сотрудничать в установлении справедливого нового порядка в духе „Тройственного пакта", заключенного
27 сентября 1940 г.».
Второе соглашение было подписано 18 января 1942 г. Оно касалось разделения зон военных операций как
на суше, так и на море по 70° восточной долготы.
Впрочем, реальной коалиционной стратегии выработано не было. Соглашение от 18 января 1942 г. осталось,
по существу, лишь декларацией. То же самое можно сказать и о заключенных годом позже (20 января 1943
г.) японо-германских экономических соглашениях. Из-за расширения масштабов военных действий и в
целом неблагоприятного их развития для стран «оси» сообщение между Японией
и Германией было крайне затруднено. Реально сотрудничество свелось к обмену разведывательной
информацией, предоставлению технической документации, касающейся производства отдельных видов
вооружений, и т.п. Кроме того, германский и японский генеральные штабы информировали друг друга о
ходе военных действий и о планах некоторых операций.
После поражений вермахта на советско-германском фронте зимой 1941-1942 гг. Германия начала активно
добиваться вовлечения Японии в войну против СССР. 23 марта 1942 г. германский министр иностранных
дел И.Риббентроп в беседе с японским послом в Берлине Осима Хироси заметил, что, «если бы в этом году
Япония была достаточно сильной, чтобы напасть на Россию
, это способствовало бы быстрому и
окончательному уничтожению России, учитывая ее все ухудшающееся положение». В ответ
германофильски настроенный Осима заверил, что «сделает все возможное, чтобы убедить свое
правительство предпринять наступление против Владивостока и Восточной Сибири в этом году, так как
такой хороший случай больше не представится».
Несмотря на успехи, достигнутые гитлеровскими войсками на восточном фронте в ходе летней кампании
1942 г., японское правительство не торопилось со вступлением в войну против СССР. Поэтому Риббентроп
9 июля 1942 г. вновь встретился с Осима и разъяснил германскую позицию по этому вопросу: «До сих пор
Гитлер считал, что Япония, достигнув таких больших успехов
, должна сначала укрепиться на новых
территориях, а затем уже осуществить нападение на Россию... Однако сейчас ввиду успешного
осуществления военных действий в России... он также пришел к выводу, что наступил благоприятный
момент для того, чтобы Япония вступила в общую борьбу с Россией в том случае, если она считает себя
достаточно сильной.
Если Япония стремительным ударом захватит Владивосток, а возможно, и территорию
Советского Союза вплоть до озера Байкал, положение русских на обоих фронтах будет необычайно
тяжелым. Таким образом, конец войны будет предрешен».
Однако летом 1942 г. Япония постепенно стала утрачивать стратегическую инициативу в войне. Кроме того,
японские правящие круги все больше сомневались в прочности успехов гитлеровских войск на советско-
германском фронте. Поэтому 30 июля Осима сообщил Риббентропу, что, по мнению Токио, «выступление
Японии приведет к чересчур большому распылению сил Японии», вследствие чего правительство
«предполагает
в сложившейся ситуации ограничиться военными операциями на юге и в Китае». Далее он
отметил, что «увеличивающееся давление на США и Великобританию» со стороны Японии способствует
«ведению совместной войны».
Фактически Япония «способствовала ведению совместной войны» не только своим «давлением на США и
Великобританию», но и давлением на СССР. Хотя советское руководство пришло к выводу, что японское
нападение отсрочено на неопределенное время, и перебросило часть войск из Сибири и Дальнего Востока на
советско-германский фронт, на протяжении всего периода войны с
Германией оно было вынуждено
считаться с фактором существования мощной японской военной группировки в непосредственной близости
от советских границ. Это, безусловно, играло на руку Германии, что отмечалось и ее руководством. Так,
Риббентроп в телеграмме в Токио 15 мая 1942 г., в очередной раз призывая японское правительство
совершить нападение на Советский Союз, в то же время признал, что «нейтралитет» Японии сам по себе
является формой активной помощи Германии в войне против СССР, «поскольку во всяком случае Россия
должна держать войска в Восточной Сибири в ожидании
русско-японского столкновения».
В конце 1942 г. в связи с тяжелой для немцев обстановкой под Сталинградом руководство Германии
активизировало попытки вовлечь Японию в войну, но гибель немецкой 6-й армии в Сталинградской битве
поставила на этих планах крест. Ждать «благоприятной» ситуации для нападения на СССР стало для
Японии бессмысленным. К тому же она к тому времени
основательно завязла в оборонительных боях на
островах Тихого океана. 6 марта 1943 г. Осима заявил Риббентропу: «Предложение германского
правительства о нападении на Россию детально и исчерпывающим образом обсуждалось на совещании
японского правительства с императорской ставкой. В результате было принято следующее решение: ...япон-
ское правительство полностью осознает опасность, которая исходит от России, и
прекрасно понимает
желание своего союзника— Германии, чтобы Япония также вступила в войну против России. Однако ввиду
сложившейся в настоящее время военной обстановки японское правительство не может вступить в войну».
Успехам Японии в первые годы войны содействовала во многом ее доктрина создания «сферы совместного
процветания великой Восточной Азии», свободной от «англо-американского рабства». Пропаганда этой
доктрины имела успех в самых разных странах, оккупированных Японией (Бирме, Нидерландской Индии,
Индокитае, на Филиппинах), а также в Таиланде и, в меньшей степени, в Индии. Особенно
эффективна была
гибкость японской политики, в арсенале которой были и обещания независимости колониям, и
формирование национально-освободительных армий, и сотрудничество с государствами, сохранявшими