которое полагает их в единство, осуществляет действительное единство в сущем,
т.е. посредством воздействующей причины.
4.4.2.4. Следует, однако, различать в причинении конечного и контингентного
сущего первую и вторую причины . Все становление, всякое изменение
подлежит различным причинам, которые сами опять-таки контингентны,
следовательно суть причиненные. Уже Аристотель показал, что бесконечный ряд
причин ничего не объясняет, лишь переносит объяснение в бесконечное, если не
предполагается некая первая причина (causa prima). Сущность причинного
воздействия состоит в том, что оно, действуя, причиняет, порождает бытие или
определение бытия. Конечное, само контингентное сущее действует как вторая
причина (causa secunda), имеющая важное значение во взаимосвязи действий.
Однако ее действие всегда уже предполагает действительное, "к чему" она нечто
причиняет, "на что" она, изменяя, оформляя или разрушая, воздействует. Это
никогда не есть действие, касающееся бытия сущего. Таким может быть лишь
действие, которое может порождать бытие как бытие, полагать сущее как сущее
(sub ratione entis), стало быть, имеет могущество над бытием. Это может быть
лишь "само бытие", которое, как "первая причина", сущностно возвышается над
"вторыми причинами" и придает им действующую силу. И поэтому ее нельзя
понимать так, будто она, "наряду со" вторыми причинами, наравне с ними
вмешивается в ход мировых событий; это следует понимать только так, что она
действует в естественных событиях "через" вторые причины и благодаря
последним действует в мире "опосредствованно".
4.4.2.5 Иногда выдвигается возражение, что понятие причинности неприменимо
к отношению между Богом и миром (напр. Хенгстенберг). В основании этих
сомнений лежит слишком тесное, даже исключительное привязывание к
естественнонаучному понятию причинности, которое вряд ли вообще схватывает
онтологическую причинность в смысле причиняющего порождения или сообщения
некоей действительности бытия, не растворяясь в чисто функциональном
отношении; при этом творящее действие Бога не может быть постигнуто.
Если же причинность понимают онтологически, то в приведенном возражении
остается правильным то, что между конечным и бесконечным действиями
имеется существеннейшее, даже бесконечное, различие, и потому творяще-
продуктивное действие мы мыслим лишь аналогически, а не адекватно-
понятийно. С другой стороны, понятие причинности, если мы видим в нем также
"сообщение бытия" как причиняющее полагание бытия, осуществлено лишь в
творящем действии Бога – "causa prima" в первом и полнейшем смысле, а во
всяком конечном действии – лишь в аналогически производном, конечно
ограниченном смысле. Поэтому уразумение принципа причинности, по сути, есть
уже уразумение контингенции и сотворенности мира благодаря первой,
превосходящей все конечное причине, благодаря Богу как абсолютному бытию,
всемогущему Творцу мира.
4.4.3. Закон финальности
Если я вопрошаю о нечто, то я хочу его знать; я вопрошаю, "чтобы" знать. То, к
чему стремится вопрос и ради чего он ставится, есть знание об испрошенном, оно
есть его цель (telos, ftnis). В целом это касается нашего воления и наших
поступков. Мы стремимся к нечто, полагаем себе цель и ищем средства для ее
достижения или осуществления. То, что все человеческое, т.е. сознательное,