Лотман Ю.М. Сборник работ (Ю.М. Лотман и тартусско-московская семиотическая школа)

Подождите немного. Документ загружается.

Заключение 241

Однако нетрудно заметить, что в данном случае мы отвечаем

на парадокс парадоксом. Мы хотим объяснить, в чём причины

неожиданно высокой информативности поэтического текста, и

объявляем ритм и рифму — черты, присущие только поэзии, —

силой, снижающей информационную нагрузку, а тропы и од-

нотипные с ними стилистические фигуры, которые в принципе

могут быть чертами любого художественного текста (в том чис-

ле и прозаического), — источником возрастающего разнообра-

зия.

Получается, что информативность поэтического текста

снижается за счёт собственно поэтических структурных элемен-

тов и возрастает за счет внепоэтических.

Мы старались показать, что решение вопроса следует искать

в другом направлении: сами элементы поэтической структуры,

ограничивая определённо разнообразие языковых средств, со-

здают в возрастающей прогрессии элементы разнообразия, не-

известного в общеязыковом употреблении. Статистические под-

счеты, основанные на сопоставлении с непоэтическим текстом,

в данном случае мало показательны. Информативность поэти-

ческого текста зависит от совершенно иного соотношения пла-

нов выражения и содержания, чем в языке, от превращения

всех элементов текста в семантически насыщенные, от их вза-

имной соотнесённости, от того, что поэзия не знает отдельных

элементов и все самодовлеющие явления языка становятся в

стихотворном тексте взаимно со-противопоставляемыми. Ин-

формативность художественного текста значительно выше, чем

обычного, а избыточность на уровне художественного сообще-

ния стремится к нулю, сохраняясь на уровне языкового. Когда

мы научимся точно измерять избыточность, мы получим объ-

ективный критерий художественного достоинства.

Второй парадокс стиховедения состоит в любопытном явле-

нии: известно, что одна из основ теории информации состоит в

тезисе об утрате определённой части информации в канале свя-

зи.

Н.Винер рассматривает неизбежную утрату определённого

количества информации как одно из проявлений всеобщего за-

кона возрастания энтропии. В искусстве мы имеем дело с нео-

жиданным процессом. Если не говорить о тех произведениях

искусства, которые не выдерживают проверки временем, то мы

можем наблюдать весьма любопытное явление: при определён-

ной утрате информации происходит и процесс её возрастания,

тем более мощный, чем сложнее, богаче и истиннее составлен-

ная художником модель мира.

242 Заключение /

«Гамлет» содержит для нас большую информацию, чем для

современников Шекспира: он соотносится со всем последующим

культурным и историческим опытом человечества. А поскольку

система отношений, интуитивную модель которой построил

Шекспир, продолжает оставаться для человеческого сознания

«очень большой структурой», произведение, «вдвигаясь» во всё

более усложняющиеся внетекстовые структуры, получает но-

вую смысловую нагрузку. Информация в канале связи при пе-

редаче произведения искусства современникам, как правило,

сокращается, но при передаче произведений потомству может и

возрастать. В этом смысле судьбу произведения в поколениях

читателей можно уподобить биологическому явлению жизни.

Этот процесс также даёт органическое развитие, в результате

которого количество информации растёт, а «мера беспорядка»

падает. ^—

Параллель между явлениями жизни и явлениями искусства

имеет, при всей своей условности, ещё один смысл. Подобно то-

му, как в науке о живом организме мы понимаем, что явление

жизни, представляя собой качественную специфику биологи-

ческих процессов, ни на одну минуту не может быть представ-

лено вне материальной структуры клеток; подобно тому, как

биолог-материалист понимает, что, связывая жизнь с опреде-

лённой системой отношений и организации материальной суб-

станции, он не унижает жизнь, а только отгораживает себя от

витализма, — теоретик искусства ясно должен представлять се-

бе,

что идея искусства, составляя его основу, не может сущест-

вовать вне материальной структуры произведения. Говорить о

полезной идее и слабом выполнении — значит то же самое, что

изучать «жизненную силу», существующую вне живых клеток.

Если нам удалось убедить читателя в том, что поэзия представ-

ляет собой не украшенную деловую информацию, а особый

язык, приспособленный для моделирования и передачи наи-

более сложных и иным способом не подлежащих познанию и

передаче сведений, что поэзия — не приятный довесок к совре-

менной цивилизации, а одна из органических, наиболее пере-

довых и сложных (и поэтому наиболее часто подвергающихся

примитивизации) сфер сознания человека, то мы сможем счи-

тать цель этой части курса достигнутой.

Таким образом, в этой части нашего курса мы остановились

на некоторых принципах организации стиха. Мы рассмотрели

литературное произведение как единство понятий модели и

Заключение

243

знака и установили, что именно с моделирующей природой

произведений искусства связана особая роль интуитивного, т.е.

непосредственно усматриваемого знания, отличающая худо-

жественное творчество от других познавательных актов

На фоне этих представлений оказалось возможным определе-

ние и специфики поэзии. Поэтический текст можно определить

как человеческую речь, особым образом сконструированную в

связи с необходимостью создания особо сложных моделей-зна-

ков для сверхсложных явлений денотатов. Механизм создания

из словесного материала этих знаков-моделей в самом общем

виде может быть сведён к двум процессам. Первый связан с

рассмотрением единиц любого уровня как самостоятельных

смыслоносителеи, отождествление, со- и противопоставление

которых между собой позволяет выявить семантическую нагру-

женность каждой из них. Второй рассматривает единицы всех

уровней как части интегрируемого целого. А само это целое вы-

ступает как единый знак — носитель смысла. Таким образом,

если в первом аспекте единица любого, самого дробного, уровня

функционально приближается к отдельному слову (знаку), то

во втором весь текст в целом предстает как единое слово-знак.

На разных уровнях стихового текста каждый из этих процес-

сов выявляется по-разному и с разной степенью интенсивности,

но существуют они в единстве и взаимосвязи. Их можно выде-

лить на каждом уровне стихотворного текста. Мы надеемся,

что изучение этих структурных принципов позволит раскрыть

семантику стиха, его содержание и без исследовательского им-

прессионизма, и без утраты представления о том, что художест-

венный текст имеет свои законы передачи общественных идей,

глубоко отличные от законов нехудожественного текста. Поэти-

ческое произведение представляет собой определённую мно-

жественность отношений между элементами и отношений меж-

ду отношениями. То, что любой элемент художественного тек-

ста можно представить себе в отношении к определённой аль-

тернативе, определяет его высокую информационную нагрузку.

Можно выделить: 1) отношение фонемы к слову и, на основа-

нии этого, отношение фонем как единиц, получивших опреде-

лённую лексическую семантику, между собой; 2) отношение

морфологических элементов к слову и отношение получивших

лексическую семантику грамматических категорий между со-

">ой; 3) отношение слов к стиху как единству и отношение слов

в стихе между собой; 4) отношение стиха к строфе как целост-

244 Заключение

ному знаку определённого содержания и отношение стихов

между собой; 5) отношение строфы к композиционным частям

и соотношение строф между собой; 6) отношение композицион-

ных частей к тексту в целом и соотношение их между собой; 7)

отношение текста к внетекстовой структуре; 8) отношение про-

изведения к высшим художественным единствам (например,

«цикл», «творчество Пушкина», «литература Киевской Руси»,

в конечном итоге — «литература») и соотношение между собой

единиц, составляющих этот класс множеств. Нетрудно заме-

тить,

что каждый пункт включает в себя два отношения и со-

держит как минимум четыре типа альтернативных возможнос-

тей.

При этом важно подчеркнуть, что на каждом из этих

уровней мы имеем дело с отношениями, в которые включены

или знаки, или элементы знака, а явление, выступающее в од-

ном отношении как знак, в другом реализуется как элемент бо-

лее сложного знака. То, что звук, морфема, слово, стих, строфа,

текст произведения, каждое на своём уровне, может выступать

как знак, делает их структурно равноправными и определяет

возможность возникновения отношений, пронизывающих

уровни по вертикали. Совершенно невозможное в языке струк-

турное отношение понятий «фонема» и «текст» как коррелиру-

ющей оппозиционной пары в поэзии встречается повсечасно. То

же самое можно сказать о соотношении элементов знака раз-

ных уровней между собой и отношении знаков одних уровней

к элементам знаков других. Так возникает разнообразие отно-

шений, значительно превосходящее величину разнообразия лю-

бой языковой системы. Одновременно появляется возможность

создания значительно более сложных структур, чем языковые.

Этим и объясняется неожиданно высокая информационность

художественного произведения.

Эта установка на многоструктурность, на то, что текст худо-

жественного произведения пронизан структурными отношения-

ми,

приводит к тому, что избыточные элементы на одном уров-

не (например, языковом) не оказываются таковыми на другом.

Более того: то, что составляет в обычных представлениях тео-

рии информации шум и гасит информацию в канале передачи,

в искусстве, вовлекаясь в сферу структурности, само становится

источником информации. Этим и объясняется отмеченный вы-

ше случай возрастания информации в канале передач при акте

художественной коммуникации.

Приведём несколько примеров.

Заключение

245

А так как мне бумаги не хватило,

Я на твоём пишу черновике,

И вот чужое слово проступает...

(А.Ахматова, «Поэма без героя»)

«Чужое слово» (в обычной речевой коммуникации — шум)

здесь способствует образованию новой информации.

Информация за счет структурализации шума может входить

в авторский замысел. Таково использование фактуры материа-

ла (например, дерева) в скульптуре. Об этом же пишет Л.Тол-

стой в известном эпизоде из «Анны Карениной», в котором

пятно на картоне становится элементом художественного изоб-

ражения. Однако этот процесс может происходить и в сознании

потребителя информации. Так, например, отбитые руки Вене-

ры Милосской для автора — шум, гасящий информацию, для

нас — источник новой информации. Восстановление рук, даже

если оно реставрирует античный оригинал, для нас становится

шумом, гасящим информацию. Следовательно, и такие поня-

тия,

как знак и фон, сигнал и шум, в искусстве также образу-

ют коррелирующие пары — дополнительный источник инфор-

мации.

Настоящий обзор неполон по многим причинам, в числе ко-

торых играет определённую роль и недостаточность знаний ав-

тора, и неразработанность теоретической стороны избранного

им метода. Однако сейчас мне бы хотелось указать на ту непол-

ноту, которая является предусмотренным результатом избран-

ной автором композиции. Стихи не конструируются только из

элементов, специфичных для поэзии. Значительная часть

структурных принципов поэзии присуща словесному искусству

вообще. Мы не рассматривали тех, весьма существенных для

понимания поэзии, структурных принципов и уровней, кото-

рые собственно поэтическими не являются. В качестве приме-

ров можно было бы назвать стилистику, теорию тропов, теорию

композиции, теорию жанров и т.п. Этим вопросам, без которых

и понимание стиха является существенно неполным, автор на-

деется посвятить в дальнейшем специальные разделы своего

труда.*

Summary

J.Lotman's book represents a revised course of lectures on

structural poetics delivered at Tartu State University in

1985

—

1963.

Its aim is to deal with some basics problems of the

theory of literature (especially poetry) in the light of a structural

approach. In chapter 1 («Some Problems of the General Theory of

Art») the author discusses the principal questions of semiotics in

their relation to the conception of the theory of literature.

Particular attention is paid to the relationship in art of the

content plane and the expression plane in a unified structure of a

sign-model. The second and main chapter reviews the specific

character of a poetic structure. The author believes that poetry is

a verbal model — a sign possessing particular complexity and

serving to convey especially complex information. General

linguistic structural principles prove insufficient for the

construction of a such model. The author considers that the main

extra-linguistic principle of poetry is the establishment of a

general correlation between elements which leads to the semantic

loading of all the elements of a structure. On account of that the

information content of the text rises markedly and its redundancy

decreases to a value approaching zero. The author examines the

law of the co-opposition of elements and their semantic loading on

the phonological, morphological, lexical, verse and compositional

levels.

The nature of the sign in poetry is also discussed. The last

chapter deals with the problem of the text and shows that in the

art the notion «text» is not equivalent to the notion of the

«artistic work as a whole». The term «extra-textual structure» is

introduced. There is a discussion of the relation of patterns

(tradition) to innovation (violation of patterns) as well as of the

problem of the translatability of poetic texts. The book is intended

for readers working in the field of humanities and interested in

the application of structural methods in literary analysis.

Комментарий

«Лекции по структуральной поэтике» Ю.М.Лотмана поло-

жили начало сильному научному направлению в теории лите-

ратуры 1960—1980-х гг. В пределах СССР это было един-

ственное направление, противопоставившее себя официозному

аморфному литературоведению. К настоящему времени серия

«Трудов по знаковым системам» насчитывает 25 томов. К ним

примыкают четыре выпуска «Тезисов докладов Летних школ

по вторичным моделирующим системам» (Тарту, 1964, 1966,

1968,

1970), «Сборник статей по вторичным моделирующим

системам» (Тарту, 1973), «Материалы Всесоюзного симпозиума

по вторичным моделирующим системам. 1 (5)» (Тарту, 1974),

«Вторичные моделирующие системы» (Тарту, 1979) и ряд дру-

гих изданий (есть библиографический указатель: Труды по рус-

ской литературе и семиотике кафедры русской литературы Тар-

туского университета. 1958—1990. Тарту, 1991).

Вслед за заглавием труда Ю.М.Лотмана на титульном листе

стоит: «Вып. I (Введение, теория стиха)». Других выпусков

«Лекций» не последовало, однако всё расширявшийся круг

идей автора нашёл выражение в монографиях «Структура ху-

дожественного текста» (М., 1970), «Анализ поэтического тек-

ста: Структура стиха» (Л., 1972), в авторских сборниках «Ста-

тьи по типологии культуры» (Тарту, 1970, 1973), в при-

мыкающих к ним изданиях, таких, например, как «Семи-

отика кино и проблемы киноэстетики» (Таллин, 1973), в много-

численных статьях [см.: Материалы к библиографии трудов

профессора Ю.М.Лотмана (Составитель Л.Киселёва). Сборник

статей к 70-летию проф. Ю.М.Лотмана. Тарту, 1992].

В настоящем издании труд Ю.М.Лотмана воспроизводится

по кн.: Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике. Вып.

I (Введение, теория стиха). Tartu, 1964. 194 с. — Transactions

of the Tartu State University. Tartu riikliku iilikooli toimetised.

Учёные записки Тартуского государственного университета.

Вып. 160. — Труды по знаковым системам, I.

Книга Ю.М.Лотмана была по-русски переиздана в США в

1968 г., по-румынски издана в Бухаресте в 1970 г.

Опечатки первого издания исправлены, эти исправления

специально не оговариваются.

Все подстрочные примечания принадлежат автору.

Астериском в тексте обозначены места, к которым имеются

примечания комментатора.

248

Комментарий

Введение

С. 17. Такой научный метод и получил название структурного.

— Здесь и далее («создание нового научного метода» — с. 18; «применение

математических (то есть структурных и статистических) методов» — с. 19;

«структуральный метод» — с. 25 и др.] автор говорит .о создании нового

метода, а не новой науки, как стали позже говорить увлечённые сторонники

движения. Эффективный метод был создан и вошёл в науку о литературе; но

нет оснований говорить о создании новой науки — литературной семиотики

или чего-либо подобного. По-видимому, остаётся в силе утверждение

Ч.Пирса (1839

—

1914), американского философа с универсальным кругом

интересов — от математической логики до философии религии, — создателя

семиотики: «Логика в общем смысле и есть семиотика» (Collected Papers of

Ch.S.Peirce. Vol. 1—6. The Belknap Press of Harvard Univ. Press. Cambridge,

Mass.,

1960. Vol. 2. P. 134).

C. 19. ...представители реакционной буржуазной культуры

стремятся поставить себе на службу новые достижения науки

и утверждают, что объективный ход человеческого познания

подтверждает их догмы. Гораздо более удивительно, когда под

флагом защиты чистоты марксистского мировоззрения препод-

носится требование довольствоваться достигнутым и не дви-

гаться дальше. — Во введении Ю.М.Лотмана содержится необходимый

минимум замечаний в духе упрощённой марксистской фразеологии, которая

одна только была доступна пониманию оппонентов тартуской семиотической

школы. «Вера в материальное единство мира», осуждение «реакционной

буржуазной культуры», формализма (последнее — с важными оговорками!)

— дань «дискуссии», в которой с другой стороны «теоретики литературы»

отвечали политическими доносами. По общественному значению для 1960-х

гг. тартуская школа сопоставима с такими явлениями культуры, как Театр

на Таганке Ю.Любимова, «Новый мир» Твардовского. Всем им приходилось

время от времени принимать решения в духе обращения Некрасова к Салты-

кову-Щедрину при отъезде сатирика для лечения за границу:

О нашей родине унылой

чужом краю не позабудь

И возвратись, собравшись с силой,

На оный

путь —

журнальный путь...

На путь, где шагу мы не ступим

Без сделок с совестью своей,

Но где мы снисхожденье купим

Трудом у мыслящих людей.

Трудом и бескорыстной целью...

Да! будем лучше рисковать,

Чем безопасному безделью

Остаток жизни отдавать.

(Некрасов Н.А. Поли. собр. соч. и писем в 15 т. Т.З. Л.: Наука,

1982.

С. 169).

Комментарий

249

С.

20 — 22. ...математико-структуррлъное, семиотическое

изучение литературы <...> Что касается высказываний ряда

сторонников структуральной методы <...> Структуральное

изучение литературы <...> сущность структурного изучения

<...> развития нового метода.., — Структуральный метод, структур-

ный метод, структуральная метода, математико-структурное изучение, семи-

отическое изучение, а также математические методы в литературоведении,

структурно-семиотические и т.п. употреблялись в 1960 —70-х гт. как си-

нонимы.

С.

22. ...природа искусства как знакового явления... — Теория

знака подробно разработана Ч.Пирсом. См. т. 2 издания, указанного в при-

меч.

кс. 17.

С.

24. ...до сих пор не существует обоснования научных крите-

риев связи между системой поэтических средств и

содержанием. — За прошедшие десятилетия положение изменилось.

Можно указать, например, труды К.Тарановского «О взаимоотношении сти-

хотворного ритма и тематики» (American Contributions to the Fifth Interna-

tional Congress of Slavists. Mouton & Co, The Hague, 1963) и «Четырехстоп-

ный ямб Андрея Белого» (International Journal of Slavic Linguistics and

Poetics. X. 1966), А.Н.Колмогорова, в частности, «Анализ ритмической стру-

ктуры стихотворения А.С.Пушкина "Арион"» (Проблемы теории стиха. Л.:

Наука, 1984), МЛ.Гаспарова «Современный русский стих: Метрика и

ритмика» (М.: Наука, 1974) и «Очерк истории русского стиха: Метрика.

Ритмика. Рифма. Строфика» (М.: Наука, 1984).

С.

25. ...в работах так называемых «формалистов» 1920-х гг.

основные понятия содержания и специфики поэзии оказались не

формализованными... — Слишком поспешное утверждение. Так,

«Мелодика русского лирического стиха» Б.М.Эйхенбаума (Пб.: Опояз,

1922) представляет теоретическое и историко-литературное исследование

способов организации лирики напевного типа, трёх основных её

разновидностей, её отличий от лирики ораторского и говорного типа. В «Тео-

рии литературы» Б.В.Томашевского (Л.: ГИЗ, 1925; последнее, 6-е изд.

вышло в 1931) осуществлён принцип функционального описания основных

явлений поэтики. Он показывает функции риторических фигур (с. 50), гра-

фических приёмов (с. 71) и т.д. Структурно-функциональный аспект осве-

щения материала присущ трудам В.Б.Шкловского, Ю.Н.Тынянова,

Р.О.Якобсона и других учёных формальной школы. Оппозиция, которую

строит Ю.М.Лотман во введении, — формальная школа давала лишь номен

клатуру разрозненных приёмов, структурализм показывает, что значит каж-

дый элемент системы и система в целом, — может быть справедлива лишь

очень условно и в самом первом приближении.

С.

26. ...путей к иным, более плодотворным заключениям

данная метода пока ещё не открывает. — Ошибочное утверждение.

Работы А.Н.Колмогорова открыли важнейший этап статистического и

теоретико-вероятностного изучения стихотворной речи, характерный по-

исками путей содержательной интерпретации ритмических явлений. Статья,

которую критикует Ю.М.Лотман, содержит значительно больше далеко не

тривиальных выводов, чем он цитирует. Так, здесь указано, что «можно

установить тематическую и эмоциональную связь четырехдольника в "Про

это"

с четырехдолышком поэмы "Люблю". 4-3-4-3-стопный ямб в "Про

это",

вероятно, иногда связан по темам и эмоциональной окраске с 4-3-4-3-

стопным ямбом поэмы "Человек"» (с. 69). Здесь впервые выявлено отличие

2 50

Комментарий

ч<етырёхударного дольника от четырёхударного акцентного стиха и отме-

чено,

что этим двум системам стихотворной речи присущ разный склад,

имеющий разную «художественную целеустремлённость» (с. 71). Два

современных исследователя, далее всего продвинувшиеся по пути

содержательной интерпретации стихотворной речи, М.Л.Гаспаров и

Nf .А.Красноиёрова, вышли из школы академика А.Н.Колмогорова.

С. 26. ...отражали наиболее плодотворные стороны языкового

учения Н.Я.Марра... — О.М.Фрейденберг, И.Г.Франк-Камеиецкий,

ЦМ.Тронский были связаны с Н.Я.Марром в значительно большей мере ор-

ганизационно, чем творчески (см., например: О.М.Фрейденберг. Воспомина-

ния о Н.Я.Марре.// Восток — Запад. М.: Наука, 1988).

С. 27. ...органически примыкает к предшествующему этапу

развития советского литературоведения. — Необходимо назвать

д^а источника структурно-семиотического метода, не упомянутые во вве-

дении: труды собственно семиотиков (Ч.Пирс, Ч.Моррис) и «Курс общей

лингвистики» Ф.де Соссюра, где сформулировано чёткое представление об

уровневой структуре языка.

Глава I

Некоторые вопросы общей теории искусства

С. 30. ...правомерность взгляда на произведение искусства как

на модель действительности... — Моделирующие свойства искусства

К).М.Лотман и его единомышленники считали настолько важными и неотъ-

емлемыми, что ввели упоминание о них в термин, обозначающий объект

структурно-семиотических исследований. В обращении «От редакции»,

которым открывается второй том «Трудов по знаковым системам» (Тарту,

1965),

сказано: «Была достигнута договорённость под вторичными

моделирующими системами понимать такие из них, которые, возникая на ос-

нове языка (первичной системы), получают дополнительную вторичную

структуру особого типа» (с. 6). См. далее в тексте главы I раздел 4.

С. 33. ...эстетические эмоции... — Классический анализ эстетической

эмоции дал Л.С.Выготский в книге «Психология искусства» (М.: Искусство,

1968;

есть другие издания).

С. 34, 37, 42. Отрицательный признак <...> становится диффе-

ренцирующим <...> Художественный эффект — всегда отноше-

ние. <...> Система отношений... — Понятия дифференциального при-

знака, системы отношений юсходят к лингвистическим идеям Ф.де Соссюра

и Н.С.Трубецкого.

Глава II

Проблемы структуры стиха

С. 71. Невозможно согласиться и с тем, что художественная

проза представляет собой исторически исходную форму... —

Взгляды автора согласуются с мнением А.Н.Веселовского, подтверждённым

последующими исследованиями. Стихотворная речь возникла из пси-