Маковецкий Е.А. Подобие и подражание в средневековой культуре

Подождите немного. Документ загружается.

ПОДОБИЕ И ПОДРАЖАНИЕ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ КУЛЬТУРЕ

нравственного чувства. Она моделирует в нас как предмет

нравственной оценки так и саму оценку. Музыка –

единственное из искусств, в котором отображение нрав-

ственного состояния дается вместе с нравственным пере-

живанием: «Во всем остальном, что воспринимается орга-

нами чувств, например в том, что доступно нашему осяза-

нию и вкусу, не имеется никакого подобия нравственного

состояния. В том, что воспринимается нашим зрением, это

подобие оказывается лишь в незначительной степени:

здесь мы имеем только внешний вид предмета, и он лишь в

незначительной степени и далеко не у всех вызывает соот-

ветствующее переживание; к тому же здесь нет нравствен-

ных переживаний, но рисунки и краски являются скорее

внешними отображениями нравственных переживаний, по-

скольку последние отражаются на внешнем виде человека,

охваченного возбуждением»

341

.«Напротив, что касается

мелодий, то уже в них самих содержится подражание

нравственным переживаниям. Это ясно из следующего: му-

зыкальные лады существенно отличаются один от другого,

так что при слушании их у нас является различное на-

строение, и мы неодинаково относимся к каждому из

них»

342

.Воспитание музыкой предполагает не только пас-

сивное слушание, но и обучение игре на музыкальных

инструментах: «Не может подлежать сомнению, что для

развития человека в том или ином направлении далеко не

безразлично, будет ли он сам изучать на практике то или

иное дело; ведь невозможно или, во всяком случае, трудно

стать основательным судьей в том деле, в выполнении ко-

торого сам не участвовал»

343

. Юноши, учащиеся играть на

341

Там же, 1339 b.

342

Там же, 1339 b.

343

Там же, 1340 b.

240

ПОДОБИЕ И ПОДРАЖАНИЕ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ КУЛЬТУРЕ

музыкальных инструментах уже в определенной степени

познали сущность изучаемых ладов, то есть способны лег-

ко и собственным сознательным усилием привести соб-

ственную душу в надлежащий строй.

Поскольку каждый музыкальный лад обладает вполне

определимым моральным значением, требуется созна-

тельный отбор музыкального материала, в зависимости от

преследуемой цели. «Ввиду того, что мы принимаем то

подразделение мелодии, какое установлено некоторыми

философами, различающими мелодии этические, практи-

ческие и энтузиастические и определяющими природу

отдельных ладов, соответствующую каждому виду этих

мелодий, мы утверждаем, что музыкой следует пользо-

ваться не ради одной цели, а ради нескольких: и ради вос-

питания, и ради очищения…; в-третьих, ради времяпре-

провождения, т.е. ради успокоения и отдохновения от

напряженной деятельности»

344

. Итак наряду с воспита-

тельной (формирование добродетели) и развлекательной

(получение удовольствия) функцией музыки, Аристотель

выделяет катартическую (очищение души через сострада-

ние). Только последняя рассматривает музыкальное вос-

приятие как эстетический акт. В этом случае музыка (гар-

мония и ритм) является составляющей частью искусства

трагедии.

Отношение к музыке в христианстве:

музыка хорошая и плохая, природа истинная и ис-

каженная

Музыка становилась предметом размышлений в хри-

стианской мысли в нескольких смыслах: во-первых необ-

ходимо было осмыслить музыку как явление повседневной

344

Там же, 1341 b.

241

ПОДОБИЕ И ПОДРАЖАНИЕ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ КУЛЬТУРЕ

жизни, найти ей место в образе жизни христианина, с дру-

гой стороны истолкованию подвергались все упоминания о

музыке в библейском тексте. Самой «музыкальной» кни-

гой Ветхого завета можно назвать Псалтырь - собрание

псалмов царя Давида, пение которых сопровождалось иг-

рой на музыкальном инструменте. Толкования на псалмы

стали одними из излюбленных жанров христианской мыс-

ли. Третьим фактором вхождения музыки в догматическое

учение христианства было усвоение и трансформация ан-

тичной традиции (пифагорейское учение о гармонии сфер

и учение об этосе музыкальных ладов). В период апологе-

тики и становления догматического основания христи-

анского учения все, что составляло жизнь человеческую

требовало своего включения в систему христианских

ценностей или исключения из нее в качестве несоответс-

твующего христианскому образу жизни. Образ жизни хри-

стианина (подражание жизни Христа) противопоставляет-

ся образу жизни язычников, образ истинной природы обра-

зу природы искаженной грехом. Истинная природа вновь

обретена человеком с пришествием Иисуса Христа, но в

большинстве своем люди продолжают пребывать во грехе,

не стремясь к очищению новым учением. Все явления, на-

полняющие жизнь человеческую, также предстают с точки

зрения христианства в двух видах: в виде истинном и в

виде искаженном.

Эти два способа существования (искаженный и ис-

тинный) присущи и музыке, которая является неотъемле-

мой частью жизни как для христиан, так и для язычников.

В то время как светская музыка подвергается резкому

осуждению, музыка церковная играет все более значитель-

ную роль в богослужении. Но как одно и то же явление мо-

жет способствовать и возвышению души, и ее падению?

242

ПОДОБИЕ И ПОДРАЖАНИЕ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ КУЛЬТУРЕ

Как музыка, может быть и путем к добродетели и путем к

пороку? Отцы-апологеты говорят о хорошей и плохой му-

зыке, о музыке церковного песнопения, о музыке, славя-

щей господа, о музыке, ведущей к Богу, и о музыке отда-

ляющей от Бога, о музыке язычников, о музыке пирушек,

расслабляющих душу игрой, а тело пьянством. И при этом

неправильно было говорить о том, что музыка сама по себе

не является ни хорошей, ни плохой, но является лишь

своеобразном катализатором на пути к пороку или к до-

бродетели. «Музыка сама по себе» это не некое абстракт-

ное понятие, выведенное путем нахождения сходств и

устранения различий между церковной и светской му-

зыкой в понимании отцов церкви. Именно такое абстракт-

ное понятие имеют ввиду, когда говорят, что музыка, сама

по себе этически нейтральная, может способствовать как

падению нравов, так и их очищению. Музыка это человече-

ское искусство. Грехопадение изменило природу человека,

а вместе с ней и все способности человека. Человек сде-

лался склонным ко греху, и стал направлять свою деятель-

ность на удовлетворение страстей. И вот, способность,

предназначенная к очищению и гармонизации души,

направляется на разжигание плотских желаний. Что обще-

го между музыкой церковных песнопений и музыкой свет-

ских пиров? Если музыка способна как разжигать страсти,

так и усмирять их, сходным остается механизм музыкаль-

ного воздействия и средство выражения морального значе-

ния. Музыка постольку является выражающей, поскольку

она является человеческой деятельностью, и в качестве та-

ковой – проявлением человеческой природы. Так светская

музыка является одним из проявлений греховности чело-

веческой, а церковная - человеческой добродетели. Музы-

ка подобна богопознанию, неподобающая музыка как

243

ПОДОБИЕ И ПОДРАЖАНИЕ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ КУЛЬТУРЕ

ересь: не только попадает мимо назначенной цели, но и

приводит к противоположной.

Моральный критерий для различения на практике пло-

хой и хорошей музыки заимствуется из античного учения

об этосе музыкальных ладов. «Гармонии следует при-

нимать строгие и целомудренные; должно гнать возможно

дальше от нашего мужественного умонастроения те изне-

женные гармонии с их коленчатыми переливами, которые

коварной своей изощренностью внушают людям склон-

ность к роскоши и распущенности»

345

. Инструментальная

музыка поначалу отвергается, единственным правильным

инструментом становится человеческий голос, а все биб-

лейские упоминании об использовании музыкальных

инструментах толкуются аллегорически. Образцом истин-

ной музыки становится церковное пение псалмов и гимнов,

узаконенное библейским текстом. В качестве критерия

для чисто практической оценки музыки нередко берется

понятия консонанса и диссонанса, а также принцип про-

стоты выражения. Если нечто можно выразить просто, то

все отклонения от простой модели выражения считаются

вредными, искажающими. Простота заключается в соотв-

етствии канону, узаконенному традицией.

Принижение роли музыки возможно лишь в одном

случае: если не считать музыку изначальным божествен-

ным даром, а ее появление связывать с жизнью человека

после грехопадения. В этом случае музыка – лишь одна из

слабостей духа человеческого, результат искажения при-

роды, одно из средств удовлетворения души, стремящейся

к наслаждению. Толкование музыки как особого вида удо-

345

Климент Александрийский. Педагог// Музыкальная

эстетика западноевропейского средневековья и

Возрождения, под. ред. Шестакова В.П., М. 1966. С. 100.

244

ПОДОБИЕ И ПОДРАЖАНИЕ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ КУЛЬТУРЕ

вольствия приводит к различению чувственной (музыкаль-

ной) и словесной составляющей в пении, при котором му-

зыка занимает подчиненное положение. «Дух святой уви-

дел, сколь тягостен роду человеческому путь добродетели

и как тянемся мы к наслаждению, забывая о праведной

жизни. И как же он поступает тут? К догматам он приме-

шивает сладость мелодии, чтобы мы незаметно для самих

себя получали пользу от слов, медленно и нежно ласкаю-

щих слух, подобно тому как умные врачи, когда больные

отворачиваются от очень кислых лекарств, подают им их в

чаше, обмазанной медом.»

346

, - пишет Василий Великий.

Музыкальная составляющая рассматривается как некая

чувственная приправа к духовной пищи псалмов, пота-

кающая человеческой слабости в желании получать удо-

вольствие. Но это различение музыки и слова оказывается

мнимым. Оно исчезает в понятии цели песнопений: «безыс-

кусственный напев сплетается с божественными словами

ради того, чтобы само звучание и движение голоса изъяс-

няло скрытый смысл, стоящий за словами, каков бы он ни

был.»

347

. Духовный смысл содержится как в словах, так и в

самом мелодическом звучании, приятность которого ока-

зывается лишь побочным эффектом.

346

Василий Великий (Кессарийский). Беседа на Псалом 1//

Музыкальная эстетика западноевропейского

средневековья и Возрождения, под. ред. Шестакова В.П.,

М. 1966. С. 105.

347

Григорий Нисский. Толкование к надписаниям псалмов //

Музыкальная эстетика западноевропейского

средневековья и Возрождения, под. ред. Шестакова В.П.,

М. 1966. С. 110.

245

ПОДОБИЕ И ПОДРАЖАНИЕ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ КУЛЬТУРЕ

Поющая гармония мироздания и всеобщее подо-

бие.

Наиболее ясную систему взглядов на музыку можно

найти у Григория Нисского в его «Толкованиях к надписа-

ниям Псалмов». В поисках причины музыкального насла-

ждения, доставляемого пением псалмов, он приходит к

пересмотру пифагорейского учения о гармонии сфер: «по-

рядок мироздания есть некая музыкальная гармония, в ве-

ликом многообразии своих проявлений подчиненная неко-

торому строю и ритму, приведенная в согласие сама с со-

бой, себе самой созвучная и никогда не выходящая из это-

го созвучия»

348

. У Григория Нисского (как у Гераклита)

гармония предполагает одновременное существование

противоположного. Но противоположное не враждует

между собой, а существует в согласии. В отличие от пифа-

горейской гармонии сфер, созвучие образуется не из чи-

словых пропорций, но из умопостигаемой согласованности

частей, которая свидетельствует о мудрости Творца. Зву-

чание его есть напев: мироздание поет гимн своему Твор-

цу. Гармония мироздания выразительна: даже когда она не

состоит из звуков, она не молчит, ее пребывание – и есть

выражение славы Творцу.

Он также принимает неоплатоническое учение о подо-

бии микрокосма и макрокосма: «человек есть некий «ма-

лый мир» (микрокосм), заключающий в себе все, что мож-

но найти в «большом мире» (макрокосме)»

349

. Устройство

макрокосма отражается в устройстве микрокосма, чело-

век, как часть тварного бытия, находит в себе ту же согла-

сованность (гармонию) бытия, что открывается ему в со-

348

Там же, с. 107.

349

Там же, с.107.

246

ПОДОБИЕ И ПОДРАЖАНИЕ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ КУЛЬТУРЕ

зерцании мироздания. Синтез этих двух учений вполне об-

основанно объясняет силу музыкального воздействия.

Если пифагорейское учение о гармонии сфер преобра-

зуется в образ поющей гармонии мироздания, славящей

Творца, то неплатоническое учение о микрокосме и ма-

крокосме раскрывает механизм всеобщего подобия.

«Коль скоро, следовательно, миропорядок в целом

есть некоторое музыкальное созвучие, творцом которого

является бог, как это говорит и апостол; коль скоро чело-

век есть «малый мир» и в то же время образ и подобие

того, кто придал стройность мирозданию,— по необходи-

мости все то, что рассудок усматривает в макрокосме,

должно отразиться и в микрокосме: ведь часть целого од-

нородна с целым. В ничтожном осколке стекла, как в

зеркале, можно видеть весь солнечный диск; так и в ми-

крокосме, т. е. в человеческой природе, проявляет себя

вся музыка, которую можно наблюдать в мироздании»

350

Но как осколок стекла может увидеть то, что в нем отра-

жается, почему человек способен созерцать собственное

подобие миру, и в чем же состоит это подобие? Музыка

(созвучие различных частей, гармония) – и есть то, что со-

ставляет подобие человека и мира, мелодия это звучание

их внутреннего резонанса. Бог даровал человеку способ-

ность услышать эту мелодию, внятную лишь «для ума, ни-

чем не развлекаемого, но поднявшегося над внешними

ощущениями и слушающего напев небес»

351

. Ведь слушание

напева небес сравни познанию божественной мудрости,

проявленной в гармоничном устройстве сотворенного бы-

тия, а назначение человека как образа и подобия божия и

состоит в богопознании.

350

Там же, с.109.

351

Там же, с.108.

247

ПОДОБИЕ И ПОДРАЖАНИЕ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ КУЛЬТУРЕ

Если вселенскую гармонию можно услышать только

умом, если «проникающее мироздание взаимное сочув-

ствие, подчиненное строю, порядку и последовательности,

и есть первичная, изначальная и подлинная музыка»

352

, то

какое же место отводится музыке в привычном для нас

смысле, т.е. воплощенной в физическом звучании? В жанре

толкований на псалмы музыка, слагающаяся из земных

звуков, часто выступает аллегорией умопостигаемой му-

зыки мирового и человеческого бытия. Тем не менее это

не умаляет ее буквального значения: пение, сопровождае-

мое игрой на псалтыре выступает неотъемлемой частью

самих псалмов. Неаллегорическое значение музыки вопло-

щается в двух основных функциях: очищение души и сла-

вословие Господу. Пение имеет катартическое действие

как на поющих, так и на слушающих. Григорий Нисский

последовательно повторяет Платона: музыка сродни на-

шей природе, ее звучание – звуковое воплощение гармонии

душевного устройства. «Итак, коль скоро все, что соот-

ветствует природе, доставляет ей отраду, и поскольку

установлено, что музыка сродни нашей природе, именно в

этом и состоит причина того, что великий Давид приме-

шал к нравственному учению мелодию и как бы оросил

возвышенные догматы медовой сладостью, доставляющей

нашей природе возможность некоторым образом созерцать

и врачевать самое себя»

353

. Так сущность музыкального

воздействия состоит в том, что музыка и есть во-

площенное подобие человека и мира, она есть то общее,

что присуще и бытию человека, и бытию мироздания.

Если вселенская гармония воздает славу Творцу со-

гласованностью собственного существования, то человек

352

Там же, с. 108.

353

Там же, с. 109.

248

ПОДОБИЕ И ПОДРАЖАНИЕ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ КУЛЬТУРЕ

может воспевать величие Господа в музыкальном звуча-

нии: в гимнах и псалмах. «Пусть язык поет, а ум пусть

прилежно размышляет над смыслом песнопения, дабы в

пении участвовали твой дух и твой ум. Ведь бог не нужда-

ется в славе, но желает, чтобы ты заслужил небесную сла-

ву»

354

. Славословие – это воля сотворенного приблизиться

к Господу, который сам ни в чем не нуждается. Воздание

хвалы это не воздание должного, мы должники, но Бог не

нуждается в возврате долга. Псалмы поются не только для

восхваления Господа, но и для наставления души на путь

добродетели.

Музыка способна не только приводить в равновесие

душевные силы, но и изгонять злых духов, которые не тер-

пят ее слаженных звуков, как не терпят слова о Господе.

Об этом повествует один из самых главных

«музыкальных» сюжетов Ветхого Завета - история Саула и

Давида. Царя израильского Саула одолевал злой дух, по-

сланный от Господа. Для облегчения страданий ему посо-

ветовали послать за искусным музыкантом. Этим музыкан-

том был Давид, будущий царь Израиля. «И когда дух от

Бога бывал на Сауле, то Давид, взяв гусли, играл, - и от-

раднее, и лучше становилось Саулу, и дух злой отступал

от него» (1 Цар 16:23).

Музыкальная аллегория добродетельной жизни

В буквальном смысле греческое слово «аллегория»

переводится как иносказание. Аллегория – это иносказа-

ние, одна история, повествующая о другой, в более узком

354

Василий Кессарийский. Толкование на псалом XXVIII //

Музыкальная эстетика западноевропейского

средневековья и Возрождения, под. ред. Шестакова В.П.,

М. 1966. С. 104.

249