вершенно непредсказуемыми". Шмидт: "Какое-то действие уже произошло - взяли и побили экспонаты... Но
раввина, как я понимаю, побили не евреи. У вас есть доказательства того, что эти люди целенаправленно
разжигали ненависть к русским? На чем основано ваше убеждение?" Ряховский: "Решать, целенаправленно
или нет, все-таки не моя компетенция, а суда. Моя
компетенция - высказать свою позицию" (33).
Ряховский так и не ответил на вопрос адвоката о том, зачем понадобилось участникам и организаторам
выставки разжигать ненависть к самим себе. Его расовую логику Шмидту поколебать не удалось, но
публично объявить всех причастных к выставке людей не просто евреями, а иудеями, он не решился, хотя
это однозначно вытекало из зачитанного им
послания. Из его ответов следовало, что и избиение раввина, и
появление "Письма 500" - следствия злосчастной выставки.
Документ, ставший известным под названием "Письмо 500", на самом деле представлял собой очередное
"Обращение" к генеральному прокурору РФ о полном запрете в России еврейских религиозных и
культурных организаций. Под ним стояли подписи депутатов Госдумы, принявших активное участие в
преследовании огранизаторов и участников выставки "Осторожно, религия!" Александра Крутова, Николая
Леонова и других
членов фракций "Родина" и КПРФ.
На основании "анализа" текста "Кицур Шулхан Арух", написанного почти пять столетий тому назад, в XVI
веке, российские государственные мужи и их сторонники пришли к таким выводам: во-первых, оценки
русскими патриотами "типичных для еврейства качеств и действий против неевреев соответствуют истине,
причем эти действия неслучайны, а предписаны в иудаизме и практикуются два
тысячелетия" (34); во-
вторых, "множество антиеврейских акций во всем мире постоянно устраиваются самими евреями с
провокационной целью, - чтобы применить карательные меры против патриотов" (35); в-третьих, еврейская
религия определяется как "антихристианская и человеконенавистническая, доходящая до ритуальных
убийств. Многие случаи этого ритуального экстремизма были доказаны
в суде" (36); в-четвертых, в обоснование своего антисемитизма они ссылаются на православие: "Следуя
заветам православных отцов церкви, мы не можем следовать и насаждаемому ложному пониманию
терпимости как смирения перед грехом, злом, ересями и в данном случае сатанизмом" (37); в-пятых,
оказывается, что мораль "Шулхан Аруха" стала "частью еврейского национального самосознания", и, стало
быть, религиозные евреи не отличаются в этом отношении от нерелигиозных; в-шестых, "можно сказать, -
глубокомысленно заключают подписанты, - что весь демократический мир сегодня находится под
денежным и политическим контролем международного еврейства..." (38).
Не припомню случая, чтобы после 1945 года в Европе официально представителями высшей
законодательной власти подписывались злобные антисемитские памфлеты, авторы которых отвергают
упреки в нацизме, но в которых нет ни одной фразы, не позаимствованной из арсенала национал-
социализма.
Да, хочется ответить Ряховскому и иже с ним, связь между разгромом выставки "Осторожно, религия!" и
"Письмом 500" есть, но не та, которую усматриваете вы. Не выставка вызвала к жизни "Письмо", а
безнаказанность и героизация таких деяний, как погром, превращение РПЦ в "государствообразующую ре-
лигию", признание научными мракобесных интерпретаций произведений искусства, объявление
убийства
царской семьи "ритуальным", натравливание прихожан РПЦ на тех, кого ее священники объявляют
"евреями".
Выставка не была причиной "Письма", как того хотелось бы защитникам погромов; скорее, ее разгром был
первым звеном в цепи событий, приведших к требованию запретить еврейские организации в России. Не
случайно и за погромом, и за "Письмом" стоят одни и те же персонажи, успевшие за последние два года,
подобно Крутову и Леонову
, стать депутатами Госдумы на волне борьбы за чистоту православия.
В отличие от католической церкви и евангелических конфессий, РПЦ ни разу открыто и официально не
осудила религиозно-мотивированный антисемитизм, давая тем самым возможность повторять от имени
православия самые дикие и, казалось
136 Свастика, Крест, Звезда
бы, ушедшие в прошлое обвинения в адрес иудаизма, вплоть до обвинения в ритуальных убийствах. "Мы
убеждены, - писал известный правозащитник, бывший политзаключенный, отец Глеб Якунин, обращаясь к
руководству РПЦ, - что в условиях широкого распространения среди членов Русской Православной Церкви
расового и религиозного антисемитизма руководство Московской Патриархии просто обязано немедленно
осудить антисемитизм и
антииудаизм... лишив расистов возможности религиозного обоснования своих
человеконенавистнических идей" (39). Это обращение не только не было услышано, но в середине апреля
2005 года вместо "Письма 500" появилось "Письмо 5000", в котором те же тезисы повторялись в еще более
резкой форме. К счастью, к тому времени дело Саха-ровского центра было завершено, а то подсудимых
наверняка обвинили бы в том, что своими действиями они вызвали к жизни и его.
В глазах обвинения подсудимые оказались своего рода лидерами тоталитарной сатанинской сексты, заранее
знавшими, что выставку разгромят, что их самих будут поливать грязью и в конце концов судить; они
превратились в фигуры чужого параноидального бреда, и в силу этого их поступки, в отличие от поступков
обычных людей, приобрели качество абсолютной логичности. Сектанты
-юдофобы хотели ненавидеть их,
оставаясь при этом жертвами чужой ненависти, а добиться этого можно только если роль ненавидящих
станут разыгрывать другие. А так как в секуляризованном обществе такие грандиозные, доаналитические