Стасюлевич М.М. (сост.) История Средних веков: От Карла Великого до Крестовых походов (768

Подождите немного. Документ загружается.

361

Время Оттона Великого и восстановление Священной Римской империи

ни было, которое бы он не изучил при живос-

ти своего духа и неутомимости стремлений.

И ни громадность его богатств, ни громкие и

беспокойные тревоги общественной жизни

или какие-нибудь другие препятствия не были

в состоянии отвлечь Бруно от таких благо-

родных занятий. Его ревностные помыслы и

беспрерывные научные труды свидетельство-

вали о ясности его духа; действительно, ду-

ховная деятельность и серьезные работы об-

ратились для него в привычку, как о том ска-

зано: «Уже и ребенок дает знать о себе своими

занятиями, будет ли он благочестив и праве-

ден»

. Как в отношении самого себя он не до-

пускал, чтобы распущенность и легкомыслие

других ослабляли его ревность, или пустая

беседа направляла его на худое, так и в отно-

шении книг, изученных им, он не мог терпеть,

чтобы в них делались перемены без смысла и

толку, чтобы они были произвольно исправ-

ляемы, и чтобы вообще с ними обращались

легкомысленно; он думал, что ни в чем не

нужно быть небрежным, как сказал и Соло-

мон: «Кто о малом небрежен, тот падает мало-

помалу».

5. Когда умер отец Бруно (король Ген-

рих I), укрепив и умиротворив свое госу-

дарство (2 июля 936 г.), управление пере-

шло в руки Оттона (I), старшего сына, силь-

ного благословением Господним и

помазанного елеем радости, по воле и со-

гласию князей, в сто восемьдесят восьмой

лустр (lustrum – период 5 лет), 63 индикти-

она от Рождества Господа нашего Иисуса

Христа

; это был муж, которому Дух Бо-

жий вложил дары истины и веры. Описать

великие качества этого императора было бы

слишком большой задачей, под тяжестью

которой я мог бы пасть. Ибо слава его и хва-

ла превысили бы силу красноречия самого

Цицерона. Оттон вызвал своего брата Бру-

но, уже посвятившего себя Богу и в то вре-

мя еще юношу, для занятия почетного и ему

подобавшего места из уединенной школы

ко двору, который можно сравнить с зерка-

лом: при нем, как в зеркале, все то, что свет

оставляет без внимания, является чище и

лучше от светоча науки, ибо туда со всех

сторон стекаются все имеющие какое-ни-

будь значение; преследуемые завистью и

клеветой находят там верное убежище. Там

сияют образцы мудрости, благочестия и

правды, какие когда-либо встречались на

памяти людей. Те, которые прежде даже ка-

зались чрезвычайно учеными, при дворе

Оттона покрывались стыдом и чувствова-

ли необходимость начать учение с азбуки,

и тем самым как бы говорили: «Наконец-то

мы будем иметь дело с истиной». У кого

несмело бьется сердце в груди, тот со стра-

хом и трепетом держит себя в отдалении от

этого верховного судилища науки. Сам Гос-

подь наполнил Бруно, этот свой сосуд, ду-

хом истины и разума. Но Бруно не доволь-

ствовался тем, чтобы собрать в сокровищ-

ницу своего сердца только то, что может

быть легко приобретаемо; нет, он привле-

кал к себе издалека все, что вызывало изум-

ление и казалось чудом; если какой-нибудь

историк, оратор, поэт и философ создавали

что нового и великого, он исследовал то

тщательно вместе со знатоками того или

другого языка; если кто-нибудь при помо-

щи своего быстрого, ловкого и всеобъем-

лющего духа выступал вперед, как учитель,

Бруно со всем смирением спешил сделать-

ся его учеником.

6. Часто случалось ему сидеть между

ученейшими знатоками греческих и римс-

ких древностей, когда они вели беседу о

возвышенности философии и полной выра-

ботке отдельных вопросов, которые она ох-

ватывает; и Бруно являлся среди них уче-

ным посредником, представляя спорящим

сторонам примирительные мнения, вызы-

вавшие одобрение всех, кто присутствовал,

хотя он сам вовсе того не искал. Славу для

него заменял голос собственной совести, и

он переносил, не оскорбляясь, всякое про-

тиворечие себе и осуждающий отзыв. Все

это часто замечал верный глаз Оттона, ве-

личайшего из земных королей, который в

этом отношении никогда не ошибался; меж-

ду тем как Оттон укрепил своей силой и

мудростью внешнюю сторону государства,

Бруно облекал с тем же великолепием и

блеском его внутреннюю жизнь. И видел все

это сам Господь Бог, который в своем ми-

Притчи Соломона, 20, 11.

Эти два определения времени охватывают 935–

940 и 930–934 годы.

362

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

лосердии блюдет за дарами, которыми на-

деляет; ибо иначе как мог бы Бруно, при

своем высоком положении, устранить от

себя всякое высокомерие, если бы этот бла-

гочестивый муж не пользовался помощью

самого Господа Бога.

7. Епископ Израил Скотигена, учитель

Бруно, у которого, по его собственному

признанию, он всего более научился, на

вопрос о достоинствах Бруно отвечал, что

он был поистине святым мужем. Вот дос-

тохвальный и справедливый отзыв учителя

о своем ученике! Греки, которые были так-

же его наставниками, приходили в изумле-

ние от ясности его ума; они рассказывали

чудеса о его способностях своим согражда-

нам, страсть которых в прежнее время была

направлена только на то, «что они говори-

ли или слушали что-нибудь новое»

8. Как часто у него проходил весь день

за приемом просьб угнетенных, за утеше-

нием опечаленных и помощью бедным; и

вообще его деятельность повсюду была та-

кова, что несчастные смотрели на него, как

на свое прибежище. Оттого и происходи-

ло то, что даже и в часы досуга никто не

был так занят делом, как Бруно, и среди

дел он никогда не оставался без досужной

минуты. Он занимался работой до поздней

ночи и все, что имело какое-нибудь досто-

инство, приказывал отмечать. Латинским

языком Бруно не только владел в большом

совершенстве, но даже мог исправлять его

у других. Впрочем, подобные замечания он

не делал никогда сердито и ворча, напро-

тив, с веселой шуткой и приятным обра-

зом. После обеда, когда другие имеют обы-

чай несколько отдыхать, он занимался рев-

ностно чтением и размышлением.

Утренние часы дня не дозволял ничем на-

рушать и не терял их на сон; любил читать

с важностью и спокойствием те шутки и

мимические игры, которые, будучи пред-

ставляемы многими лицами в комедиях и

трагедиях, возбуждают сильный смех: со-

держание их он ни во что не ставил, но

ценил в них хороший и изящный язык. Его

рабочая комната, если можно так выра-

зиться, была назначена для прогулки: ибо

хотя его дух всегда пребывал в покое и

невозмутимом мире, но зато тело его нуж-

далось постоянно в движении. Повсюду, на

походе и в палатке, возил он с собой свою

библиотеку, как кивот завета, и был снаб-

жен источниками и средствами для своих

работ: источники – в Священном Писании,

средства – в языческих произведениях. Его

можно было сравнить с тем хозяином, «ко-

торый выносит из сокровищницы своей

новое и старое»

. Даже во время путеше-

ствия он не оставался без деятельности и

среди деловой тревоги и суеты людей умел

быть в уединении.

9. На божественной службе он был строг

и ревностен; его молитва – коротка, но ясна.

С теми, с кем вместе жил, он был привет-

лив и предупредителен, между тем как душа

его была занята чем-нибудь другим. Ничто

не могло бы иначе сделать его столь люби-

мым всеми и доставить ему возможность на-

править столь многих на добро. Если какой-

нибудь пастырь церкви или вообще хоро-

ший писатель того времени создал

что-нибудь великое в богословии, то всякий

представлял ему труд, как единственному

человеку, который мог дать ход ему и дос-

тавить поддержку; и никто не надеялся на

самого себя и на свои силы, если не был

уверен, что Бруно станет с ним рядом, как

союзник в борьбе за божественную правду.

Служитель Божий имел во всяком деле уда-

чу, что бы он ни начал; народную молву ни

во что ни ставил; для него было ясно не

только то, что совершалось на глазах, но и

отдаленное будущее. Так, однажды, увидев

своего брата, носившего имя отца (Генриха

Баварского) и Куно

, вступившего в родство

с королевским домом, как они часто вели

тайные разговоры, особенно во время служ-

бы, он пророчески сказал: «Какой злой враж-

дой разрешится эта дружба, заключенная на

погибель». И впоследствии события оправ-

дали такие слова.

Деян. Апост. 17, 21.

Матф. 13. 52.

Куно, или Конрад Красный, граф в округе Вор-

мса, Шпейера и долины Наэ (Nahe), был назначен по

воле Оттона I преемником умершего герцога Лота-

рингии Оттона в 944 г.; он был женат на Лиутгарде,

дочери Оттона I; см. о нем выше, у Росвиты.

363

Время Оттона Великого и восстановление Священной Римской империи

10. Управление отдельными монастыря-

ми было первой духовной обязанностью,

возложенной на Бруно еще в его юности

;

на основании надлежащих правил церкви он

сумел побудить монахов, отчасти силой,

отчасти с доброй волей, жить по правилам

ордена. С согласия императора Бруно дал

местам, посвященным Богу, их древние

льготы и права, не извлекая из того ника-

ких выгод ни для себя, ни для приближен-

ных, если только сами монахи, побуждае-

мые любовью, не приносили ему каких-ни-

будь подарков. Так, видим мы в Лорше

одаренном королевскими щедротами, пра-

во свободного выбора и многие другие бла-

гочестивые воспоминания, служащие па-

мятником того великого мужа. Но между

тем как он, если можно так выразиться, шел

гигантскими шагами от одной добродетели

к другой, и куда бы ни ступал, повсюду при-

водил в исполнение волю Божию, в церкви

Божией поднялась буря раздора, которая, я

полагаю, должна была таиться в сердце от-

дельных стражей, стоявших пред вратами

Божьего дома (953 г.). И случилось так, что

некоторые единомышленники дьявола, по-

буждаемые духом зависти, возымели наме-

рение умертвить императора (Оттона I), в

котором заключено спасение всего народа

и который служит светом земли. Почему

их злое намерение не исполнилось, о том

говорит евангелист: «Кто замышляет злое,

тот боится света». По милости Божией за-

мыслы адского змия не удались, но злодеи

распространяли яд свой мерзости по всем

концам государства. Хотя это обстоятель-

ство угрожало повести за собой падение за-

конов и погибель народа от грабежа и

убийств повсюду, но нигде зло не свиреп-

ствовало ужаснее, как в восточных странах.

Там и князья, привыкшие к своеволию и

хищничеству, и народ, жаждавший мяте-

жа, – все ждет взрыва внутренних междоу-

собий, чтобы обогатиться на счет других.

11. В то время (9 июля 953 г.) был ото-

зван от земли и приобщен к бесплотным

духам пастырь св. Кёльнской церкви Вин-

фрид, уже давно ослабевший телом, но все-

гда верно преданный императору и отчиз-

не. Народ, лишенный своего вождя, несмот-

ря на свое замешательство, не принял

никакого участия в восстании и, следуя вну-

шениям дворянства и всего духовенства,

избрал в утешение себе Бруно, мужа испы-

танного, благородного и великодушного.

Бруно при всей своей юности отличался

справедливым характером и был, несмотря

на свое высокое и блестящее положение,

смиренномудр и добросердечен. В глубине

премудрости, дарованной ему, он не стре-

мился знать больше, сколько необходимо,

но заботился о том, чтобы знать и вместе с

кротостью верить; при своих царских богат-

ствах он был скуп на себя и щедр для дру-

зей. При избрании его отличился в особен-

ности епископ Готфрид; впрочем, трудно

сказать, кто кого предупреждал при подаче

голосов. Только одно то обстоятельство

держало их между страхом и надеждой, что,

сравнивая достоинство звания с громкой

славой избираемого, они могли опасаться

предложить ему что-нибудь не вполне дос-

тойное его высокого положения. И действи-

тельно, если есть во всей империи какой-

нибудь епископский престол, могуществен-

ный и славный своим духовенством,

народом, церквами и другими качествами,

то это именно кёльнский престол, един-

ственно достойный подобного пастыря.

12. Когда все сходили посмотреть еще

непогребенное тело умершего блаженной

памяти архиепископа и по обычаю выстав-

ленного для лицезрения, четыре лучших

члена святой коллегии и четыре мирянина,

все отличные и по нраву, и по образованию,

были избраны в один голос и одну во Хрис-

те мысль, с тем, чтобы они известили о всем

случившемся при дворе и, сообщив о пос-

ледовавшем за печальной потерей избра-

нии, умоляли об избранной уже утехе оси-

ротевшей паствы. И – благодарение Госпо-

ду Богу – императорскому величеству было

благоугодно воспринять на себя заботы со-

ответственно времени и месту и немедлен-

но отправить на защиту покинутого стада

гостя, о котором умоляли с такой настой-

чивостью. Так, наконец, выступил Бруно из

В памятниках имя Бруно как архикапеллана

встречается в первый раз в 940 г.

На правом берегу Рейна, к северо-востоку от

Вормса.

364

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

лагеря земной власти в скинию небесного

властителя для борьбы с врагами духа си-

лой науки и многоиспытанной добродете-

ли – этими орудиями веры. Его новые спут-

ники скоро узнали от него, что он одобряет

и что его страшит. Бруно во всем обнару-

живал приветливость и кротость, и хотя ни-

чего не ускользало от его проницательнос-

ти, но тем не менее он расспрашивал в

точности о своих будущих обязанностях и

привычках жизни, которые ему надлежит

принять. Держал себя с достоинством и

вместе радушно; таким образом, он являл-

ся перед толпами, стекавшимися отовсю-

ду, важным, но в то же время приветли-

вым, и производил на всех удивительное

впечатление.

13. Наконец все прибыли к святому пре-

столу, который еще прежде времен был на-

значен этому благочестивому правителю, и

Бог вручил ему этот престол вовремя. На-

род теснился отовсюду, и на улицах про-

изошло страшное движение; из монастырей

собралось духовенство, во множестве сте-

кались монахини; все сословия, оба пола

принимали участие в этой великой радос-

ти. Ликующая церковь в этот торжествен-

ный день отлучала от груди своего вскорм-

ленника, сосавшего ее сосцы до того вре-

мени; теперь он вырос в благодати и сам

сделался духовной матерью, чтобы в люб-

ви воспроизвести потом детей для прослав-

ления Христа. Присутствовавшие в боль-

шом числе епископы и сенат святого духо-

венства при одобрении и восклицаниях

собравшейся толпы возвели на епископский

престол мужа, избранного Богом и людь-

ми, и все воздали хвалу Богу, воспевая и

играя на органах и кимвалах; всякий по-сво-

ему выражал свою радость.

14. С того времени Бруно всеми своими

деяниями и помыслами устремлялся на за-

щиту и воздание почестей святой матери

церкви: извне он искал защиты, внутри –

почестей; защиты – в мирских делах, поче-

стей – в делах духовных. Прежде всего он

любил дом Божий, как место обиталища

славы Господней; часто и явно выражал он

такое свое стремление, но было бы излиш-

не о том распространяться, так как память

о его великих делах свежа в народе, кото-

рый никогда не перестанет говорить о нем,

пока будет предан вере и истине. Впрочем,

мы тем не менее намерены сказать несколь-

ко об отдельных его деяниях, как то и было

предпринято нами для примера и поучения

другим историкам. Но невозможно просле-

дить за всей деятельностью такого мужа при

ежедневном возрастании его добродетелей

и воздать должную хвалу за его великие

заслуги, которые он накоплял повсюду, по

примеру трудолюбивых пчел, своими доб-

рыми делами и помощью бедным и утеснен-

ным, да разносится тем благоухание Хрис-

та. Мучимые желчной завистью, люди не-

вежественные в изящных искусствах и

науках, старавшиеся клеветой унизить его

деяния, но не умевшие ни оценить их, ни

воспрепятствовать им, приготовляли толь-

ко себе смерть и вечное осуждение, как уг-

рожал пророк, говоря: «Горе тем, которые

называют зло добром и добро злом, кото-

рые делают из мрака свет, и из света мрак,

из кислого сладкое, и из сладкого кислое»

.–

«Кто последует мне,– сказал Господь,– тот

не будет ходить во тьме»

. Но пророк, ве-

роятно, не спешил своим приговором и едва

ли бы осудил кого на основании своего соб-

ственного мнения. Участь доброго челове-

ка не нравится злому, и потому хорошие

люди направляют свою жизнь не по празд-

ным речам толпы, а в духе истины и по соб-

ственной совести.

15. Незадолго до вступления в епископ-

скую должность этого мужа, воспитанного

в Законе Божием, мятежные жители наше-

го государства, возбуждаемые дьявольским

духом против Господа нашего Иисуса Хри-

ста, возымели намерение овладеть Кёль-

ном, рассчитывая или склонить на свою сто-

рону великодушный народ королевства

Лотарингии, или навести страх беспрерыв-

ными враждебными вторжениями, к чему

представляло удобство само положение

места. Но когда этот сын мира, великий

страж церкви Господней, явился в город, те

враги мира были поражены неописанной

печалью и отчаялись привести свои планы

в исполнение. Это и послужило источни-

Исаия, 5, 20.

Иоан., 8, 12.

365

Время Оттона Великого и восстановление Священной Римской империи

ком всех поношений, клеветы, брани и раз-

нообразной низкой лжи. Конечно, вся та-

кая клевета не могла поколебать пастыря,

ни увлечь его, но рассчитывали ложью от-

влечь от него сердце паствы. Великие и му-

дрые люди могут, конечно, возбуждать про-

тив себя и зависть, и злобу, но сами они не

питают таких чувств.

16. Около этого времени (август 935 г.)

император и его войско осаждали богатый

и могущественный город Майнц, наполнен-

ный врагами империи, где в прежнее время

владычествовала обыкновенно религия во

всей своей чистоте и куда теперь стекалась

вся мерзость раздора и злобы. Мнение кня-

зей и народа о характере архиепископа

рас-

ходилось: одни (то есть князья) превозноси-

ли до небес его невинность, прославляли его

добродетели и утверждали, что все беспокой-

ства, происходившие в разных местах и осо-

бенно в этой стране, были ему ненавистны,

что он проклинал всякие партии и потому

удалился от зрелища их борьбы, и что ему

все равно, кому город противится, кому по-

винуются солдаты. Почти таково было мне-

ние тех, которые, будучи сами замешаны в

тот отвратительный заговор, хвастались со-

действием архиепископа, его советом и пол-

ным доверием и защищали себя тем, что их

дело не может быть худо, если на их сторо-

не стоит такой человек. Другие же (то есть

народ), и это были почти все проникнутые

Божественной благодатью, полагали, что

надобно чтить установленные Богом власти,

и со всей преданностью следовали за импе-

ратором – защитником собственности, мсти-

телем преступлений и подателем почестей.

Также и все те, у которых дома остались

имущество, жены и дети и которым любе-

зен был мир, все они точно так же иначе

оценивали того мужа (то есть архиеписко-

па). Но мы предоставим Богу суд над этим,

и от нашего отступления возвратимся к

главному предмету.

17. Еще до окончательного принятия

своего нового достоинства, новый страж и

нареченный епископ города Кёльна был

приглашен на совет императором, знавшим

его ум и красноречие. В совете голоса разде-

лились: одни склонялись к одному мнению,

другие – к другому, и нельзя было сказать,

кто одержит верх. Не раз можно было слы-

шать, как те, которые находились в лагере

императорском, хвалили храбрость против-

ников и их дело ставили выше своего, так

как сами они действовали по принуждению

и с величайшей неохотой. Но и у самого

неприятеля не было ни одного столь безум-

ного человека, чтобы осмелиться порочить

или унижать императорское величество, а

потому они возвели вину всех раздоров и

всякого зла на Генриха, брата императора,

знаменитого герцога и маркграфа Баварии,

бывшего ужасом всех варваров и народов

тех стран, даже самих греков. Истина же

состояла в том, что чем кто лучше себя дер-

жал и вернее выполнял клятву, данную им-

ператору и государству, тем с большей не-

навистью они его преследовали. На эту-то

ненависть и напал немедля со всем жаром

Бруно, знаменитый и любимый народом

Божиим вождь церкви; он не допускал дву-

смысленного чувства и двойного языка, что-

бы было возможно скрывать желательное,

и нежелательное обносить клеветами. Он

не обманывал сам никого, но и другим не

дозволял обманывать себя. Сначала он ста-

рался тронуть закоренелое сердце мятеж-

ников, не окажется ли между ними доступ-

ных святому убеждению и назиданию, и не

пускал в ход крайних мер, пока тщатель-

ным образом не разведает, куда стремится

их безмерная дерзость в своих мечтах и

предположениях.

18. Во главе же этого заговора стоял

родной сын самого императора, Людольф,

статный и привлекательной наружности

юноша; он был рожден не только для того,

чтобы наследовать государство, каким оно

было, но и придать ему новый блеск и мо-

гущество, если бы не доверился обольсти-

телям и не пожелал бы лучше изменить,

нежели наследовать. Жадный до власти и

богатств, он не послушался отцовского со-

вета, и случилось с ним, по превосходному

выражению Соломона, что наследство, к

которому он сначала так спешил, в конце

Архиепископ Майнцский Фридрих убежал в то

время в Брейзах; он был на стороне лиги князей, вос-

ставших против Оттона I, в числе которых находился

и родной сын императора, Людольф.

366

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

не было благословлено

. Преславный, хотя

еще будущий, но уже избранный епископ,

огорченный неуважением к брату и пред-

стоявшей погибелью племянника, отпра-

вился в лагерь, обеспечив себя потребован-

ными на этот случай заложниками, и, отве-

дя его в сторону, сказал ему, говорят,

следующее: «Ты не знаешь, о, юноша, ты,

славой которого полнится земля, как мог

бы ты быть полезен самому себе и всем сво-

им, если бы поистине внял сердцем моим

увещаниям. О, ты, наша гордость и главное

попечение своего преславного отца, какая

нам останется надежда, если ты сам будешь

уничтожать все наши желания и планы? Ты

не хочешь уважить почтенных лет твоего

отца, огорчаешь его, и такое огорчение не

принесет тебе благословений. Или ты забыл

отцовскую любовь, которой был окружен с

самого детства? Поверь, что ты оскорбляешь

Бога, когда не чтишь своего отца. Ты ничем

не можешь извинять себя. Его душа болит о

том, что ты предпринимаешь против государ-

ства, независимо от его воли. Ты устраива-

ешь свои дела, сообща со своими врагами,

вместо своих друзей, как то следовало бы; а

они ищут в тебе не тебя, а своей выгоды; твоя

выгода мало заботит их; у них все основано

на словах, а не на истине дела. Смотри вни-

мательно, куда они тебя ведут, чтоб им не

удалось завести тебя. Как ты мог сделаться

всеобщим бедствием, ты, радость и гордость

своего отца, надежда и блаженство всей им-

перии? О, перестань быть Авессаломом,

чтоб сделаться Соломоном! Подумай толь-

ко о том, кто тебя возвысил, кто обязал в

отношении тебя князей империи? К чему все

это сделал отец? Не для того ли, чтобы ты

отплатил ему неблагодарностью и сделался

изменником? Безумны те, которые хотели

тебя обмануть. Берегись ежедневных жалоб,

бойся вечно повторяющихся вздохов, трепе-

щи при мысли об отцовских слезах. Мень-

ше опечалит отца потерять все царство, не-

жели тебя, для которого он сохранял это

царство. Твое невинное сердце отравлено

ядовитой лестью, а сердце отца разверзто

пред тобой, и нет в нем лжи. Отец твой оп-

лакивает сына, которого отвратила от него

злоба развращенных людей, и будет безмер-

но обрадован твоим возвращением. Если он

теперь и распален гневом на твоих обольсти-

телей, то стоит ему возвратить тебя, своего

любимца, и гнев его уляжется; он будет

смотреть на все случившееся не как на пре-

ступление, но как на извинительное заблуж-

дение, если только воротишься к отцу ты,

которого он любит больше самого себя».

19. Такими и подобными речами угова-

ривал Бруно, великодушный муж, заботясь

о спасении прекрасного юноши; но Лю-

дольф, как будто фурии разжигали его чув-

ства на злое, не хотел сделать своего сердца

доступным для таких убеждений, и едва мог

спокойно выслушивать Бруно, чтоб не по-

зволить себе дерзости. При его молодости

ему казалось трудным и опасным начать уго-

варивать своих сообщников, которые могли

бы служить украшением и радостью импе-

рии, если бы не были пропитаны ядом зло-

дейского мятежа. Конечно, для храброго и

отличного юноши было лестно видеть себя

окруженным подобными сообщниками, и он

гордился таким превосходным выбором со-

товарищей. Но перед всеми прочими раздра-

жал Людольфа, как жалом, Куно

, некогда

Монеты Оттона II

Притчи Соломона, 20, 21.

См. о нем выше.

367

Время Оттона Великого и восстановление Священной Римской империи

храбрый герцог, а ныне низкий грабитель;

уже они, как сами говорили, делили между

собой богатство и империю, но на деле их

усилия остались бесплодным трудом, пото-

му что их мучила постоянная забота о лич-

ной безопасности. Кончили же они тем, что

тот, кто, так сказать, имел уже все в своих

руках, остался ни при чем, потому что за-

хотел иметь больше. Между тем они боро-

лись всеми средствами, и хитростью, и ме-

чом, и не знали покоя ни днем, ни ночью,

обнаруживали друг к другу недоверие и по-

дозрение, перепробовали все, не щадили

никаких усилий, только бы добиться того,

чтобы каким-нибудь способом захватить в

свои руки могущественнейшие города им-

перии, имея уверенность, что тогда и ос-

тальное государство легко подчинится их

власти. И чтобы не пропустить ни одного

случая к обману или козням, они вступили

в тайные переговоры с Арнольдом, весьма

значительным человеком, которому была

тогда вручена великая власть в Баварии, и

дали ему огромные обещания, возбудили в

нем старинную вражду и довели, наконец,

до того, что он сначала отрекся от герцога

Генриха (брата Оттона I), а затем сумел ув-

лечь к восстанию знаменитый город Реген-

сбург, а за ним и всю Баварию. Такую силу

успели получить зависть и злоба. В то же

самое время мятежники пригласили венг-

ров, эту старую язву отечества, вторгнуть-

ся в государство, обуреваемое внутренни-

ми раздорами; таким образом думали они

если не уничтожить, то уменьшить опас-

ность, которая постоянно висела над их го-

ловой. Это внезапное и непредвиденное об-

стоятельство побудило императора заклю-

чить известный договор и снять осаду (с

Майнца), хотя он оплакивал более их стыд,

нежели зло, сделанное ему; из лагеря он

быстро поспешил на восток, сопровождае-

мый теми, кого он считал верными себе, с

целью подать помощь тем странам; брата

же своего, Бруно, ввиду такого опасного

времени, он оставил на западе как защит-

ника и правителя, если я могу так выразить-

ся, как старшего герцога, обратившись к

нему со следующей речью: «Я не могу тебе

высказать, любезный брат, как меня радует

то обстоятельство, что мы были с тобой все-

гда одного и того же мнения, и наши голо-

са ни в чем не расходились; а что меня в

моей печали утешает всего более, это то,

что я вижу, как милосердием всемогущего

Бога высший духовный чин примкнул тес-

но к императорским интересам. В тебе со-

единены пастырское достоинство и коро-

левский авторитет, так что ты можешь воз-

дать каждому свое, как того требует

правосудие, и отразить и хитрость, и силу

врага, ибо ты могуществен и правосуден

вместе... Постарайся же, если не поспеш-

но, то прочно убедить всех своей известной

мудростью, применяясь к обстоятельствам

времени и места, воздержаться от раздоров

и всеми средствами восстановить мир. Как

ни далеко буду я отстоять от тебя телом,

но твоя мудрость и здравомыслие будут мне

радостью повсюду и составят мое счастье;

твоя слава есть и моя слава, и моя – твоя. Я

стремлюсь всеми средствами – и да будет

это венцом наших желаний и радостей –

показать и пред Богом, и пред людьми, что

я повсюду утверждал благоденствие и,

сколько мог, хотел жить в мире со всеми».

Затем, обняв друг друга и поцеловав, они

расстались не без слез; император пошел на

восток, Бруно – на запад.

21. Вскоре Бруно прибыл в Ахен (21 сен-

тября 953 г.); туда он собрал князей импе-

рии, дал им различные наставления на все-

возможные случаи и заклинал, прежде все-

го, не давать веры обольстителям и их

тщетным обещаниям, не бояться их угроз

и не ставить никаких обязательств выше

своих клятв на верность императорскому

величеству. В то же время он обещал им

быть самим вовремя готовым на восстанов-

ление нарушенного мира церкви и, если то

будет нужно, не щадить собственной жиз-

ни. Оттуда он отправился в добром распо-

ложении духа в Кёльн: там его ожидало вве-

дение в новое звание и епископское посвя-

щение. И поднялась снова великая радость

и торжество в народе, когда пастырь Божий,

украшенный столой, появился перед со-

бравшейся толпой. И драгоценный нард рас-

пространял повсюду свой аромат; в церкви

Бруно отверз свои уста и произнес речь. По

закону раздался звон, когда он вступил в

святая святых; и всем, кто ему повиновал-

368

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

ся и следовал за ним, он служил примером

и руководителем к спасению. Но что он со-

вершил, как он учил, как был предан уми-

ротворению Божьей церкви, все это было

столько же удивительно для очевидцев,

сколько трудно для того, кто желал бы опи-

сать. Его ежедневные деяния до того пре-

восходят все совершенное его предшествен-

никами, что деятельность его, по сравнению

с деятельностью других мужей, кажется

невероятной в отношении расширения и

восстановления храмов, перенесения мо-

щей и останков святых в свою епархию,

построения публичных и частных зданий,

устройства домов и распорядка Господней

семьи. Познавая самого себя лучше, неже-

ли кто-либо из наставников, он умел направ-

лять все изгибы своего сердца, все помыс-

лы разума и душевные силы на высокие

подвиги разума и добродетели. Так, в отно-

шении богословия и богопочитания в стро-

гом смысле, он, на основании дарованной

ему мудрости и следуя каноническим и апо-

стольским предписаниям, определил, что-

бы все лица различных конгрегаций, нахо-

дившихся в его округе, имели одно сердце

и одну думу, чтобы все недостатки, как то:

излишняя роскошь в одежде, неравенство

образа жизни и всякая изнеженность и от-

ступления были искоренены духовным но-

жом истины, начатком всякой премудрос-

ти; и чтобы все обязанные к тому наистро-

жайше прилежали божественной службе по

установленным правилам, и ни в чем дру-

гом не искали спасения.

Главы 22–25 состоят из общих, хвалебных

речей о Бруно, где автор ограничивается одним

только очерком характера епископа, на котором

лежали и церковные, и светские обязанности как

правителя Лотарингии.

26. Наконец, смиренный почитатель

Христа и горячий ревнитель о новых дарах

благодати, Бруно, служитель Божий, укра-

шенный по своему епископскому чину пап-

ским и апостольским благословением, со-

вокупно с теми, которые обязаны были не-

нарушимо соблюдать учение, переданное от

апостола Петра и которые должны быть

соединены в чистоте католической веры и

истинном исповедании и неизменной исти-

не учения, отправил соборное послание

святому Папе Агапиту через Гадамара, ува-

жаемого аббата Фульдского монастыря; из

этого послания явствовало, чем был вооду-

шевлен Бруно и с какой целью послал Бог

пастыря, избранного самими овцами. И

Бруно был признан сотоварищем и собра-

том апостолов, учителем и распространи-

телем повелений Господних. Затем послан-

ный радостно возвратился и принес благо-

честивому пастырю, на которого, по

выражению Писания, благодатью Господ-

ней был пролит елей радости на случай пе-

чали, паллиум славы для поддержания в го-

рести. Дух Божий исполнил этого превос-

ходного мужа, опиравшегося более на

чудесную, нежели на видимую силу благо-

дати, чтобы возбудить в его душе надежду

духовной радостью, и чтобы он не был опе-

чален предстоявшими ему трудами и забо-

тами. «Ибо печальному сердцу никакая вне-

шняя радость не в помощь»

. Таково изре-

чение мудрости.

27. Таким образом, посланный, как мы

начали уже о том говорить, возвращаясь

из Рима, спешил доставить радостное из-

вестие в Кёльн; он нес с собой врученное

ему Папой святое облачение, служащее

знаком сладости ига Господня, легкости

бремени и вместе униженного служения

того, кто воздевает его на себя, как изрек

сам Господь: «Кто хочет быть великим

между вами, тот пусть будет слугой вам».

Вместе с тем посланный доставил остан-

ки мощей св. мученика Панталеона и при-

нес дарованное Папой в его апостоличес-

ком всемогуществе разрешение, по кото-

рому служитель Божий, в противность

обычаю, мог носить паллиум, когда хотел.

Таким образом исполнились все желания

Бруно, а по своей добродетели и премуд-

рости он казался возвышенным до соучас-

тия в деятельности верховного епископа и

почти до разделения с ним его почестей.

Жители города спешили навстречу послан-

ному; отовсюду стремились ликующие

толпы; все собрались в предместии горо-

да на том всесвятом месте, где стояла цер-

ковь того уважаемого святого, до того вре-

Притчи Соломона, 14, 10.

369

Время Оттона Великого и восстановление Священной Римской империи

мени забытая всеми и близкая к падению.

Там были сначала положены те драгоцен-

ные подарки, а после отданы на сохране-

ние в надлежащие места.

28. Впоследствии Бруно переместил в

это место, тихое и удаленное от шума жи-

тейских треволнений, братский монастырь,

чтобы там служить прилежно и ревностно,

по закону строгой дисциплины, воздавая

хвалу Господу; аббатом монастыря был сде-

лан некто Христиан, отличавшийся в деле

любви и исполнения заповедей Господних,

как то надлежало членам этого ордена. При

его посвящении Бруно произнес одно из

своих правил для управления западными

странами: «Постарайся быть тем, что вы-

ражает твое имя, чтобы не пасть до состоя-

ния язычников. Остановиться – значит сде-

лать шаг назад; пусть человек идет вперед

от одной добродетели к другой».

Глава 29 и начало 30-й наполнены общими

местами о любви Бруно к созерцательной жизни.

30. ...Еще и теперь живет много людей,

слышавших его речи; как часто видали его

в тишине с надорванным сердцем и смирен-

но преклоненным духом! И всякий видел,

что легче ему удивляться, нежели подра-

жать. Обыкновенно он жил с величайшей

простотой, как пустынник; и – удивитель-

ное дело – он умел среди веселых пиршеств,

оставаясь сам веселым, быть вместе и воз-

держанным.

Тонкие и мягкие одежды, в которых Бру-

но вырос и которые носил до зрелого воз-

раста, он устранил от себя еще в королевс-

ком дворце; посреди разодетой прислуги и

воинов, блестевших золотом, он ходил в

платье простолюдина и в крестьянской ов-

чине. Всякая роскошь была изгнана из его

покоев. Почти никогда он не посещал бани,

как многие берут ее для сохранения белиз-

ны кожи: и это тем более удивительно, что

он, можно сказать, с пеленок был приучен

к величайшей чистоте и королевскому блес-

ку. Так действовал он, сообразно обстоя-

тельствам времени и места, то принародно,

то тайно, чтобы избежать славы людской и

вместе быть своею жизнью образцом для

подчиненных. На многих оказывало влия-

ние назидание, но еще более пример. Со

скромными и смиренными людьми никто не

был смиреннее, но и никто не был так ре-

зок с недобрыми и заносчивыми людьми.

Это последнее обстоятельство наводило

большой страх и на своих, и на посторон-

них, всякий, до кого доходила молва о его

величии, в естественном порядке, сначала

боялся его, а потом приобретал его распо-

ложение.

В главах 31 и 32 автор говорит об усердии, с

которым Бруно собирал отовсюду мощи и

различные святыни, перечисляя при этом

главнейшие из них.

Вместе с тем этот верный и благоразум-

ный служитель Божий, во многих местах

своей епархии, строил церкви, монастыри

и другие здания на служение Господу и в

честь его святых; одни с самого основания,

другие он расширял, если они были уже

прежде основаны, а многие восстанавливал,

если они пришли в упадок. Потом он уст-

роил монастырскую братию, о которой имел

особую заботу, и которая должна была слу-

жить в этом доме Божием по всем прави-

лам отшельнической жизни; Бруно подумал

щедро обо всем, чтобы они не терпели ни-

какого недостатка в своем содержании. Па-

мятники такой спасительной деятельности

и такого усердия стоят на вечные времена

там, где они были основаны, так что воспо-

минание о столь великом муже во славу и

хвалу Иисусу Христу, сохранится навеки,

невозмутимое течением времени. Такие же

понятия распространял он и у чуждых на-

родов, а в странах, врученных его попече-

нию, он утверждал эти понятия или своим

примером и личным влиянием или через

посредство других лиц, которых характер

и качества он считал годными для такой

цели, или, наконец, силой убеждения. Но

он не желал, чтобы кто-нибудь из его лю-

дей был чрезмерно обременен работой, а

другой дозволил бы себе предаться лени,

ибо он думал, как выражался в этом случае

сам, что «боязливое стадо нужно держать

подальше от пропасти» или, как сказал апо-

стол, «кто не хочет работать, тот не дол-

жен и есть». Нет возможности привести в

подробностях все, что им было совершено

370

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

доброго, и что он так душевно любил. Мно-

гочисленность материала всегда подавит

того, кто предпримет что-нибудь подобное,

и, утомленный своей задачей, всякий отсту-

пится от труда, прежде, нежели доведет его

до конца. Мы можем удивляться тому, как

он был велик и неподражаем в проповедо-

вании слова Господня, в искусстве прений,

в твердости веры, но мы не в состоянии того

отобразить, с какой законченностью речи и

с какой истинно христианской ученостью

говорил он о Господе и Спасителе, так что

надобно было признать его исполненным

Божеской премудрости, которой все сотво-

рено, и никто, слушая его и правильно по-

нимая, не испытывал сомнения в сердце. И

чтобы не оставить без внимания ничего от-

носящегося к богопочитанию и молитве, он

проницательно изучал все относящееся ко

Христу, были ли в черте или за чертой его

стада люди, которые в своей уединенной

жизни старались поодиночке выдержать

борьбу с дьяволом. С такими людьми он

обращался с наибольшим уважением, под-

креплял их назиданиями и христианскими

утешениями, отводя им в монастырях и при

церквах кельи или на одного, или на двух;

кроме беседы и лицезрения он не дозволял

им ничего другого общего. Все, что отно-

силось к их одежде и прочему содержанию,

необходимому для нашей немощи, забота

о всем этом была возложена на доверенные

лица из его управления, и сверх того, он

раздавал им, особенно в праздник апосто-

лов, приличные подарки. Так управлял Бру-

но по апостольскому предписанию, забот-

ливо и премудро, не только перед Богом,

но и перед людьми, так что лица всех со-

стояний и обоего пола, когда они искали

Бога, могли от него получать подкрепле-

ние и наставления в качестве его учеников.

Относительно монахинь, которые посвя-

тили себя на служение Богу в монастыре

Св. Марии, и духовных, переведенных им в

церковь св. апостола Андрея, многие выра-

жались с сильным сомнением; но это были

люди, которым недоставало ума, чтобы хо-

рошо постигнуть чистые намерения Бруно

во всех его предприятиях. Если бы такие

люди подумали, что Богом избран не чело-

век для места, но место для человека, и что

Богу повиновение приятнее жертв, тогда бы

они уразумели, что овцы должны быть по-

слушны голосу своего пастыря, и что Богу

более угодно то, что делается из повинове-

ния, а не из доброй воли. «Ибо, – говорит

апостол Иаков

, – где зависть и сварливость,

там неустройство и все худое». Таким об-

разом, Бруно действует на благо тех самых,

которые того не признают. И если он изгнал

из государтва, как язву добрых людей, не-

скольких негодных развратителей отечест-

ва, где они не хотели жить спокойно и смир-

но, то и в этом случае он действовал на

пользу их: ибо чем более злой человек гре-

шит, тем более тяжкое и суровое наказание

ожидает его впоследствии.

Каким же образом добрые люди будут

наслаждаться спокойствием, если никто не

восстанет против ярости злых? Конечно,

Бог в своем великом милосердии и терпе-

нии еще щадит их, если доставляет им воз-

можность слушать в отсутствии рассказы

о мире и цветущем состоянии отечества,

чего они не хотели видеть, живя на роди-

не, счастливы они, если могли познать свое

спасение на чужбине и стремиться к цар-

ству, из которого не будут изгнаны, и где

все миролюбивые живут в радости, как

Божии дети. Таким образом Бруно, благо-

даря Божескому милосердию, не обнару-

живал ни ненависти, ни злобы, чтобы пре-

следовать подобных людей, и оказывал ми-

лость и пощаду несчастным, не зная

жестокости и суровости; как добрый пас-

тырь и истинный вождь Божьего народа,

он искал везде пользы и спасения всех. С

особенным вниманием наблюдал он за тем,

чтобы те, которых он сам поучал и вел бо-

жественными путями, не были совращены

с настоящей дороги и ввержены злыми

людьми в заблуждение. Но он был так да-

лек от жестокости, что часто сам горько

оплакивал тех, кого он должен был жесто-

ко наказать за их проступки; с веселыми

Бруно был весел, с печальными – печален;

если он и наказывал, то тем желал предать

сатане на погибель одну плоть, чтобы спа-

сти душу в день Суда.

Посл. Иаков. 3, 16.

Стасюлевич М.М. (сост.) История Средних веков: От Карла Великого до Крестовых походов (768 - 1096гг.)

Подождите немного. Документ загружается.