Севостьянов Г.Н. История США Том 1

Подождите немного. Документ загружается.

Глава четырнадцатая

ЗАРОЖДЕНИЕ

АМЕРИКАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

И ИСКУССТВА

1. КОЛОНИАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА

Развитие американской литературы отмечено рядом особенностей, су-

щественно отличающих ее от общеевропейской литературной традиции,

с которой она, однако, сохраняет общность как в плане идеологии, так

и эстетики, и ее рассмотрение должно в равной мере учитывать как

основные свойства и закономерности развития этой общей модели, так и

те специфические черты, которые свойственны американской литературе

как ее самостоятельному, устойчивому национальному варианту.

Своеобразие американской литературы обусловлено особенностями

формирования нации и исторического развития страны. В силу ее отно-

сительной молодости в ней отсутствует ряд крупнейших художественных

эпох, через которые пролегла магистраль литературного развития Старого

Света. Зачиналась американская литература не с создания национального

эпоса, не на основе устной традиции, а как литература письменная, в ко-

торой фольклор возник на позднейших стадиях развития. Она появилась

в результате отпочкования от английской литературы и продолжала от-

дельные намеченные в ней тенденции.

Формирование американской литературы связано с появлением в на-

чале XVII в. первых английских колоний на Атлантическом побережье

Американского континента. Поселенцы прибывали сюда с грузом евро-

пейских культурных и художественных традиций, прежде всего англий-

ских, хотя далеко не на всех стадиях активно обращались к европейско-

му наследию во всей его полноте и многообразии, ограничиваясь — осо-

бенно вначале — малым его сегментом. Исходно во взаимодействии

литературы американской и европейской преобладали связи-истоки, связи-

корни. Связи-влияния проявляются на более поздних этапах, почти пол-

тора столетия спустя — в эпоху Просвещения, обретя значительный раз-

мах лишь в эпоху романтизма.

Особым характером литературных связей обусловлен в значительной

мере эффект «эстетического отставания», присущий начальному периоду

развития американской литературы. Фактически в течение всего коло-

ниального периода на литературной продукции, создаваемой в колониях,

лежит печать подражания. Подражание — одна из важнейших эстетиче-

ских установок молодой литературы. На ранних этапах она еще не ощу-

щает своей отдельности от литературы метрополии. Художественное

сознание развивается в это время под воздействием господствующих в

метрополии норм, не только следуя общему направлению, но и стремясь

в нетронутом виде перенести на новую почву готовые образцы.

Первоначально колонисты почти не чувствовали связи с новым окру-

жением, воспринимая колонию как продолжение «старой родины», а соб-

ственный разрыв с ней считали временным. Расстояние на первых порах

лишь обостряло «родственные чувства», побуждая во что бы то ни стало

сохранять то, что уже зафиксировано в художественном опыте покинутой

родины. Переселенцы в буквальном смысле слова обращали взор назад,

и не только в пространстве, но и во времени. Новейшие явления, возни-

кавшие в литературе метрополии, как правило, мало привлекали внима-

ние колонистов. Эстетически было для них значимо преимущественно то,

что опробовано временем, отстоялось и приобрело силу канона. Своеобра-

зие литературы колоний в этот начальный период связано с появлением

в ней элементов, свидетельствовавших о попытках отражения иных усло-

вий существования, иного исторического опыта. Воздействие американ-

ской действительности — мощный фактор формирования литературы Но-

вого Света.

На одно из ведущих мест в ней выдвигаются жанры, непосредственно

отвечающие потребностям освоения континента. Это всевозможные «опи-

сания», путевые заметки, мемуаристика, дневники и т. п. Как правило,

сочинения подобного рода сочетали в себе разнородные черты, одновре-

менно выступая в роли исторических хроник, географических очерков,

сочинений естествоиспытателей и богословских трактатов, включая экскур-

сы в область мифологии и фольклора аборигенов, зарисовки их нравов и

обычаев. С изложением исторических фактов и событий из жизни коло-

ний соседствовали не уступавшие им в подробности описания флоры и

фауны, особенностей климата и почв, ландшафта и природы, перемежае-

мые рассуждениями морализаторского толка и религиозными пропове-

дями.

Таким образом, «землепроходческие» и мемуарные сочинения, с кото-

рых начиналось формирование литературы, отмечены своеобразным син-

кретизмом, в котором, однако, в отличие от синкретизма европейских

литератур периода возникновения письменности отсутствует легендарно-

мифологический план как формообразующее начало. Первые американ-

ские литературные памятники — это вместе с тем и памятники историче-

ские, ценнейшие источники сведений о социальном и жизненном укладе

колоний, их духовном облике. В их числе прежде всего нужно назвать

хроники капитана Джона Смита «Правдивый рассказ о событиях, слу-

чившихся в Виргинии со времени первого образования колоний» (1608),

«Описание Новой Англии» (1616) и «Общая история Виргинии, Новой

Англии и островов Соммерса» (1624). В последней приводится, в частно-

сти, рассказ о спасении Смита индейской принцессой Покахонтас, став-

ший первым американским национальным мифом.

Важнейшим фактором становления американской литературы явилось

то, что оно проходило на основе не только различных национальных,

но и расовых культур. Отсутствие гомогенности этнического состава на-

селения колоний (а затем Соединенных Штатов) существенно повлияло

на развитие как общественной мысли, так и художественного сознания

нации. Американская литература складывалась на основе взаимодействия

культур трех рас: культуры аборигенов в том виде, какой она обрела к

моменту колонизации, перенесенной на американскую почву европейской

культуры белых поселенцев, в которой ведущее положение занимала

английская традиция, а также перенесенных сюда несколько позднее эле-

552

IV. НАУКА И КУЛЬТУРА

ЗАРОЖДЕНИЕ АМЕРИКАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСКУССТВА

553

ментов африканской культуры насильственно ввозившихся в Америку

черных рабов.

Это «взаимодействие» отнюдь не означало гармонии. Народы, пред-

ставлявшие эти культуры, находились на разных ступенях общественного

развития. Это различие было использовано колонистами для обоснования

превосходства белой расы, т. е. отношения культур были изначально не-

равноправны. Вследствие этого культурные и художественные традиции

индейцев и негров были навсегда лишены возможности естественного,

органического развития.

Литературная карта Америки отмечена множеством потерь, которых

невозможно ни восполнить, ни измерить, ни оценить. Индейская традиция

знала лишь устные, фольклорные формы, и при вымирании племени ухо-

дившее в небытие литературное наследие не оставляло по себе никаких

следов. Несмотря на угрозу истребления, индейские племена упорно со-

противлялись культурной ассимиляции, отстаивая самобытность своей

культуры, препятствуя ее подчинению доминирующей культуре колони-

стов, сохраняя освященные веками легенды, обычаи, ритуалы, верования.

Трагически сложилась на Американском континенте судьба негритян-

ской культуры. Рабы лишились родного языка, что предопределило высо-

кую степень их культурной ассимиляции. Его утрата сделала невозмож-

ным сохранение богатых традиций устного народного творчества с при-

сущей ему образностью. Когда же после приобщения к английскому

языку и христианству появились писатели-негры и в негритянской среде

начали вновь зарождаться фольклорные формы, это — в отличие от ин-

дейцев — происходило уже на основе иной, чужой для них культурной

традиции. Но ассимиляция и в данном случае была далеко не полной.

Негры сохраняли отдельные связи с корнями африканской культуры,

проявлявшиеся в экстралингвистических формах, прежде всего музыкаль-

ных: мелодика, ритмы и т. д.

Тем не менее оттесняемые на задний план традиции искусства або-

ригенов и подвергшихся сильной ассимиляции негров оказали огромное

воздействие на американскую культуру, особенно на передовую общест-

венную мысль, возникшую буквально в первые годы существования ко-

лоний. Соседство культур, рожденных в недрах различных цивилизаций,

стимулировало развитие самобытных черт американской литературы, при-

общая ее к историческому, духовному и эстетическому опыту, который

лежал за пределами европейских культурных традиций.

Важное значение имел для формирования американской литературы

характер эмиграции из Англии, во многом определивший пути развития

американского общества, его идеологию и художественное сознание. В то

время, когда в Америке возникли первые поселения англичан, метропо-

лия переживала период глубинных изменений, связанных с подготовкой

Английской буржуазной революции. Недовольные результатами останов-

ленной на полдороге реформации, буржуазия и значительная часть народ-

ных масс выступили под знаменем пуританства. Жестокие преследования

со стороны официальной церкви вынудили многих пуритан, простившись

с родными берегами, искать укрытия в Америке.

Здесь старые споры вспыхнули с новым ожесточением, однако на этот

раз крайнюю нетерпимость в отношении инакомыслящих проявляло те-

перь пуританство, претендовавшее на роль единственно истинной религии.

Его оплотом стала Новая Англия. Было бы ошибкой полагать, что борьба

направлений реформированной церкви велась исключительно вокруг ре-

лигиозных догматов. Под покровом теологии бурлили политические стра-

сти. Истолкование Библии становилось не только средством утверждения

фундаментальных основ веры, но и откликом на волновавшие всех вопро-

сы общественного бытия.

На протяжении почти целого столетия американская общественная

мысль развивалась едва ли не исключительно в форме религиозных уче-

ний. Согласно представлениям американских пуритан, следовавших догма-

там сурового кальвинизма, искусство и литература не имели смысла сами

по себе. Их единственной целью объявлялось служение религии. Все, что

не было непосредственно связано с нею, считалось безнравственным.

«Обычно пуританин отвергал образность, предназначенную лишь для

того, чтобы ею восхищались, он использовал лишь те средства, которые

могут облегчить понимание истины, причем предпочитал, чтобы они чер-

пались непосредственно из Библии... Все, что задевало чувства настолько

сильно, чтобы помешать сосредоточенной работе ума, казалось ему опас-

ным»

Утилитаристский подход к искусству, которое мыслилось пуританами

исключительно в «прикладном» качестве, препятствовал развитию свет-

ского искусства. Их враждебность искусству наряду с задачами, которые

выдвигала необходимость освоения континента,— одна из главных причин

того, что в американской литературе XVII в., в которой ведущая роль

принадлежала Новой Англии, слабо представлены художественные жан-

ры. В прозе, помимо названных «записок» и хроник, доминировали жан-

ры богословских сочинений. В поэзии преобладали религиозно-пиетист-

ские мотивы. Драматургия отсутствовала вообще.

Основные черты литературы того времени определялись тем, что в ее

основе лежало сугубо религиозное сознание. Истоком всех жизненных

представлений и высшим авторитетом являлась Библия. Жизнь мыслилась

как проявление божественного предопределения, в силу которого происхо-

дящее есть результат волеизъявления божественной силы и в свете кото-

рого открывается его истинный смысл. С провиденциальностью мышления

пуритан связана и другая его черта — эмблематичность, выражающаяся

в трактовке предмета или явления как знака или символа действия

трансцендентных сил. Такой подход не оставлял места случайности и

свободе выбора, а вся человеческая деятельность превращалась в испол-

нение верховной воли бога. Из этого вырастало у пуритан ощущение

исключительности собственной миссии: явить погрязшему в грехах и

скверне миру образец общества, где царствует божественный закон.

Один из самых интересных памятников, воплотивших характерные

черты своего времени,—дневник Уильяма Брэдфорда (1590—1657)

«О Плимутской колонии». Хотя опубликовано это сочинение первого гу-

бернатора колонии было лишь в 1856 г., по существу оно сделалось до-

стоянием общественной мысли еще в XVII в. Брэдфорд прибыл в Америку

в 1620 г. на борту «Мэйфлауэра» и в дневнике запечатлел важнейшие

события из жизни колонии, уклад и нравы пуританской общины. Что

еще существеннее — в нем нашли отражение взгляды и настроения пер-

вых поселенцев, раскрыты особенности их мышления. Пуритане сознава-

1 Литературная история Соединенных Штатов Америки: В 3-х т. / Под ред. Р. Спил-

лера, У. Торпа, Т. Н. Джонсона, Г. С. Кэнби. М., 1977, т. 1, с. 96.

554

IV. НАУКА И КУЛЬТУРА

ЗАРОЖДЕНИЕ АМЕРИКАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСКУССТВА

555

ли себя участниками мировой драмы, и это ощущение сообщало суровую

величавость страницам дневника Брэдфорда.

Как показывает дневник, отцы-пилигримы принесли с собой в Аме-

рику не только теологию английского пуританства, но и его социальные

идеи. Среди них важнейшее значение имела теория ковенанта. Ее вопло-

щением стало знаменитое соглашение на «Мэйфлауэре», утвердившее

принципы ковенанта как основу социального устройства колонии и сы-

гравшее важную роль в дальнейшем развитии американской обществен-

ной мысли. Как справедливо указывал крупнейший исследователь в этой

области В. Л. Паррингтон, на «Мэйфлауэре» «были завезены в Новую

Англию два кардинальных принципа, по сути дела слившихся в один,—

принцип демократической церкви и принцип демократического государ-

ства»

Брэдфорд не был автором соглашения, хотя как один из наиболее

влиятельных членов пуританской общины, вероятно, принимал участие в

его составлении. Зато он сохранил для потомства этот ценнейший доку-

мент эпохи, приведя его в дневнике полностью.

Описывая историю возникновения и существования колонии, Брэдфорд

как истинный пуританин заострял внимание на потаенном значении со-

бытий, открывающем их провиденциальный смысл. Много места занимают

в его дневнике и рассуждения о греховности человеческой природы, но в

отличие от большинства представителей пуританской верхушки он не был

склонен к религиозному фанатизму. Рациональность суждений, основан-

ных на здравом смысле, нередко одерживала у него верх над пуритан-

ской догмой. Повествование заканчивается рассказом о ликвидации

Плимутского поселения, члены которого под влиянием различных бедст-

вий приняли решение о слиянии с колонией Массачусетского залива.

Этот конец был по-своему эмблематичен, явив крушение великой пури-

танской утопии — создание в Америке «града господня».

Аналогичным образом развертывались истории и всех последующих

пуританских хронистов. Но даже и тогда, когда американская мысль

освободилась от покровов теологии, повествование Брэдфорда не утратило

своего значения, явившись как бы прообразом произведений, отражаю-

щих крах идеи избранничества Америки, ее особых исторических судеб.

Пуританских авторов связывали с Брэдфордом не только общие идей-

ные установки, но и представления о стиле повествования. Брэдфорд

сформулировал требования «простого стиля», которым неуклонно следо-

вал в дневнике. Впоследствии они были восприняты в качестве своеоб-

разной нормы, сохранившей значение вплоть до конца XVII в.

Черты, свойственные повествованию Брэдфорда, отчетливо проявились

в сочинениях его современника Джона Уинтропа (1588—1649), одного из

-крупнейших деятелей пуританской Новой Англии начального периода.

Он разделял общее убеждение пуритан относительно двойственной при-

роды всех явлений, в которых за видимым существует скрытый эмбле-

матический смысл. Страницы его дневника пестрят сообщениями о все-

возможных ничтожных событиях (например, о схватке мыши со змеей

или о сгрызенном мышами катехизисе), которым неизменно приписыва-

лось провиденциальное значение.

Разделял Уинтроп и идею избраннического предназначения колоний

Нового Света. В проповеди «Образец христианского милосердия» (1630),

произнесенной на борту отплывшей в Америку «Арабеллы», он опреде-

лял миссию пуритан как создание божьего «града на холме». На форми-

рование взглядов Уинтропа оказали влияние аристократические предрас-

судки, и его пуританская утопия приобрела ярко выраженный элитарный

характер. Сторонник суровой ортодоксии в религии, он выступил в поли-

тике поборником авторитарной власти, которую подкреплял ссылками на

признание церковью верховной власти бога. Характеризуя позицию Уин-

тропа, американский исследователь П. Миллер писал: «Словно сверхъесте-

ственным образом почувствовав, что может значить Америка для простого

люда, Уинтроп принял меры, чтобы напрочь выбить у них из головы

представление о том, что в пустыне бедные и убогие когда-либо достигнут

такого самосовершенства, что превзойдут в достоинстве богатых и

знатных»

Наиболее полно развиты социальные теории Уинтропа (утверждавшие

закрепление навечно имущественного неравенства и отвергавшие сти-

хийно эгалитарные стремления более демократического крыла пуритан-

ства) в речи о магистратской власти, воспроизведенной в дневнике.

Любое неподчинение властям Уинтропом трактуется как покушение на

верховную власть бога. Как правитель Массачусетса, проповедник и идео-

лог пуританства он содействовал утверждению в колониях Новой Англии

теократии.

Среди позднейших пуританских хроник-дневников обращает на себя

внимание дневник С. Сьюолла (1652—1730), также одного из видных

представителей пуританской общины Новой Англии. Сохраняя черты,

общие для мировосприятия пуританских авторов, его дневник вместе с

тем вносит новые акценты за счет усиления элементов интроспекции и эмо-

ционально-индргвидуального начала. Сьюоллу принадлежит первый опубли-

кованный в Америке трактат против рабства «Продажа Иосифа» (1700).

Большое значение имела в духовной жизни колонии проповедническая

литература. В устных проповедях и теологических сочинениях столпов

пуританской церкви Джона Элиота (1604—1690), Джона Коттона (1584—

1652) и связанных с ним кровными узами Инкриза Мезера (1639—

1723) и Коттона Мезера (1662—1727), если только назвать виднейших,

развивались основные положения пуританской доктрины, отстаивались

принципы теократии. Для них характерна крайняя нетерпимость в вопро-

сах веры, враждебность всякому инакомыслию. Эту же роль в сущности

играли и многочисленные апологетические по духу жизнеописания вид-

ных деятелей пуританской общины, из которых самым грандиозным по

замыслу был фундаментальный труд Коттона Мезера «Великие деяния

Христа в Америке» (1702).

Нельзя сказать, что пуританская ортодоксия не встречала сопротив-

ления. Уже на первых порах существования колонии находились люди,

не принимавшие пуританского учения. Так, Томас Мортон (1575

(1590?) — 1647?) попытался перенести на американские берега ренессанс-

ные традиции. Следуя древним английским обычаям, он устраивал на-

родные празднества на Веселой горе, водил дружбу с индейцами и безо

всякого почтения относился к пуританским пастырям. Последние не по-

2 Паррингтон В. Л. Основные течения американской мысли: В 3-х т. М., 1962—1963,

т. 1, с. 56.

3 Miller P. Errand in the Wilderness. Cambridge (Mass.), 1956, p. 5.

IV. НАУКА И КУЛЬТУРА

желали терпеть рядом подобной скверны, арестовали и выслали его из

колонии, повторив это дважды, когда он осмелился нарушить их запрет.

В 1637 г. в Амстердаме Мортон выпустил книгу «Новоанглийский Хана-

ан», где в сатирическом духе изобразил пуритан, отвергавших радости

бытия ради христианской догмы, а вместе с тем движимых алчностью

под маской благочестия.

После Мортона попыток возрождения ренессансных традиций в Но-

вой Англии не предпринималось. Часто к этой традиции относят Ната-

ниэла Уорда (1578—1652). Его «Простой сапожник из Агавама» (1647)

пользовался в свое время немалой популярностью благодаря острому сло-

гу, сдобренному грубоватым юмором. По существу же книга направлена

на защиту пуританских догматов, в чем автор единодушен с отцами

церкви.

После изгнания Мортона и угасания даже слабых отблесков культуры

Возрождения, которую он тщетно пытался привить в Новой Англии, борь-

ба направлений в американской мысли велась вплоть до начала XVIII

столетия исключительно в рамках теологии. Хотя положения, вызывав-

шие острую полемику, облекались в теологические покровы, их смысл

далеко не исчерпывался вопросами веры, церковных установлений или

обрядности. В выступлениях против пуританской ортодоксии находило

выражение недовольство низших слоев властью теократической элиты,

сковывавшей духовную жизнь требованиями беспрекословного подчине-

ния как в сфере общественных отношений, так и в сфере интеллектуаль-

ной.

Наиболее радикальную позицию среди противников ортодоксального

пуританства занимал Роджер Уильямc (1603—1683), за что он и был

изгнан из Массачусетской колонии. Он не только выступил против же-

стоких гонений, которым пуритане подвергали своих идейных противни-

ков. В противовес пуританскому ригоризму Уильямc обосновал принцип

свободы сознания, призывал к веротерпимости, распространяя право сво-

боды сознания не только на христианский, но и нехристианский мир.

Глубоким демократизмом отличалась выдвинутая им теория государства,

в основу которой была положена исходящая из естественного права тео-

рия договора и народного суверенитета. Наконец, Р. Уильяме первым вы-

ступил в защиту прав индейцев, объявив незаконным присвоение коло-

нистами их земель. Это позволяет рассматривать его как одного из непо-

средственных предшественников философии Просвещения.

Свои взгляды Р. Уильяме изложил в сочинениях научно-философско-

го характера, по большей части принимавших форму религиозного трак-

тата. В их числе «Ключ к языку Америки» (1643), «Кровавый догмат

преследования за убеждения» (1644), «Кровавый догмат, еще более окро-

вавленный» (1652). Сходными настроениями пронизаны и стихотворения

Р. Уильямса. Наряду с характерными мотивами медитативной поэзии

XVII в. (утверждение бренности мирских благ перед светом истины и доб-

ра, призывы к нравственному совершенствованию) в них представлены

темы, отражающие широту его философских и социальных взглядов.

Р. Уильяме первым ввел в американскую поэзию индейскую тему. Что

особенно важно, он изобразил индейца не порождением и олицетворением

дьявола, каким рисовала его пуританская традиция, а существом, наде-

ленным естественным благородством души, предвосхитив просветитель-

ский образ «благородного дикаря».

ЗАРОЖДЕНИЕ АМЕРИКАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСКУССТВА 557

К демократической оппозиции примыкал и Томас Хукер (1586—1647).

Его взгляды по вопросам религии и социального устройства колоний пе-

рекликались с идеями Р. Уильямса, хотя он более умерен в критике тео-

кратии и основ кальвинизма. Идеи Хукера были изложены в «Обзоре

церковного устава» (1648), а также нашли отражение в «Основных уло-

жениях Коннектикута» (1639). Наиболее характерной для него формой

была проповедь, многие из которых широко распространялись в списках,

сохранивших значительную часть наследия Хукера.

Собственно литературные задачи играли в произведениях подобного

рода подчиненную роль. Единственное, в чем они непосредственно сопри-

касались с художественной литературой,— это стиль. Предъявляемые к

нему требования — точность описания, выразительность кратких харак-

теристик, способность легко переходить от конкретных описаний к рас-

суждениям отвлеченного, как правило, метафизического, религиозного ха-

рактера и т. п.— оказали немалое воздействие на формирование стиля

американской литературы в его важнейших, сущностных компонентах.

Но роль этих ранних памятников не ограничена в дальнейшем воздейст-

вием лишь на стиль американской прозы. Наличие длительной, сущест-

вовавшей на протяжении двух столетий традиции документально-хрони-

кальной литературы заметно повлияло на развитие американского рома-

на, зарождение которого относится к концу XVIII в., приведя к устой-

чивому закреплению в нем «документальности» (безусловно отличной от

документализма современной литературы) как эстетического качества.

В середине XVII в. в североамериканских колониях появляются пер-

вые поэтические произведения. Тесно связанная с пуританством, поэзия,

в которой господствовали религиозно-пиетистские настроения, развива-

лась в основном в двух направлениях: в жанре дидактической поэмы,

как правило религиозного содержания, и медитативной лирики. Нагляд-

ное представление о том, как понимали пуритане назначение поэзии, дает

поэма Майкла Уигглсуорта (1631—1705) «Судный день» (1662). Она

написана в духе самого сурового кальвинизма и носит откровенно мора-

листский характер. Ее тема — неотвратимость божьей кары, ожидающей

грешников. Центральное место отведено описаниям уготованных им мук.

Мрачность картины отнюдь не отталкивала пуританскую аудиторию,

находившую в ней то, что более всего отвечало ее духовным устремлени-

ям,— прилежное изложение пуританской доктрины, не допускавшее ма-

лейших отклонений от основ кальвинизма. На протяжении столетия поэ-

ма пользовалась необычайным успехом, оспаривая пальму первенства у

Библии и Катехизиса, и неоднократно переиздавалась. Но одной лишь

убежденности автора в истинах, которые он преподносит в назидание

читателю, недостаточно для того, чтобы превратить его в поэта. Не оза-

ренный подлинным поэтическим чувством, «Судный день», не поднимает-

ся выше обычной версификации.

Иное впечатление производит творчество старшей современницы

Уигглсуорта Энн Брэдстрит (1612—1672), чьи наибольшие успехи связа-

ны с обращением к лирике. Ее первый поэтический сборник под красно-

речивым названием «„Десятая муза", недавно объявившаяся в Америке»

был опубликован в Лондоне в 1650 г. Как и Уигглсуорт, Брэдстрит про-

являет себя в поэзии правоверной пуританкой.

Однако главным импульсом ее поэзии служило не стремление изло-

жить в стихах основы кальвинизма, а отразить свои впечатления и жиз-

556

558

IV. НАУКА И КУЛЬТУРА

ЗАРОЖДЕНИЕ АМЕРИКАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСКУССТВА

559

ненные наблюдения. Размышления на абстрактные, но большей части мо-

ральные темы нередко, особенно в поздних стихотворениях, оживлены лич-

ными переживаниями. За общими идейными и нравственными установ-

ками пуританства в поэзии Брэдстрит отчетливо вырисовывается инди-

видуальность. Субъективность восприятия ощутимо сказывается и в кар-

тинах окружающей природы, и в зарисовках семейной жизни, придавая

им задушевность звучания. Теплота чувства, согревающая стихи Брэд-

стрит, делает их притягательными и для современных читателей.

Вершина пуританской поэзии — творчество Эдварда Тэйлора (1645—

1729), крупнейшего поэта Америки колониального периода. Подобно

другим пуританским авторам, Тэйлор не мыслил поэзии вне связи с ре-

лигией и свою задачу видел в донесении света христианских идей. В его

творчестве мы обнаруживаем оба ведущих жанра того времени: дидак-

тическая поэма представлена «Предопределением Господним относи-

тельно избранных» (дата написания не установлена), медитативная ли-

рика (наиболее ценная часть поэтического наследия Тэйлора) — двумя

сериями «медитаций». Он писал их на протяжении всей жизни, по боль-

шей части параллельно с проповедями на соответствующий библейский

текст. Имеется также небольшая группа стихотворений, написанных по

разным случаям.

Развиваясь в русле характерных для метафизической поэзии

XVII в. идей и тем (бренность земного существования и мирских благ,

греховность человеческой природы, спасение души и т. п.), поэзия

Тэйлора несет на себе отпечаток самобытности и индивидуальности. В ней

нет и следа характерной для пуританского мышления холодной рассудоч-

ности, назойливой назидательности, прагматически-примитивного понима-

ния задач и назначения поэзии. Лирика Тэйлора глубоко интроспектив-

на и ставит целью не устрашение грешника, а достижение божественно-

го откровения в индивидуальном переживании. На фоне аналогичных

явлений английской и американской поэзии того времени ее особенно от-

личает огромный внутренний драматизм, бурное кипение страстей, сме-

лость и неожиданность образов, взволнованность поэтической речи, в чем,

несомненно, проявились черты поэтики барокко.

Тэйлор-поэт неизвестен современникам. Его наследие согласно воле

автора хранилось в рукописи и было извлечено на свет в XX в. Первые

публикации его стихов относятся к 1939 г. Тот факт, что в свое время

поэзия Тэйлора не могла быть оценена по достоинству, не заслонил ни

ее подлинной ценности, ни ее своеобразия: ныне она удостоилась чести

встать рядом с лучшими образцами английской метафизической поэзии

XVII в.

Если литературная традиция пуритан достигала в поэзии своей вер-

шины в творчестве Э. Тэйлора, то апогеем ее развития в прозе явилось

творчество Джонатана Эдвардса (1703—1758). Хотя современные иссле-

дователи нередко говорят о поэтической природе его дарования, сам Эд-

вардc никакой тяги к творчеству как самоцели не испытывал. Искусство

и для него оставалось служанкой религии. Круг философских проблем

пуританства определил содержание всего, что написано Эдвардсом. Он

отверг новые веяния, принесенные Просвещением, хотя помимо воли ис-

пытал на себе их воздействие. Это прежде всего относится к трактату

Локка «О человеческом разуме», утверждавшему чувственный опыт как

основу познания. Но выдвинутые временем вопросы о сущности бытия,

свободы воли, человеческой природы Эдвардc решал, оставаясь в пределах

метафизики.

Правда, современное ему пуританство, погрязшее в практицизме и

схоластике, утратившее влияние среди населения из-за жестокого фана-

тизма и корыстолюбия духовных пастырей, не удовлетворяло его. Однако

выход из создавшегося положения Эдвардc видел не в разрывав с пури-

танством, а в его укреплении. Этому делу он отдал блестящий интеллект

философа, воображение и красноречие поэта. В таких сочинениях, как

«Личное описание» (1739, опубликовано в 1830 г.), «Грешники в руках

разгневанного бога» (1741), «Свобода воли» (1754), «Природа истинной

добродетели» (1755), «В защиту великой христианской доктрины перво-

родного греха» (1758), Эдварде отстаивал идеи, занимавшие центральное

место в системе взглядов пуритан (верховной власти бога, предопреде-

ления, порочности человеческой природы как следствия первородного

греха и т. д.). Но в их истолковании он несколько отходит от устояв-

шихся канонов. Рядом с разгневанным и карающим богом кальвинистов

у него появилась фигура милосердного бога, рассуждения приобрели от-

тенок пантеизма, а система аргументации осложнилась драматизмом

мысли.

Ныне более всего сочинения Эдвардса обращают на себя внимание

ощущением беспредельного трагизма бытия, которое он первым ввел в

американскую литературу, и пластической выразительностью образов. Ду-

ховная изоляция Новой Англии, с которой связал свою судьбу Эдварде,

губительно повлияла на его творчество. Он отверг призывы Века Разума

в пользу догм пуританства, ограничив свои возможности как мыслитель

и художник поисками того, что уже в его время уходило в прошлое.

Тем самым он обрывал связь с Америкой, которая сделала иной выбор.

Творчеством Эдвардса по существу завершается первая фаза развития

американской литературы колониального периода. Ее достижения были

довольно скромны. Однако с точки зрения становления национальной

литературы они не выглядят малозначащими: в это время складывается

ряд ее существенных признаков и характерных черт, хотя до завершения

этого процесса было еще далеко. Объясняется это не столько особенностя-

ми собственно литературного развития, сколько условиями формирования

нации. В XVII в. были заложены основы национального самосознания,

но по существу оно оставалось колониальным с характерной для него

зависимостью от метрополии.

Решительный поворот в сознании североамериканских колоний про-

изошел в XVIII в. и связан с эпохой Просвещения и войной за незави-

симость. Он составляет вторую фазу колониального периода. XVIII век

явился важной вехой в развитии американской литературы. Впервые за

все существование колоний общественная мысль сбросила теологические

покровы, обратившись непосредственно к области политических и соци-

альных доктрин. То же наблюдалось и в литературе. Она стала светской

и о проблемах политики заговорила наконец языком политики.

Это привело к существенному перераспределению литературных жан-

ров. Теологические сочинения (хотя произведения подобного рода про-

должали появляться и в XVIII в., и позднее) уступили ведущее положе-

ние публицистике, пережившей в то время подъем, равного которому она

не знала за всю историю американской литературы. Расцвет публицисти-

ки был вызван одновременно и значительностью стоявших перед лите-

560 IV. НАУКА И КУЛЬТУРА

ЗАРОЖДЕНИЕ АМЕРИКАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСКУССТВА

561