409«НОВЫЙ ИЕРУСАЛИМ, НОВЫЙ СИОН, НОВЫЙ ИЗРАИЛЬ»
колонны воинов — Дмитрий Донской со своим небесным
покровителем Димитрием Солунским, нижнюю колонну
возглавляют Александр Невский и Георгий Победоносец.
Православное воинство движется от горящей крепости
(видимо, взятой в 1552 Казани) к Небесному Иерусалиму.
А это значит, что Русь теперь окончательно осознала духов
ный смысл своего земного существования и цель своего
исторического развития — устроение Царствия Небесного,
спасение и вечная жизнь в Небесном Иерусалиме. Поэто
му Святая Русь отныне стала ассоциироваться не только
с «Третьим Римом», но и с «Новым Иерусалимом».
Икона «Благословенно воинство Небесного Царя» бы
ла создана во время или же сразу после взятия Казани
в 1552. Казань была столицей Казанского царства, перво
го царства, покоренного московским царем. Следователь
но, взятию Казани придавалось глубоко символическое
значение — с покорения Казани начинается богоизбран
ный путь России, как защитницы истинной правой веры.
Эти идеи нашли отражение в т. н. «Казанской истории»,
создание первых редакций которой относится к 60–80-м
XVI в. В одной из версий этого памятника взятие Казани
представлено, как взятие Царьграда, а сама Казань пред
ставлена тем царственным градом, овладение которым при
водит к окончательному воцарению Ивана VI Васильевича.
Более того, предшественники царя, великие князья поми
наются как неудачливые завоеватели Казани — они брали
ее, но не умели удержать, поэтому и не могли быть царями.
Казань напрямую связывается с образом Иерусалима.
Сама тема гибнущего Иерусалима вводится в «Казанскую
историю» через воспоминание о гибели города Владимира
и затем всей Русской земли в годы монголо-татарского на
шествия: «Осироте бо тогда и обнища великая наша Рус
ская земля, и отъяся слава и честь ея <…> и предана бысть,
яко Иерусалим в наказание Навуходоносору, царю вави
лонскому, яко да тем смирится». А поход Ивана IV дважды
сравнивается с приходом римлян к Иерусалиму. В первом
случае русский царь уподоблен Навуходоносору, во вто
ром — Антиоху, пришедшему «пленовать Иерусалим».
Причем в обоих случаях рассказ сопровождается парафра
зами из ветхозаветной книги пророка Иеремии.
Движение русского воинства к Небесному Иерусалиму,
столь ярко представленное в иконе, неизбежно имело эсха
тологический смысл, ибо устроение Небесного Иерусалима
возможно только после свершения Последней битвы
и Страшного суда. Русские мыслители XVI в. четко осозна
вали, что полная духовная победа русского воинства озна
чает, одновременно, и гибель Русского государства в его
земном воплощении. Иначе говоря, спасение и обретение
вечной жизни в Небесном Иерусалиме невозможно без пре
кращения земного существования Русского царства. Эти
настроения представлены и в той версии «Казанской исто
рии», о которой шла речь выше. Ведь Казань в «Казанской
истории» представлена как гибнущий Иерусалим, а взятие
Казани представлено не только как прославление победы,
но и как скорбный плач о гибели царственного города..
Вполне возможно, что образ «Святорусского царства»,
использованный А. М. Курбским, тоже связан с ветхоза
ветными мотивами. Так, обвиняя Грозного в бессмыс
ленном убийстве воевод времен «Избранной рады», он
пишет: «Зачем, царь, сильных во Израили побил и во
евод, от Бога данных тебе на врагов твоих…» Значит,
вполне возможно, что и само «Святорусское царство»
уподоблялось Курбским уже и «Новому Израилю».
В XVI в. идея уподобления Москвы «Новому Иерусали
му» проникает в архитектуру. Об ожидании исполнения Ру
сью Божественного замысла свидетельствует и рождение
в XVI в. нового архитектурного стиля в церковном камен
ном строительстве — шатрового. По мнению историков ар
хитектуры, создание храмов шатровой формы является
символом тоски по внутреннему подъему, символом стрем
ления ввысь гордой души. Устремленные в небо храмы —
это признание себя Русью наследницей того, первого храма
Гроба Господня, уверенность, что, идя по дороге созидания
Третьего Рима, Москва станет Новым Иерусалимом. И со
всем не случайно в честь рождения своего наследника, на
реченного Иоанном, вел. кн. Василий III воздвиг в подмос
ковном с. Коломенском храм Вознесения, устроенный в но
вом, шатровом стиле. Рождению будущего государя в 30-е
XVI в. придавалось огромнейшее символическое значе
ние…Устроенный в честь победы над Казанским царством
собор Покрова Божией Матери, что на Рву (Собор Василия
Блаженного), имел придел Входа Господня во Иерусалим,
а сам храм иностранцы иногда называли Иерусалимом. Бо
рис Годунов позднее хотел воздвигнуть подобный иеруса
лимскому храму Воскресения Христова собор и в Кремле.
Т. о., уже со 2-й пол. XV в. судьба России и Москвы все
больше ассоциировалась русскими книжниками с судьба
ми ветхозаветного Израиля и Иерусалима, что служило
доказательством богоизбранности и Московского госу
дарства, и его столицы, и всего Русского Народа.
К н. XVII в. осмысление Русского Народа, России
и Москвы, как новых избранных Господом народа, государ
ства и города, становится общепринятым в общественной и,
в частности, в религиозно-философской мысли. Свое за
вершение находят религиозно-мистические учения, воз
никшие в XVI в. и определявшие собой целевые установки
развития Российского государства. С этой точки зрения,
крайне важным стало утверждение в России в 1589 патриар
шества. Следовательно, к н. XVII в. Россия вплотную подо
шла к тому, чтобы реализовать в действительности те «идеа
лы-образы», которые были определены усилиями русских
мыслителей XVI в., как цель исторического развития Рос
сии — «Москва — Новый Царьград», «Москва — Новый
Иерусалим» и Россия как «Третий Рим» и «Новый Израиль».
В XVII в. появляются новые, ранее неиспользуемые об
разы-понятия, призванные показать богоизбранность Рос
сийского государства — «Москва — Новый Сион» и «Рос
сия — Новый Израиль», а сам Русский Народ иногда назы
вается «истинными израильтянами новообращенными».
Подобные понятия применяются к России уже в памятни
ках Смутного времени, таких как «Плач о пленении и о ко
нечном разорении Московского государства», «Словеса
дней, и царей, и святителей московских» Ивана Хворости
нина, «Повесть о видении некоему мужу духовному» и др.
Таким образом, новые образы-понятия, с одной сторо
ны, развивают практику подобных именований России,
сложившуюся в течение XVI в. С другой стороны, их появ
ление показывает и новый уровень в развитии отечествен
ной религиозно-философской мысли — богоизбранность
России признается уже свершившимся фактом, а сама Рос
сия должна была теперь исполнять историческую функцию
«Нового Израиля» и нести свет правой веры по всему свету.