меется, предполагает требование держаться своих убеждений, не изменять
им, и в подобном осмыслении переходит в Новый Завет, призванный сооб-
щить слабому перед искушениями человеку особую силу и твердость как раз
внесением закона в сердца: "Человек с двоящимися мыслями не тверд во
всех путях своих" (Иак. 1. 8). Открываемые в Новом Завете пути единения
с Господом предполагают верность своим убеждениям, обретенным в собст-
венных поисках и в прислушивании к слову человеческому и Слову божест-
венному: "Имейте одни мысли, имейте ту же любовь, будьте единодушны и
единомысленны" (Флп. 2. 2). Поэтому санкции за нарушение "закона о
слове", то есть за искажение истины, двояки: от самой строгой санкции до
значительно смягченной. С одной стороны, мы можем видеть ветхозавет-
ное отождествление лжесвидетельства с хулой на Господа (в Новом Завете
тоже в одном ряду перечисляются "злые помыслы, убийства, прелюбодея-
ния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления" — Матф. 15. 19), и в
соответствии с этим предусмотрено самое строгое наказание: "Лжесвиде-
тель не останется безнаказанным" (Пр. 19. 5); "Лжесвидетель погибнет"
(Пр. 21. 28). С другой стороны, в Евангелии читаем: "Всякая неправда
есть грех; но есть грех не к смерти" (1 Иоанн 5. 17). Казалось бы, это про-
тиворечие можно толковать как характерную особенность ветхозаветной
жесткости закона ("око за око") и евангельского всепрощения, однако это не
так: здесь вовсе нет противоречия. В ветхозаветном отождествлении лже-
свидетельства с хулой на Господа подразумевается, во-первых, преднаме-
ренная ложь, во-вторых, ложь перед судом, а значит, и перед Господом, потому
что "суд — дело Божие" (Втор. 1. 17). Между тем в приведенной формули-
ровке Иоанна речь идет об искреннем заблуждении, которое не может быть
наказуемо, ибо наказание в таком случае было бы несовместимо со свобо-
дой слова и убеждения. Границы свободы слова определяются соответстви-
ем слова с убеждением, обретающим приоритетное значение. В Ветхом За-
вете есть фрагмент, на первый взгляд, несовместимый с общим контекстом
всего Священного Писания, но допустимый лишь в рамках подобного пони-
мания свободы слова — как свободы убеждений. В перечислении тех, кто
удостоится благодати "пребывать в жилище" Господнем, (Пс. 14. 1), читаем
и такое