Шантепи де ла Сосей. Иллюстрированная история религий

Подождите немного. Документ загружается.

351

забота о продовольствии, о насущном хлебе, и в общественном культе Penates publici,

вместе с Вестою, стояли в самой внутренней части святилища - Aedes Vestae.

Внутренность римского дома

Среди этих разрядов духов не особенно выдавались духи природы, однако и в них не

было недостатка; так, под разными именами были духи лесов и источников, но их культ

долго не был так важен, как, например, культ бога Термина, который охранял

пограничные знаки. Замечательно, что и боги, представлявшие природу, являлись по

преимуществу представителями ее отношений к человеческой культуре: боги земли

защищали земледелие, liber pater - виноделие, Церера - хлебные растения, Венера -

садоводство, Вулкан или Mulciber не был богом огненного элемента, а искусным

кузнецом. Служение природе в римской религии было скудно, и по отношению к высшим

богам оно не выступало на первый план. Конечно, некоторые обряды находились в связи

со сменой времен года и в некоторых образах богов просвечивает их природное значение,

которое может открывать сравнительная мифология; но у римлян исторического времени

эта связь была забыта и они видели в богах только защитников общественной и частной

жизни.

Теперь скажем о некоторых главных богах. Такое название значит не то, чтобы культ

их был важнее, чем культ Гениев и Ларов, или чтобы они отличались ясными признаками

от этих духов, или, наконец, чтобы они составляли отдельный класс. Под именем главных

богов разумеем единственно важнейшие божеские существа, которые дошли до известной

персонификации. При этом мы оставим в стороне богов, заимствованных из Греции; да и

между древнеиталийскими и древнеримскими ограничимся только немногими образами.

Одним из самых древнейших богов, который был введен, по-видимому, еще Ромулом и

играл роль в культе гениев, был Янус bifrons (двухлобый), или geminus (двойной); храм

его, бывший близ Форума, отпирался на время войны и запирался во время мира. Он есть

бог дверей и вообще всякого начала. Мы не будем разбирать этимологию его имени,

равно как и вообще его происхождение, которое, по мнению Шпейера, относится к

индогерманскому времени.

Древнеримским божеством был также Фавн, в честь которого 15 февраля праздновался

пастушеский и искупительный праздник Луперкалий, установленный мифическим

Эвандром. Фавн, родственный Сильвану и Марсу, был представителем деревни, сельской

жизни и скотоводства. Он считался царем страны и учредителем религиозных

установлений и позже эвемеристически введен был в круг лаурентийских царей.

Сочетание его с Сатиром есть уже позднейшее греческое представление.

Марс был "древнейший главный бог италийских городовых общин", общий

латинскому и сабинскому именам; у сабинян он также назывался Квирином (Quirinus). Из

трех великих жрецов - жертвоприносителей - два (flamen martialis u flamen guirinalij) были

посвящены этому богу и с ним был связан древний культ Салиев; форма его имени

подвергалась изменениям: Maurs, Mavors, Marmor (в гимне арвальских братьев). Особенно

достойно внимания, что в древние римские собственные имена (Marius, Mamercus,

Mamurius) не входит имени никакого другого божества. В календаре этому богу

принадлежит месяц март. Как богу весны и оплодотворения, ему посвящались праздники

и церемонии в марте и октябре, - например, открытие щитов, пляски Салиев и октябрьское

жертвоприношение коня ob frugum eventum. Известно, что иногда этому богу посвящалась

в качестве ver Sacrum, священной весны, и выходила под его защитой молодежь, ставшая

в одну и ту же весну способной носить оружие. Марс находился в связи как с земледелием

и скотоводством, так с государственной жизнью, колонизацией и войной. Воинственные

свойства этого бога становились тем важнее, чем больше места занимала война в жизни

352

самих, римлян. Его священными животными были прорицатель-дятел (picus) и волк.

Вообще все, что известно об исконно римских племенных преданиях, соприкасается с

этим богом. Марса не следует комбинировать с Апполоном.

Богиня Веста, общая грекам и римлянам, не принадлежала, кажется, индогерманской

древности: однако же культ ее в Греции и Италии имел большую важность; в Италии он

был общим для латинян и сабинян. Веста в качестве богини и домашнего, и

общественного очага составляла центральный пункт как в религии семьи, так и в культе

государства. Считать это значение за производное и из положения, которое занимала

Веста в начале или в конце обрядов культа, выводить мысль, что Веста была только

богиней жертвенного огня, это кажется мне ошибочным. Веста занимала центральное

положение в римском культе. Она была главной богиней дома, и вся жизнь семьи

состояла под ее покровительством. Но и общественное благо в государстве признавалось

связанным со служением ей. Самым худым предзнаменованием для государства было то,

когда погасал ее огонь. Если случалось такое несчастье, то нерадивая весталка строго

наказывалась и огонь должен был вновь добываться по древнему способу, чрез сверление

плодового дерева, или же, может быть, для этого пользовались лучами солнца. В храме

Весты хранился Палладиум Рима. Святая искупительная жертва, februa casia, которая

воскурялась во время

Палилий - празднования годовщины основания Рима 21 апреля, - приготовлялась

весталками из крови октябрьского коня и пепла теленка, сожженного во время

Фордицидий; они же должны были готовить жертвенную муку, mola salsa, для культа не

одной Весты, но и других богов. Весталки молились за благо римского народа, поэтому и

сами они, и культ, которым они заведывали, находились под особенным надзором pontifex

maximus - главы римского культа. Таким образом, Веста принадлежала к главным

божествам римлян; она действительно была Веста-мать (Vesta-mater), потому что

важнейшие культовые боги в Риме назывались отцами и матерями. Веста при этом была

девственная богиня, и чистота составляла главный признак ее служения; известно, что

целомудрие было главной обязанностью весталок, и весталку, нарушившую целомудрие,

погребали заживо.

Собственно главным богом римлян был Юпитер. Его многочисленные прозвания

знакомят нас с различными - как изначальными, так и присвоенными ему впоследствии -

функциями, в которых нельзя установить единства. Его отношение к небу и свету твердо

установлено не только сравнительной мифологией, но также именем Lucetius, которое он

носит в песне салиев; само собою ясно, что Jupiter Tonans, громовержец, и Fulgur, молния,

имели отношение к грозе.

Сатурн

Возможно, еще древнее в культе италийских племен было его отношение к сбору

винограда, вследствие которого он назывался Liber. Jupiter Latiaris считался древним

богом латинского союза. На войну и победу указывают имена Stator (останавливающий

отступающих), Feretrius (податель добычи), Victor. Союзы, как и вообще всякое право и

верность, находились под его особой защитой; иды каждого месяца были посвящены ему;

что чистота была главною чертою его существа, - на это указывают те условия, которые

требовались от его жрецов, flamen Dialis. Культ Юпитера, который Тарквиний установил

на Капитолии, с одной стороны, соединял эти и другие разнородные его качества, а с

другой стороны, отодвигал их культом на задний план.

Капитолийский Юпитер optimus maximus (величайший и могущественнейший)

признавался высшим властителем человеческой жизни и специальным представителем

римской силы и владычества, которые он защищал и распространял. Как такового его

353

почитали и подчиненные народы и вассальные цари: Антиох Эпифан, "римская обезьяна"

(Моммзен), поставил ему храм в Антиохии, Адриан воздвиг в честь Капитолийского

Юпитера святилище на развалинах Иерусалиского храма. Так культ Юпитера

распространялся вместе с расширением римского всемирного владычества. Что и во время

республики преимущественно от него ожидали общественного блага, доказывается

набожностью великого Сципиона, который всякое утро молился пред его статуей на

Капитолии и чрез то сосредоточивался и получал силы для дневного труда на служение

государству.

Подле Юпитера стояла Юнона, во многих отношениях его женское подобие. Ей также

приписывались свойства, характеризующие ее как защитницу жизни и государства,

которые отодвинули на второй план ее первоначальное природное значение, может быть,

богини света. Под ее защитой у италийских племен состояли укрепления городов; в Риме

она первоначально была богиней курий. Как Юпитеру посвящены были иды, так ей

календы каждого месяца; но в особенности она была богиней женщин, которые ею

клялись, как мужчины гением; она наблюдала за супружеской верностью и помогала при

родах.

Третье капитолийское божество - Минерва. Относительно этой богини трудно с

определенностью сказать, какие черты были первоначально италийские, какие

заимствованы от этрусков (у которых она называлась Менрфа) и какие от греков.

Вероятно, еще у италиков она почиталась как богиня укрепленных мест. Но

преимущественно она была богиней разума - рассуждающей, исчисляющей,

изобретающей силы духа; метание ею молний могло быть этруским воззрением. Ее

праздниками были Quinquatrus, большие в марте и малые в июне; впоследствии она

постепенно все более принимала вид и характер греческой Афины.

Как мы уже выше сказали, даже и эти главные образы римского мира богов были лишь

слабо олицетворены и не резко различались от других классов богов и духов. Это

особенно видно из того, что сами они тоже распадались. Можно говорить о многих

Юпитерах; каждая община имела своего Марса, каждый дом - свою Весту, и у этих

главных богов всякая функция, всякая индигитация была тоже сама по себе; их не

связывали вместе ясно определенные очертания личности.

Двуликий Янус

РЕЛИГИЯ ГОСУДАРСТВА

Религия для римлян составляла необходимое условие процветания государства. Она не

имела своей собственной среды, но сопровождала на всяком шагу как общественную, так

и частную жизнь. Всякое предприятие требовало гадания по полету птиц - ауспиций,

всякое грозящее несчастье - искупительной жертвы, picaula. Таким образом, религия была

вместе и государственным учреждением, по описанию Варрона, и основой государства;

такое противоречие не шокировало философски необразованных римлян. Во всяком

случае, между государством и религией существовала внутренняя связь и сакральные дела

относились к государственному управлению. Если Цицерон говорит об особых

религиозных законах, то при этом он имеет в виду только обряд общественного культа.

Уже при рассказе об основании города, именно Roma quadrate, древнего города на

Палатине, последний обозначается как священное место. Конечно, при этом мы должны

оставить в стороне большей частью основанные на ошибочном понимании чудесные

комбинации касательно mundus, lapis manalis, pomerium и т.д. Мы не можем здесь указать

354

ни на какой достоверный результат, но должны заметить, что нет ни одного

положительного свидетельства о том, чтобы к числу обрядов при основании города

принадлежало устройство mundus (яма с алтарем будто бы для подземных богов).

Границы Pomerium'a, области собственно города, означала борозда, которая проводилась

запряженными в плуг белыми быком и коровой. Pomerium первоначально ограничивался

Палатином, но позже часто расширялся; так было при Сервии Туллии, при Сулле и

несколько раз во времена императоров. Это была священная область, - это значит, что она

была основана священным гаданием - augusto augurio или auspicato inauguratoque. Именно

в ней и производились auspicia publica. Средоточие этого pomerium'a в историческое время

составлял Капитолий, где также было и auguraculum in arce, куда сходились авгуры для

отправления своих важнейших обязанностей.

Настоящее слово для выражения понятия о таком месте, которое освящалось

ауспициями и было удобно для наблюдения таких знамений, было слово templum, храм.

Собственно весь город внутри pomerium'a был templum, а внутри его были еще малые

templa. Никакое другое понятие не указывает так ясно на соединение в Риме сакрального с

политическим, как templum. Прежде всего мы должны различить templum небесный и

земной. Небесный templum составлял ту часть неба, которая заключалась в границах,

определенных авгуром посредством жезла (lituus), и в которой ему являлись знамения

богов. При этом авгур проводил две главные линии, Cardo и Decumanus, делившие небо на

области, и установлял свои наблюдения, для обозначения которых употреблялось слово

contemplari. Как положение авгура по отношению к областям неба, так и употребляемые

им формулы изменялись смотря по месту и обстоятельствам. Слово templum обозначало

также и земные места: "in terns dictum templum locus augurii aut auspicii causa quibusdam

conceptis verbis finitus" ("Templum называется на земле такое место, которое, посредством

торжественного объявления предназначено для авгуров или ауспиций") (Варрон).

Следовательно, templum не был непременно зданием, и не всякое жилище богов

составляло templum; так, храм Весты aedes Vestae, хотя и одна из важнейших

государственных святынь богов, не был templum. Templum было освященное через

авгуров место, где воля богов узнавалась в интересах государства. В главном,

капитолийском templum, средоточии деятельности авгуров, новые должностные лица

должны были получать ауспиции, на которых основывался их авторитет. Важнейшие

государственные отправления могли совершаться только в templum, только в нем сенат

постановлял свои решения и собирались комиции. Таким образом, templum - вначале

просто открытое место, удобное для наблюдений знамений небесных, - приобрел

преимущественно политическое значение и оказался в тесной связи с Pomerium и

Капитолием. При распространении могущества Рима надобно было иметь ауспиции и вне

Рима; поэтому предводители войска брали с собою из города ауспиции, необходимые им

на войне (auspicia militaria, bellica); при переходах через реки опять требовались

особенные ауспиции (auspicia peremnia). По отношению к ауспициям различаются пять

областей: ager romanus, gabinus, peregrinus, hosticus, incertus. Что именно нужно было для

каждого случая и каждой области, все это находилось в правилах авгуров.

Инавгурация не была единственным родом посвящения, который был известен

римлянам; встречаются еще слова: sacer, sanctus, religiosus, которые прилагались к местам,

предметам и лицам, чтобы обозначить их священный характер различного рода. При этом

необходимо заметить, что все эти понятия и различия имели и религиозное, и в то же

время государственно-правовое значение.

Женщины (девять муз), играющие на флейте, цитре, арфе и др. инструментах. Певица

(Клио). Изображение на вазе

355

Sacrum было то, что из владения государства или отдельной личности перешло во власть

богов. По отношению к государственным имуществам это отчуждение совершалось

посредством двойного акта: передачи через магистрата (dedicatio) и принятия богом через

понтифика (cosencratio), но этот сакральный характер мог быть снова потерян чрез такой

же торжественный акт - profanatio. Была еще consecratio, которой не предшествовала

dedicatio: это была consecratio capitis et bonorum, когда виновный предавался во власть

богов. Это sacer esto ("проклято") имело свое начало уже в древних законах: муж,

продавший свою жену, обрекался подземных богам; сын, наносящий побои отцу, -

домашним богам; патроны и клиенты, изменявшие друг другу, - Юпитеру; кто передвигал

пограничный камень - Термину. В историческое время consecratio в таком смысле

встречалась при нарушении священных, нерушимых законов - leges sacratae; также

народные трибуны объявляли, что тот, кто противодействовал их власти, тем самым

делался sacer. Но если sacrum составляло собственность божества, то под понятие sanctum

подводилось лишь то, что, по законоположениям ab injuria hominum def ensum atque

munitum est (защищено и охранено от нарушений со стороны людей). Если наказанием за

нарушение sanctio было consecratio, как в вышеприведенных установлениях, в таком

случае то, что им защищалось, называлось sacrosanctum. To же, что не было легально

санкционировано или консекрировано, однако же стояло в таком близком отношении к

религии, что к нему обращались с глубоким почтением и страхом, - то называлось

religiosum. К таким предметам принадлежали могилы, места, где fulgur conditum est

(скрыта молния), puteal (огороженные места), через которые никогда нельзя было

переступать, - также sacella (часовня) частного культа, не консекрированные

провинциальные святилища и другие издревле почитаемые и освященные преданием

местности.

Сакральное право так глубоко проникало во все отношения жизни, что для

всестороннего объяснения его значения пришлось бы коснуться почти всех римских

древностей. В двух следующих параграфах нам придется еще говорить о многом, сюда

относящемся; теперь же вкратце скажем, каким образом различные религиозные круги

включались в государственный культ и в чем состояло главное различие между sacra

privata и publica, popularia и pro populo.

Частный культ, священные действия семьи и рода (gens) вовсе не предоставлялись

произволу каждого. Если бы они совершались нерадиво или неправильно, то они

вызывали бы гнев богов, поэтому государство должно было заботиться о частном культе и

поручало за ним надзор понтификам. Последние особенно заботливо должны были

охранять законы об усопших, jus manium. Без сомнения, культ умерших принадлежал к

sacra privata; но все, что к нему относилось, подчинялось надзору понтификов; они

назначали места и порядок погребения и заботились, чтобы маны не лишены были

следующих им почестей и даров. Влияние их простиралось и далее. Все отношения семьи

и рода были отношениями юридическими и носили сакральный характер, охрана которого

лежала на обязанности государства. Поэтому сомнительные юридические случаи

предлагались на разрешение понтификам. Брак признавался за сакральное общение;

женщина была socia rei humanae atque divinae (участница в делах божеских и

человеческих) и должна была в качестве матери семейства приносить домашнюю жертву.

Поэтому брачный союз освящался понтификом через торжественные церемонии, в числе

которых на первом месте стояло принесение Юпитеру хлеба и полбы. Такой

старопатрицианский брак, confarreatio, был не единственной употребительной формой, и в

последующее время он даже формально сделался исключением и встречался почти только

у жрецов - flamines и rex sacrorum, которым он вменялся в обязанность; также и

завещание, testamenti factio, совершалось пред коллегией понтификов. При усыновлении,

с переходом в другой род, понтифики должны были наблюдать, чтобы не произошло

нарушения обряда или смешения родов; но понтифики не участвовали в обрядах

собственно частной религии: это исполняли домохозяева и особенные жрецы-фламины

356

для рода; государство, однако, имело надзор за тем, чтобы все совершалось согласно

сакральному праву, и выступало на сцену при всех важнейших случаях даже и частной

жизни.

Не все родовые культы принадлежали к области частной религии, - были еще sacra

publica, которые составляли принадлежность известных родов, как, например, культ

Минервы принадлежал роду Науциев, культ Аполлона - роду Юлиев. В случае

прекращения рода для государства было важно, чтобы культ этого рода не прекратился

вместе с ним; поэтому в случае надобности обязанность выполнения его переносилась им

на sodalitas (товарищество), или на коллегию. Кроме этих общественных товариществ

были еще разные частные, которыми государство интересовалось лишь если подозревало,

что они имеют значение политического клуба. К таким коллегиям раньше принадлежали

большей частью союзы промышленников (collegium opificum или artificum), позже разные

похоронные кассы, при посредстве которых маленькие люди обеспечивали себе почетное

погребение (collegium funeraticium).

Из того, что относилось к общественной религии, мы упоминаем прежде всего о sacra,

quae publico sumptu pro populo fiunt (делавшиеся для народа на общественный счет), -

Festus. При отправлении таких обрядов присутствие граждан не было необходимым; хотя

они и не устранялись, но не принимали в них никакого активного участия, а были только

зрителями; самое большее, если они участвовали в процессии (ротра) или в жертвенном

угощении. Когда sacra publica сопровождались праздничным отдыхом, всякие дела

прекращались и многие присутствовали при священнодействиях, но в ежедневных

жертвах фламинов публика не участвовала, и внутренность храмов была доступна одним

жрецам.

Если по цели своей sacra pro populo, предпринимавшиеся для сохранения и

благоденствия государства, стояли выше, то в жизни граждан имели гораздо болшее

значение народные празднества, в которых участвовали все граждане вообще, или по

классам, - sacra popularia, quae omnes cives faciunt (исполняемые всеми гражданами). К

таким праздникам относились два очень древних, не вполне ясных праздника:

Septimontium и двойная процессия с Аргеями, которым 17 марта в городе воздавалось

почитание в их двадцати четырех святилищах - sacella, a 15 мая их бросали в Тибр. Оба

праздника, вероятно, были очищениями для различных кварталов города.

Музыкально-драматическое представление во время похорон. Фрески на стене

могильного грота в Киренах

Из народных культов мы встречаемся сперва с культами тридцати курий, которые

справлялись для каждой курии в отдельности под руководством куриона, а для всех

вместе под руководством великого куриона (curio maximus); к этому последнему званию

допускались с 290 года также и плебеи, что было ими достигнуто не без предварительной

борьбы. Культ курий оплачивался государством; он имел в виду различные божества,

прежде всего Юнону curitis. Курии справляли многие аграрные праздники: Fornacalia и

Fordicidia. Форнакалии, получившие свое название от Dea Fornax (богини печей и

хлебопечения), были древнейшим праздником, справлявшимся в феврале, причем жарили

хлебные зерна, раздавали их по куриям и устраивали веселый пир. Фордицидии (также

Hordicidia) праздновались 15 апреля и состояли в том, что Tellus (Земле) приносилась в

жертву forda bos (стельная корова); нерожденные телята сжигались преимущественно для

того, чтобы их пеплом пользоваться как очистительным средством во время Палилий.

Как курии, так и паги сообща праздновали свои sacra paganorum; в это время

приносились жертвы Tellus и Церере; особенно весело праздновались паганалии в январе.

Vici соединялись на празднике компиталий, который вновь организовал император

357

Август. В феврале на поле совершалось жертвоприношение богу межевых камней и

праздновались терминалии; перед сбором урожая летом крестьянин приносил в жертву

porca praecidanea.

Можно было бы привести еще многие подобные факты, но лучше изложить их, когда

будем говорить о календаре. Теперь же скажем о многочисленных люстрациях -

церемониях или предупреждающих вред, или очищающих, или искупительных,

совершаемых в определенное время или по особым случаям, для поля и пашни, для

государства, для скота, для города и народа. Эти церемонии прежде всего состояли из

жертв, обыкновенно suove-taurilia (жертвоприношение свиньи, овцы и быка), причем

жертвенные животные три раза обводились вокруг люстрируемого предмета. На поле, при

созревании жатвы, таким же образом отправлялись Ambarvalia. Торжественная процессия,

посредством которой очищался город во время бедствия, называлась Amburbium. При

lustratio populi, после переписки, народ собирался на Марсово поле. Такое же значение

имело и lustratio pagi. В Риме справлялся еще один великий искупительный праздник

Палилии (парилии), с которым соединялось воспоминание об основании города. Тогда

каждый брал из государственного очага в atrium Vestae очистительные средства,

окроплялся водой посредством лавровой ветки, окуривал серой дом и двор, прыгал чрез

горящую бобовую солому, приносил жертву старому богу пастухов Палесу и веселился на

общих пирах.

Мы познакомились с государственной религией с различных ее сторон, как в

официальных, так и в народных ее проявлениях. Надо еще сказать несколько слов о

культе в муниципиях. В них не только не уничтожались существовавшие раньше местные

культы, но они даже признавались за sacra populi romani и включались римлянами в

общественную религию.

Колонна Трояна в Риме

Таким образом, в муниципиях были части римской государственной религии, которые

исполнялись преимущественно туземными жрецами, но под надзором понтификов,

живших в Риме. Нам известны многие такого рода муниципальные культы, хотя

некоторые только по имени. Во времена императоров они, видно, отчасти были

реорганизованы. В этот период в муниципиях на первый план выступило обоготворение

Dea Roma (богини-покровительницы Рима) и, через августальных севиров, divi (эпитет

умерших царей).

Рядом с государственной религией существовали в Риме разного рода чуждые культы,

которым государство то благоприятствовало, то их преследовало. К ним присоединялось

все более и более граждан, но они, однако, не проникли в сферу общественного культа.

Значение этих культов мы изложим впоследствии, когда будем говорить о временах

императоров.

ЖРЕЦЫ

В Риме было много жреческих коллегий отчасти древнеиталийского происхождения, а

отчасти возникших в более позднее время. Круг их действия был очень различен: одни из

них, как салии, луперки и арвалы, исполняли только древние священные церемонии;

другие, именно - понтифики и авгуры, составляли основы общественной религии и вместе

с тем вообще государственной жизни. Но это не следует понимать в том смысле, что

жрецам принадлежала самостоятельная политическая власть; напротив, инициатива в

общественных религиозных делах принадлежала светским властям, которые обращались к

358

жрецам только за советом, как к сведущим в этих делах людям. Однако и в качестве таких

сведущих лиц жрецы оказывали решительное влияние на государственную религию. А

так как, вследствие этого, должность понтифика или авгура имела политическое значение,

то и плебеи добивались права быть ими, и по закону Ogulnia, за 300 л. до н.э., получили

право, которым впоследствии не пренебрегали даже императоры. Жрецы вообще

назывались sacerdotes. Достоверно, что к sacerdotes publici или populi romani причислялись

понтифики, децемвиры и авгуры; впрочем, это обозначение не совсем ясно.

Понтифики составляли духовное присутствие, на которое был возложен надзор над

всей областью древнеотеческой религии и над служением всем отеческим богам - dii

patres. Под фламинами разумелись жрецы-жертвоприносители отдельных богов: так,

курии, а иногда и роды, а также отдельные культы, например, культ арвалов, и те, которые

были в муниципиях, имели своих собственных фламинов. О некоторых жрецах-

жертвоприносителях, стоявших в ближайшей связи с понтификальной коллегией, мы

упомянем особо впоследствии.

Древнеримское супружество. Катон и Порция

Коллегия понтификов в последнее время существования республики состояла из 15

членов и, кроме того, к ней причислялись также rex sacrorum (верховный жрец), три

flamines majores (фламина из патрициев) и три pontifices minores (помощника

понтификов). Главой коллегии был pontifex maximus, великий понтифик; на него были

перенесены существенные сакральные права царя; другие члены коллегии составляли его

consilium, совет, но ему одному принадлежало решение; поэтому он обыкновенно

назывался judex et arbiter rerum divinarum et humanarum, judex vindexque contumaciae

privatorum magistratuumque (судья и решитель дел божеских и человеческих, - судья и

каратель непокорных как частных, так и должностных лиц) (Festus). Обязанности и власть

понтификов были разнообразны. На них лежала забота о том, чтобы богам отцов

отдавалось должное и исполнялся их культ. Сами понтифики также приносили многие

жертвы, что доказывается их инсигниями (simpulum - ковш для жертвенных возлияний

вина, secespita - жертвенный нож - и др.). Были, конечно, служители, помогавшие им при

жертвоприношениях, но самое священнодействие, если право его совершения не было

передано другому лицу, требовало совершения его самим понтификом. Гораздо важнее

жертвоприношений была та сторона деятельности понтификов, через которую они

вмешивались в государственные дела. Мы уже выше заметили, что их архив прежде всего

создал юридическую традицию и сохранял ее. Мы упоминали также, что они должны

были заботиться о непрерывном продолжении (perpetuo manento) частных культов, об

охране jus manium, и что влияние их распространялось и на семейное право. Публичное

право также лишь в позднейшее время, и то мало-помалу, освободилось от

понтификального влияния. Первым шагом для этого было учреждение должности

претора. Первоначально понтифики были единственными правоведами и в некоторых

случаях как истолкование законов (XII таблиц), так и его применение всецело находилось

в их руках; они же иногда очень произвольно установляли календарь; со временем многое

из их гражданской и уголовной власти отошло от них, но у них осталась их собственная

задача: охранять право богов в государстве, постоянно поддерживать правильное

отношение государства к его туземным богам и восстановлять его, если оно нарушалось;

при этом понтифики должны были действовать вместе с магистратами, которые являлись

представителями государства: так было именно при piacula - умилостивительных жертвах,

vota - приношениях по обету и concesrationes - посвящениях богам.

359

Гаруспиции

Piacula были необходимы тогда, когда делалась ошибка в ритуале, или вообще чем-

либо погрешали против jus divinum (божественного права). Жертва, сделавшаяся

недействительной чрез такое упущение, должна была быть совершена вновь, и

государство, или подлежащий магистрат, или жрец, должны были получить искупление

чрез piacularis hostia (искупительную жертву). Это было также необходимо, если

магистрат по недосмотру совершил что-нибудь неправильное, например, если претор

судил в dies nefasti (запретные дни). В древнее время при исполнении смертного

приговора требовалась piaculum. Но если кто умышленно согрешал против jus divinum, то

понтифексы должны были такого дерзкого признать за impius (нечестивого), т.е. за такого,

которого грех не искупался, хотя, впрочем, его собственной совести предоставлялось

наложить себе наказания. Второй случай необходимого употребления piacula был при

procuratio prodigii (исследовании чудесных явлений). Если в каком-нибудь публичном

месте происходило что-нибудь необыкновенное, вроде землетрясения или удара молнии

(procuratio fulguritorum), то сенат, по исследовании данного случая, если он признавал его

за чудо (prodigium suscipit), обращался к понтификам с просьбою об издании декрета о

причине гнева богов и о способах его отклонить. Но если prodigium признавался за

portentum (знамение), т.е. за объект для гадания, то в этом случае понтифики были

некомпетентны и тогда уже обращались к какой-нибудь гадательной коллегии

(деценвиран или гаруспикан), к обязанностям которых относилось изыскание в таких

случаях средств искупления.

Vota также требовали содействия понтификов. В случае особенных бедствий - заразы,

трудной войны или иных угрожавших государству опасностей - было в обычае делать

богам пожертвования по обещанию, как, например, храмы, жертвы и игры. Но

установленные 1 января vota за благо государства, а позже за счастье и жизнь

императоров, совершались магистратами. Древняя ver sacrum (весна священная) была

обетом, a consecratio capitis приняло в историческое время характер добровольного devotio

(обета). Во всех этих случаях понтифик изрекал формулу devotio, которую затем повторял

магистрат или народ. На такой вид совместного действия магистрата и жрецов мы указали

уже ранее при обзоре dedicatio и consecratio. Роль, которую играли жрецы при передаче

богам государственного имущества, была троякая. Сперва они давали мнение о

дозволительности посвящения, потом оставляли документ, констатирующий переход (lex

templi) и, наконец, при совершении торжественного акта dedicatio, понтифик произносил

формулу и принимал храм, как святыню - res sacra, во владение богов.

В тесной связи с понтификальной коллегией были некоторые жрецы-

жертвоприносители. Прежде всего мы упомянем о rex sacrorum. В древнем распределении

жреческих должностей rex sacrorum стоял на первом месте, за ним следовали три фламина

и лишь на пятом месте великий понтифик; но мы уже видели, что все существенные

элементы жреческого влияния сосредоточивались в руках последнего. У rex sacrorum,

рядом с которым в качестве regina была его жена, осталось только председательствование

на comitia calata (собрании для избрания царей или жрецов) и некоторые жертвы, именно

искупительная жертва, совершавшаяся 24 февраля, при которой участие его состояло в

том, что, убив животное, он тотчас поспешно удалялся (rйgi fugium). С должностью rex

sacrorum соединялось так мало действительного влияния и она была обставлена такими

тягостными ограничениями, что к концу республики она оставалась долгое время

незамещенной и только Август вновь придал ей почет.

Кроме rex sacrorum к понтификальной коллегии принадлежали пятнадцать фламинов,

которые находились во власти великого понтифика. Из них двенадцать были младшими

фламинами (flamines minores), но ни об одном из них мы не знаем, какому божеству они

служили. Между тремя flamines majores, присутствовавшими вместе с понтификами в

360

коллегии, первым считался flamen Dialis, потом flamen Martialis (Марса) и flamen

Quirinalis (Квирина - Ромула). Flamen Dialis был посвящен Юпитеру, а фламиника, - жена

его, с которою он был соединен посредством confarreatio, - Юноне. Еще важнее, чем

жертва, которую он приносил, например, в Иды и в Виналии, был строгий образ жизни,

который он должен был вести. С чем-либо мертвым или вообще нечистым он не мог

входить в соприкосновение, даже глядеть на него; всякий спор и всякая работа

прекращались при его приближении; связанный освобождался в его доме от уз; даже

одежда и пища этих жрецов должна была отличаться величайшей чистотой. Менее строги

были предписания, которым должны были следовать два других фламина. Их обязанности

по существу ограничивались принесением многих ежегодных жертв, между прочим

жертвы коня, которую жрец Марса приносил в октябрьские иды (октябрьский конь).

Как фламины, так и весталки (virgines vestales) были во власти великого пойтифекса,

который их принимал (capit) с известной формулой и под именем amata. В это звание

поступали дети избранных и хотя бы и плебейских, но во всяком случае уважаемых семей,

в возрасте от шести до десяти лет. Тридцать лет оставались они весталками: десять лет

ученицами, десять лет сами отправляли службу и десять лет были в качестве учительниц.

Затем, если они желали, то могли быть экзавгурированы и выйти замуж, но многие

оставались в атриуме Весты. Обязанностью весталок было преимущественно охранение

огня в храме Весты (custodire ignem foci publici sempiternum - караулить вечный огонь

общественного очага), потом они сберегали палладии Рима, приготовляли жертвенные

кушанья (mola salsa - крупно молотая ячменная мука с солью) для публичного культа и

раздавали очистительные средства. Весталки были в большом уважении и пользовались

величайшими почестями. При встрече на улице даже консул уступал им дорогу, на играх

им давалось первое место и они погребались на форуме; осужденные, с которыми

случайно встречалась весталка, получали помилование; их мольбы за общественное благо

признавались имеющими силу. Но, соответственно почестям, строги были и наказания их

за проступки. Если угасал священный огонь, то нерадивая весталка подвергалась

бичеванию, нецеломудренную весталку хоронили заживо. Известно prodigium (чудо),

бывшее в 145 г. до н.э., когда весталка Тукция принесла воду в решете и этим избавилась

от обвинения в нарушении целомудрия.

Кроме понтификов, никто из жрецов не имел большего влияния, чем авгуры; впрочем,

обе должности могли быть соединены вместе, а также и с магистратурой в одном и том же

лице. Мы уже ранее говорили о том, что ауспиции составляли основание римской

государственной жизни и что они приурочены были к храму. Для общественных

ауспиций, которые следует отличать от ауспиций, к которым обращались частные люди,

существовала коллегия augures publici populi Romani Quiritium, т.е. государственных

авгуров Римского народа, состоявшая сперва из трех, а впоследствии из шестнадцати

членов. О внутреннем устройстве этой коллегии мы знаем немного. Как понтифики

собирались в regia (дворце), так авгуры имели специальное место своих собраний -

auguraculum in arce; как у понтификов, так и у авгуров был свой архив. Их влияние на

государство было велико, потому что неблагоприятные предзнаменования влекли за

собою отмену всякого начинания, даже в том случае, если заключения авгуров были

высказаны vitio, т.е. вопреки указанию ауспций. Свои precationes (молитвы) авгуры

обращали прежде всего, хотя, впрочем, не исключительно, к Юпитеру, от которого

исходили и знамения; поэтому они и назывались interprиtes Jovis optimi maximi

(толкователями могущественнейшего Юпитера). Спрашивание ауспиций входило в

обязанность магистрата и называлось spectio; затем авгур давал извещение - nunciatio

(если знамения были неблагоприятны, то obnuntiatio). Знамения давались или в ответ на

вопрос (impetrita) или случайно (oblativa); шум считался препятствием, поэтому прежде

всего предлагалось хранить тишину. Авгуральные правила различали пять главных видов

ауспиций: 1) ex avibus (по птицам), т.е. или по полету птиц (alites), или по их пению