Первомайский В.Б. Невменяемость
Подождите немного. Документ загружается.
др. 38,2% респондентов назвали два и более признаков. Однако, вопреки
существующим представлениям о том, что заключение эксперта является
одним из источников доказательств и, как и иные доказательства, не имеет
заранее установленной силы, 37,5% респондентов полагают, что в СПЭ
имеется инстанционность, 23,2% опрошенных отрицают это и 39,3% не
смогли ответить на этот вопрос.
С целью определения наличия системности в знании судьями основных
проблем судебной психиатрии проведѐн корреляционный анализ полученных
данных. Оказалось, что из 250 коэффициентов 20 достигают уровня
достоверности 0,95 и лишь 10 из них могут быть интерпретированы как
слабая или умеренно выраженная корреляционная зависимость. Так,
например, с возрастанием стажа работы отмечается тенденция к
предпочтительному учѐту комплекса факторов в качестве гарантии
достоверности заключения психиатра-эксперта и в качестве критериев
прекращения принудительного лечения (0,29; 0,30). Те из судей, которые
считают, что принудительное лечение должно гарантировать несовершение
общественно-опасного деяния (ООД) после его прекращения, гарантии этого
видят в изменении психического состояния (0,39). Этот же признак полагают
главным критерием длительности принудительного лечения (0,55). Стаж
работы достаточно хорошо коррелирует с возрастом респондента (0,82).
Наиболее существенным, применительно к полученным результатам,
является то, что не обнаружено значимой взаимосвязи между ответами на
вопросы, еѐ предполагающие, как это показано выше на примере с понятием
невменяемости. Или, напротив, умеренно выраженная корреляция (0,41)
обнаружена между утвердительными ответами о необходимости
независимости экспертного заключения от возможной судебной ошибки и
правомочности эксперта давать рекомендацию о применении
принудительной меры медицинского характера. Умеренно выраженная
корреляция (0,47) обнаружена между вариантами ответов на вопросы о
понятии «общественная опасность» и «компетенции суда и эксперта при еѐ
определении». Респонденты, относящие общественную опасность к
юридическим понятиям, чаще полагают, что определять еѐ должен суд.
Считающие медицинской категорией — отдают еѐ определение эксперту, а
считающие медико-юридической категорией — эксперту, с дальнейшей
проверкой судом.
Полученные данные достаточно наглядно иллюстрируют отражѐнную в
литературе критику существующей парадигмы невменяемости и связанной с
этим судебной практики. В опрошенной группе судей отсутствует единая
позиция по ключевым проблемам судебной психиатрии, оказывающим
существенное влияние на судебную практику и непосредственно
затрагивающим права человека. Полученные данные подтверждают
предположение о том, что эксперт решает вопрос о вменяемости de faсto, а
суд — de jure, лишь переводя заключение эксперта в решение суда.
Вместе с тем нельзя отрицать, что взгляды, и, соответственно, практика
большинства опрошенных тяготеют к определѐнной системе и не лишены
внутренней логики. Они отражают первое, самое простое, казалось бы,
очевидное, лежащее на поверхности, «бытовое» решение вопроса. В еѐ
основе лежит изначальное разделение обвиняемых по признаку наличия или
отсутствия психической болезни.
Стигматизация психически больных в обществе имеет свою историю и
продолжает существовать как в Украине, так и за еѐ пределами
(Т. В. Воротинцев, 1999; S. M. Lawriе,1999). Укоренившись в общественном
сознании, особое отношение к психически больным определяет
патерналистскую позицию всех институций, объектом воздействия которых
они являются. Судебная психиатрия и юриспруденция не составляют
исключения. Стигматизация психически больных проникает и в
законодательство. Ярким примером являются особенности производства
предварительного следствия по делам о деяниях невменяемых лиц. В
действующем законодательстве есть и другие примеры игнорирования прав
человека, если у обвиняемого обнаружены признаки психического
расстройства. Более подробно они будут рассмотрены в 7-й главе. Здесь же
сделан акцент лишь на одном обстоятельстве. Есть существенные различия
между «бытовым» отношением к психическим расстройствам и их носителям
и научным пониманием проблем диагностики психических расстройств, тем
более когда речь идѐт о применении уголовного законодательства.
Существенным признаком, их различающим, является принцип презумпции
психического здоровья. Его отсутствие в ныне действующей системе
уголовного преследования и судопроизводства в значительной мере
определяет результаты, полученные при опросе судей.
Ст. 14 (1) Международного пакта о гражданских и политических правах
утверждает, что каждый обвиняемый в преступлении имеет право на
справедливое разбирательство его дела компетентным, независимым и
беспристрастным судом. Исходя из представленных выше данных, вряд ли
можно безоговорочно признать за судом все три характеристики. Поскольку
действующая в судебной психиатрии и уголовном праве парадигма
обязывает эксперта решать вопрос о невменяемости, определять
необходимость назначения и вид принудительной меры медицинского
характера, а суд не имеет реального механизма оценки таких решений, то
очевидно, что компетентность, независимость и беспристрастность суда
могут быть поставлены под сомнение. Признавая решение экспертов de jure,
суд, несомненно, вынужден полагаться на компетентность, независимость и
беспристрастность экспертов. В таком случае недостатки судебной практики
и пробелы в законодательстве должны были бы компенсироваться
совершенством судебно-психиатрического исследования. Возможно,
законодатель на это и рассчитывает? В связи с этим естественно
представляет интерес судебно-психиатрическая практика решения вопросов
вменяемости–невменяемости и назначения принудительной меры
медицинского характера.
Глава 6
ПРАКТИКА ОБОСНОВАНИЯ И ФОРМУЛИРОВАНИЯ
ЗАКЛЮЧЕНИЙ ПСИХИАТРА-ЭКСПЕРТА ПРИ РЕШЕНИИ
ВОПРОСОВ НЕВМЕНЯЕМОСТИ
«Признание подсудимого
невменяемым считается
высшим достижением
судебной психиатрии»
Раппепорт И. Этика и
судебная психиатрия //
Этика психиатрии. — Киев:
Сфера, 1998. — С. 299.
1. Общие данные по исследованной выборке
Материалом для исследования послужила сплошная выборка 496 случаев
стационарной СПЭ, проведѐнной в период 1982–1985 гг. лицам, признанным
невменяемыми по уголовным делам. Анализ наблюдений, медицинской и
экспертной документации проводился с точки зрения доказательности
экспертного заключения, возможности его проверки следствием и судом,
соблюдения экспертом пределов своей компетенции, оценки существующей
практики назначения и проведения судебно-психиатрической экспертизы.
Большинство исследованных составили мужчины (425). Отмечается
достоверное преобладание мужчин возрастной группы 20–29 лет, женщин —
50–59 лет.
Распределение по нозологическим формам и полу выявляет существенное
преобладание диагностики шизофрении в обеих половых группах, при
достоверно большем удельном весе еѐ у мужчин (мужчины — 54,12%;
женщины — 35,21%). На втором месте экскульпирующая патология,
связанная с органическим поражением центральной нервной системы,
достоверно чаще у женщин (мужчины — 12,24%; женщины — 22,53%).
Далее у женщин следуют прочие психозы (12,67%), а у мужчин —
психопатии (7,53%) и слабоумие (7,29%). Структура экскульпирующей
патологии в основном совпадает с таковой по данным литературы
(И. Н. Боброва, А. Р. Мохонько, 1975).
Определѐнный интерес представляет синдромальная характеристика
шизофрении, как наиболее часто диагностируемого экскульпирующего
заболевания. Согласно изученным актам СПЭ, наиболее диагностируемой
является параноидная форма шизофрении (58,7%), за ней следует
шизофрения с эмоционально-волевым дефектом (12,17%). На третьем месте
шизофрения неуточнѐнная (11,3%), что следует рассматривать как дефект
экспертного исследования. По основным формам шизофрении нет
существенных различий между подэкспертными, проходившими первичную
и повторную экспертизу, за исключением вялотекущей шизофрении,
достоверно преобладающей во второй группе (первичная СПЭ — 2,45%;
повторная СПЭ — 3,91).
Одним из существенных признаков, характеризующих больных, признанных
невменяемыми и влияющих на выбор меры медицинского характера,
является тяжесть общественно опасного деяния (ООД). В настоящее время
нет единого подхода к классификации ООД ни в криминологии, ни в
психиатрии. Поскольку основным признаком тяжести противоправного
деяния является его направленность против жизни и здоровья лица, в
настоящей работе в целях исследования ООД сгруппированы следующим
образом: 1-я группа (21,37%) — ООД, непосредственно направленные против
жизни и здоровья (убийства, умышленные телесные повреждения различной
тяжести, побои, истязание, оставление в опасности, ст.ст. 93–107, 111 УК
Украины); 2-я группа (1,01%) — ООД, направленные против половой
неприкосновенности (изнасилование и пр., ст.ст. 117, 118, 120 УК Украины);
3-я группа (17,94%) — имущественные и иные ООД, несущие признак
агрессии (разбой с целью похищения имущества, злостное и особо злостное
хулиганство, ст.ст. 86, 142, 206 чч. 2, 3 УК Украины); 4-я группа (59,68%) —
прочие ООД. По структуре ООД, совершѐнные лицами разного пола,
достоверно не различаются.
2. Назначение судебно-психиатрической экспертизы
Назначение и производство судебно-психиатрической экспертизы в
уголовном процессе регулируется ст.ст. 75, 76, 196, 198, 204 УПК. Не все
указанные и упоминаемые далее по тексту статьи цитируются в полном
объѐме. Часть из них приводится лишь в части, имеющей значение для
полноты анализа исследуемого вопроса.
Ст. 75 УПК. Заключение эксперта
Экспертиза назначается в случаях, когда для разрешения определѐнных
вопросов при производстве по делу необходимы научные, технические или
другие специальные знания.
В качестве эксперта может быть вызвано любое лицо, обладающее
необходимыми знаниями для дачи заключения по исследуемым вопросам.
Вопросы, которые ставятся эксперту, и его заключение по ним не могут
выходить за пределы специальных знаний эксперта.
Эксперт даѐт заключение от своего имени и несѐт за него личную
ответственность. В случае необходимости, по делу может быть назначено
несколько экспертов, которые дают общее заключение. Если эксперты не
пришли к согласию, то каждый из них составляет своѐ заключение отдельно.
Заключение эксперта для лица, производящего дознание, следователя,
прокурора и суда не обязательно, но несогласие с ним должно быть
мотивировано в соответствующих постановлении, определении, приговоре.
В статье законодателем выделяется несколько понятий, важных для
правильной оценки полученных результатов. Прежде всего выделяется
общая предпосылка для назначения экспертизы — это необходимость в
специальных знаниях. Обозначается проблема пределов компетенции
эксперта, за которые не могут выходить ни вопросы эксперту, ни его ответы.
Субъектом экспертизы однозначно выступает эксперт, несущий личную
ответственность за заключение, которое даѐт от своего имени. Законодатель
оговаривает возможность назначения нескольких экспертов по делу, но
только в случае необходимости. Это обстоятельство подтверждено и в ст. 198
УПК. Наконец, указывается на необязательность заключения эксперта для
следствия и суда и что несогласие с ним должно быть мотивировано.
Ст. 76 УПК. Обязательное назначение экспертизы
Экспертиза назначается обязательно:
3) для определения психического состояния подозреваемого или
обвиняемого при наличии в деле данных, вызывающих сомнение
относительно его вменяемости.
В цитируемой статье не уточняется, какие именно данные в деле могут
рассматриваться как вызывающие сомнения относительно вменяемости лица.
Такая неопределѐнность ставит процесс назначения судебно-
психиатрической экспертизы в полную зависимость от субъективной
трактовки следователем или судьѐй данных дела, уровня их квалификации и
понимания специальных вопросов психиатрии и, в частности, их
представлений о вменяемости–невменяемости. Между тем данные опроса
судей, представленные в предыдущей главе, не дают оснований для
оптимизма в отношении обоснованности назначения судебно-
психиатрической экспертизы. Поскольку в ст. 76 УПК указаны основания для
обязательного назначения экспертизы, отсутствие чѐтких критериев
размывает границу между обязательной и необязательной экспертизой.
Таким образом, законодатель, в отсутствии права обвиняемого отказаться от
проведения ему судебно-психиатрической экспертизы, создал предпосылки
для превращения обязательной экспертизы в принудительную.
Ст. 196 УПК. Порядок назначения экспертизы
Экспертиза назначается в случаях, предусмотренных статьями 75 и 76
настоящего Кодекса.
При необходимости производства экспертизы следователь составляет
мотивированное постановление, в котором, кроме данных, предусмотренных
в ст. 130 настоящего Кодекса, указывает основания для производства
экспертизы, фамилию эксперта или наименование учреждения, экспертам
которого поручается произвести экспертизу, вопросы, по которым эксперт
должен дать заключение, объекты, которые должны быть исследованы, а
также перечисляет материалы, предъявляемые эксперту для ознакомления.
Ст. 198 УПК. Производство экспертизы в экспертном учреждении
Получив постановление о назначении экспертизы, руководитель экспертного
учреждения поручает производство экспертизы одному или нескольким
экспертам. Эти эксперты дают заключение от своего имени и несут за него
личную ответственность.
Ст. 198 дополняет ч. 3 ст. 75, предоставляя право руководителю экспертного
учреждения решать вопрос о производстве экспертизы одним или
несколькими экспертами. Причѐм количество экспертов, которым может
быть поручено проведение экспертизы, не устанавливается. Следует
понимать, что независимо от этого личная ответственность эксперта за
проведѐнную им экспертизу сохраняется.
Ст. 204 УПК. Определение психического состояния обвиняемого
При наличии в деле данных, которые дают основание полагать, что
обвиняемый во время совершения общественно опасного деяния был в
невменяемом состоянии, а также, если он совершил преступление во
вменяемом состоянии, но после совершения преступления заболел душевной
болезнью, которая лишает его возможности отдавать себе отчѐт в своих
действиях или руководить ими, следователь для определения психического
состояния обвиняемого назначает судебно-психиатрическую экспертизу.
Данная статья, так же как и ст. 76 УПК, оговаривает общую посылку для
назначения СПЭ обвиняемому, не упоминая об обязательном характере этой
процедуры.
Ст. 205 УПК. Направление обвиняемого на стационарную экспертизу
Если при производстве судебно-медицинской или судебно-психиатрической
экспертизы возникает необходимость длительного наблюдения за
обвиняемым или исследования его, следователь с санкции прокурора или его
заместителя помещает его в соответствующее медицинское учреждение, о
чѐм составляет постановление.
Статья однозначно ставит в зависимость от решения эксперта назначение
стационарной СПЭ, ибо очевидно, что необходимость в длительном
наблюдении может возникнуть только у эксперта.
Теперь, после восстановления в памяти основных законодательных норм,
обратимся к результатам исследования. Из изученных постановлений и
определений о назначении СПЭ следует, что инициатива в этом всегда
исходит либо от следствия, либо от суда. По указанным документам нельзя
установить отношение к назначению экспертизы со стороны защиты или
самого обвиняемого (подсудимого). Лишь в одном случае в постановлении
имеется ссылка на ходатайство адвоката о проведении экспертизы. В 100%
случаев экспертиза поручается учреждению, а не конкретному эксперту.
Не обнаружено ни одного случая использования обвиняемым при назначении
экспертизы права, предусмотренного ст. 197 УПК Украины: заявить отвод
эксперту, просить о назначении эксперта из числа указанных им лиц, просить
о постановке перед экспертизой дополнительных вопросов. Все экспертизы
проведены тремя экспертами, хотя следствие и суд не ставили такой задачи.
Представляемые эксперту материалы перечисляются менее чем в половине
случаев (43,35%), перечисляются не полностью в 35,68% случаев и не
перечисляются в 17,54% случаев. Фактически материалы, содержащие
основания для назначения СПЭ, представляются только в 25,21% случаев,
представляются частично в 2,02% случаев и не представляются в 65,93%
случаев.
Вопросы, которые ставятся перед экспертом, стандартны. В 78,02% случаев
ставился вопрос о способности отдавать себе отчѐт в своих действиях и
руководить ими во время совершения преступления (инкриминируемого
деяния, совершѐнного деяния) и в 21,66% случаев — о вменяемости на
момент совершения преступления. Состоянием указанной способности «в
настоящее время» следствие и суд интересовались в 21,98% случаев, а
вменяемостью «в настоящее время» — в 6,25% случаев. Иные вопросы
ставились в 70,16% случаев и касались преимущественно необходимости
применения принудительных мер медицинского характера, а также наличия
хронического алкоголизма.
В изученных материалах отсутствуют вопросы о способности обвиняемого
осуществлять самостоятельно свою защиту, о его общественной опасности и
еѐ степени, о возможности участвовать в судебном заседании (т. е. о
процессуальной дееспособности). Исключительно редко в вопросах эксперту
используются понятия ст. 12 УК Украины, характеризующие медицинский
критерий невменяемости. Совершенно не используются понятия
«слабоумие» и «иные болезненные состояния».
В 480 случаях изучены причины назначения СПЭ и их отражение в
постановлении (определении), как фактических оснований, и в мотивировке.
Под фактическими основаниями назначения СПЭ понимался ряд выявленных
по делу фактов, на которые ссылались судебно-следственные органы, как
вызывающие у них сомнения относительно психического состояния лица,
направляемого на экспертизу. Под мотивировкой понимался характер
обоснования (формулировка) назначения СПЭ. Выявлено 14 вариантов
фактических оснований и 17 вариантов мотивировок назначения экспертизы.
По степени полноты фактические основания сгруппированы следующим
образом:
1. Фактические основания либо полностью отсутствуют, либо ими считаются
непроверенные сведения о психических расстройствах, полученные со слов
обвиняемых или их родственников, без документального подтверждения —
23,8% (114 случаев).
2. Документально подтверждённые сведения о лечении обвиняемого ранее в
психиатрической больнице, пребывании на учёте у психиатра, прохождении
СПЭ, травмах головы и т. п. — 52,7% (253 случая).
3. Имеющиеся в деле сведения о «странностях» в поведении и высказываниях
обвиняемых на период деяния, следствия или суда, расхождении
заключений СПЭ, помещении в психиатрическую больницу после
совершения преступления — 18,1% (67 случаев).
4. Сочетание оснований, представленных во 2-й и 3-й группах — 5,4% (26
случаев).
По данным литературы, основаниями для назначения СПЭ служат: сведения
о пребывании в психиатрической больнице или под наблюдением ПНД —
67,6%, травмы головы — 13,2%, характер деяния — 9,0%, основания не
указываются — 10,2% (Н. Е. Исаевич с соавт., 1970).
По степени обоснованности мотивировки сгруппированы следующим
образом:
мотивировка назначения СПЭ либо полностью отсутствует, либо
используется отсылка к ст.ст. 75, 196 УПК — 23,1% (111 случаев);
мотивировка носит формальный характер: «на основании изложенного…»,
«амбулаторная СПЭ рекомендует проведение стационарной СПЭ…», «по
делу имеются основания для назначения СПЭ», «для определения
психического состояния…» — 38,5% (137 случаев);
неполная мотивировка: «для выяснения вопроса о вменяемости
необходимы специальные познания в области судебной психиатрии»,
«возникли сомнения в психической полноценности», «возникли сомнения в
правильности выводов предыдущих СПЭ» — 48,4% (232 случая).
Корреляционный анализ обнаруживает отсутствие связи между
выделенными группами фактических оснований и мотивировок назначения
СПЭ. Это означает, что при одном и том же фактическом основании
использовались различные мотивировки. Например, установлено, что в
46,46% случаев фактическим основанием для назначения экспертизы
послужили сведения о том, что обвиняемый (подсудимый) ранее состоял на
учѐте у психиатра и (или) лечился в психиатрической больнице (223 случая).
Наиболее типичные мотивировки назначения экспертизы в этих случаях: —
«…для выяснения вопроса о вменяемости (невменяемости, способности…)
необходимы специальные познания в области судебной психиатрии…» —
32,73%; «…на основании изложенного…» — 18,39%; «…возникли сомнения
в психической полноценности» — 18,39%; «…мотивировка отсутствует…»
— 15,25%; прочие — 15,24%.
Ссылки на странное поведение, высказывания, поступки в ходе следствия
или на суде, или возникновение сомнений без дополнительных разъяснений
использовались в 131 случае (27,29%). В целом из 480 случаев мотивировка
назначения СПЭ отсутствует в 86 случаях (17,92%).
Резюме
Анализ полученных данных свидетельствует о наличии существенных
дефектов в назначении СПЭ и оформлении соответствующего постановления
(определения).