.

Местные чиновники за взятки освобождали рекрутов, показывая, од-

нако

их имена в списках призванных. Разрыв

между

списочным и на-

личным

составом войск был чудовищным. В полный упадок пришли не-

когда мощные прибрежные крепости. На низком уровне стояла и военная

техника. В то время как японцы позаимствовали у европейцев огнестрель-

ное

оружие, в Корее о нем не имели понятия.

XVII

в. Корее пришлось обороняться от натиска японцев, маньч-

журов. Она не раз подвергалась опустошению, столица не раз бывала

разграблена. Хотя Корея сумела отстоять самостоятельность, но в ре-

зультате

этих набегов, борьбы дворянских группировок за власть, обни-

щания

крестьянства ее высокоразвитое сельское хозяйство пришло в упа-

док. Ремесло и торговля, достигшие значительных

успехов

в XV, XVI,

начале

XVII

в., были подорваны. Корейская

культура

задержалась в

своем развитии и переживала застой. Она вступила в полосу длитель-

ного кризиса, который затянулся до

XIX—XX

вв., когда, превратившись

слабую,

отсталую

страну, она столкнулась с империалистическими

хищниками.

ЯПОНИЯ

В XII — XVI вв.

Две формы сложившейся в Японии поместной собственности, описан-

ные

выше, породили острую борьбу, в которой на почве захвата земли

крестьян столкнулись

между

собой феодалы, и все они вместе — с го-

сударственной властью в лице номинальных властителей — императо-

446

ров — и фактических правителей — «канцлеров» из дома Фудзивара, вла-

девших обширными поместьями, охраняемыми силой государства. Этой

силе

другой

лагерь феодалов, главным образом провинциальных, мог

противопоставить только силу оружия. Собственные отряды владельцев

поместий формировались преимущественно из верхнего слоя крестьянст-

ва, так называемых

нануси

(крестьянских старост). Это была хозяйст-

венно

наиболее крепкая и самая влиятельная часть крестьян, посколь-

ку в авторитете

нануси

большую роль играла традиция: пост старосты

обычно составлял наследственную прерогативу определенных семей.

После

победы коалиции во главе с фамилией Минамото в 1223 г.

последние попытки сопротивления новому режиму со стороны аристо-

кратии

и императорского дома были жестоко подавлены. В Киото были

введены для постоянного пребывания камакурские гарнизоны.

Господствующий класс составили владельцы поместий, феодалы, вла-

деющие почти всем земельным фондом страны, распоряжавшиеся кре-

стьянством и создавшие собственный административно-политический ап-

парат. Его наиболее привилегированную часть составили так называемые

вассалы

гокэнин,

т. е. феодалы, находившиеся в непосредственном под-

чинении

верховному сюзерену —

сегуну;

второй слой составляли феодалы,

не

являвшиеся непосредственными вассалами сегуна (хигокэнин).

Под

управлением этого дворянства находился «простой народ» {бон-

гэ),

«люди

земли» (тигэ). Большинство его составляли крестьяне, жив-

шие

в поместьях и обрабатывавшие земли как свои постоянные

участ-

ки.

Они вели хозяйство самостоятельно, но платили владельцам поместий

оброк

в размере

40—60%

урожая. В

случае

военных столкновений зна-

чительная часть этих крестьян входила в отряды своих господ в качестве

пехотинцев.

Другую

часть «простого народа» составляли ремесленники и торгов-

цы,

в те времена еще не вполне отделившиеся

друг

от

друга.

С XIII в.

они

стали объединяться в особые корпорации, носившие название дза

существовавшие при монастырях, отдельных феодалах, наконец, при

самом правительстве в Камакура. От феодальных сеньоров они получали

право монопольного изготовления и продажи какого-либо товара в опре-

деленном районе; патроны своей военной силой ограждали их от напа-

дений

на дорогах и от конкуренции со стороны

«диких»

ремесленников

торговцев (вакиури). Сеньоры за все это взимали с них натуральную

ренту в виде изделий их ремесла; прибегали нередко и к единовре-

менным

поборам. Они также вводили определенные ограничения, касав-

шиеся

как численности таких объединений, так и их местонахождения.

Кроме

таких ремесленно-торговых корпораций, появились и объедине-

ния

поставщиков продуктов питания (кёгонин). Они получали от мона-

стырей или феодалов, под защиту которых отдавались, монопольное пра-

во на какой-либо вид продуктов (например, право на рыбную ловлю,

на

разведение птицы). Наконец, серьезное значение получили и оптовые

торговцы, обычно занимавшиеся по поручению феодалов сбором и достав-

кой

продукции, взимаемой в виде оброка.

Административное деление страны на провинции осталось в XIII в.

прежним,

только во главе каждой из них были поставлены протекторы

(сюго)

— уполномоченные сегуна, соединявшие в своих руках одновре-

менно

и гражданскую и военную власть. На эту должность назначали

обычно наиболее сильных и считавшихся преданными

сегуну

феодалов.

Центральный

правительственный аппарат слагался из

трех

главных

учреж-

дений:

главной административной палаты, главной судебной палаты и

447

воинской

палаты — особого органа, ведавшего специально воинским со-

словием.

результате

изменения социально-экономических и политических

условий в стране прежние законы, связанные с надельной системой,

естественно, оказались устаревшими, и возникла необходимость в созда-

нии

нового свода законов, который и был издан в 1232 г. (так назы-

ваемый «Дзёэй-сикимоку»).

сказанному

следует

добавить только одно: во главе всего управ-

ления

с 1219 г. стали правители не из дома Минамото, а из дома Ход-

зё,

находившегося сначала в вассальных отношениях к Минамото, бывше-

го его ближайшим помощником во время войны, при организации нового

управления страною, но затем отстранившего своих сюзеренов от власти.

Фамилия

Ходзё

правила Японией по 1333 г. с титулом

«держателя

вла-

сти»

(сиккэн).

Камакурские правители хорошо знали, что делалось в это время на

материке. Они знали, что в 1269 г. Южносунская империя пала и весь

Китай

захвачен монголами; знали, что в 1273 г. монголы подавили по-

следние попытки сопротивления и на Корейском полуострове, подступив

уже к самому порогу Японии. Монголы сами заявили о себе: два раза —

1268 и 1269 гг.— они посылали в Японию послов с требованием под-

чиниться

верховной власти Великого хана. Оба раза сиккэны

Ходзё

на

эти

послания не дали никакого ответа. Стало

ясно,

что война неминуема.

Японцы

начали усиленно готовиться к обороне. На юго-западной око-

нечностти о-ва Хонсю и северо-западном побережье о-ва Кюсю — ме-

стах,

отделенных от Корейского полуострова узким Цусимским проли-

вом,—

стали возводиться укрепления, так как было

ясно,

что монголы

попытаются высадиться именно здесь. Японские

суда,

многие из них под

видом пиратов, следили за морем, а также и за тем, что делается на

полуострове. Поэтому сиккэны

Ходзё

были хорошо осведомлены о

всех

военных приготовлениях монголов.

На

участках,

где было возможно нападение, сосредоточились дружины

местных феодалов; на помощь им были двинуты войска из глубины страны.

Было

построено много легких, подвижных судов, предназначенных для

налетов на большие

суда

монголов.

Как

было описано выше, в разделе о Корее, первое нападение на

Японию

состоялось в 1274 г. Монголо-корейские силы легко справились

с японцами, укрепившимися на промежуточных островах — Цусима и

Ики.

Оба правителя этих островов были убиты, а сами острова опусто-

шены.

Монгольский флот, в состав которого входили и корейские

суда,

подступил к о-ву Кюсю у гавани Имацу. Монголы пустили в ход своп

огнеметные орудия: началась настоящая бомбардировка побережья с моря,

прикрывшая

огнем высадку десанта. Защитникам Японии помогли два

обстоятельства: гибель в бою монгольского главнокомандующего Лю и

тайфун. В

результате

монголы вынуждены были на время отступить.

Удача,

однако, внушила японцам такую уверенность в

успехе,

что

Ходзё

Токимунэ,

бывший

тогда

правителем, приказал перебить монгольских по-

слов, явившихся в 1275 г. с требованием отдаться под власть хана

Хуби-

лая.

Но в 1281 г. против Японии были двинуты сразу две флотилии.

Японцы,

действовавшие на своих легких

судах,

успели нанести чувстви-

тельные

удары

слабому восточному флоту до появления главных сил —

южного флота. Когда он, хотя и с опозданием, прибыл, начался ожесто-

ченный

обстрел побережья из

всех

метательных и огнеметных орудий

того времени. Вряд ли японцам удалось бы справиться с силами

Хуби-

448

лая,

если бы опять не разразился тайфун, еще более сильный, чем пер-

вый.

Большие

суда

монголов, не умевшие маневрировать, сталкивались;

попытки

спасти корабли сцепляя их

друг

другом

цепями приводили

только к

тому,

что один тонущий корабль тянул за собою и другие.

Японцы

назвали

тогда

этот спасший их тайфун «божественным

ветром»

(камикадзэ), веря, что он был ниспослан богами их страны. В период

недавней тихоокеанской войны этим же именем назвала японская шови-

нистическая

и милитаристская пропаганда летчиков-смертников, обруши-

вавшихся на американские корабли вместе со своими самолетами.

Несмотря

на

вторую

неудачу,

монголы еще долго держали японский

народ в напряжении. До японцев доходили вести, что Хубилай готовит

третью экспедицию, поэтому оборонительные приготовления продолжа-

лись,

требуя больших материальных средств, главным источником кото-

рых было крестьянство. Таким образом, монгольская опасность сильно

отразилась на положении крестьян, с которых брали большие оброки,

чем при обычных условиях.

Ухудшилось

и положение низшей части

феодального дворянства — мелких ленников. Для получения средств к

жизни

они стали закладывать земли ростовщикам; началась и продажа

земли.

Тем самым подрывались экономические основы того социального

слоя,

который был опорой государственной власти. Поэтому правитель-

ство

Ходзё

вынуждено было запретить продажу дворянских земель куп-

цам.

Когда же этот запрет не достиг своей цели, так как обедневшие

вассалы прибегали ко всяким формам скрытой продажи, правительство

решилось на крайнюю меру: все сделки по купле-продаже, займам и

закладам, совершенные этим слоем дворянства, были объявлены лишен-

ными

силы. В первый раз в широком масштабе это было сделано в

1297 г. в форме указа, получившего название «Токусэй-ре». С того вре-

мени

такие аннулирования земельных сделок стали обычной формой

борьбы феодалов за сохранение земельных владений.

Другим последствием монгольской опасности стало развитие пиратст-

ва. Выше уже упоминалось о частых набегах японских пиратов на по-

бережье Кореи. Постройка во время борьбы с монголами множества су-

дов, их вооружение, привлечение к морской

службе

населения вызвали

расширение района действии японских пиратов, и в XIV в. они появ-

ляются уже и у побережья Китая. Начинает развиваться одна из ранних

форм

внешней торговли •— пиратская торговля.

Важным последствием борьбы с монголами было нарушение равнове-

сия

между

двумя основными частями страны — юго-западом и востоком.

Средства, затраченные на оборону юго-западных границ, которым

угрожа-

ли

монголы, экономически усилили местных феодалов, а крупные воен-

ные

силы, оказавшиеся в их распоряжении, увеличили их военное мо-

гущество. Развитие пиратской торговли приводило к обогащению торго-

во-ремесленного населения юго-западной части страны, входившей в

орбиту этой торговли.

В связи с этим более быстрыми шагами стало развиваться в этих

местах и ремесло. Восток же страны оставался главным образом сель-

скохозяйственным, феодалы там были гораздо беднее, ремесло и торгов-

ляя

менее развиты. Жизненный центр страны постепенно стал переме-

щаться на запад.

Все это способствовало возобновлению борьбы

между

феодалами юго-

запада и востока. В первое время — с начала XIV в.— она выражалась

форме мятежей отдельных феодалов, почему-либо недовольных прави-

телями из дома Ходзё. Но постепенно в борьбу вовлекались все боль-

449

шие

и большие группы феодалов, и в конце концов разразилась междо-

усобная война. На юго-западе, поднявшем знамя борьбы против Ходзё,

оказались талантливые вожди — Кусуноки Масасигэ и Нитта Ёсисада.

Им

удалось захватить Киото и привлечь на свою сторону императора

Годайго. Однако камакурский лагерь, возглавляемый сиккэнами Ходзё,

был все же очень силен. Исход войны решила измена одного из глав-

ных военачальников

Ходзё

— Асикага Такаудзи, открывшего фронт насту-

пающим на Камакура войскам Нитта Ёсисада. В 1333 г. г. Камакура,

последний оплот Ходзё, был взят. Перестал существовать и род Ходзё, в

течение почти 120 лет господствовавший в Японии.

Власть перешла, однако, не в руки победителей. Асикага Такаудзи,

сохранивший в целости свои войска, быстро двинулся на юго-запад, занял

Киото

и провозгласил себя сегуном. Этот акт немедленно столкнул его

со всем лагерем юго-западных феодалов. Война возобновилась, но на этот

раз оба лагеря для подкрепления своего авторитета обзавелись каждый

своим собственным императором: юго-западные феодалы, или южный ла-

герь, как их обычно называют в исторических памятниках, с Нитта Ёсисада

Кусуноки Масасигэ во главе, имели у себя императора Годайго, бе-

жавшего из Киото при занятии этого города войсками Такаудзи; северо-

восточные феодалы, или северный лагерь, как их именуют, с сегуном

Асикага Такаудзи, провозгласили императором одного из оставшихся в

Киото

принцев. Так началась эпоха, которую японские исторические па-

мятники

назвали «Периодом

двух

правительств» — северного и южного

(Намбоку-дзидай).

Такое положение продолжалось с 1335 по 1392 г. Юго-западные фео-

далы, потерявшие в войне своих главных вождей — Кусуноки Масасигэ

Нитта Ёсисада, стали обнаруживать склонность к примирению. Эта

тенденция

крепла по мере того, как заканчивался происходивший в

ходе

войны

передел владений. Борьба затихла сама собой, и в 1393 г. третье-

му

сегуну

из дома Асикага, Ёсимицу, подчинились все феодалы. Южный

император при этом отрекся от престола в пользу северного. Так в самом

конце

XIV в. в Японии установилась новая сёгунская династия — Асикага.

Этим закончился связанный с монгольскими завоеваниями процесс

перестройки во

всех

трех

странах Восточной Азии. В Китае в 1369 г.

возникла

империя Мин, в Корее в 1392 г.— королевство Чосон, в Япо-

нии

в 1393 г.— сёгунат Асикага. Это означало не только смену правя-

щих домов, но и переход феодализма на новый этап своей истории.

Появление

новой сёгунской династии не означало, однако, установле-

ния

централизованного управления страной. Были восстановлены преж-

ние,

созданные еще при первом сёгунате в конце XII в. учреждения:

мандокоро

— орган, ведавший общими вопросами управления и

финан-

сами;

мондзюсё

— орган по заведованию земельными и судебными дела-

ми;

самурайдокоро

— управление по делам самураев. Но сфера действия

этих учреждений ограничивалась лишь территорией, подвластной

сегуну,

которую составляли лишь провинции, лежавшие вокруг г. Киото — ре-

зиденции

новых сегунов. Вся остальная часть страны находилась в руках

местных феодалов; восточная часть о-ва Хонсю, десять провинций обла-

сти Канто с г. Камакура как центром составляли, в сущности, почти

отдельное владение со своими верховными сюзеренами —

другой

ветвью

дома Асикага, со своими органами управления. Эти сюзерены не носили

титула

сегуна; они считались только

канрё

(«управляющими»), намест-

никами

сегунов, что не мешало им считаться с сегунами лишь в той

степени,

в какой им было выгодно или необходимо. И так же как сила

450

сегунов зависела от их отношений с феодалами центральной и западной

части страны, от отношений с феодалами востока страны зависела сила

наместников

Канто. Вряд ли

следует

добавить, что императоры в Киото

вообще никакой самостоятельной роли не играли.

Подобная

обстановка не могла принести какой-либо политической ста-

билизации.

Междоусобная борьба феодалов продолжалась и после видимого

объединения страны под властью новых сюзеренов. Самим сегунам при-

ходилось отстаивать свою власть от постоянно появляющихся соперни-

ков

из числа

сюго

— «протекторов» провинций, превратившихся из пред-

ставителей сегунов на местах, кем они были при первом сёгунате, во

владетельных князей подконтрольных им территорий. В 1389 г. произо-

шло столкновение с Доги, протектором

трех

центральных провинций;

1391 г.— с Ямана, протектором одиннадцати провинций; в 1399 г.—

с Оути, протектором шести провинций. Шли столкновения

между

сегуна-

ми

и их наместниками в Канто,

между

этими наместниками и подчинен-

ными

им феодалами.

До середины XV в. такие столкновения заканчивались для сегунов

благоприятно, а на востоке в 1439 г. им удалось

даже

полностью лик-

видировать самостоятельность Канто. Но это не привело к укреплению

положения

сегунов. Столкновения продолжались — и внутри самого сё-

гунского дома, и в среде приближенных феодалов, составлявших опору

их власти,— домов Сиба, Хатакэяма и Хосокава, члены которых пооче-

редно занимали закрепленный за этими домами в наследственном порядке

пост

киото-канрё

(первого министра сёгунского правительства), и сре-

ди феодалов на местах. Высшей точкой в этом процессе стала междо-

усобная война

1467—1477

гг., вошедшая в историю под наименованием

«Смута

годов Онин» — по названию годов правления, когда она началась.

Поводом к этой войне послужило соперничество ближайших к

сегуну

феодальных домов — Сиба, Хатакэяма, Хосокава и Ямана. Стремясь

укреплению и расширению власти, они хотели иметь на посту сегуна

своего ставленника. Поэтому, когда в 1467 г. встал вопрос о преемнике

скончавшегося сегуна, образовались две группы, имевшие каждая своего

кандидата, и вспыхнула вооруженная борьба. В эту борьбу были втя-

нуты

другие

феодалы, так что Япония распалась на два вооруженных

лагеря — восточный с Хосокава во главе и западный во главе с Ямана.

Война продолжалась 11 лет. За это время оба главных предводителя

умерли, и военные действия стали

затухать,

пока в 1477 г. совсем не

прекратились. Новый вождь западного лагеря — Оути Масахиро вернулся

свои владения. Обе стороны были обессилены столь долгой и опусто-

шительной войной, и потому произошел новый передел владений, и фео-

далы опять нуждались в какой-то передышке, чтобы закрепиться в них.

В этой войне всякие следы центральной власти исчезли: завершился на-

чавшийся

еще в XIII в. процесс вступления Японии в полосу феодаль-

ной

раздробленности. Закрепление этого состояния происходило в обста-

новке

больших изменений в аграрном строе страны. Главное в этих

изменениях

—• распад системы поместий (сёэн), какой она сложилась

раннее средневековье.

Напомним,

что с X в. в поместьях стали возникать сложные иму-

щественные отношения: был главный владелец

(хонсё,

река), были и

непосредственные хозяева земли, вынужденные по разным причинам ради

сохранения своего земельного владения передавать собственность на него

более могущественному феодалу. С образованием в конце XII в. первого

сёгуната положение в поместьях еще более осложнилось: феода лы-побе-

451

дители, воины лагеря Минамото, вступили в эти поместья как

дзито—

своего рода политические комиссары новой власти. Их положение под-

держивалось всем режимом централизованного военного управления стра-

ной,

непосредственно же — властью

сюго,

т. е. военных губернаторов,

поставленных в провинциях под сохранявшимися там еще некоторое вре-

мя

прежними гражданскими наместниками.

Дзито

не только контроли-

ровали деятельность владельцев поместий, не только собирали военный

налог для центрального правительства, но и присваивали часть продук-

ции.

Постепенно же они стали превращаться в фактических хозяев по-

местий, а

сюго

— в их верховных собственников. Так были оттеснены

прежние

хонсё

река,

и на их месте стали

даймё

— так стали называть

сюго,

т. е. крупных феодалов, превратившихся во владетельных князей;

бывшие же

дзито,

ставшие на место прежних фактических хозяев по-

местий, превратились в вассалов-ленников этих

даймё.

Установившаяся самостоятельность крупных владений одним из по-

следствий имела то, что отдельные районы страны зажили своей са-

мостоятельной жизнью. Это привело к их экономическому подъему.

На

первых порах феодалы вынуждены были держаться в известных

рамках, позволяющих крестьянам сохранять заинтересованность в

эффек-

тивности своего

труда.

Так, в большинстве случаев установилось, что

четыре части урожая из десяти шли феодалам, шесть оставались у зем-

ледельца. Сохранение заинтересованности и известная свобода хозяй-

ственной

инициативы крестьян привели к серьезным

успехам

сельского

хозяйства, выразившимся прежде всего в увеличении числа культур:

XV в. на японских полях выращивалось до ста сортов риса, двена-

дцать сортов пшеницы, ячменя, проса, четырнадцать сортов бобовых.

Благодаря применению водяного колеса улучшилась техника полива,

а в связи с этим почти повсеместно крестьяне стали снимать два уро-

жая в год. Широкое распространение получили промысловые культуры

хлопчатника, посевы которого до этого практиковались лишь в южной

части страны, конопля, масличные растения, лаковые деревья, из кото-

рых приготовлялись красители. Путем освоения нови увеличилось число

обрабатываемых земель. Это происходило благодаря оседанию на земле

значительной части

ронинов,

т. е. недавних воинов-самураев, в междо-

усобных распрях согнанных со своих земель и лишившихся своих сенье-

ров (в те времена

ронинами

называли и вообще

всех

бездомных и без-

земельных, в том числе

беглых,

крестьян).

Все это имело своим следствием рост сельскохозяйственной продук-

ции,

способствовало расширению производства и торговли. В то же время

на

производство и торговлю благотворно влияли увеличение числа потре-

бителей в лице возрастающего населения городов, общий рост потребно-

стей в связи с усложнившейся жизнью и развившейся культурой. Это

привело к образованию слоя посредников по сбыту сельскохозяйствен-

ной

продукции, державших амбары и склады. Часть их, получившая

название

«цутикура»,

занялась еще винокурением, превращаясь таким

образом в

сакая-цутикура

— ссыпщиков-винокуров. Вследствие же того,

что сельскохозяйственная продукция стала в большом количестве по-

ступать на городской рынок, часть

цутикура

стала оптовыми торговца-

ми

—

тонъя,

или тоя. Все они занимались и ростовщичеством. Со второй

половины

XIV в. этот слой стал экономически настолько силен, что ощу-

тительно влиял не только на феодалов, но и на правительство сегуна.

В связи с развзитием ремесленного производства резко возросло число

корпораций

дза. Усилилось и разделение

труда:

как отдельные отрасли

452

развивались производства строительное, ткацкое, металлическое, ору-

жейное,

керамическое, прикладное искусство. Дза стали работать не толь-

ко

непосредственно на заказчика, как раньше, но и на рынок, что спо-

собствовало росту и учащению периодических рынков — ярмарок — и

возникновению

постоянных рынков в

городах.

Ремесло, отделившееся

от сельского хозяйства, стало все решительнее отделяться и от торговли.

Появились

поэтому дза — производственные (ремесленные) цехи и дза —

торговые (купеческие) гильдии. Возникли фирмы, т. е. купеческие дома,

принимавшие

особые фирменные обозначения, яго. Это были главным

образом оптовые торговцы солью, строительными материалами, рыбой,

рисом,

бумагой. По дорогам страны во множестве бродили странствую-

щие

торговцы.

Торговля велась на деньги. Главную массу денег составляли медные

монеты, ввозимые из Китая, сначала сунской чеканки, затем — минской.

Особой популярностью пользовались «монеты Юнлэ». Как упоминалось

выше,

эти монеты в XV в. были своего рода международной валютой,

на

которую велась торговля во всей Восточной Азии, в Индокитае и

даже

странах Южных морей.

Развитие денежного обращения вызвало в Японии усиление добычи

меди, серебра и золота. Медь вывозилась в Китай, откуда частично воз-

вращалась обратно в Японию в виде монет.

Даймё,

во владениях кото-

рых оказывались рудники, всеми мерами старались увеличить

добычу.

Благодаря применению улучшенной техники, большей частью заимст-

вованной

из Китая, повысилась добыча серебра на рудниках Садо, Ива-

ми,

Тамба, золота на рудниках того же о-ва Садо и пров. Тамба.

Обладание этими рудниками способствовало усилению феодальных до-

мов Уэсуги, Такэда, Оути, к XVI в. превративших свои владения в круп-

ные

самостоятельные княжества.

Большой

размах приняла внешняя торговля. Первое место занимали

торговые отношения с Китаем, начало которых относится еще к XIII в.,

когда их вели почти исключительно пираты. В XIV в. японские пираты

стали грозой на всем побережье континента — от Ляодуна на северо-

западе Корейского полуострова до пров. Фуцзянь у Тайваньского

пролива в Китае. Грозой они были для местного населения, которое граби-

ли,

а частично и уводили для продажи в рабство, но гораздо больше —

для местных властей, в ведении которых находились склады со сдан-

ным

в виде налога зерном и

другой

продукцией; эти склады подверга-

лись ограблению в первую очередь. Иным было отношение к пиратам

со стороны части китайских и корейских торговцев, входивших с ними

сделки по контрабандной торговле; бывали случаи, что пираты нахо-

дили хороший прием и у части местного населения, когда оно бывало

особенно

недовольно поборами и вымогательствами властей; в этих

случаях население присоединялось к пиратам, когда те громили мест-

ные

правительственные учреждения.

Чжу Юань-чжан, первый император минской династии, вынужден

был поэтому обратить на набеги японских пиратов серьезное внимание.

Помимо

усиления охраны побережья правительство Минской империи

стало требовать мер по подавлению пиратов и от правителей Японии,

где к этому времени также ощутилась необходимость в развитии мир-

ной

торговли, тем более что торговля с Китаем приносила огромные ба-

рыши.

Из Японии в Китай везли медь,

серу,

мечи, кольчуги, копья,

изделия из лака, ширмы, веера. Цены на эти предметы в Китае были

пять-шесть раз выше цен в Японии. Из Китая вывозили шелк-сырец,

453

холст,

парчу, выделанное железо, фарфор, лекарства, картины, книги.

Цены

на все это в Японии были в три-четыре раза выше китайских.

Одной из самых важных статей вывоза из Китая были деньги, медная

монета. Как было указано выше, японские феодалы своих денег не че-

канили,

а если и пытались это делать, то еще в незначительных разме-

рах и, главное, плохого качества. Размах же торговли все время увели-

чивался, и для обеспечения ее дальнейшего роста требовалась во все

возрастающем количестве денежная масса.

Нажим

на правительство со стороны купцов выразился в том, что

они

заставили сегунов принять те условия ведения мирной торговли,

которые ставило правительство Минской империи: оно согласилось раз-

решить ввоз японских товаров и вывоз своих только на основе специаль-

ных лицензий, выдаваемых в числе, определяемом самим правительством;

разрешение торговать сопровождалось политическим требованием при-

знания

Японии вассалом китайского императора. Ёсимицу, третий сёгун

из

дома Асикага, при котором произошло объединение страны, в 1401 г.

согласился на эти условия и получил от китайского императора

титул

«Ниппон-кокуо» — «вана (князя) Японии»; он обязался при этом при-

нять

самые строгие меры против пиратов.

Согласиться с требованиями правительства Минской империи побу-

дили сегуна прежде всего соображения собственной выгоды — как по-

литической,

так и экономической. Получение

титула

«вана Японии»

означало в те времена официальное признание правительства сегуна

Китаем;

получив же от китайского правительства определенное число

лицензий,

устанавливающих число судов, отправляемых в Китай,

Ёсимицу мог использовать эти лицензии, снарядив

суда

сам, или предо-

ставить их другим, взимая за это солидный куртаж. Выгоды торговли

с Китаем побудили приняться за нее

всех

тех, кто обладал

тогда

в Япо-

нии

капиталами. Это были купцы торговых городов, особенно Хаката

Сакай, богатые монастыри, могущественные феодалы и сам сёгун. Но так

как

число лицензий было ограниченно,

между

ними развернулась борьба.

Особенно ожесточенно она велась

между

торговыми домами городов Ха-

ката и Сакай. Первые, недовольные тем, что большая часть лицензий

попадала в руки купцов г. Сакай, стали действовать с помощью Оути —

могущественного феодала юго-западной части о-ва Хонсю. Через своих

агентов в Китае они добились того, что в 1468 г. лицензии были пере-

даны не

сегуну,

а князю Оути. Однако реализовать эти лицензии князю

было трудно, так как для допущения японского корабля в китайский

порт нужна была виза — красная печать «вана Японии», т. е. сегуна.

На

этой почве развернулась борьба князей Оути с сегунами Асикага,

приведшая в дальнейшем к

тому,

что князь Оути был признан китай-

ским

правительством «королем Японии» и стал полномочным обладате-

лем красной печати и лицензий. Подобные же формы с 1414 г. приняла

торговля Японии и с Кореей. Однако с 1443 г. она повелась исключи-

тельно через

князя

о-ва Цусима, которому предоставляли все лицензии.

Как

в Китае, так и в Корее были определены особые порты для ввоза

японских

товаров. Главными из них в Китае был

Нинбо,

в Корее —

Пусан.

Причиной,

побудившей китайское правительство установить в торгов-

ле с Японией, как и другими странами, систему лицензий, было не толь-

ко

стремление держать внешнюю торговлю под своим контролем, но и же-

лание сохранить в своих руках долю приносимых ею барышей. К этому

стремились и чиновники, приставленные к торговле. Напомним, что

454

как

за спиной сегунов, князей и монастырей в Японии скрывались куп-

цы

Сакай или Хаката, так и за спиной китайских чиновников фактиче-

ски

действовали китайские купцы.

Развитие торговли с Китаем оказало большое влияние на добываю-

щую промышленность Японии. Феодалы начали разрабатывать те горные

богатства, которые оказались в их владениях: золотые и серебряные

рудники на о-ве Садо, золото в

Суруга,

золото и медь в Кай, Синано.

Это способствовало усилению некоторых военных домов, их стремлению

избавиться от опеки верховного сюзерена — сегуна. На этой почве

начиналось

укрупнение феодальных владений,

отход

целых районов в

сферу влияния какого-нибудь феодального дома. Проявлением таких

тенденций

служат

войны, разгоревшиеся в середине XV в. (так называе-

мые войны

Онин,

1467—1468

гг.) и знаменующие окончательный переход

Японии

от мелкого феодального поместья к крупному феодальному

княжеству, строящему свое хозяйство не только на эксплуатации

крестьян,

но и на развитии ремесел, торговли и

даже

добывающей про-

мышленности.

Во главе таких княжеств становились в большинстве слу-

чаев потомки тех военных администраторов

(сюго)

отдельных районов,

которые были направлены в провинцию во время Камакурского сёгуната

выступали как главы самурайства данной местности.

Переход Японии к феодальной раздробленности сопровождался раз-

витием городов как средоточий производства и торговли. Одни из таких

городов вырастали из старых административных центров (Киото, Кама-

кура).

Другие, например Удзи-Ямада и вновь ожившая в XIV в. Нара,

возникали

около крупных монастырей. Третьи развивались в местах

удобных гаваней (Сакай, Ямана, Хёго, Оминато, Хаката). Однако для

данного времени наиболее типичным стал город — призамковый посад,

складывавшийся в

результате

сселения феодалами значительной части

вассалов в

округу

своего замка и большим числом потребителей при-

влекавший сюда ремесленников и торговцев. Крупными городами такого

типа стали Ямагути — резиденция князей Оути, Сумпу (Сидзуока) —

резиденция

князей Имагава.

В XV в. в Японии обострились социальные противоречия. Одним

из

их проявлений были столкновения ремесленного и купеческого насе-

ления

городов с феодалами, во владении которых эти города находи-

лись.

Выше было упомянуто о появлении ростовщиков, оптовых торгов-

цев,

винокуров. Пользуясь своей имущественной силой, они заставляли

феодалов передавать себе

даже

должности

дайканов

— управляющих от-

дельными частями городского хозяйства. Сёгун, а за ним и местные

феодалы со своей стороны накладывали на них различные пошлины.

Особенно же сильным средством воздействия на

дайкан

были едино-

временные налоги, которые иногда накладывались по двенадцати раз

год. Это вызывало сопротивление. Так, в 1431 г. рисовые оптовые

торговцы в Киото в ответ на новое обложение резко подняли цены на

рис.

Когда последовало распоряжение правительства сегуна об установ-

лении

предельных цен, торговцы прекратили торговлю, приостановили

подвоз. Сёгун приказал схватить и казнить главарей, но его чиновники

не

рискнули это сделать — не только из боязни возбудить еще большее

сопротивление столь влиятельных лиц, но и потому, что сами были в дол-

говой зависимости от них. Пришлось обложение снять.

Борьба ремесленно-купеческого населения с феодалами выражалась

форме захвата у феодалов городского управления. Это удалось сделать

нескольких

городах,

полнее всего в Сакай, Ямана и Оминато. В них

455