Мак-Нил, Уильям. В погоне за мощью: Технология, вооружённая сила и общество в ХI-XX веках

Подождите немного. Документ загружается.

291

} 7. À ÅÁ Á¿ ´. 1840 – 1884

владельцев, привыкших отдавать приказы трудившихся на их зем-

лях работникам. С другой стороны, для ведения успешной войны эти

землевладельцы в военной форме нуждались в современной машин-

ной индустрии. Более тридцати лет это слияние противоположно-

стей казалось вполне успешным. Во всей Центральной и Восточной

Европе (и в некоторой степени также во Франции) военная иерар-

хия и командная цепь сохранила модель беспрекословного подчине-

ния человека вышестоящему. Эта модель достаточно быстро улету-

чивалась из гражданского общества по мере расширения рыночных

отношений и свободы в выборе как работы, так и товаров все ниже

и ниже по социальной лестнице, из больших городов в малые и да-

лее в деревни. И так по всей Европе

—

даже Россия в 1861 г. отменила

крепостное право!

Таким образом армии приобрели оттенок архаичности. Это

было особенно верным в отношении задававшей темп нововведени-

ям Пруссии, поскольку ее офицерский корпус в основном состоял

из юнкеров восточных земель. Среди них пережитки старых отно-

шений феодала и крепостного продержались значительно дольше,

нежели в остальных областях Германии, где сельская простота дву-

полярного общественного устройства стала делом прошлого. Одна-

ко эффективность европейских армий в целом и германской армии

в частности отчасти основывалась именно на этом архаизме. При-

званные на воинскую службу оказывались в обществе более простом,

нежели то, в котором они проживали свою «гражданскую» жизнь. Ря-

довой утрачивал почти всю личную ответственность

—

ритуал и ру-

тина расписывали и занимали каждый час бодрствования. Простое

подчинение приказам, время от времени проходившим через эту ру-

тину и указывавшим деятельности солдата новое направление, по-

зволяло избавиться от беспокойства, сопровождающего принятие

личностных решений. Это беспокойство неуклонно возрастало в го-

родском обществе, где соперничающие вожди, партии и практиче-

ские возможности для выбора по крайней мере части свободного

времени индивидуума находились в состоянии постоянной борьбы.

Как ни парадоксально, избавление от свободы зачастую на деле озна-

чало подлинное освобождение

—

особенно для молодых людей, жив-

ших в условиях быстротечных перемен и пока еще не готовых к пол-

ноценному выполнению роли взрослых.

Приблизительно с середины

xix

в. даже в случае буржуазного про-

исхождения придерживавшийся аристократических манер класс офи-

церства в большинстве европейских армий сосуществовал с молоды-

ми призывниками рядового состава, которые находили в подчинении

292

 -

привлекательное разрешение многих проблем, требовавших выбора

в урбанизирующемся обществе. Подобный побег от тревожной не-

определенности, наложенный на вызываемые строевой муштрой ата-

вистические отголоски общности охотничьих коллективов, в пери-

од после 1870 г. определил самобытный характер армий. Последний

в значительной мере носил отпечаток характерных черт, присущих

армиям с длительным сроком службы, господствовавшим до тех пор,

пока германцы не продемонстрировали подлинный потенциал граж-

дан-солдат, возглавляемых профессиональными офицерами

⁴⁴

Все это странным образом сочеталось с изменчивостью и расту-

щей механической сложностью индустриального общества. Рутин-

ная простота армейской жизни требовала стандартизированного

вооружения и ритуализированной муштры. Даже умудренный Гене-

ральный штаб, который в 1864 – 1871 гг. привел пруссаков к стольким

громким победам, после триумфа над Францией стал выказывать не-

приятие технологических перемен. Другие европейские армии были

столь же (а британцы

—

гораздо более) неприветливы к изменениям

в технической области. Хотя частные производители оружия и дела-

ли все, что было в их силах, для продвижения тяжелой артиллерии

и пулеметов, оказываемый им прием был неспешным и уклончивым.

Какая нужда в пушках, слишком тяжелых для конной упряжки? Ка-

кая экономия боеприпасов на поле боя возможна при применении

пулеметов, выпускающих сотни пуль в минуту? Системы транспорти-

ровки от железнодорожных станций далее к войскам не соответст-

⁴⁴

Мне не удалось найти убедительного анализа социально-психологического

состояния личного состава европейских армий в период, предшествовавший

Первой мировой войне. Приведенные выше замечания в основном почерп-

нуты из моего личного опыта службы в Сухопутных Войсках

2

во Вто-

рой мировой войне (разумеется, при отсутствии аристократического офи-

церского корпуса). См. Martin Kitchen, The German Ofﬁ cer Corps, 1890 – 1914

(Oxford, 1968); Girardet, La societe militaire, pp. 198 – 291. Тот факт, что и бри-

танская, и германская армии были организованы по принципу территориаль-

но дислоцируемых полков, придавал духу полкового братства большую значи-

мость в гражданском обществе. Призывники и добровольцы зачастую обре-

тали друзей на всю жизнь и затем возобновляли общение и связи на встречах

ветеранов полка. Военное товарищество, продолжаемое подобнымн образом,

окрашивало и зачастую определяло жизнь мужской части общества (особен-

но в сельской местности), поскольку другие связи не обладали способностью

настолько сильно объединять людей. Я позаимствовал это суждение из лично-

го общения с профессором Майклом Говардом.

293

} 7. À ÅÁ Á¿ ´. 1840 – 1884

вовали выдвигаемым требованиям

—

и Франко-прусская война вновь

подтвердила это. Дополнительное увеличение напряжения виделось

бессмысленным и служило оправданием упорному сопротивлению

проискам алчных торговцев, пытавшихся навязать новые дорогие

вооружения, невостребованные офицерами и чиновниками.

Сердечная неприязнь между частными производителями оружия

и официальными покупателями их товаров была очевидной во всех

европейских странах, хотя после 1870 г. обе стороны нуждались друг

в друге. Государственные арсеналы просто не обладали оборудовани-

ем для производства стальных пушек, а затраты на их переоснаще-

ние были политически неприемлемыми. Таким образом, даже в стра-

нах с наиболее технически продвинутыми государственными арсе-

налами, изготовленные из стали вооружения закупались у частных

промышленников. Полагавшиеся на изготовленные на арсеналах

бронзовые пушки французы сполна поплатились за это в 1870 г. Бри-

танцы также чувствовали, что огромные дульнозарядные пушки вул-

вичского арсенала явно уступали казнозарядным моделям, которые

можно было приобрести у Круппа и Армстронга. В 1880-х этот тех-

нический разрыв стал вопиющим, и когда в 1886 королевский флот

избавился от опеки Совета по вооружениям, офицеры-вооруженцы

достигли гораздо более высокого уровня сотрудничества с частны-

ми производителями, нежели любой другой европейский флот или

армия. Однако, до того как приступить к рассмотрению вызванных

этим прорывом моделей военно-промышленной взаимозависимо-

сти, стоит на минуту прерваться и бросить взгляд на глобальное воз-

действие европейского искусства войны в его развитии в

xix

в.

}´~ 

Стоит перейти от рассмотрения положения дел в Европе к государ-

ствам и народам Африки и Азии 1840-х-1880-х, как в глаза бросается

очевидное противоречие. Все более массовые армии, построенные

на основе системы краткосрочной призывной службы, за которой

следовал период нахождения в резерве, стали господствовать на ев-

ропейском пространстве. Подобные армии не могли быть «импор-

тированы»

—

азиатские и африканские правители не могли создавать

массовых армий из призывников. Не было необходимой админист-

ративной структуры

—

не говоря уже об офицерском корпусе, систе-

ме тылового обеспечения. Во многих случаях просто не наличест-

вовало граждан, которым можно было доверить оружие без опаски

294

 -

стать их жертвой. Только в Японии европейская модель призывной

армии доказала свою жизнестойкость

—

да и то после того, как вызва-

ла краткую вспышку жестокой гражданской войны в 1877 г.

В свою очередь, правительства стран Европы не могли свободно

посылать военнослужащих краткосрочной службы за океан, посколь-

ку доставка их к месту прохождения службы и возвращение домой за-

няли бы значительную часть срока службы. Для службы в заморских

владениях требовались войска с длительным сроком несения службы.

До 1947 г. Великобритания содержала в Индии такую армию, и боль-

шинство сражений

xix

в. велись войсками Индийской армии

⁴⁵

. Дру-

гие великие империи того времени

—

Франция и Россия, не обладали

столь выдающимся инструментом, каким являлась для правительст-

ва Великобритании Индийская армия (однако французы, даже пос-

ле перехода в 1889 г. на краткосрочную призывную службу для службы

в африканских и азиатских колониях, создали добровольческие под-

разделения, включающие знаменитый Иностранный легион).

Поразительным фактом мировой истории в

xix

в. является спо-

собность оснащенных по современным европейским стандартам

сравнительно малых подразделений с легкостью покорять страны

Африки и Азии. Стоило пароходам и железным дорогам заменить ка-

раваны, как расстояние и географические препятствия стали незна-

чительными. Европейские армии и флоты обрели способность пере-

брасывать ресурсы в любую заданную точку

—

пусть даже отдаленную

и недосягаемую прежде.

Важнейшей демонстрацией новоприобретенного уровня превос-

ходства европейцев над другими народами был разгром малым под-

разделением британских войск армии китайской империи в Опиум-

ной войне 1839 – 1842 гг. В долгий период правления королевы Вик-

тории (1837 – 1901 гг.) британские войска были почти непрерывно

задействованы в череде подобных войн, а некоторые из них прошли

едва замеченными обществом страны

⁴⁶

. Ставшее последствием фор-

мальное и неформальное расширение Британской Империи сопро-

⁴⁵

См. Brian Bond, Victorian Military Campaigns (London, 1967), pp. 7 – 8; Philip Mason,

A Matter of Honour: An Account of the Indian Army, Its Ofﬁ cers and Men (London,

1974). Реформы Кардуэлла в британской армии 1870 – 1874 гг. находились посре-

дине между моделями долгосрочной службой армий Старого Режима и конти-

нентальной системой призыва и резерва, столь смело выдвинутой Пруссией.

⁴⁶

Bond, Victorian Military Campaigns, pp. 309 – 11 насчитывает не менее 72-х отдель-

ных военных кампаний в период правления Виктории

—

или более одной

в год.

295

} 7. À ÅÁ Á¿ ´. 1840 – 1884

вождалось более прерывистыми, но не менее успешными военными

действиями Франции и России в Африке и Азии.

Все три имперские державы обнаружили, что военные предприя-

тия на своих окраинах почти ничего не стоят. Например, судьбонос-

ная для Китая и Японии Опиумная война длилась с ноября 1839 г. до ав-

густа 1842, однако военные расходы британской стороны в 1841 г. упа-

ли ниже показателей предвоенного времени (см. таблицу ниже)

⁴⁷

Го д

Пехота и

артиллерия Флот

Всего

(ф. ст.)

1838 , , ,

1839 , , ,

1840 , , ,

1841 , , ,

1842 , , ,

1843 , , ,

Фактом было то, что армейские и флотские подразделения при вы-

полнении боевых задач обходились ненамного дороже, чем при не-

сении спокойной службы в гарнизонах. Жалованье оставалось не-

изменным, и при развертывании сравнительно небольших кон-

тингентов затраты на их снабжение возрастали незначительно.

Восполнение расходуемых боеприпасов не представляло особой про-

блемы, однако порох плохо переносил длительное хранение и вви-

ду потери первоначальных химических свойств спустя несколько лет

подлежал списанию. В век быстрорастущего населения и редкой воз-

можности проявления героизма в гражданском обществе гибели не-

скольких европейцев также не придавали особого значения. Таким

образом, с 1840-х новый и беспрецедентный уровень монопольного

обладания европейцами стратегическими средствами связи и транс-

порта, вкупе с быстро совершенствующимся вооружением, превос-

ходившим все доступное войскам других континентов, сделали им-

перское расширение делом минимальных затрат. Эта экспансия обо-

шлась так дешево, что знаменитая фраза об обретении Британией

империи в период кратковременной потери сознания является ско-

рее гротеском, нежели ложью

⁴⁸

⁴⁷

B. R. Mitchell, Abstract of British Historical Statistics (Cambridge, 1971), pp. 396 – 97.

⁴⁸

См. Daniel R. Headrick, The Tools of Empire: Technology and European Imperialism

in the Nineteenth Century (New York, 1981).

296

 -

В то же время существовали подлинные пределы власти евро-

пейских держав. Открытая политика и потенциальная военная

мощь Соединенных Штатов, подмеченные в ходе и при развязке

Американской гражданской войны, заставили европейские держа-

вы отказаться от военных авантюр в Новом Свете. Уход францу-

зов из Мексики (1867 г.), признание Великобританией американ-

ских интересов, продемонстрированное в случае с капером «Алаба-

ма» (1872 г.), а также венесуэльского (1895 – 1899 гг.) и аляскинского

(1903 г.) пограничных споров, подтвердили этот основополагаю-

щий факт. Не обременяя себя необходимостью содержания армии

или флота европейского масштаба, Соединенные Штаты были

в состоянии остановить европейскую имперскую экспансию в Ка-

рибском море и Латинской Америке. Подобным же образом Япо-

ния, сумевшая организовать армию и флот европейского типа,

также провела границы собственной области влияния в регионе,

где державы Европы более не могли превалировать. Последнее, од-

нако, не было явным до самого конца

xix

в., когда Японии при-

шлось показать свою силу в войне с Россией (1904 – 1904 гг.), что-

бы этот второй предел европейского военного превосходства стал

признан во всем мире.

Россия после Крымской войны обособилась в своих обширных

границах и стала еще одним своего рода отдельным миром, недо-

ступным промышленному и военному превосходству Европы. Воен-

ные неудачи в войне с Западом были возмещены на востоке, где рус-

ским экспедиционным силам с легкостью удавалось покорять му-

сульманские племена и государства. Старомодный героизм царских

солдат нашел свое применение в этих кампаниях

—

точно так же, как

и одновременный подвиг французских войск в Африке и Индоки-

тае. Успехи подобного рода позволяли скрыть от обеих армий не-

способность достичь уровня организации и планирования герман-

ских вооруженных сил.

Как бы то ни было, русские не могли забыть об унижении в Крым-

ской войне. Однако попытки преодолеть отставание, позволив-

шее франко-британским экспедиционным силам разбить русских

на их собственной территории, лишь вскрывали болячки общест-

венного устройства. Не менялось положение крестьянства, являв-

шегося основой армии, не удавалось вернуть утерянное первенство

российской армии 1815 – 1853 гг. Однако мощь Российского государ-

ства оставалась значительной, и правительство не жалело усилий

для оснащения армии и флота самым новым и эффективным ору-

297

} 7. À ÅÁ Á¿ ´. 1840 – 1884

жием. С 1860-х Россия значилась в первых строчках списка покупа-

телей как Круппа, так и Армстронга

⁴⁹

В России остатки прежних командных структур общества сохра-

няли свое влияние даже после того, как была отменена обязатель-

ная государственная служба

—

для знати еще в

xviii

в., а для кресть-

ян

—

в 1861 г. Японское общество также перенесло в

век достаточно

прочные связи с прежними, «феодальными», общественными отно-

шениями. Эти аспекты русского и японского обществ были глубоко

чужды либеральным, индивидуалистическим и регулируемым рын-

ком моделям поведения, столь широко распространенным в Брита-

нии и Франции

xix

в. До самого окончания Второй мировой вой-

ны это наследие прошлого виделось не сильной стороной, а обре-

ченной на неминуемое вымирание помехой. Успех Великобритании

и Франции и их уверенность в собственной правоте были настоль-

ко велики, что притягательной для Европы и всего мира оказалась

также марка либерализма (во всяком случае, до экономической де-

прессии 1873 г., потребовавшей более активного государственного

вмешательства в экономические дела).

И Франция, и Британия оказались в состоянии разрешить про-

блемы, с которыми столкнулись в конце

xviii

в., когда быстрый рост

численности населения оказался непомерным для возможностей

почти не обладавшей свободными землями сельской местности.

Французы добились этого путем снижения уровня рождаемости

и задействования возросшего числа людей на открывающимся благо-

даря уверенному развитию промышленности и торговли новым рабо-

чим местам. Великобритания, напротив, поддерживала высокий уро-

вень роста числа населения, однако с 1850-х открыла возможность от-

правки тех, кто не мог найти работу на родине, в дальние заморские

колонии

⁵⁰

. Германские государства также расценили британский ре-

⁴⁹

См. John Bushnell, «Peasants in Uniform: The Tsarist Army as Peasant Society,”

Journal of Social History 13 (1980): 565 – 76; John Bushnell, The Tsarist Ofﬁ cer

Corps 1881 – 1914: Customs, Duties, Inefﬁ ciency», American Historical Review 86

(1981): 753 – 80.

⁵⁰

Заморская колонизация как предохранительный клапан для населения Брита-

нии и других европейских стран была в огромной мере облегчена малозаселен-

ностью огромных плодородных областей. Большая часть коренного населения

Австралии, Южной Африки, Северной и Южной Америк вымерла при кон-

такте с болезнями, занесенными из цивилизованного мира. Заселение и обра-

ботка этих полуопустошенных земель потребовала самых ничтожных воен-

ных усилий. Российское продвижение вглубь Центральной Азии потребова-

298

 -

цепт в отношении роста числа населения

—

т. е. быструю индустриа-

лизацию, сопровождаемую эмиграцией

—

как в основном эффектив-

ный. Уже в 1880-х подобным же образом на перенаселенность сель-

ских районов стали реагировать и государства далее на восток

⁵¹

В 1850-х удалось (по крайней мере, в Западной Европе) взять под

удовлетворительный контроль фактор, столь разрушительный для

учреждений и правительств Старого Режима столетием ранее. Бури

войн Французской революции и первая волна промышленной рево-

люции стали уходить в прошлое. Последующие два десятилетия ли-

беральные идеи мира, процветания, свободной торговли и частной

собственности упрочились как никогда прежде.

По прошествии более чем ста лет легко разглядеть ошибочность

узких привязанностей и этноцентрических взглядов либералов Ве-

ликобритании, Франции, Германии или Соединенных Штатов

xix

в.

Хотя с 1870-х волна общественных изменений и пошла в сторону кол-

лективных действий, подтвердив первичность командного принци-

па в человеческих отношениях, было бы уместным подчеркнуть поис-

тине необычный характер краткого периода превосходства Велико-

британии и Франции 1840-х-1880-х на мировой арене. Произведенные

машинным способом дешевые товары и основанное на машинном

производстве малозатратное превосходство вооруженных сил мог-

ли быть

—

и были

—

экспортированы. В результате мир оказался спа-

ян в единое взаимодействующее целое. Всемирный рынок перешаг-

нул через все политические границы, хотя пошлины на ввоз в Соеди-

ненных Штатах и России, а также естественные препятствия на пути

ввоза товаров в глубинные области Африки и Азии замедляли глоба-

лизацию экономических отношений.

Достигнутая в 1870-х межконтинентальная интеграция человече-

ского труда означала новую веху в истории развития человечества,

ло задействования значительно больших войск, поскольку местное население

было знакомо с цивилизованными заболеваниями. Последнее верно в отноше-

нии и других мусульманских земель, будь то в Африке или на Ближнем Восто-

ке. Относительно заболеваний и европейской экспансии см. William McNeill,

Plagues and Peoples (New York, 1976), chap. 5.

⁵¹

Надлежащее описание европейской миграции (как промышленных приемов, так

и населения) еще ожидает своего написания, однако конспект данного явления

может быть найден у D. F. MacDdonald, «The Great Migration», in C. J. Bartlett,

ed., Britain Pre-eminent: Studies of British World Inﬂ uence in the Nineteenth Cen-

tury (New York, 1969), pp. 54 – 75. Он называет цифру в 23 млн человек (из кото-

рых 10 млн с Британских островов), покинувших Европу в 1750 – 1900 гг.

} 7. À ÅÁ Á¿ ´. 1840 – 1884

сравнимую с коммерческой интеграцией Китая эпохи Сун девятью

веками ранее. Как указывалось во второй главе, достижения китай-

цев

в., возможно, сыграли определяющую роль в запуске всемир-

ного процесса распространения рыночных отношений, достигших

наивысшей отметки в модели глобальной торговли

xix

в. Коммер-

циализация различных ландшафтов в Китае эпохи Сун позволила

выжить значительно большему числу людей и подняла на новый уро-

вень производительность труда. Подобным же образом всемирная

интеграция определяемого рынком человеческого труда в

xix

в. дала

возможность прокормить быстрорастущее население за счет резко-

го повышения производительности. Вот уже более века мы являем-

ся наследниками этого достижения, несмотря на все препятствия

свободному перемещению товаров и услуг. Последнее было введено

во всемирную рыночную систему благодаря двойственным соображе-

ниям требований благосостояния и ведения войн.

300

} 8

ИНТЕНСИВНОЕ ВОЕННО-ПРОМЫШЛЕННОЕ

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ

1884

–

1914

Индустриализация войны может быть датирована 1840-ми годами,

когда железные дороги и полуавтоматизированное массовое произ-

водство вкупе с прусскими казеннозарядными пушками и француз-

скими экспериментами в задействовании силы пара для противо-

стояния британскому морскому превосходству стали преобразовы-

вать военные учреждения предшествовавшего времени. Подобным

образом интенсификация взаимодействия между промышленной

и военной составными европейского общества в условиях флотской

гонки стала достоянием общества Великобритании в 1884 г. Опыт-

ный журналист В. Т. Стид и амбициозный флотский офицер капи-

тан Джон А. Фишер стали глашатаями этого предприятия

—

хотя дру-

гие также приложили руку к закулисному дирижированию общест-

венным мнением.

Á´~  ~}À~ Á¿

Их успех зижделся на том основополагающем факте, что британская

стратегическая безопасность с 1870-х подвергалась систематической

эрозии

—

в основном, в силу распространения промышленных тех-

нологий с Британских островов в другие страны. Этот процесс на-

брал обороты в 1850-х, когда Германия и Соединенные Штаты стали

оспаривать (а в ряде областей даже превосходить) британские опыт

и возможности. В более узкой области флотского вооружения вви-

ду экспорта высоких технологий за рубеж британское превосходство

также оказалось под угрозой. Частные верфи и оружейные производ-

ства Великобритании играли активную роль в этом процессе. Факти-

чески, после правительственного решения 1864 г. о передаче заказа

на артиллерийские орудия для вооруженных сил вулвичскому арсена-