Конышев В.Н. Американский неореализм о природе войны: эволюция политической теории

Подождите немного. Документ загружается.

161

(культурной, языковой, исторической, территориальной), которое вы-

ражается в стремлении к политическому самоопределению вплоть до

образования государства. Легитимность на получение политической са-

мостоятельности формируется не из норм права, а из политической ак-

тивности, которая подкрепляется моральными и культурными ценно-

стями участников национального движения. Если с государством ассо-

циируется чиновничий аппарат, то с нацией — все общество.

Спор усложняет тот факт, что соотношение государства и нации в

современном мире неоднозначно. Существуют так называемые нации–

государства, когда границы обоих понятий совпадают, как в случае Да-

нии, Норвегии, Швеции и Японии. Но многие народы жили в многона-

циональных государствах и не имели исторического опыта государст-

венности. В последнем случае нации (народности, этнические группы)

могут начать конкурировать с государством в управлении политичес-

кими процессами, пытаться проводить собственную дипломатию, всту-

пать в экономические отношения и оказывать вооруженное сопротив-

ление государству. Например, Организация Освобождения Палестины и

тамильские «тигры» играют роль вооруженных сил соответствующих

этнических групп. Франкоязычная провинция Канады Квебек проводит

самостоятельную внешнюю политику по нескольким направлениям.

Поскольку налицо активное участие наций в международной политике,

они могут рассматриваться как ее субъекты.

Международные институты (организации) были созданы госу-

дарствами для решения проблем, которые не под силу решать в одиноч-

ку. В понимании реалистов институты — это «стандарты поведения,

определенные в терминах прав и обязанностей», которые оформляются

в виде соглашений и организационных структур. С помощью институ-

тов государства обеспечивают коллективную безопасность, управляют

международной торговлей, координируют экономическую деятель-

ность, борются с преступностью и международным терроризмом. Так

появились ООН, Международный монетарный фонд, Мировой банк,

Генеральное соглашение по тарифам и торговле, НАТО, Интерпол. Они

имеют постоянную структуру и проводят политику, не совпадающую с

политикой отдельных государств–членов или их коалиций. Междуна-

162

родные институты не являются формой глобального управления, так

как государства могут не соблюдать принятых обязательств

348

Транснациональные организации появились для реализации не го-

сударственных, а частных интересов в различных сферах деятельности,

которые пересекли государственные границы. Красный Крест занима-

ется гуманитарными проблемами, Международная Амнистия имеет по-

литическую направленность, транснациональные корпорации и банки

— экономическую. Государства в них не представлены на официальном

уровне, а организации, в свою очередь, могут сотрудничать с государ-

ством либо полагаются на себя.

Все более заметное влияние приобретают транснациональные кор-

порации, годовой оборот которых сравним с оборотом современного

среднего государства. В руках корпораций сосредотачивается не только

финансово–промышленная мощь, но и создание новых технологий. Од-

нако последствия глобализации оцениваются как противоречивые. Ее

негативное влияние заметно по нескольким направлениям. Проблема в

том, что крупные транснациональные корпорации обладают глобальной

сферой влияния, но не глобальной ответственностью. «Далекие от заин-

тересованности в ликвидации разрыва между «имущими» и «неимущи-

ми», эти объединения международного бизнеса и инвестиций в услови-

ях происходящих перемен могут сделать его [разрыв] еще более глубо-

ким»

349

Глобализация усугубляет диспропорции национального и междуна-

родного развития. Свободное движение труда и капитала через государ-

ственные границы на практике не учитывает социальные проблемы раз-

вивающихся стран. Из–за быстрого роста населения для них жизненно

важны инвестиции в сферу планирования семьи, защиту окружающей

среды, здравоохранение и образование.

Для интернационального бизнеса не имеет значения, где произво-

дится продукция, чего нельзя сказать о государстве. Состояние некото-

рых отраслей производства и науки непосредственно влияют на нацио-

нальную мощь. Развитие международной финансовой системы тоже

приводит к определенным проблемам с национальным суверенитетом.

Огромные финансовые потоки, которые превосходят валовой нацио-

348

Mearsheimer J. The false promise of international institutions. P.35–36; Krasner S.

(ed.) International regimes. Special issue of International organization. 1982. Vol.36.

№2. P.186.

349

Кеннеди П. Вступая в XXI век. М.: Весь мир, 1997. С.65.

163

нальный продукт некоторых государств, предусматривают ослабление

контроля с их стороны над собственной валютой и финансовой полити-

кой. Одним из следствий становится перераспределение властных пол-

номочий государства в пользу регионов, которое чревато дезинтеграци-

ей, особенно если есть этнические противоречия или споры о границах.

Считается, что в последние десятилетия произошла определенная эро-

зия власти национальных государств

350

С большими трудностями сталкивался национальный бизнес в са-

мих США, пытаясь защитить внутренний рынок от конкурентов, будь

то японские автомобилестроители или другие удачливые транснацио-

нальные компании. В 1980-е гг. «Дженерал Моторс» сократил рабочие

места в США и одновременно увеличил численность своих рабочих за

рубежом. Сокращение высокооплачиваемых мест обычно сопровожда-

ется ростом низкооплачиваемых. Международный капитал не защищен

от стихии колебаний и биржевой паники. Биржевые игроки, объем сде-

лок которых в настоящее время намного превосходит стоимость произ-

водимых товаров, способны заметно влиять на национальные валюты.

Они могут блокировать понижение процентных ставок, которое полез-

но с точки зрения государства для стимулирования производства и

повышения занятости

351

Растет активность в международной политике и других негосудар-

ственных субъектов, пока относительно менее влиятельных: общест-

венные организаций типа Гринпис, движения исламских экстремистов,

а также международные террористические и другие преступные орга-

низации. В 1970–80-е гг. международные преступные синдикаты стали

срастаться с экстремистскими движениями. Террористические акты 11

сентября 2001 г. в Нью–Йорке и Вашингтоне обозначили качественный

переход этой проблемы на уровень глобальных угроз человечеству.

Высказывается мнение, что тенденция к распространению ядерного

и другого оружия массового поражения в определенной степени де-

формирует государство как политическую сущность. Стираются грани

между великими и малыми державами, ибо выравниваются шансы в

нанесении противнику неприемлемого ущерба. Обладание таким ору-

350

Там же. С.161.

351

Там же. С.71–79.

164

жием дает инструмент глобального влияния не только в руки любого

государства, но и других субъектов политики

352

Следует ли ожидать, что вследствие вышеизложенных факторов ин-

ститут государства постепенно утрачивает ведущую роль в сфере меж-

дународных отношений? Практически все теоретические школы, кроме

неореализма, отвечают на этот вопрос положительно.

Для неореалистов тенденция относительного снижения влиятельно-

сти государства носит временный характер и несколько преувеличива-

ется оппонентами. Здесь будет уместно привести замечание Пола Кен-

неди: «В свете сегодняшнего аргумента о том, что народ все больше

отходит от национальных правительств и обращается либо к трансна-

циональным, либо к субнациональным институтам для достижения

своих целей, иронией звучит напоминание о том, что монархии началь-

ного периода современной истории возникли из пестрых лоскутных

герцогств, княжеств, свободных городов и других автономий, таких как

Бургундия, Арагон, Наварра, которые затем были подчинены центру.

Укрепив свое положение, национальные государства выступили против

таких транснациональных институтов, как папство, монашеские и ры-

царские ордены и Ганзейский союз, причем последний представлял со-

бой своего рода многонациональную корпорацию»

353

В этой же связи Калеви Холсти

354

обращает внимание, что многие

государства пытаются «управлять, снижать и даже нивелировать влия-

ние транснациональных групп ... на общество и политику». Адаптация

государств к новому феномену неизбежна, но они могут рассматривать

его и как угрозу некоторым национальным ценностям. Попытки госу-

дарств сохранить автономность и снизить негативное влияние негосу-

дарственных субъектов политики могут привести к «созданию нацио-

нальных рвов», то есть новому усилению роли государства. Этому объ-

ективно способствуют и расширение функций государства в современ-

ном обществе. Ведь, помимо традиционной заботы о безопасности, го-

сударство все более несет ответственность за экономическое и социаль-

ное положение граждан, за процветание общества в целом, за обеспече-

ние доступа к внешним ресурсам и рынкам.

352

Deudney D. Nuclear weapons and the waning of the real–state// Daedalus. 1995.

Vol.124. №2. P.214–215.

353

Кеннеди П. Вступая в XXI век. С.149.

354

Holsti K. Change in the international system: essays on the theory and practice of in-

ternational relations. Brookfield: Edward Elgar, 1991. P.55.

165

На многочисленные глобальные вызовы современности тоже пока

ответить некому, кроме национального государства. Для того, чтобы

предпринять совместные действия, народам придется прибегнуть к со-

глашениям между государствами просто потому, что сравнимой по

возможностям политической организации пока нет

355

. Супранациональ-

ные организации в данном случае эффективны ровно в той мере, в ка-

кой будут заинтересованы наиболее влиятельные государства. Приме-

ром может служить падение авторитета Совета Безопасности ООН по-

сле окончания холодной войны.

Сами супранациональные и субнациональные субъекты междуна-

родной политики нуждаются в государстве. Одни для того, чтобы найти

защиту, другие — чтобы использовать государственные ресурсы. Неко-

торым организациям государство необходимо как оппонент, чтобы

сплотить ряды сторонников. Народам, стремящимся получить государ-

ственный статус, и непризнанным политическим образованиям тоже

нужна как сама идея, так и реальный институт государства.

Характеризуя сдвиг, который произошел в роли, выполняемой госу-

дарством, многие авторы отмечают, что они стали менее свободны в

принятии решений, уступив часть полномочий супранациональным

структурам, как в случае Евросоюза. Государства не обладают полной

самостоятельностью в вопросах, имеющих глобальное значение, таких

как охрана окружающей среды. На международную политику все боль-

шее влияние оказывают взаимосвязи государств, делая международную

систему похожей уже не на биллиардные шары, а на паутину

356

Тем не менее, неореалисты считают, что процесс глобализации не

только не ведет однозначно к деградации института государства, но

предполагает его существование. Само строительство системы супра-

национального регулирования невозможно без работающих государст-

венных механизмов. Трансграничное движение капитала и населения

тоже требует государственного управления. Государства поддерживают

международное сотрудничество и стабильность в различных сферах. В

области экономики это может быть кредитно–финансовая, валютная,

инновационная политика. Глобализация объективно побуждает к по-

вышению эффективности государственного управленческого аппарата,

355

Rosso S. The insecure state: reflections on «the state» and «security» in a changing

world// Daedalus. 1995. Vol.124. №2. P.180–181.

356

Kennedy P., Messner D., Nuscheler F.(eds.) Global trends and global governance.

Sterling: Pluto Press, 2002. P.143–144.

166

чтобы приспособиться к глобализации экономики, которая сопровожда-

ется активизацией регионов, негосударственных организаций, ростом

влияния международных стандартов и институтов

357

Часть неореалистов, среди которых Джозеф Грико, Чарлз Глэйзер,

Рэндал Швеллер, Ллойд Грабер

358

, считает, что международные органи-

зации можно отнести к самостоятельным субъектам политики. В этом

отношении они находятся в двойственной позиции, отчасти приближа-

ясь к мировоззрению неолибералов. Показательна работа Грабера, ко-

торый принимает постулаты неолибералов о роли институтов, но одно-

временно пытается применить к ним рассуждения с позиций неореа-

лизма. Он рассматривает международные организации, обладающие

наиболее развитыми структурами и механизмами для принятия реше-

ний, такие как НАФТА, Всемирная торговая организация, Европейский

монетарный союз.

С одной стороны, вслед за неолибералом Кеохейном, Грабер согла-

шается, что международные институты могут быть эффективными и

возникают тогда, когда государству в одиночку не решить важную за-

дачу. Но с другой, это совсем не означает, что все участники соглаше-

ния в полной мере получают выгоды. Согласно логике, взятой неореа-

листами из теории игр («дилемма узников»), взаимные опасения, что

партнер постарается получить одностороннюю выгоду, не позволяют в

полной мере использовать сотрудничество

359

. Наличие общих интересов

и создание соответствующих институтов не преодолевают анархичной

природы международной системы, которая прямо или косвенно влияет

на эффективность международных институтов. Эпоха глобализации,

сопровождающаяся быстрым ростом числа супранациональных образо-

ваний, повышает возможные преимущества от взаимного сотрудниче-

ства, но не гарантирует их всем. Условиями для успеха Ллойд Грабер,

опять же в духе неолибералов, считает прозрачность механизмов со-

трудничества для преодоления недоверия, предоставление гарантий

357

Ibid. P.37–40.

358

Grieco J. States interests and institutional rule trajectories: a neorealist interpretation

of the Maastricht treaty and European monetary union// Frankel B. (ed.) Realism: restatements

and renewal; Glaser Ch. The security dilemma revisited// World politics. 1997. Vol.50.

№1. P.171–201; Schweller R., Priess D. A tale of two realisms: expanding the institutions

debate// International studies quarterly. 1997. Vol.41. №1. P.1–32; Gruber L. Ruling the

world: power politics and the rise of supranational institutions. Princeton: Princeton University

press, 2000.

359

Gruber L.. Op. cit. P.62–65.

167

участникам на случай слишком больших потерь, приведение в соответ-

ствие целей международного сотрудничества внутриполитической

конъюнктуре стран–участников

360

Атака террористов 11 сентября 2001 г., хотя и показала неспособ-

ность самого мощного государства защитить население от современно-

го терроризма, одновременно подчеркнула значимость государства.

Ведь удар террористов был направлен, помимо Всемирного торгового

центра, на важнейшие государственные институты США — Пентагон и,

возможно, Белый дом (самолет, упавший над Пенсильванией). Общест-

венность Америки обратилась за защитой не к международным органи-

зациям или церкви, а к национальному правительству. Решающая роль

в ответных мерах принадлежала государственным органам. Происходит

усиление исполнительной власти в виде создания Министерства внут-

ренней безопасности и введения временных ограничений на демократи-

ческие свободы. Антитеррористическая коалиция, несмотря на всю

свою организационную и идейную рыхлость, также состоит из госу-

дарств.

По мнению Роберта Джервиса, террористическая атака 11 сентября

не изменила мир, вопреки заявлениям неолибералов. Она не приведет

ни к созданию эффективной международной коалиции для борьбы с

этим злом, ни к радикальным сдвигам во внешней политике США. Мир

сталкивался и раньше с еще большими угрозами безопасности, но от

этого не появлялись долгосрочные и сплоченные союзы. Примером

служат отношения Великобритании и СССР в канун Второй мировой

войны, которых должна была сплотить общая угроза в виде фашизма.

Современный терроризм заботит далеко не все государства, равно

как и другие глобальные угрозы, которые могут иметь в их глазах

меньший вес по сравнению с региональными проблемами

361

. Терроризм

уже не раз достаточно ярко заявлял о себе на протяжении истории чело-

вечества. Современный всплеск исламистского радикализма неореали-

сты связывают с возникновением определенного идейного вакуума. Это

проявление «бунта» носит временный характер, в основе которого ле-

жат противоречия между западной цивилизацией и традиционным ук-

ладом, а также негативные тенденции экономического развития многих

360

Ibid. P.27.

361

Jervis R. An interim assessment of September 11: what has changed and what has

not?// Political science quarterly. 2002. Vol.117. №1. P.37, 40–41, 51–52.

168

арабских стран. За терроризмом не усматривают каких–либо основа-

тельных доктринальных корней

362

Дискуссии о пределах власти современного государства тесно свя-

заны с вопросом о суверенитете. Традиционное значение последнего

термина опирается на легитимность власти. В рамках Вестфальской

системы международных отношений под суверенитетом понимается

принцип признания политической независимости государств на между-

народной арене и незаконности вмешательства во внутренние дела дру-

гого государства, касающиеся политического устройства, управления

территорией и использования силы

363

Во второй половине XX в. появились другие значения этого терми-

на. Это «суверенитет от взаимозависимости», который подразумевает

контроль государства за движением через границу товаров, денег и лю-

дей, решение других трансграничных проблем. Другой вариант, «меж-

дународно–признанный суверенитет», означает признание данного го-

сударства другими и вытекающие из этого преимущества. Среди них

участие на равных в международных организациях и некоторые дипло-

матические привилегии

364

Не все ученые считают правомерными подобные декларации, в осо-

бенности представители неореализма. Одним из вызовов легитимности

государства называют современную концепцию прав человека, ориен-

тированную на индивидуальную защиту граждан от произвола собст-

венного государства

365

. Все чаще высказывается мнение, что государст-

ва более не обладают той неограниченной свободой действий, как это

имелось в виду в «Левиафане» Томаса Гоббса. В этой связи говорят о

«разделенном» суверенитете, который по–прежнему оставляет государ-

362

Laqueur W. the changing face of terror// Art. R., Waltz K. (eds.) The use of force: mili-

tary power and international politics. Sixth edition. Boulder: Rowman and Littlefield Publish-

ers, Inc., 2004. P.452–454.

363

См., например: Organski A. World politics. New York: Alfred Knopf, 1969. P.426–

429.

364

Krasner S. Sovereignty: organized hypocrisy. Princeton: Princeton University Press,

1999. P.12–25; Fowler M., Bunck J. Law, power, and sovereign state: the evolution and appli-

cation of the concept of sovereignty. University Park: Pennsylvania State University Press,

1995. P.33–37, 47–53.

365

Концепция всеобщих прав человека имеет корни в старой проблеме религиозной

терпимости и защиты прав этнических меньшинств. В последние десятилетия эти во-

просы по сути приобрели единую универсальную формулировку.

169

ству легитимное право на внутреннее насилие, но ограничивает в во-

просах, связанных с обеспечением внешней безопасности

366

На практике суверенный статус некоторых государств неоднозна-

чен. К примеру, за Тайванем признается вестфальский суверенитет, но

это государство не имеет полного международного признания. В на-

стоящее время некоторые государства отходят от принципа единствен-

ного гражданства и все меньше различают собственных граждан и гаст-

арбайтеров, беженцев и нелегальных иммигрантов, предоставляя им до-

статочно широкие права. Практически постоянно нарушается суверени-

тет развивающихся стран, особенно в эпоху перемещения центров силы

и передела сфер влияния. Значительную угрозу суверенитету создает

международный терроризм, так как подрывает веру граждан в способ-

ность государства защитить их от прямой атаки. Рост активности него-

сударственных субъектов политики и процессы глобализации в между-

народной экономике тоже способствуют эрозии власти государства.

Однако суверенитет остается для неореалистов главным принципом

политики и основой международной системы, несмотря на все колеба-

ния в степени влияния государства как политического института. Дело

в том, что любые правила и нормы имеют относительное влияние и все-

гда подвержены деформации из–за анархичности международной сис-

темы, неравного распределения силы и политических противоречий

между государствами

367

Значимость суверенитета подтверждается тем, что во многих точках

мира продолжается борьба за суверенный статус территорий: Палестина

и Израиль, Индия и Пакистан, Югославия и Косово, Эритрея и Эфио-

пия. Даже в самых слабых государствах лидеры, не обладающие полно-

той власти, пытаются получить международное признание, которое ук-

репляет их легитимность внутри страны, дает возможность получить

внешние кредиты, извлечь выгоду от участия в международных органи-

зациях и договорах.

366

Kennedy P., Messner D., Nuscheler F. (eds.) Global trends. P.142–143.

367

Krasner S. Sovereignty: organized hypocrisy. Princeton: Princeton University Press,

1999. P.3.

170

Экономическое развитие и политика

В новых условиях экономическая составляющая мощи государства

получает все больший вес. Окончание холодной войны сопровождалось

существенными изменениями в мире. Распад советского блока в Европе

привел к тому, что идеологическое противостояние перестало быть до-

минантой международной политики. США остались самой могущест-

венной державой. Если раньше говорили о лагере капитализма, социа-

лизма и «третьем мире», в основании чего лежало противопоставление

двух социально–политических укладов, то новое разделение стран ста-

ло опираться в основном на степень экономического развития. Победа

идеологии либеральной демократии на некоторое время сделала мир

более однородным. Отсюда появились попытки различать все государ-

ства по двум взаимосвязанным параметрам: уровень развития демокра-

тии по западным образцам и успехи рыночной экономики. Все осталь-

ное отодвигается на задний план. Эти критерии стали связывать с во-

просом войны и мира. Идея о новом делении мира на «зоны мира» и

«зоны беспокойства» в зависимости от развития по канонам либераль-

ной демократии принадлежит Максу Сингеру и Аарону Вилдавски

368

В более современном виде она изложена у Дональда Сноу

369

. «Пер-

вым ярусом» считаются США, Канада, часть стран Западной Европы,

Япония, Австралия и Новая Зеландия. Термин «ярус» (tier) хорошо со-

ответствует идее иерархического контроля, которым должен быть про-

никнут новый мировой порядок. Страны первого яруса отличает самый

высокий уровень экономического развития, называемый «информаци-

онным», который связан с тем, что основу процветания составляют по-

лучение нового знания в фундаментальных и прикладных областях и

разработка передовых технологий. Многие традиционные виды произ-

водственной деятельности постепенно выводятся в страны нижних яру-

сов. Эти государства имеют экономически, а впоследствии и политиче-

ски контролируемое извне положение.

Особая роль информационных технологий видится в том, что они

являются ключом к господству в международной политике. Они гармо-

нично сочетаются с нормами либеральной демократии и позволяют в

368

Singer M., Wildavsky A. The real world order: zones of peace, zones of turmoil. Chat-

ham: Chatham House, 1993.

369

Snow D. Uncivil wars: international security and the new internal conflicts. Boulder:

Lynne Rienner Publishers, 1996.