Стасюлевич М.М. (сост.) История Средних веков: От Карла Великого до Крестовых походов (768

Подождите немного. Документ загружается.

321

Время Оттона Великого и восстановление Священной Римской империи

ги. Король же решился после победы пре-

следовать брата и зятя.

19. При известии о потере своих замков

Генрих, сломленный последней победой

короля, пустился в дорогу всего с 9 воору-

женными воинами, но прибыл уже доволь-

но поздно в Саксонию и заперся в укрепле-

нии Мерсбург. Также и король, услышав об

этом, повернул в Саксонию и вместе с вой-

ском осадил крепость, в которой находил-

ся его брат. Но последний не мог устоять

против сильнейшего, и через два месяца,

сдав город, явился к королю. Ему было дано

перемирие на 30 дней с тем, чтобы он очис-

тил Саксонию со своими; но кто предпоч-

тет обратиться прямо к королю, тот полу-

чит прощение. И с тех пор Саксония успо-

коилась на некоторое время от внутренних

междоусобий (939 г.).

20. Но варвары (то есть славяне), поощ-

ряемые нашими несогласиями, не переста-

вали опустошать страну огнем и мечом, и

сделали коварную попытку умертвить Геро,

которого король поставил над ними. Он же

предупредил их хитрость и в одну ночь из-

бил до 30 варварских князей, упившихся

допьяна на одном веселом пиршестве. Но

так как у него не было достаточно сил про-

тив всех варварских племен – а в это время

возмутились даже и аподриты (ободриты,

на Эльбе), уничтожили наше войско и умер-

твили его предводителя по имени Гайку,–

потому король сам сделал против них не-

сколько походов, опустошил их страну и

довел до крайней погибели. Тем не менее

варвары предпочитали войну миру, и вся-

кое бедствие в их глазах было еще ничтож-

но по сравнению с потерей свободы. Это

какое-то суровое отродье людей, которых

нельзя испугать никакой строгостью; при-

выкнув к самой жалкой пище, славяне счи-

тают еще наслаждением то, что для наших

было бы невыносимым бременем. Действи-

тельно, немало прошло времени с тех пор,

как мы ведем с ними борьбу с переменным

счастьем; и это неудивительно, потому что

мы (то есть германцы) сражаемся за славу

и распространение своей власти, а для сла-

вян дело идет о выборе между свободой и

рабством. И в те дни саксам пришлось вы-

терпеть нападение не одного врага, а мно-

гих: славяне с востока, франки с юга, лота-

рингцы на западе, с севера даны (то есть

норманны) и опять славяне; вот потому-то

и затянулась борьба с варварами надолго.

21. Еще при короле Генрихе (I) попался

в плен один славянин по имени Тугумир; по

закону его соотечественников ему прихо-

дилось бы наследовать от отца власть над

коленом гевельдеров (то есть гавельцев,

живших по р. Гавелю, близ Бранденбурга).

Подкупленный большими деньгами и уго-

воренный еще большими обещаниями, он

дал слово изменить своей стране. Потому,

выдав себя за спасшегося бегством, он явил-

ся в город, называемый Бреннабургом

(Бранный Бор, ныне Бранденбург), был

признан его владетелем и вскоре затем из-

менил своим. Он пригласил именно к себе

своего племянника, одного оставшегося в

живых из народных князей, овладел им хит-

ростью, умертвил его, а город и всю страну

предал власти короля. Вследствие того вла-

дычество короля распространилось над вар-

варскими племенами до самой р. Одер, и

они были обложены податью (939 г.).

22. Между тем Генрих, принужденный

оставить Саксонию, снова удалился в Ло-

тарингию и жил вместе со своими вассала-

ми довольно долгое время у зятя, а именно

у герцога Гизельберта. Но король вторич-

но повел войско на Гизельберта и опусто-

шил огнем и мечом всю Лотарингию, нахо-

дившуюся под его властью. Сам же Гизель-

берт был осажден в замке, называемом

Киеврмонт (ныне Chevremont, близ Лютти-

ха), но успел ускользнуть и убежал оттуда.

Так как осада, по неприступности замка,

мало подвигалась вперед, то король опус-

тошил окрестные страны и возвратился в

Саксонию.

23. Прослышав об одном чрезвычайно

хитром и ловком стороннике Гизельберта

по имени Иммо, король счел за лучшее про-

должать борьбу при помощи его коварства,

нежели собственного оружия. Действитель-

но, Иммо, как человек хитрый, охотно под-

чинился тому, кто был лучше и сильнее, и

поднял оружие против герцога. Это обсто-

ятельство, при его крайнем положении,

было для него весьма тяжело, потому что

он имел теперь врага в том, на чей ум и чью

322

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

верность полагался до тех пор более, не-

жели на кого-либо другого. Неудовольствие

герцога особенно усилилось, когда он ус-

лышал, что Иммо своей хитростью успел

отнять у него целое стадо свиней. Это слу-

чилось так: когда свинопасы герцога гнали

стадо мимо ворот, Иммо приказал выста-

вить перед воротами поросенка, и затем,

открыв ворота, заманил в крепость все ста-

до свиней. Герцог не мог перенести такого

оскорбления, собрал войско и осадил Иммо.

А в его крепости случилось множество уль-

ев, которые он и побросал во время присту-

па в лицо всадникам. Пчелы перекусали

своим жалом лошадей, и всадникам ничего

не оставалось, как бежать; когда же Иммо,

смотревший на все происходившее с высо-

ты стен, увидел их бегство, то начал еще

грозить нападением. Обманутый несколь-

кими подобными хитростями Иммо, герцог

снял осаду. Но удаляясь, он выразился так:

«Пока Иммо был на моей стороне, я без

всякого труда держал лотарингцев в пови-

новении им одним, а теперь и со всеми ло-

тарингцами не могу захватить его одного».

24. Эвурард, заметив, как длится война,

не хотел оставаться более спокойным. Не

опасаясь больше короля, он нарушил клят-

ву, соединился по-прежнему с Гизельбер-

том и вместе с ним продолжал разжигать

войну. Не довольствуясь западными про-

винциями, они вторглись в страны, лежав-

шие на восток от Рейна, и предали их опус-

тошению. Когда услышали о том в королев-

ском лагере – а король в то время (939 г.)

осаждал Бризег (ныне Breisach) и другие

крепости, находившиеся во власти Эвурар-

да,– то многие оставили войско, и тогда

исчезла всякая надежда, чтобы саксы мог-

ли более удержать свою власть в государ-

стве

. Но король, несмотря на всеобщее за-

мешательство, выказал такую стойкость и

такое могущество, хотя и был окружен весь-

ма немногими вассалами, будто бы ему не

предстояло никаких затруднений. А в то

время оставили свои палатки со всем иму-

ществом даже духовные князья (то есть ар-

хиепископы и епископы) и отреклись от ко-

роля.

25. Мне не следовало бы собственно

разоблачать настоящие причины такого от-

падения духовенства

и другие королевские

секреты, но я считаю себя обязанным удов-

летворить требованию истории; если же я

при этом в чем-нибудь провинюсь, то да

будет мне то прощено. Архиепископ, кото-

рого король отправил к Эвурарду для зак-

лючения мира и договора, дал по настоя-

тельному требованию Эвурарда клятву обо-

юдно выполнить условия мира, и на этом

основании объявил королю, что он не мо-

жет отступиться от своей присяги. Но ко-

роль отправил тогда другого епископа с от-

ветом, сообразным своему достоинству, и

желал не быть связанным ничем, на что

епископ мог обязать себя без его согласия.

Вот за это-то неповиновение своему коро-

лю как верховному властителю, и даже за

отчуждение от него, первый из них был со-

слан в город Гаммабург (ныне Hamburg), а

епископа Ротгарда (Страсбургского) ко-

роль удалил в Новокорбийский монастырь.

Вскоре, впрочем, он милостиво простил их

обоих, возвратил им свое расположение и

отдал прежние должности

26. Когда после этого был отправлен Ге-

риманн с войском для усмирения герцогов,

он нагнал их на берегу Рейна и нашел, что

большей части их рати уже не было, так как

она переправилась с добычей на другую сто-

рону реки. Вследствие того герцог Эвурард,

Это место у автора должно понимать именно

так, что под племенным выражением «саксы» в то

время подразумевалась саксонская аристократия,

которая со вступлением на королевский престол

своих герцогов, Генриха I и Оттона Великого,

овладела всеми государственными должностями

королевства.

То есть корыстолюбие духовенства и боязнь по-

терять свои места с падением Оттона.

Все это дело автор излагает очень туманно: оче-

видно, он опасался лиц, которые были еще в живых,

и не хотел огорчить Матильду более откровенным

изложением замыслов ее отца. Оттон рассчитывал

обмануть Эвурарда, не сдержав клятвы, данной за

него архиепископом и епископом; а эти, в свою оче-

редь, за деньги от Эвурарда продали интересы коро-

ля. Очевидно, обе стороны действовали не чисто, и

наш автор с необыкновенной ловкостью предостав-

ляет догадаться своему читателю, в чем состояло

дело.

323

Время Оттона Великого и восстановление Священной Римской империи

захваченный вооруженными воинами, пал,

проколотый насквозь копьями, но после

того как он уже получил немало ран и сам

мужественно переранил других. Гизель-

берт, обратясь в бегство, спасался вместе

со многими на судне; но оно под тяжестью

насевших на него погрузилось и ушло ко

дну; сам же герцог со всеми прочими уто-

нул и никогда не был отыскан. Когда король

узнал о победе своих и о смерти герцогов,

он возблагодарил всемогущего Бога за по-

мощь, которую Он оказывал ему уже не раз

в затруднительное время; а над Лотаринги-

ей поставил герцогом Одо, сына Риквина,

возложив на него воспитание своего пле-

мянника, сына Гизельберта, по имени Ген-

рих, мальчика, подававшего большие на-

дежды. Мать же ребенка (то есть Герберга,

дочь Генриха I и сестра Оттона I; см. о ней

выше, кн. I, гл. 30) вышла замуж за короля

Людовика (IV, Заморского, короля Фран-

ции), почему и Генрих, брат короля, оста-

вил Лотарингию и убежал в Карлову импе-

рию (Францию). За смертью герцогов пос-

ледовала весьма суровая зима, а за зимой

сильнейший голод (939 г.).

27. Вскоре за тем, не знаю, серьезно или

для вида, Иммо поднял оружие против ко-

роля, но окруженный среди зимы войском,

он сдался вместе с укреплением и после

того всегда служил верно и честно (940 г.).

28. Королю подчинились также и пле-

мянники Гизельберта, получив обратно все

крепости, которыми они владели. Один Ки-

еврмонт был защищаем Ансфридом и Ар-

нольдом. Иммо отправил к ним письмо,

где говорилось, между прочим, следую-

щее: «Я не хочу сам оценивать своих дос-

тоинств; ваше мнение будет вместе и моим.

О вас же все знают, как о предводителях

своего народа. Но никто не сомневается в

том, что каждый может сделать двумя ру-

ками более, чем одной; отсюда прямо сле-

дует, что трое справятся с одним. Что нас

заставляет служить саксам, как не наши же

междоусобия? Покорив вас оружием, мо-

гут ли они радоваться своей победе? По-

бедителя растлевает рабство тех, кого он

покорил. Я покинул нашего общего пове-

лителя, лучшего из смертных (то есть Ги-

зельберта), того, кто покровительствовал

мне с детства, считал меня своим другом

и одарил великой властью и под страхом

заплатить за то жизнью соединился с сак-

сами. И что же?! Вы сами знаете, вместо

заслуженной награды, меня постыдно пре-

зрели, напали на меня с оружием и обра-

тили из свободного человека почти в раба.

А чтобы вы теперь знали, как честно я за-

бочусь об общественном благе, я хочу от-

дать за тебя, Ансфрид, мою единственную

дочь. И после этого вы не будете подозре-

вать меня в какой-нибудь измене? Назначь-

те мне место для совещания, и тогда я сдам

вам на руки залог моей верности, чего

нельзя сделать через посла». При таком

письме хотя их грудь была из железа и они

давно не доверяли этому человеку, не мог-

ли они предположить такого притворства,

и завлеченные изменническими словами,

назначили место для личного свидания. А

он скрыл незаметно вооруженных людей,

коварно овладел ими и под стражей отпра-

вил к королю при следующем письме:

«Тот, кто повыше, будет характером по-

мягче и не нуждается ни в оковах, ни в

побоях; угрозы извлекут из него все, что

он знает. Ансфрид же крепок, как железо;

если его усовестят величайшие истязания,

то и этого много». Когда они явились к

королю, он наказал их долгим заключени-

ем; но впоследствии ему удалось склонить

их на свою сторону кротостью, и тогда он

отпустил их с миром. В эту эпоху события

и обстоятельства так перепутываются друг

с другом, что трудно разобрать их после-

довательность, а потому пусть не обвиня-

ют меня, что в моем рассказе времена пе-

ремешаны, и я иногда излагаю последую-

щие события впереди тех, которые им

предшествовали.

29. Вскоре (940 г.) король, по свойствен-

ной его сердцу кротости, сжалился над тяж-

кой судьбой своего брата, подарил ему для

своего содержания несколько укреплений

и указал жить в Лотарингии.

30. Во все это время свирепствовала

беспрерывно война с варварами. Так как во-

ины, отправленные для подкрепления марк-

графа Геро, были утомлены частыми похо-

дами и мало получали поддержки от пода-

тей, тем более что славяне нередко

324

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

отказывали в них, то они мятежническим

образом возмутились против Геро. Но ко

всеобщему счастью, король всегда прини-

мал его сторону. Вследствие того, считая

себя глубоко оскорбленными, они перенес-

ли свою ненависть и на короля.

31. Это обстоятельство не укрылось от

внимания Генриха, и, как то очень часто

случается, если оскорбленному подать на-

дежду на приятное для него, он без труда

склонил людей подобного настроения со-

единиться вместе с ним; сумев таким об-

разом восстановить войско против госуда-

ря, Генрих снова возымел надежду сделать-

ся королем. Наконец, после размена

послов с обеих сторон и обоюдных подар-

ков, он склонил на свою сторону почти

всех вассалов восточной страны. Это дело

вскоре приняло огромные размеры; обра-

зовался сильный заговор, и был составлен

план, в ближайшую Пасху (941 г.), если

Генрих явится лично во дворец, умертвить

короля и возложить на него корону. Хотя

сначала никто не донес о ходе заговора, но

незадолго перед Пасхой измена открыла

все королю, которого и на этот раз спасла

защищающая его рука Провидения. Он ок-

ружал себя и днем и ночью толпой верных

вассалов, и таким образом во время тор-

жества, не уменьшая ни в чем своего до-

стоинства и королевской пышности перед

народом, навел величайший страх на вра-

гов. После же праздника, по совету глав-

ным образом франков, находившихся при

нем, а именно Гериманна, Удо и Конрада

по прозванию Красного, он приказал схва-

тить живыми или мертвыми тайных заго-

ворщиков. Между ними первым был Эрик,

человек, помимо этого преступления, от-

личный и превосходный во всех отноше-

ниях. Когда он заметил, что к нему при-

ближаются вооруженные люди, он, зная

свою вину, сел на коня, схватил оружие и

окруженный толпами неприятелей, желал

лучше умереть, вспоминая свою прежнюю

доблесть и храбрость, нежели попасть в

руки неприятеля. Так пал этот муж, про-

колотый копьем; его ценили и уважали еди-

ноземцы за силу и мужество. Прочие уча-

стники заговора были захвачены на следу-

ющей неделе и сообразно с законами

испытали заслуженную казнь: они были

обезглавлены. Генрих же спасся и убежал

из государства (941 г.).

Монограмма Оттона I Великого.

Текст на латыни гласит: «Подпись господина Оттона великого и непобедимого... императора

Августа». На месте «...» собственной рукой Оттон поставил монограмму. Из акта, данного под

стенами Равенны в 970 г.

325

Время Оттона Великого и восстановление Священной Римской империи

32. В этом году случилось много небес-

ных знамений. Являлись именно кометы от

18 октября до 1 ноября. Многие были ис-

пуганы тем и боялись или страшной чумы,

или, по крайней мере, перемены правления,

потому что и перед смертью Генриха совер-

шалось много чудного: так, при ясном небе

вдруг почти совсем исчез солнечный свет,

а в дома через окошки проходили красные

лучи, как кровь. Слух ходил, что гора, где

был погребен всемогущий Господь, во мно-

гих местах извергала пламя. Также у одно-

го человека снова выросла во сне левая

рука, которую ему отрубили мечом почти

год тому назад; в знак же чуда он получил

на том месте, где была отрублена рука,

красную черту. За теми же кометами пос-

ледовало страшное наводнение, а за навод-

нением падеж скота (942 г.).

33. Когда же Одо, наместник Лотарин-

гии, и Генрих, королевский племянник,

умерли оба, герцогское достоинство в этой

стране было передано Конраду, за которо-

го король выдал свою единственную дочь,

так как он был разумный и храбрый юно-

ша, деятельный в войне и мире и верный его

союзник (943 г.).

34. В то время Баварией управлял Бер-

тольд, брат Арнульфа; сражаясь победонос-

но с венграми, он приобрел своим торже-

ством великую славу.

35. Между тем король, усиливаясь с

каждым днем, не довольствовался более от-

цовским наследием, отправился в Бургун-

дию и подчинил себе и короля, и саму стра-

ну (944 г.)

36. Когда таким образом все царства

смолкли перед Оттоном и все враги усту-

пили его силе, он вспомнил по просьбе и

убеждениям своей достойной матери о бра-

те, сокрушенном бедствиями, и поставил

его над государством баваров, так как Бер-

тольд уже умер (945 г.). С тех пор произош-

ло между ними примирение, которому Ген-

рих оставался верным до конца дней своих.

Государь же Генрих был соединен браком с

дочерью герцога Арнульфа, женщиной за-

мечательной красоты и удивительного ума.

Мир и согласие братьев, угодные Богу и

приятные людям, были прославляемы всей

вселенной; они единодушно заботились о

расширении государства, о покорении вра-

гов и отеческом управлении своего народа.

Получив герцогство Баварию, Генрих не

предавался более праздному безделью, но

отправился в поход, взял Аквилейю, два

раза победил венгров в бою, переправился

за р. Тицин и, собрав большую добычу в

неприятельской земле, возвратился благо-

получно на родину.

Нравы, образ жизни и наружность та-

ких преславных и великих мужей (Оттон I

и Генрих, его брат), ниспосланных нам

Божественной милостью на утеху и укра-

шение нашего века, я не могу описать: это

превышает мои силы. Но я не могу не вы-

разить того благоговения, которое я к ним

питаю. Оттон, могущественный власти-

тель, старейший и лучший из братьев, от-

личался прежде всего благочестием; в сво-

их предприятиях он обнаруживал настой-

чивость, ставившую его выше всех

смертных; внушая страх королевским ав-

торитетом, он был в то же время обходи-

телен, в подарках щедр, предавался сну

умеренно и даже говорил всегда во сне, так

что, казалось, он никогда не спит. В отно-

шении своих друзей Оттон во всем был

добродушен и доказывал им более нежели

человеческую верность. Мы слышали, что

некоторые из обвиненных и даже уличен-

ных в своих преступлениях находили в нем

своего защитника и ходатая: он не хотел

допускать того, что они виноваты, и обра-

щался с ними так, как будто бы они не при-

чинили ему никакого зла. Его способнос-

ти приводят в удивление: только после

смерти королевы Эдиды

он выучился гра-

моте и знал ее так хорошо, что мог в со-

Вслед за покорением Бургундии в 944 г., автор,

чтобы начать следующую главу так, как ему хотелось,

упоминает о покорении Франции Оттоном. Но это

случилось в 947 г., а в главе 36 идут события 945 г.

Потому мы и опускаем конец главы 35 как анахро-

низм. Подробное описание войны с Францией, осада

Парижа Оттоном и подчинение Франции изложено у

автора в начале третьей книги.

Жена Оттона I, Эдида, умерла в 946 г.,

следовательно, в 11-й год его правления.

326

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

вершенстве читать книги и понимать. Он

умел, кроме того, говорить по-романски и

по-славянски. Но редко случалось, чтобы

он считал нужным пользоваться ими. На

охоту ходил он часто, любил игру в кости

и, сохраняя королевское приличие, иног-

да принимал участие в военных игрищах.

Ко всему этому он присоединял сильное

телосложение, соответствовавшее вполне

его королевскому достоинству; волосы на

голове были темноватые, глаза блестящие

сверкали наподобие молнии, цвет лица

красноватый, пышная борода отпущена

низко, хотя в противность древнему обы-

чаю; грудь, как у льва, покрыта волосами,

тело гибкое, походка то быстрая, то уме-

ренная; одеяние отечественное, и он никог-

да не менял его на чужеземное. Если ему

приходилось надевать корону, то, как уве-

ряют, он всегда приготовлял себя к тому

постом. Что касается Генриха, то он был

чрезвычайно важного характера, и потому

людям, не стоявшим к нему близко, казал-

ся мало добродушным и общительным;

чрезвычайно любил торжественность и ос-

тавался верным своим друзьям; он выдал

сестру своей жены за бедного вассала и

сделал его своим другом и сподвижником.

Генрих был статен и высок, так что в юно-

сти он располагал каждого в свою пользу

необыкновенной красотой. Самый млад-

ший из братьев, государь Бруно, отличал-

ся умом, познаниями, добрыми нравами и

живой деятельностью. Когда король поста-

вил его во главе необузданного народа ло-

тарингцев, он очистил страну от разбой-

ников и приучил ее к такой строгой закон-

ности, что с того времени в тех местах

господствовали величайший порядок и глу-

бокая тишина

37. Когда (945 г.), таким образом, пре-

кратились внутренние и внешние войны, бо-

жеские и человеческие законы приобрели

всю силу и авторитет. В это же время подня-

лось тяжкое гонение на монахов, ибо неко-

торые епископы утверждали, что они счита-

ют за лучшее иметь в монастырях немногих,

но достопочтенных сподвижников, нежели

многих ленивых и негодных людей. Если я

сам не заблуждаюсь, то, мне кажется, эти

епископы не приняли во внимание слов того

домохозяина в притче (Матф., XIII, 29), ко-

торый запретил слугам вырывать плевелы и

повелел оставлять расти вместе и пшеницу,

и плевелы, пока не придет время жатвы.

Вследствие того многие, сознавая свои сла-

бости, сложили монашеское одеяние и оста-

вили монастыри, чтобы избавиться от тяж-

кого ига, возложенного на них верховными

пастырями. Впрочем, были тогда и такие

люди, которые полагали, что архиепископ

Фритерик распорядился так не с чистыми на-

мерениями, но имея затаенную мысль оскор-

бить тем аббата Гадамара, мужа достопоч-

тенного и вполне преданного королю.

38. Этот Гадамар отличался необыкно-

венным умом и деятельностью. Во время

его управления сгорела знаменитая церковь

в Фульдском монастыре; он ее восстановил

в большем блеске и закончил. У Гадамара

был заключен тот архиепископ, когда его

уличили во вторичном участии в заговоре;

сначала он содержал его с почетом, но, пе-

рехватив отправленное им письмо, начал

смотреть за ним несколько строже. Когда

епископ был выпущен, он искал случая ото-

мстить ему и, не имея законной причины,

старался сначала притеснять небольшие

монастыри, чтобы после перейти и к самым

знаменитым. Но все эти хитрости были на-

прасны, потому что аббат оставался в ми-

лости и дружбе у короля; между тем яви-

лись и другие обстоятельства, не допустив-

шие архиепископа привести в исполнение

свои замыслы.

39. В это время сестра короля (Герберга;

см. о ней выше, гл. 26) родила королю (Фран-

ции) Людовику трех сыновей: Карла, Лота-

ря и Карломана. Но сам король Людовик,

вследствие измены своих герцогов, был взят

в плен норманнами и по совету Гуго (то есть

Великого, герцога Франции) заключен плен-

ником в Лугдунуме (ныне Laon). Старшего

же его сына Карломана норманны увели с

собой в Ротун (ныне Rouen), где он и умер.

Когда король (Оттон I) узнал о том, его весь-

ма огорчила судьба его друга, и он приказал

готовиться на будущий год (946) к походу в

Галлию против Гуго.

См. его биографию ниже.

327

Время Оттона Великого и восстановление Священной Римской империи

40. Когда в это время (946 г.) король

остановился в одной лесистой местности

для охоты, мы видели, как туда явились к

нему заложники Болеслава (то есть из Бо-

гемии), и король приказал их показать на-

роду. Велика была его радость по поводу

прибытия этих заложников.

41. Этот год (946) ознаменовался вели-

кой печалью для всего народа: умерла бла-

женной памяти королева Эдида (см. выше,

кн. I, гл. 37), провожаемая слезами и рыда-

ниями всех саксов; день ее смерти случился

26 января. Она была англосакского проис-

хождения и славилась не менее своим бла-

гочестием, как и происхождением из коро-

левского рода. Десять лет она разделяла

власть со своим мужем, и в одиннадцатый

год умерла. Между саксами она жила 19 лет.

От нее остался сын Лиудульф, который в то

время не уступал никому душевными и те-

лесными качествами; также и дочь по имени

Лиудгарда, выданная за герцога Конрада.

Эдида погребена в городе Магдебурге в но-

вой базилике, в северном приделе, против

восточного окошка.

Здесь заканчивается вторая книга.

Третья, последняя, книга состоит из 76 глав

и излагает события до смерти Оттона Велико-

го в 973 г. Но только первые 69 глав, до 967 г.,

принадлежат нашему автору: конец был допи-

сан неизвестным. Таким образом автор охваты-

вает почти весь второй блестящий период прав-

ления Оттона, когда тот постоянно был занят

внешними делами: войной с Францией и в особен-

ности с Италией. Автор и здесь остался верным

себе и не выходил за пределы истории Германии,

где правление Оттона, вследствие новых смут и

восстания сына Лиудульфа, представляло не луч-

шую картину, как и в первом периоде до смерти

Эдиды. Вот как автор относится, например, к

замечательнейшему событию второго периода

правления Оттона Великого, а именно к завое-

ванию Италии и приобретению императорского

титула: «Когда (в 961 г.) все дела франков, саксов

и окрестных стран были устроены надлежащим

порядком, Оттон решился идти в Рим и вторгся

в Лангобардию. Но как он после двухлетней оса-

ды взял в плен короля лангобардского Беренга-

рия (II) с женой и детьми и сослал в ссылку, а

римлян дважды разбил и покорил, как он подчи-

нил своей власти герцогов беневентских, греков

победил в Калабрии и Анулии, открыл серебря-

ные рудники в Саксонии и как он вместе со сво-

им сыном расширил пределы государства – рас-

сказ обо всем этом превышал бы мои слабые силы;

как я уже объявил в начале моей истории, я пред-

почитаю ограничиться немногим, насколько могу

излагать верно, с сохранением полной преданно-

сти» (кн. III, гл. 63). Оставаясь, таким образом,

строго историком своей нации, наш автор толь-

ко называет важнейшие внешние события и пос-

ле 961 г. снова возвращается к изложению внут-

ренних междоусобий Германии, не прекращавших-

ся до конца правления Оттона Великого.

Res gestae Saxonicae, 919–973. Кн. I и II.

КОММЕНТАРИЙ. В введении к «Деяниям сак-

сонским» Видукинд сам объясняет свои

побуждения взяться за труд. Монастырь

Корбийский, в котором он жил, был колонией

французского монастыря того же названия на

р. Сомма, близ Амьеня, основанного в начале IX в.,

и скоро сделался рассадником других монасты-

рей Германии. Его преуспеяние было тесно свя-

зано с возвышением Саксонской династии, и по-

тому не удивительно, что историк ее должен

был явиться именно в этом монастыре. Первый

аббат его был Экберт, брат которого, Лиудульф,

считается дедом Генриха I, а потому короли

саксонские смотрели с особенным почтением на

Корби и одаряли его преимущественно перед про-

чими монастырями. Такое особенное отношение

монастыря к Саксонской династии должно быть

постоянно в виду при оценке взглядов автора на

описываемые им лица и события.

328

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

Лиутпранд

ПОСЛЕДНИЕ

НАЦИОНАЛЬНЫЕ КОРОЛИ

В ИТАЛИИ:

ГУГО И БЕРЕНГАРИЙ II.

940–950 гг. (около 962 г.)

Начинается пятая книга «Воздаяния»

Первая глава этой книги касается истории

Генриха I Птицелова и потому скорее относится

к последним главам четвертой книги.

2. В это время (940 г.), как вы (так автор

обращается к испанскому епископу Реце-

мунду, для которого он пишет свою исто-

рию) сами то хорошо знаете, произошло

великое и ужаснувшее всех солнечное зат-

мение, в третьем часу дня (то есть в девя-

том часу утра). В этот день ваш король Абд

ар-Рахман (III, калиф Кордовский) был по-

бежден Рамиром, христианнейшим королем

Галисии. В Италии же восемь ночей подряд

была видна комета удивительной величины,

выпускавшая из себя с необыкновенной

быстротой огни пучками; она предсказала

наступивший вскоре за ней голод, свиреп-

ствовавший ужасно по всей Италии.

В главе 3 автор говорит о новых бесплодных

попытках Гуго завладеть Римом (ср.: Лиутпранд,

кн. IV, гл. 2, 3).

4. В это же время (940 г.) славились в Ита-

лии братья Беренгарий (II) и Анскарий, оба

от одного отца Адельберта, Иврейского мар-

кграфа, но не от одной матери. Беренгария

родила, как мы сказали, Гизела, дочь короля

Беренгария (I), а Анскарий родился от Эрмен-

гарды, дочери Адельберта, маркграфа Тусции,

и его жены Берты, дочери короля Гуго

. Из

них Беренгарий отличался своей дальновид-

ностью и хитростью, а Анскарий был отва-

жен и решителен. Король Гуго смотрел на

последнего подозрительно и боялся, чтобы он

не умертвил его и не овладел королевством.

Желая жить с ним более в мире, Гуго дал ему

после смерти Тетбальда мархию Камерин и

Сполето. Но Анскарий, как человек беспокой-

ный, и после того продолжал замышлять зло

против короля. И королю не было то неизве-

стно.

В последующих главах, от 5 до 8-й, автор

описывает поход полководца Гуго, Сарлиона,

против Анскария и их войну, окончившуюся

смертью последнего; мархия же его была отда-

на победителю вместе с рукой умершего

Тетбальда.

9. Пока все это происходило (941 г.),

горная часть Италии, на северо-западе,

была снова жестоко опустошена сарацина-

ми, живущими во Фраксинете (см.: Лиутп.,

кн. I, гл. 1 и след.). Вследствие того Гуго

возымел намерение отправить послов в Кон-

стантинополь, прося у императора Романа

прислать ему кораблей, которые греки на

своем языке называют хеландиями, и гре-

ческого огня. Цель его состояла в том, что-

бы, пока он будет стараться разрушить

Фраксинет с сухого пути, греки обложили

это укрепление с моря, сожгли их корабли

и тщательно наблюдали за тем, чтобы не

было подвоза съестных припасов и новых

войск со стороны Испании.

10. Между тем Беренгарий, брат упомя-

нутого Анскария и маркграф Ивреи, тайно

начал замышлять против короля. Когда

дошло то до Гуго, он, скрыв гнев и притво-

рившись благосклонным, пригласил его к

себе, предположив ослепить. Но сын его,

король Лотарь, тогда еще юный и не пони-

мавший хорошо своих выгод, присутствуя

на совещании, не мог, как ребенок, скрыть

тайны и, отправив вестника к Беренгарию,

сообщил ему замыслы отца против него. Бе-

ренгарий, услышав о том, немедленно ос-

тавил Италию и через Юпитерову гору

(ныне Большой С. Бернар) поспешил в

Швабию к герцогу Гериманну; жене своей

Вилле он приказал явиться туда же, но дру-

гой дорогой. Я не могу довольно надивить-

ся, каким образом он был в состоянии прой-

ти пешком через Птичью гору (Vogelberg,

у истоков Рейна) по скалистым и непрохо-

См. выше четыре предшествующие книги того

же автора.

См. родословную табл. № 3.

329

Время Оттона Великого и восстановление Священной Римской империи

димым тропинкам; знаю только одно, что

все делается на свете против меня. Но, увы!

Какую западню приготовил для себя Ло-

тарь! Конечно, он не мог знать будущего.

Спася Беренгария, он спас человека, кото-

рый отнимет у него и царство, и жизнь. По-

тому я не жалуюсь на Лотаря: он сделал

ошибку по юношескому легкомыслию и

горько потом раскаялся; но я сетую на те

жестокие горы, которые, в противность сво-

ему обычаю, доставили Беренгарию легкий

переход. Воспою же теперь свою горькую

жалобу на них.

Глава 11 – это элегия в 14 стихах, в которой

он упрекает горы за то, что они не погубили

Беренгария и не воспользовались удобным случаем

избавить Италию от злодея.

12. Гериманн, герцог швабов, принял

благосклонно явившегося к нему Беренга-

рия и с великими почестями отвел его к бла-

гочестивому королю Оттону. Мое перо

(stilus) не в состоянии описать, как почет-

но принимал его король и чем его одарил.

Но приведу одно, из чего благоразумный

читатель легко поймет, как свят и велико-

душен был король и какую низость души

обнаружил Беренгарий.

13. Король Гуго, услышав о бегстве Бе-

ренгария, отправил (942 г.) послов к коро-

лю Оттону, обещая платить ему большую

сумму золота и серебра, если он не примет

Беренгария и не окажет ему помощи. На

такое предложение король отвечал так: «Бе-

ренгарий обратился к нашему великодушию

не для погубления вашего государя, но,

если возможно, для примирения с ним. Если

бы я мог помочь чем ему у вашего госуда-

ря, то не только не принял бы обещанных

мне даров, но еще сам послал бы ему дары

от себя

; просить же меня о том, чтобы я не

оказал помощи Беренгарию, или кому бы

то ни было, кто обращается к моему мило-

сердию, – это верх глупости». Подумай же

сам, о, читатель, как полюбил Беренгария

король Оттон, когда не только не хотел при-

нять даров, предложенных ему, но даже сам

был готов заплатить за него.

14. Пока все это происходило, импера-

тор Константинопольский вместе с послами

короля Гуго препроводил к нему и своих

послов с обещанием прислать ему корабли

и все, чего он просит, но с условием, если он

отдаст свою дочь за его маленького внука,

носившего с ним одно и то же имя, сына

Константина. Константин же был сыном

императора Льва (VI), а не самого Романа

(см. выше). С Романом вместе правили три

императора, а именно: двое из них, его дети,

Стефан и Константин, и сын императора

Льва, Константин, о котором шла сейчас

речь. Король Гуго, выслушав предложение,

немедленно отвечал Роману через гонцов,

что от законной жены у него нет дочерей, но

если бы он согласился принять одну из до-

черей его наложниц, то он может отправить

ему весьма красивую девушку. А так как

греки при вопросе о благородстве происхож-

дения обращали внимание на то, кто отец, а

не мать, то император Роман изготовил не-

медленно корабли с греческим огнем, отпра-

вил великие подарки и просил руки побоч-

ной дочери Гуго для своего внука. По этому

поводу был отправлен послом от короля

Гуго мой отчим, умнейший человек и укра-

шенный всеми достоинствами, потому, мне

кажется, не излишним при этом случае при-

вести то, что, как я слышал, он часто расска-

зывал о мудрости и великодушии императо-

ра и о его победах над руссами.

15. В северных странах живет один на-

род, которого греки называют, по его внеш-

нему виду (a qualitate corporis, по качеству

тела), Ρουζιος, Рузиос (то есть руссы), а мы,

по месту их жительства, называем

Nordmanni (норманны). На тевтонском язы-

ке nord – cевер, а man – человек; потому

мы и называем их норманнами, то есть се-

верными людьми. Королем этого народа

был в то время Ингер (так называет автор в

латинской форме нашего великого князя

киевского Игоря, сына Рюрика); собрав

тысячу, и даже больше, кораблей, он пошел

Ср. ниже, гл. 18, у того же автора, где он проти-

воречит себе, не приводя никаких объяснений и как

бы забыв свои собственные слова о великодушии От-

тона. Конечно, Оттон мог сказать так, а поступить

иначе; но автор, увлеченный своим отступлением о

Византии, упустил из виду необходимость объяснить,

каким же образом Оттон получил деньги от Гуго, ког-

да он так торжественно отказался от них.

330

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

на Константинополь (941 г.). Это известие

встревожило императора Романа, так как

его морские силы были отправлены против

сарацин и для охраны островов. Немало

озабоченный всем этим, он проводил бес-

сонные ночи, а Ингер опустошал страны,

соседние морю; в это время Роману донес-

ли, что у него есть в распоряжении 15 хе-

ландий (кораблей) полусгнивших, един-

ственных, которые были оставлены дома за

негодностью. Услышав об этом, Роман при-

казал позвать к себе τους χαλαφατας, тус

калафатас, то есть кораблестроителей, и

сказал им: «Изготовьте поспешно, без от-

лагательства, те хеландии, которые оста-

лись дома. А снаряд (argumentum), которым

бросают огонь, расположите не только на

корабельном носу, но и на корме, и, сверх

того, с обоих боков». Вооружив, таким об-

разом, хеландии, как было то им самим при-

казано, он садит на них искуснейших лю-

дей и повелевает им идти навстречу Инге-

ру. Они отплыли; когда же Ингер завидел

их (11 июня) в открытом море, он приказал

своим людям не убивать, а взять их живь-

ем. Но Бог, всеблагий и милосердый, желая

не только оказать защиту тому народу, ко-

торый его почитал, молился ему и взывал к

нему о помощи, но и даровать ему победу,

утишил ветры и сгладил поверхность моря;

ибо иначе грекам было бы неудобно метать

огонь. Став посреди флота, они начинают

бросать огонь во все стороны; руссы (Rusi),

увидев то, немедленно кидаются в море и

предпочитают лучше утонуть в волнах, чем

сгореть в огне. Одни из них, отягощенные

панцирями и шлемами, тут же ушли на дно,

и их более не видели; другие поплыли, но

горели и на воде, так что в тот день не ушел

ни один человек, кроме спасшихся бегством

к берегу; корабли руссов, при малом своем

размере, могли плавать по мелкому месту,

чего не могли греческие хеландии, ходив-

шие глубоко. Немного спустя после того

Ингер с великой потерей возвратился до-

мой. Греки же, одержав победу и приведя с

собой множество пленных, возвратились с

торжеством в Константинополь. Роман при-

казал обезглавить всех пленных, что и было

исполнено в присутствии посла короля

Гуго, то есть моего отчима.

16. Между тем король Гуго собрал свое

войско (942 г.), отправил флот по Тирренс-

кому морю (то есть Тосканскому) во Фрак-

синет, а сам пошел туда же сухим путем.

Греки, прибыв на место, немедленно сожгли

метательным огнем корабли сарацин; а ко-

роль, напав на Фраксинет, принудил сара-

цин бежать на гору Мавр; обложив их, он

мог бы их взять, если бы ему в том не поме-

шало одно обстоятельство, которое я наме-

рен изложить.

17. Король Гуго весьма боялся Беренга-

рия, чтобы он, собрав во Франции (Франко-

нии) и Швабии войско, не напал на него и

не лишил его государства. В этом несчаст-

ном убеждении он отпустил тотчас греков

домой, а сам заключил мир с сарацинами

на условии, чтобы они расположились в го-

рах, отделяющих Швабию от Италии, и если

Беренгарий вздумает там провести войско,

то всеми мерами преграждали бы ему путь.

Сколько же христианской крови пролили

сарацины, утвердившись в том месте и из-

бивая странников, шедших на поклонение

блаженным апостолам Петру и Павлу, зна-

ет о том только тот, кто внес их имена в

книгу живота. Как беззаконно ты, Гуго, хо-

тел защищать свое государство! Ирод избил

множество невинных младенцев, чтобы не

лишиться земного царства; ты же, с той же

целью, выпустил на свободу людей опасных

и достойных смерти; пусть бы злодеи сохра-

нили свою жизнь, оставаясь у себя, лишь

бы после, свирепствуя, они не лишали жиз-

ни других. Я думаю или, лучше сказать, я

уверен, что ты никогда не читал и даже не

слыхал, каким гневом Господь поразил ко-

роля Израильского Ахава за то, что он вы-

пустил бен-Гадада, короля Сирии, и заклю-

чил с ним союз, между тем как он был дос-

тоин смерти. Один из пророческих сынов

сказал тогда Ахаву: «Так говорил Господь:

если ты отпустил мужа, достойного смер-

ти, то пойдет твоя душа за его душу, и твой

народ за его народ» (I, Цар. 20, 42). Так это

и случилось. Но наше перо (stilus) в своем

месте изобразит тебе, какой вред ты причи-

нил себе своим поступком.

18. Когда Беренгарий бежал из Италии,

он взял с собой вассала по имени Амедей,

мужа весьма знатного происхождения, и, как

Стасюлевич М.М. (сост.) История Средних веков: От Карла Великого до Крестовых походов (768 - 1096гг.)

Подождите немного. Документ загружается.