полагается в объекте, следовательно, "объект сам по себе" утверждается и к нему
устремляются ради него самого. Исполнение духа в своем другом превышает
теоретическое знание и завершается только в волении и практическом поведении
(в поступках – вплоть до деяния блага).
Это дает ответ на вопрос о примате знания или воления (интеллектуализм или
волюнтаризм). Если вопрошается о том, в каком исполнении акта впервые
происходит к-себе-прихождение-духа, достигается способ бытия духовно-
личностного бытия, то это – знание как сознательное при-себе-бытие духа.
Однако если вопрошают о том, чем завершается самоисполнение духа в своем
другом, в чем достигается его цель и его ценность, то это – воление и поступки.
Теоретическое познание выполняет здесь сущностную, но лишь
опосредствующую функцию, оно требует принятия активной позиции и свободного
решения относительно практического поведения. Только в последнем происходит
духовно-личностное самоосуществление: в реальном исполнении меня самого в
другом или на другое.
5.4.3. Онтическая и исполненная благость
5.4.3.1. Мы исходили из вопрошания. Мы вопрошаем о том, что "есть", и, таким
образом, можем вопрошать обо всем и без каких-либо границ. Однако
вопрошание есть не только акт знания, обусловленный тем, что я уже должен
знать, чтобы быть в состоянии вопрошать. Вопрошание есть также акт воления,
так как я стремлюсь познавать и хочу знать то, чего я еще не знаю. Вместе с тем
всякое стремление и воление, как условие своей возможности, предполагает
некий предмет устремлений или "волении". Как все вопрошание и знание
предполагает нечто в себе познаваемое или знаемое (intelligibile), так все
стремление и воление предполагает нечто к себе устремляющее или достойное
устремления как цель воления (appetibile). Своей собственной ценностью оно
предлагает стремлению и волению некую возможную цель, некое наполняющее
содержание. То, что достойно устремления благодаря своему своеобразию как
сущее, следовательно желаемое, мы называем онтически благим (bonum). Но
поскольку все, о чем мы можем вопрошать, есть сущее, то оно – в горизонте
бытия – оказывается принципиально достижимо исполнению не только знания, но
и воления, оказывается не только онтически истинным, но и онтически благим:
опте ens est bonum.
5.4.3.2. Под бытийно-сообразной благостью всего сущего подразумевается лишь
принципиальная ценностность, притягательность, а также заведомая
позитивность. Этим не сказано, будто всякое сущее ценностно для всякого
другого (определенного) сущего. Это имеет место только тогда, когда оно
соответствует природе или своеобразию стремящегося, "подходит" ему (bonum
conveniens), т.е. когда оно полезно или способствует его сущностно-сообразному
саморазвертыванию. Если это не так, а вредно или гибельно, то какое-либо сущее
может быть благим "в себе", однако "для меня" (или для других определенных
существ) оно не благое, а дурное. Не все вещи, например продукты питания,
одинаково "благи" всякому живому существу, способствуют жизни; они также
могут быть дурными и вредными, даже смертельными. И не всякий предмет, к
которому может устремляться человек, "благ" для него, способствует не только
его телесной жизни, но также его духовному и целостному личностному развитию.
То, что содействует личностно-нравственной жизни, называют моральным благом
(bonum honestum). Норма того, что "для" другого существа – при принятии во