Паламарчук Е.А. Социальная политика Третьего рейха

Подождите немного. Документ загружается.

118

83863

человек в ноябре 1934 г.; с

35421

в январе до

113139

человек в июле

1935г.;

61044

в феврале до

121668

человек в июне 1936 г. Если же принять

за основу заявления Гитлера и Гесса о том, что в конце 1934-начале 1935 гг.

около

400 тыс. человек были в той или иной форме вовлечены в дорожное

строительство и еще 600 тыс. человек заняты в германской автомобильной

промышленности,

включая фирмы-поставщики комплектующих деталей и

предприятия

по ремонту автомобилей, можно сделать вывод, что моториза-

ция,

уже по-видимому в начале 1935 г. позволила трудоустроить около

млн.

280

немцев .

Помимо

экономических преимуществ, в социально-политическом пла-

не

создание автострад, безусловно, имело важный психологический эффект,

порождая у части германского населения иллюзию единения, использовав-

шуюся нацистами для пропаганды идеи бесклассового, монолитного «народ-

ного сообщества», которому по плечу решение любых политических,

эконо-

мических, технических и прочих задач, сколь бы масштабными и сложными

они

ни были. Выступления многих высокопоставленных

чиновников,

посвя-

щенные

данному вопросу, были проникнуты

духом

романтизма. Министр

вооружений и боеприпасов Тодт, избранный в

1939г.

председателем Ассо-

циации

германских инженеров, призывал видеть в строительстве хайвеев

свидетельство того, что национал-социалисты перестали относиться к техно-

логии как к бездушному объекту. В Третьем рейхе, заявлял он, эстетический

критерий

вытеснил мотив извлечения прибыли.

«Автотрассы

являются на-

глядной демонстрацией творческих и технических возможностей созида-

тельной мысли. Дорога, как таковая, становится произведением искусства,

радующим своей красотой и гармонией с окружающей средой»! - восклицал

Помимо

перечисленных мер борьбы с безработицей использовались и

другие. Разгрузке

трудового

рынка способствовало преобразование добро-

119

ВОЛЬНОЙ

трудовой службы в Имперскую

трудовую

повинность, обязательную

для молодежи обоих полов и служившую одновременно для осуш;ествления

282

мелиорационных

работ и проведения начальной военной подготовки .

Свою роль сыграло и предоставление беспроцентных брачных

ссуд

тем

женщинам,

которые соглашались поступиться своими профессиональными

амбициями

и расстаться с работой ради

статуса

домохозяйки (этот вопрос

рассматривается в третьей главе). Вынашивались также планы переселения

части рабочих в сельскую местность, под которые была подведена «теорети-

ческая» база. Президент торгово-промышленной палаты администрации

Ахена

в октябре 1933 г., ссылаясь на экономических экспертов

НС

ДАЛ, сле-

дующим образом выразил точку зрения партии на проблему массовой безра-

ботицы:

поскольку в национал-социалистическом государстве

«будет

невоз-

можно реинтегрировать всех промышленных рабочих из-за чрезвычайного

снижения

экспорта», значительную часть их придется переселить в сельскую

местность. Завершение же проектов восстановления, «которые, в свою оче-

редь, вернут людей на

работу»,

приведет к появлению «обширного простран-

ства для сельских поселений в южной части Западной марки». Широкомас-

штабное переселение предполагало, что ранее неиспользовавшиеся или не-

пригодные для обработки земли

будут

приспособлены для возделывания че-

рез проекты восстановления почвы (еще в соответствии с «программой Гере-

ке» на агрикультурные работы планировалось израсходовать 200 млн. рейхс-

Сокращение

безработицы происходило дифференцированно в зависи-

мости от региона и отрасли производства. В Восточной Пруссии, например,

уже к 26 июля 1933 г., то есть еще до того как «программа Рейнхардта» смог-

ла оказать какое-либо воздействие на экономику, безработица была устране-

на

в 30 районах, а 16

августа

окружной партийный руководитель Э. Кох от-

рапортовал фюреру о достижении полной занятости на территории всей зем-

120

ЛИ,

за что удостоился особой нохвалы вождя, отметившего его как «образцо-

вого гауляйтера и обернрезидента»^^'*, В

Гамбурге

же, круннейшем морском

норте,

втором но величине городе Германии, 70% всех работающих горожан

было занято в

судоходстве,

торговле, кораблестроении и связанных с ними

отраслях городской промышленности, существовавших за счет нереработки

иностранного

сырья или отечественных материалов, идущих на экспорт. По-

скольку эти отрасли напрямую зависели от мировой

экономики,

все еще на-

ходившейся в состоянии глубокой денрессии, темны ликвидации безработи-

цы

здесь отставали от большинства остальных частей рейха. Так, в конце ян-

варя

1933 г., когда ник кризиса в Германии в основном миновал, в

Гамбурге

насчитывалось

145509

безработных, или

167207

лиц, искавших работу в пре-

делах

гамбургской территории, общее население которой составляло 1,2 млн.

человек. Таким образом, если но стране в целом доля безработных, без

учета

лиц

свободных профессий, составляла 22%, то в

Гамбурге

этот показатель

равнялся

30%

(следует

иметь в

виду,

что здесь не отражены данные о

скрытой

безработице) , а в транснортном секторе Гамбурга - 20% в сравне-

нии

с общеимнерскими 6 %. На 30 сентября 1934 г. по уровню безработицы

Гамбург

лидировал в рейхе, обойдя

другие

крупные города, в том числе Бер-

лин

и Лейпциг, где он также был высоким. В нериод с января 1933 г. по де-

кабрь 1934 г. численность получающих пособие безработных в городских

центрах с населением свыше 500 тыс. человек снизилась, в среднем, на

60,4%,

тогда

как в

Гамбурге

- лишь на

42,4%^^^.

Наиболее быстрыми темнами рассасывание безработицы происходило

отраслях, в той или иной степени связанных с нроизводством вооружений.

Прямая

занятость в авиационной промышленности, например, возросла с

4000

человек в январе 1933 г. до

53865

человек в январе 1935 г. и до

205000

человек в октябре 1938 г. . При общем увеличении занятости в нериод с

1925 по 1939 год наблюдалось ее снижение в сельском ^^^

121

Характерно, что при нредоставлении работы также соблюдался возрас-

тной принцип и учитывались заслуги перед национал-социалистическим дви-

жением. Согласно подписанному рейхсминистром

труда

«Предписанию о

распределении

трудовых

ресурсов»

от 28

августа

1934 г., службам по трудо-

устройству вменялось в обязанность воздействовать на «правильное в

эконо-

мическом и социальном отношении распределение

трудовых

ресурсов по

предприятиям и учреждениям». Приоритет в предоставлении места работы

следовало отдавать «безработным пожилым рабочим и служащим, в первую

очередь, отцам многодетных семей», которые имели преимущество «по от-

ношению к рабочим и служащим моложе 25

лет».

До октября 1935 г. жерт-

вами этого Предписания стало более 100 тыс. молодых людей, потерявших

работу^^^. В соответствии с еще ранее опубликованным распоряжением за-

местителя фюрера от 24 июля 1933 г. правом на первоочередное

трудоуст-

ройство обладали члены СА, СС, «Стального шлема», вступившие в них до

30 января 1933 г., члены ПСДАП с номерами партийных билетов до 300 тыс.,

партийные функционеры, лица, состоявшие в примкнувших к нацистской

партии организациях, а также инвалиды войны^^'.

Все вышеперечисленные меры позволили имперскому правительству в

считанные годы покончить с безработицей. Однако попытки исследователей

увязать

между

собой официальные данные и косвенные свидетельства

дают

довольно пеструю картину динамики роста занятости. По одним расчетам,

согласно которым пиковые показатели 20-х гг. в промышленном производст-

ве были достигнуты к 1936 г., а в занятости - к 1937 г., она была следующей

(в

млн. человек):

1928 1932 1933 1934 1935 1936 1937 1938

1,4 5,6 4,8 2,7 2,2 1,6 0,9 0,4

(цифры,

касающиеся 1933 и 1934 годов даются на март мecяц)^^^ По другим,

за один лишь 1933 год безработица сократилась более, чем на треть, а в тече-

122

ние

первых 18 месяцев существования гитлеровского режима - на 60%: с 34%

(6013612

безработных и

11487211

занятых в январе 1933 г.) до 13,5%

(2426014

безработных и

15532793

имеющих работу в июле

1934г.)

Неко-

торые ученые обращают внимание на то, что столь стремительное восстанов-

ление трудового рынка в указанный период являлось не столько реальным,

сколько

показным. Мейсон видит в реклассификации как

«трудоустроенных»

сотен тысяч временных рабочих, занятых на «общественных

работах»,

не-

правомерную «статистическую манипуляцию», триумф нацистской пропа-

^^'* (подобным образом было реклассифицировано около 619 тыс. чело-

^. Хачтман обращает внимание на то, что если исключить из статисти-

ческих показателей занятости таких «квазитрудоустроенных», станет оче-

видным:

существенное сокращение безработицы началось лишь с середины

1934 г.'^^

Несмотря

на наличие определенной фальсификации нацистами цифр

статистики (впрочем, степень ее по понятным причинам определить сложно;

Силвермен,

например,

утверждает,

что его работа в 11 германских архивах не

позволила ему выявить умышленную подтасовку властями Третьего рейха

статистического материала, касающегося положения на рынке труда^^^), со-

гласно современным данным, к

лету

1937 г. в стране оставалось менее полу-

миллиона

бeзpaбoтныx^^^ Причем в этом отношении Германия обогнала дру-

гие развитые европейские государства. Если в ней в 1938

году

доля безра-

ботных составляла 1,3%, то в США -

18,9%,

в Канаде -

11,4%,

в Нидерлан-

дах - 9,9%, в Бельгии - 8,7% и в Великобритании - 8,1%^^^.

Однако ускоренная милитаризация экономики (вкупе с общим

улучше-

нием

экономической конъюнктуры, элементы которого проявились еще до

того, как нацистская партия стала правящей), записав на свой счет значи-

тельную долю ответственности за достигнутый

успех,

породила новую про-

блему, ставшую оборотной стороной медали. Уже спустя 3 года после начала

123

осуществления программы «общественных

работ»

возникла серьезная не-

хватка рабочей силы, в первую очередь квалифицированной^^*'. В конце

1938г.

рейхсминистр

труда

официально сообщил о наличии в германской

экономике

свыше миллиона вакансий^^'. Вследствие этого на трудовом рын-

ке

отмечалась значительная текучесть. Согласно оценкам Имперского учре-

ждения,

в период с 1936 по 1938 год около 1,5 млн. человек ежемесячно ме-

няло

свое рабочее место^'^^. Многие рабочие «кочевали» в пределах той же

промышленной

отрасли в поисках более высоких заработков. В

1938-1939

гг.

это

явление приняло такие масштабы, что все лица, имевшие постоянную ра-

боту,

меняли рабочее место в среднем не реже одного раза в год^'^''. Наи-

большую активность здесь проявляли определенные группы рабочих. В ча-

стности,

металлисты Шлезии неоднократно уходили в поисках

«лучшей

до-

ли» в Саксонию и Бранденбург, где предприниматели отличались большей

«щедростью».

Особую остроту эта проблема приобрела в приграничных об-

ластях. Отдельные общины «структурно

слабых»

регионов, располагавшихся

вблизи границы, потеряли до 10% своего трудоспособного населения. При

этом

отмечалась следующая тенденция: если занятые на производстве жен-

щины

и подсобные рабочие-мужчины нередко проявляли склонность к смене

места работы, то квалифицированные рабочие, как правило, хранили «вер-

ность

заводу»''^'^.

Для решения проблемы власти прибегли к жестким мерам правового

характера. Уже «Закон о регулировании использования рабочей силы» от 15

мая

1934 г. разрешал в районах с высоким уровнем безработицы наем лиц из

других

местностей только при наличии согласия служб, подчиненных Зиру-

пу^°^ За введением новых

трудовых

книжек последовал ряд предписаний -

от 11 февраля 1937 г., 30 мая 1938 г.^°^ 22 июня

1938г.,

13 февраля 1939 г., 1

сентября

1939

г.,^°^

которые окончательно лишили рабочих права на свободу

передвижения и выбора места работы

даже

в рамках своего региона.

124

Впрочем, указанные меры не принесли того эффекта, на который рас-

считывали нацисты. Хотя еще в конце 1936 г. агитация среди металлистов и

квалифицированных строителей и оказание им посреднических

услуг

через

объявления в прессе были запрещены, в середине 1939 г. в одной из югослав-

ских газет обращалось внимание на то, что Германия - «в настоящее время

единственная во всем мире страна, в которой, воскресенье за воскресеньем,

во всех крупных ежедневных

газетах

6 или более страниц из отведенных под

объявления заполнены предложениями рабочих мест всех видов»^^^.

Результатом происшедших изменений, помноженных на нехватку сы-

рья и запасных частей, не всегда удовлетворительное планирование произ-

водства, изнашивание оборудования, стало в 30-е гг. снижение производи-

тельности

труда

в большинстве индустриальных отраслей, что зафиксировал

индекс Гофмана. (В Саксонии, например, глава администрации констатиро-

вал соответствующее падение на 15-30%). Наиболее сложная в этом отноше-

нии

ситуация сложилась в горной промышленности и строительстве. В по-

следнем физическая нагрузка была такова, что в 1938 г. спад производитель-

ности

труда

здесь составил почти 20% (помимо причин, указанных выше, это

стало следствием замены части квалифицированных строительных рабочих

на

неквалифицированных, интенсификации производственного процесса и

увеличения продолжительности рабочего времени, что негативно сказыва-

лось на моральном

духе

строителей). В различных строительных фирмах

снижение производительности

труда

1935-1938

гг. колебалось в пределах

от 9 до 60%. В горной промышленности с

1935/36

по 1938 год средняя про-

изводительность за смену упала на

10-12%.

Руководство угольной компании

Гельзенкирхен, терявшей в связи с этим по 10 т.

угля

ежедневно, жаловалось

на

привычку шахтеров бегать от шахты к

шахте

в погоне за «длинной мар-

кой», а также на конкуренцию со стороны автомобильной промышленности,

работа в которой была более прибыльной и требовала меньших ^

125

Возникает вопрос, сопровождалось ли достижение полной занятости и

появление

дефицита рабочей силы повышением уровня жизни немецких ра-

бочих. Поскольку режиму приходилось ограничивать потребности граждан-

ского населения в потребительских товарах, увеличение заработков было по-

ставлено под контроль партийных и государственных структур. Уже на пра-

вительственном заседании, состоявшемся 4 апреля 1933 г., рейхсминистр

финансов

получил указание обеспечить определенное перераспределение на-

ционального

дохода

за счет заработной платы и жалованья с целью высвобо-

ждения средств, необходимых для перевооружения'''°, А. Милуард, однако,

констатирует рост реальных заработков рабочих, ставший следствием реше-

ния

проблемы безработицы и продолжавшийся вплоть до 1941 г., в то же

время признавая, что он был незначительным вследствие «сельскохозяйст-

венного протекционизма,,,, высоких цен на продукты питания» и отсутствия

«обычных методов политического давления», использовавшихся, как прави-

ло,

рабочими в борьбе за повышение заработной платы^''. Между тем, со-

гласно более аргументированному, на наш взгляд, исследованию Р, Оувери,

уже в довоенные годы в Третьем рейхе происходит неуклонное снижение ре-

альной заработной платы со 119 пунктов (за основу для сравнения взяты по-

казатели

1913-1914

гг,) в пиковом кризисном 1933 г, до 116 в 1934, 114 в

1935, 112 - в 1936 - 1938 гг. Причем если в 1933 г, заработная плата состав-

ляла 63%, а личное потребление - 81% национального

дохода,

то в после-

дуюш;ие годы эти показатели выглядели следующим образом: в 1934 г, - 62 и

76, 1935 - 61 и 71, 1936 - 59 и

64,1937

- 58 и

62,1938

- 57 и 59%^Ч

Педовольные таким положением дел рабочие периодически прибегали

традиционному

средству

оказания давления на работодателей - забастов-

кам,

несмотря на то, что в нацистской Германии последние были объявлены

вне закона. По официальным данным информационного отдела ДАФ за пе-

риод с февраля 1936 по июль 1937

года

было зафиксировано 192 подобных

126

^ Согласно же исследованию П. Эйкоберри, общее число стачек со-

ставило 179 в 1936 и 72 в 1937

году,

при этом продолжительность большин-

ства из них не превышала одного дня, а число участников - ста человек,

лишь

треть которых в своих действиях руководствовалась политическими

мотивами^'''.

Большинство указанных мероприятий носило экономический

характер и нередко являлось следствием переутомления рабочих, вызванного

интенсификацией

производства^'^ Впрочем, начиная с 1938 г., количество

забастовок пошло на убыль'" ^.

Для изменения заработной платы или условий

труда

требовалось полу-

чение специального разрешения властей. В соответствии с декретом от 25

июня

1938 г. и предписанием от 25 апреля 1941 г. дополнительные матери-

альные поощрения рабочего должны были быть санкционированы попечите-

лем

труда.

Произвольная выплата специальных премий отныне квалифици-

ровалась как правонарушение. Практика улучшения материального положе-

ния

рабочего

путем

перевода его на предприятие или в отрасль с более высо-

кой

оплатой

труда

была сведена к минимуму. Причем, согласно предписани-

ям

от 29 декабря 1934 г., И февраля 1937 г. и 1 сентября

1939г.,

для подоб-

ных изменений было необходимо заручиться согласием бирж

труда.

Власти

вначале попытались отменить, а позднее снизить суммы премиальных вы-

плат за

сверхурочную,

ночную

работу

труд

в выходные дни, но необходи-

мость поддержания удовлетворительного морального климата в

трудовых

коллективах вынудила их, в конце концов, реинституировать эти выплаты в

прежних размерах (предписания от 4 сентября 1939 г., 6 ноября 1939 г., 17

ноября

1939 г., 12 декабря 1939 г., 3 сентября 1940 г.)^'^.

Имеющееся

в науке мнение о том, что «от перевооружения и широко-

масштабных общественных работ выгадали промышленные магнаты»^'*, хо-

тя

во многом и справедливо, но все же представляется излишне категориче-

ским.

Конечно прибыли монополий уже в довоенный период достигли астро-

127

номических сумм. Если доля

всех

немецких рабочих в национальном

доходе

сократилась с 59,6% в 1932, кризисном,

году

до 53,6% в

1938г.,

то прибыли

капиталистов и бизнесменов за то же время подскочили с 17,4% до 26,6% на-

ционального

дохода.

В связи со значительно возросшей занятостью общая

сумма зарплат и жалованья выросла с 25 млрд. до 42 млрд. рейхсмарок (рост

66%),

тогда

как

доходы

делового мира увеличились на

146%^'^.

Однако

следует

учитывать, что гитлеровский режим при проведении

политики

заработной платы осуществлял дифференцированный

подход

вознаграждению различных групп рабочих. Те из них, кто был занят в произ-

водстве вооружений или связанных с ним отраслях, находились в привилеги-

рованном

положении. В течение

трех

предвоенных лет их еженедельные за-

работки выросли в среднем на 17%^^*^, хотя реальная заработная плата, вы-

численная

на базе индекса стоимости жизни, лишь в 1938 г. несколько пре-

высила уровень 1929

г.^^'.

Участь

других

была незавидной. Старейшие ра-

ботники

фабрики по производству

хрусталя

в баварском Терезиентале,

жалу-

ясь

на мизерную оплату их

труда,

отмечали, что более ужасных времен не

припомнят^^^.

Значительно возросла и продолжительность рабочей недели: с

42,9 час. в 1933 г. до

47-49

час. в 1939 г., достигнув на некоторых нредпри-

ятиях уже в довоенный период 60 час. (на практике это обернулось даль-

нейшим

снижением производительности труда)^^"*.

Если

исходить из того, что при оценке уровня жизни одним из важ-

нейших показателей является именно потребление продовольствия, то

следу-

ет констатировать, что расходы на питание в Третьем рейхе, по разным под-

счетам, поглощали от 45 до 50-55% среднего заработка рабочего^^^ В частно-

сти,

потребление пшеничной муки в 1938 г. возросло в 6 раз по сравнению с

1932 г. при одновременном ухудшении качества

хлеба:

в соответствии с но-

выми правилами, предусматривавшими пятипроцентное повышение интен-

сивности перемалывания

пшеницы,

в нем возросло содержание кукурузной и