Островский А.М. Социально-философские основания гуманизации человеко-компьютерного взаимодействия (Опыт междисциплинарного исследования)

Подождите немного. Документ загружается.

250

этом акте не получает сколько-нибудь удовлетворительного ре-

шения.

2) На фоне искажения семантического пространства субъ-

екта, компьютер активно продуцирует символическую среду, а

естественный язык претерпевает глубокую необратимую дефор-

мацию и инструментальное выхолащивание. Засилье цифровых

форм ЧКВ обусловливает замещение акта общения коммуника-

цией, а субъекта — объектом.

3) Практика организации когнитивного «резонанса» ЧКВ,

путем различных технических усовершенствований, пока не оп-

равдывает всех возложенных на нее надежд. Человеческое обще-

ние слишком сложный процесс для информационно-техни-

ческого опосредования.

§ 2.3 Имитация и усиление компьютером интеллектуальной

деятельности человека

Проблемы моделирования умственных способностей чело-

века привлекали к себе исследовательский интерес с момента по-

явления первых вычислительных инструментов. Вместе с этим

обострились дискуссии по поводу того, окажется ли возможным

создание «мыслящего автомата», который будет не только меха-

251

нически отражать действительность, но и осознавать свою сущ-

ность, сможет рефлексировать, абстрагироваться, познавать, то

есть проявлять активность, присущую исключительно человеку.

Сможет ли автомат обрести качества самовозрастающего разу-

ма? В «Энциклопедии кибернетики» подобные взгляды относятся

к методологически неприемлемым

. Однако, с другой стороны,

безапелляционно принимается «…тезис о том, что любой вид ин-

теллектуальной деятельности, коль скоро он четко и однозначно

описан на каком-либо естественном или искусственном языке, в

принципе можно автоматизировать…»

. Иначе говоря, постанов-

ка вопроса редуцируется к задаче построения некоторой фор-

мальной системы.

Оптимизм сопровождал эволюцию вычислительных уст-

ройств с момента их появления. Например, Б. Паскаль отмечал,

что «арифметическая машина производит эффект, который ка-

жется более близким к мышлению по сравнению с любыми дей-

ствиями животных»

. Первые успехи в области вычислительной

техники, достигнутые при решении логико-математических и ча-

Философские вопросы кибернетики // Энциклопедия кибернетики. Том. 2.

К., 1974. С. 502

Там. же. С.504

Рассел С., Норвиг П. Искусственный интеллект: Современный подход. 2-е

изд. М.: Издательский дом «Вильямс», 2006. С.41

252

стных прикладных задач (например, при создании шахматного

робота, не уступающего в игре хорошо подготовленному человеку

— гроссмейстеру), породили эйфорию создания в самом бли-

жайшем будущем искусственного интеллекта (ИИ), тождествен-

ного человеческому интеллекту и даже превышающего его по ря-

ду возможностей

. Подобная инструментальная близость должна

была, по замыслу инженеров, оказать позитивное влияние на

реализацию одной из главных задач ИИ — загрузку сознания в

искусственный носитель, посредством инициации, например,

нейрокомпьютерного интерфейса. Решение подобной задачи в

потенциале смогло бы обеспечить электронное бессмертие чело-

века.

Вначале «кибернетической лихорадки» наблюдался лавино-

образный рост числа научных работ, в которых рассматривались

подходы, могущие позволить наскоком решить наиболее сложные

задачи искусственного интеллекта. Позиции такой теории «силь-

ного» ИИ склоняются к возможности появления артефакта (сво-

его рода гомункула), который можно будет наделить подобием

разума, эмоциями, интуицией. Иными словами сторонники этого

См., например: Быковский И.А. Философские аспекты проблем создания

искусственного интеллекта: Автореферат дис. ... канд. филос. наук: 09.00.08.

Саратов, 2003. С.3

253

направления полагают, что «с годами мозг мыслителя искусный

мыслителя искусственно создаст...»

Обозначенные идеи близки к современным утопиям. На-

пример, основатель корпорации Google, Л. Пейдж выражает пол-

ную уверенность в скором приближении к ИИ, не уступающему в

качестве человеческому интеллекту

. Подобные оптимистические

заявления делал еще Н.М. Амосов, когда говорил, что «создание

искусственного разума — вопрос времени»

. Правда, в его более

поздних работах оптимизм сменился осторожным ожиданием.

Вероятно, что такое представление о достижимости «силь-

ного» ИИ немыслимо без принципиальной редукции, девальви-

рующей сущность понятий, например: «творчество — создание

новой информации», «воля — способность концентрировать и на-

правлять внимание»

. Переходя в область практики, следует ука-

зать на механистические сценарии, производство которых под-

меняет собой «интеллектуальное». Например, за «интеллектуаль-

ность» выдаются многофакторные схемы, обеспечивающие ши-

рокий репертуар реакций на поисковый запрос. Эту особенность

Гете И.В. Фауст. Трагедия. М.: Худож. лит., 1983. С.254

Meganews // Хакер №3 (99). 2007. С.12.

Амосов Н.М. Искусственный разум. К.: Наукова думка, 1969. С.3

Искусственный разум // Энциклопедия кибернетики. Том. 1. К., 1974.

С. 412

254

отмечает пользователь ЖЖ Azangru: «Не люблю, когда машины

умнеют настолько, что начинают сами за тебя думать. Это их ум-

ничанье все больше мешает, чем помогает»

Не будет большим преувеличением считать, что «сильная»

позиция отталкивается от мысли Г.В.Ф. Гегеля и, условно говоря,

утверждает, что ИИ — это своего рода «окаменевший дух». Когда

этот дух «проснется», он на пути к самовозрождению сбросит

оцепенение и проявит себя. Ожидается, что такой процесс может

произойти в условиях самоорганизации. Кроме того, ИИ будет

воспроизводить себя и этим сможет обеспечить свое бессмертие

(навсегда победить собственный технический износ). И если в

этой фазе произойдет отождествление человеческого мышления

и ИИ, задумка инженеров получит воплощение. Нельзя не при-

знать, что ИИ «не есть нечто, существующее независимо от есте-

ственного интеллекта. Он является техническим, инструменталь-

ным продолжением последнего, усилителем интеллектуальных

способностей человека»

URL: http://azangru.livejournal.com/208013.html

Шалютин С.М. Искусственный интеллект: Гносеологический аспект. М.:

Мысль, 1985. С. 9

255

Однако может ли человек, будучи совершенным, передать

свое совершенство

компьютеру?

Теория «слабого» ИИ отрицает то, что компьютер в конечном

итоге сможет обрести интеллектуальные способности. Принципи-

альным ограничением компьютера как технического орудия яв-

ляется тот факт, что он лишен способности к целеполаганию и

работает строго по программе, заложенной в него человеком.

Обращение к человеку как интеллектуальному эталону по-

зволило уточнить технический потенциал. Оказалось, что техника

обусловила однобокое развитие инструментария человека. Легко

убедится, что современные компьютеры акцентированы на сло-

весно-логическом и в меньшей степени на наглядно-образном

мышлении человека. При этом модель мозга, в соответствие с ко-

торой мышление представляется как «левополушарное» — рацио-

нальное и «правополушарное» — эмоционально-интуитивное,

воспринимается на уровне психофизиологических абстракций и

даже предрассудков, а поэтому игнорируется, например, инже-

нерами при разработке компьютерных программ. Прежде всего,

по причине невозможности построения соответствующей фор-

мальной системы. Однако с тем, «чтобы мыслить, нужно иметь

Розин В.М. Философия техники и культурно-исторические реконструкции

развития техники // Вопросы философии. 1996. №3. С.45

256

диалогичную, минимально двуязыковую структуру. Такую струк-

туру и обеспечивает ассиметрия головного мозга»

. Подобное об-

стоятельство, безусловно, следует учитывать в проектах ЧКВ.

Всякая ассиметричность, иррациональность мышления че-

ловека в связи с высокой неопределенностью выносится за рам-

ки моделей. Хорошо развитое «левополушарное» мышление отме-

жевывается в компьютерных представлениях от «правополушар-

ного» мышления, имитирование которого слабо поддается фор-

мализации. Между тем «правополушарное мышление» отвечает

(судя по экспериментальным исследованиям) за такие важные

познавательные инструменты как пространственно-образное

восприятие, ассоциация, интуиция, озарение и инженерная фан-

тазия, имеющие принципиальное значение в творческой, про-

фессиональной деятельности.

Нам представляется, что суперпозиция обоих полушарий,

их продуктивный диалог (как диалог «двух культур») может спо-

собствовать усилению эффекта имитации интеллекта человека.

Возможность имитирования эмоциональной компоненты также

связывается с подобной интеграцией, когда одно полушарие как

бы советуется с другим полушарием.

Бородавкин С.В. Гуманизм в культуре и культура в гуманизме // Вопросы

философии. 2004. №5. С. 166

257

В продолжение рассуждения необходимо привести триаду

(семантическую формулу) Р.Г. Баранцева, который выделяет

взаимодополняющие субстанциональные аспекты, составляющие

методологический треугольник: «рацио», «эмоцио», «интуицио».

Эмоциональное и интуитивное в таком представлении получает

те же «права», что и рациональное. При выводе одного аспекта за

рамки триады, он выступает своеобразным арбитром, оценочной

моделью происходящего в координатах двух оставшихся аспек-

тов. Таким образом, обусловливаются их взаимодополняющий и

интегрирующий эффекты.

Исторически сложилось так, что «рацио» рассматривается (в

«лице» техники и науки) как единственно легитимное, подме-

няющее логос, измерение. При этом оно необоснованно принима-

ет доминантное значение вследствие того, что позволяет уста-

навливать устойчивые, существенные, необходимые, воспроиз-

водимые отношения (законы), поддающиеся более или менее

«точному» рефлексированию. Но, что более важно, рациональное

апеллирует к сознанию, которое относится к «‖панлингвистиче-

258

ской‖ плоскости, способой служить посредником между разными

системами смыслов»

Поэтому рациональное утверждает свое исключительное

«право» на истинность, между тем, как два других аспекта ли-

шаются всяческих «прав», несмотря на то, что также обладают

наблюдательной силой, движущую «верущий разум» субъекта. Ра-

зум, а вслед за ним измерения ЧКВ устраивают своеобразную

«репрессию» иррациональному. Однако современный культуроло-

гический тренд указывает на обратное. Так, М.Эпштейн замеча-

ет: «Наука и техника образуют синтез с религией, поскольку ра-

зум все более согласуется с верой; и если он упраздняет веру, то

лишь в той мере, в какой вбирает ее содержание, становясь ре-

лигиозным разумом»

Подтверждением значимости иррациональных аспектов

может выступать то, например, что феномен понимания чело-

века, по-видимому, не является следствием исключительно ра-

ционального. Вероятно, расшифровка этого феномена скрывает-

ся за границами бессознательного, внерационального, масштабы

которого нам пока неизвестны.

Бородавкин С.В. Гуманизм в культуре и культура в гуманизме // Вопросы

философии. 2004. №5. С. 175

Эпштейн М. Техника — религия — гуманистика // Вопросы философии.

2009. №12. С.22

259

Интуитивно-эмоциональное служит по М. Хайдеггеру ис-

конным, непокрытым приобщением человечества к изначальным

истинам бытия

. А. Бергсон полагал, что духовная компонента

человека представляет собой независимую сферу, недоступную

рациональному познанию и технико-технологическому анализу.

Аналогичную мысль, вероятно, хотел донести А.Эйнштейн, когда

писал, что «теория дает нам много, но к таинствам Старого [т.е.

Бога (прим. перев.)] она не подводит нас ближе»

Рациональное познание не может в одиночку претендовать

на полноту картины мира. Важны трансцендентные аспекты,

выходящие за рамки рационального, научного, логического. В

развитии компьютерных технологий, похоже, уже нащупывается

потолок возможного, поскольку логико-математическая парадиг-

ма исчерпала себя. Необходимо видеть позитивные стороны это-

го кризиса. Перекос в сторону логико-математической парадиг-

мы актуализировал значимость творческого труда, который при-

обретает в современных условиях решающее значение, поскольку

питает футуристические надежды.

Тавризян Г.М. Философы XX века о технике и «технической цивилизации».

М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009. С.144

Переписка А.Эйнштейна и М.Борна // Эйнштейновский сборник, 1972. М.:

Наука, 1974. С.7