136 КРЕЩЕНИЕ ГОСПОДНЕ (БОГОЯВЛЕНИЕ)
ни одной капли дождя. Этим же снегом исцеляли разные
немощи. В Белоруссии, кроме того, собирали еловые вет
ви, поставленные на «Иордани», которую было принято
украшать сколь возможно благолепнее, и хранили их
около образов, как вербу, чтобы окуривать, для изгнания
нечистой силы, свои хаты, бросали по амбарам от крыс
и мышей и, настояв ими воду, поили лошадей, чтобы они
не надорвались в работе, и пр.
С ранних времен мы видим некоторое внешнее отли
чие обрядов, совершавшихся на севере, гл. обр. в Новго
роде, от московских. Так, при освящении воды здесь
употреблялись чаши с ручками по бокам и тиснеными
выпуклыми гранями. Новгородский митрополит после
погружения креста в воду и освящения ее, зачерпнув во
ды этою чашею, приобщался сначала сам, а затем приоб
щал царского боярина, воеводу, дьяков, священника
и весь народ. Накануне, при освящении воды, зажигались
3 витые «государские» свечи, а в отличие от московского
устава праздничный тропарь «Во Иордане крещающуся»
не пели, а читал протоиерей, держа перед владыкою-мит
рополитом названную чашу. Во время чтения Апостола
сослужащие творили перед ним поклонения по двое
в ряд, затем, по выносе из алтаря Евангелия, старший
протоиерей читал его и подносил святителю, который от
ходил с горнего места, поддерживаемый двумя священ
никами, к престолу. В самый день Богоявления часы пе
ред литургией читал не дьяк, а священник. На большом
выходе выносили т. н. сионы, особенные церковные сосу
ды, составлявшие новгородскую принадлежность, потиры,
крест, покровы, судари, кратиры с иорданскою водою
и пр. Нечего и говорить, что здесь не было той торжест
венности и благолепия, которыми всегда отличались
празднования в первопрестольной столице русских госу
дарей, Москве. В XVI–XVII вв. цари являлись на этот
праздник в полном блеске своего сана: в одеянии из до
рогой материи, с богатыми украшениями из драгоцен
ных камней и жемчуга, в царском венце, блиставшем ал
мазами, изумрудами, яхонтами, с богатою «диадемою»
на плечах и с золотой цепью, на которой находился крест
с частицами Животворящего Креста и Ризы Господней;
в руках у них был золотой жезл, украшенный драгоцен
ными камнями; башмаки царя были унизаны жемчугом.
Со всех концов России съезжались в это время в Москву,
чтобы видеть торжественный обряд освящения воды, со
вершавшийся патриархом на Москве-реке, где была
устроена «Иордань», расписанная золотом, серебром,
украшенная шелковыми цветами, зелеными листьями,
с изображением птиц, вырезанным из медных листов.
В 4-м часу дня, или, по-нашему, в 12 час. дня, патриарх
начинал службу в Успенском соборе, и, когда звон колоко
лов на Иване Великом возвещал об этом народу, начина
лось шествие, которое открывал отряд стрельцов, чис
ленностью в 600 человек и больше, по 4 в ряд, одетых
в цветное лучшее платье, с золочеными пищалями и вин
товками, ложи которых были украшены перламутровы
ми раковинами, другие — с золочеными копьями и, на
конец, третьи — с нарядными золочеными протазанами
(род алебарды); древки их были обтянуты желтым или
червчатым атласом, с золотым галуном, и украшены
шелковыми кистями. За ними шло духовенство в крест
ном ходе, заключавшееся особой патриарха. Затем шест
вие государя открывалось нижними чинами, по 3 в ряд:
сначала те, которые одеты были в бархатные кафтаны,
затем — в золотных кафтанах и богатых шубах. За царем,
поддерживаемым под руки двумя стольниками из ближ
них людей, постельничий нес «царскую стряпню», т.е.
кафтан, зипун, шапку, шубу, посох и т.д., все, во что царь
одевался на «Иордани». Трое стряпчих несли царское по
лотенце, стул и подножье. «Для обережения государева
шествия от утеснения нижних чинов людей» по обе сто
роны царя шли стрелецкие полковники в бархатных каф
танах. На «Иордани» приготовлены были уже места для
патриарха и царское, отделенные от народа решеткою
и балюстрадою, покрытою красным сукном, и занаве
шенные сукном или тафтою. Самый обряд водосвятия
совершался так: патриарх раздавал всем, начиная с Царя,
свечи и совершал «действо по чину»; во время погруже
ния креста в воду, при пении тропаря, подносили знаме
на для окропления. Патриарх черпал серебряным ведром
воду из «Иордани» и отдавал ключарю, наполнив также
водою «государеву стопу», которую относили во дворец
для окропления комнат, осенял царя крестом, кропил св.
водою и поздравлял с праздником. Царь со своей сторо
ны поздравлял патриарха и принимал поздравления
от бояр, один из которых говорил речь. По окончании
торжества на «Иордани» усталый царь уезжал в санях,
а у патриарха, точно так же, как и у новгородского влады
ки, был стол. Если крестный ход бывал до обедни, то
с «Иордани» государь иногда езжал к обедне на Троицкое
подворье, где была церковь Богоявления; иногда возвра
щался в Успенский собор и, отслушав там молебен или
отпускную молитву, шествовал во дворец.
В Богоявленский день 1700, когда на всю Россию
объявлен был новый гражданский год, Петр I уже не яв
лялся на крещенском параде во всем «царском велеле
пии». В 1699, в праздник Богоявления, Петр I участвовал
в крестном ходе на водосвятие, совершавшееся на реке
Неглинной, в Москве, и, в качестве капитана Преобра
женского полка, шел вместе с полком и хором музыки.
Преображенцы были в зеленых, а семеновцы — в голубых
мундирах. Около «Иордани» устроен был высокий стол,
на котором стоял человек, державший царское знамя, бе
лое с двуглавым орлом, вышитым золотом. Знаменосец
несколько раз наклонял знамя, которое, по погружении
креста в воду, окроплено было св. водою. Затем на шести
белых конях везли во дворец огромный сосуд со св. водою.
Описывая виденное при крещенском водосвятии, один
из современников-иностранцев замечает: «Этот праздник
в старину отправляли с гораздо большею торжественнос
тью, потому что их царские величества и все знатные вель
можи государства присутствовали на нем». Особенно тор
жественно праздновала день Крещения имп. Екатерина I
в 1727. Около церкви св. Троицы, на Петербургской сторо
не, была устроена «Иордань», а с правой ее стороны «особ
ливый высокий театр ее императорскому величеству»,
увенчанный императорскою короною и внутри обитый,
с богатыми золотыми позументами, бархатом. Здесь нахо
дились особы императорской фамилии, когда в 1-м часу
дня, в великолепной коляске, запряженной осьмеркою
лошадей, приехала императрица, одетая в амазонское
тканное из серебра платье, белый парик, шляпу с драго
ценным бриллиантом вместо пуговицы, с осыпанной