Тарле Е. Собрание сочинений в 12 томах. Том 3

Подождите немного. Документ загружается.

вин, а хлопчатобумажная французская промышленность не

сделала еще и первых шагов к упрочению на немецком рын-

ке

. Чего нужно требовать от государей Рейнского союза?—

Свободы транзита, свободного торгового плавания по всему

Рейну и свободы ярмарок. Но это и без требований уже налицо:

ведь эти многочисленные и слабые германские государства и до

сих пор не могли оградить себя серьезно таможенной стеной.

Теперь их всемогущий «протектор» должен только смотреть,

как бы они, соединенные им же самим в некоторое общее целое,

не вздумали поставить препятствий французской торговле

Германия важна для французской промышленности в двух

отношениях: 1) как рынок сбыта и 2) как страна необходимого

транзита для французских товаров, направляющихся в Поль-

шу и Россию. Каких соперников может встретить французская

промышленность в Германии?— Единственно только англичан,

но «ваше величество их устранили декретом от 21 ноября». Что

касается самих немцев, то Шампаньи хранит полное молчание

о какой бы то ни было отрасли немецкой промышленности как

в Рейнском союзе, так и вне его (хотя бы, например, суконной

в Саксонии, сталелитейной

—

в Берге, полотняной

—

на севере

и т. д.), а указывает с официальным оптимизмом исключи-

тельно на то, что хлопчатобумажная промышленность в госу-

дарствах Рейнского союза только едва распространяется и что,

практикуя вывозные премии, императорское правительство мо-

жет сильно облегчить французским промышленникам завоева-

ние германского рынка

. Не менее важен вопрос о транзите

французских товаров: этот транзит через всю территорию Рейн-

ского союза должен быть совершенно свободен, и не только

через указанную территорию, но и через всю Германию вообще.

Особенно это важно теперь, когда не мыслимо отправлять то-

вары в Россию морем, через ганзейские города; да и прежде

приходилось прибегать к морскому пути из-за препятствий со

стороны Пруссии

. Правда, по стародавним обычаям ярмарки

былой Германской империи — франкфуртская, лейпцигская,

брауншвейгская

—

пользовались привилегией давать товарам,

купленным в этих городах в ярмарочное время, охранные ли-

сты,

при предъявлении которых все германские государства

обязывались давать этим товарам свободный транзит. Шам-

паньи горячо советует Наполеону подтвердить за германскими

ярмарками эти права, столь выгодные для французских товаров.

Итак, государства Рейнского союза должны были свободно

впускать на свой внутренний рынок все французские товары,

взимая пошлину не выше

10 % ;

транзит должен был быть совер-

шенно свободен; ярмарки сохраняли все права. Эти ярмарки,

особенно лейпцигская, сильно занимали и французский торго-

во-промышленный мир, и министров, и самого Наполеона.

272

Это обстоятельство объясняется тем, что, по неоднократным

Ц-Ооказаниям французских промышленников, товары, которые

|идут из Франции и предназначаются не только для германского

крынка, но и для всей Средней Европы, и для Польши, и для

^России, прежде всего направляются на Франкфурт и Лейпциг

I и притом не только в те месяцы весной и осенью, когда в этих

»городах происходили ярмарки (получившие именно в эпоху

1 континента лыюй блокады такое всеевропейское значение),

|во и в другое время,— французы продают свой товар во Франк-

фурте и в Лейпциге, дальше они лично обыкновенно не ездят,

|И какова дальнейшая судьба их товаров, это их уже не касает-

рся непосредственно и не интересует, а потому и правительство

|французское очень плохо отдает себе отчет в таких вопросах,

Екак, например, о распространении французских товаров в Прус-

сии или в Австрии. Но зато на Франкфурт и особенно на Лейп-

К'циг устремлено полное внимание, и самого Наполеона держат

в курсе того, что происходит на торговой бирже этих городов;

ведь сбыт в Лейпциге и во Франкфурте именно и обозначает

1'сбыт

не только в германских странах, но и во всей Средней

f и отчасти в Северной Европе.

Вот почему и для нашей темы эти документы имеют значе-

ние чрезвычайно важных свидетельств, особенно для первого

параграфа этой главы, где речь идет о германских странах как

о рынках сбыта для французской промышленности. Во втором

параграфе характеризуются последствия, которые имел триа-

нонский тариф для торговли колониальными продуктами в Гер-

мании; поскольку Германия стремилась стать в эти годы

(1810—1812) поставщицей сырья для французских мануфак-

тур,

эта торговля прямо относится к нашей теме.

Кроме этих двух пунктов, в этой главе должен был бы рас-

сматриваться и еще один вопрос: вопрос о конкуренции герман-

ских промышленников с французами на французском рынке.

Но эта конкуренция могла происходить только путем контра-

бандного ввоза в Империю, поэтому и учету она не поддавалась.

а документы о ней молчат. Что касается до легального ввоза

германских фабрикатов в Империю, то он был немыслим, если

не считать редких, случайных, нисколько не характерных

исключений.

Конечно, после того, что было сказано о Берге, незачем при-

бавлять, что Наполеон ревниво оберегал от вторжения герман-

ской промышленности не только свою Империю, но н зависи-

мые от него страны. Приведу характерный пример.

Мюльгаузеиские суконщики (не в Эльзасе, а в Вестфалии)

жалуются, что со времени присоединения Голландии и левого

берега Рейна к Французской империи у них остался единствен-

ный лишь рынок — Неаполь, но... «так как Вы, Ваше Величе-

18 Е. В. Тарле, т. III 273

ство,

воспретили транзит через Италию для шерстяных мате-

рий нефранцузского производства», то 7—8 тысяч душ, кото-

рые кормились в городе этим промыслом, осуждены на полное

разорение. О допущении в Империю, в королевство Италию они

даже и не просят уже; речь идет лишь о пропуске в Неаполь,

но и тут вопрос был решен в неблагоприятном смысле. Шам-

паньи высказал сомнение, как бы этот транзит не повредил

французской промышленности

, хотя, по мнению самих про

мышлеников и министра внутренних дел Монталиве, этот тран-

зит повредить французам не мог

. В конце концов, Наполеон

(в мае 1811 г.) положил резолюцию, коей отказал мюльгаузеп-

ским суконщикам в их просьбе, дозволив только провезти в

Неаполь те товары, которые были ввезены в Италию до того,

как в Вестфалии могли узнать о декрете от 10 октября 1810 г.'

Вот образчик отношения французского императора к пополз-

новению германской промышленности проникнуть в зависимые

от Империи страны, не говоря уже о самой Империи.

Бывало и так, что одни завоеванные немецкие города стре-

мились очернить в глазах Наполеона другие и вымолить какие-

либо преимущества за счет соседей. Так, в 1805 г. торговая

палата г. Майнца просит о некоторых преимуществах, относя-

щихся к плаванию по Рейну, и удивляется, каким «фатальным»

образом Франкфурт пользуется императорскими милостями,

тогда как Франкфурт был всегда враждебен Франции

Конечно, Наполеону при таких условиях легко было прово-

дить в зависимых от него германских странах какую угодно

экономическую политику, не рискуя натолкнуться на солидар-

ное и планомерное хотя бы пассивное противодействие.

Обратимся теперь к рассмотрению означенных двух во-

просов.

Вообще говоря, тот среднеевропейский рынок, на кото-

рый хотела бы работать французская промышленность, был

так разорен, что и после временного замирепия континента,

после Тильзита, собственно, только предметы первой необходи-

мости пользовались спросом

. Но в 1808, 1809, 1810 гг. спрос

на германском рынке становился все шире и разнообразнее.

Тревожный момент пережил французский торгово-промьип

ленный мир в войну

1806

—1807 гг.

Чтобы овладеть германским рынком или хотя бы удержать

за собой ту часть германского спроса, которая обращалась к

французским мануфактурам, французские промышленники

прежде всего должны были желать избавления Германии от

разорения ее Наполеоном и — это была самая гнетущая, непо-

средственная опасность — спасения тех пунктов, через которые

направлялись французские товары в Пруссию, Австрию, Поль-

шу, Россию: спасения Лейпцига и Франкфурта.

274

После разгрома Пруссии и после того, как хозяином в се-

верной и средней Германии явно сгал Наполеон, Лионская

торговая палата поспешила отправить императору петицию, в

• которой просила о сохранении лейпцигских ярмарок

. Она не

смела формулировать другую просьбу: чтобы император вооб-

ще не столь безжалостно разорял германские страны.

Известно, что Наполеон в 1806 г. воевал «без складов»;

,. быстрота передвижений делала очень трудной какую-либо

£ иную систему продовольствия, кроме реквизиций или просто

Ь терпимого военным начальством грабежа городов и деревень

I солдатами .

I, Ставить просьбу столь широко было опасно; но так как ги-

$г бель Лейпцига была почти равносильна гибели всего француз-

'- ского сбыта в Германии, то с Лейпцига и пришлось начать.

Лейнциг был старинным торговым центром: русские, поля-

i ки, французы, итальянцы, турки, греки в начале XIX в. съез-

*i жались на лейпцигские ярмарки, и торговля кипела. Рейнские

департаменты сбывали там сукна и бархат. Бельгия и Пикар-

дия — кружева и тонкие полотна, Лион — две трети произво-

димых им шелковых материй, Женева — «почти все произве-

дения» часового и ювелирного мастерства, Париж — предметы

роскоши. Лионская торговая палата категорически утверждала,

что Лейпциг (в 1806 г.) служил «главным каналом», через ко-

торый во Францию вливалась звонкая монета. Кроме счастли-

вого географического положения, кроме коммерческих способ-

ностей населения, Лейпцигу, по мнению его французских контр-

агентов, сильно помогало также хорошее управление, прекрас-

ные правила, изданные муниципалитетом. И вот верноподдан-

ные Наполеона боятся, как бы победы императора не изменили

этого хорошего управления, которым доселе наслаждался к

-общему благу г. Лейпциг

. Лейпцигские купцы сами обраща-

ются в Лиоп с просьбой о заступничестве.

Лейпцигские купцы обращались не только в Лион, но и в

Сент-Этьеп (который в мирное время экспортировал в Герма-

нию шелковые ленты). Сент-Этьепская «совещательная пала-

та» обратилась к императору вместе с торговой палатой того

же города с просьбой пощадить Лейпциг

Одновременно с Лейпцигом, центром, грозной опасности ра-

зорения и гибели подверглись и северные, особенно ганзейские,

города, и имперские промышленники просят и за них.

Негоцианты г. Бордо умоляют не разорять Гамбург, Любек,

Штеттин, Данциг и Кенигсберг, потому что фирмы этих горо-

дов должны бордосцам за вина и другие спиртные напитки «коло 10 миллионов франков. Эти города — единственный выгодный рынок сбыта для указанных фрапцузских провенан-«оп в 1806 г.

18*

276

Женевские торговцы и промышленники через посредство

своей торговой палаты тоже заступаются перед Наполеоном за

сенериогерманские торговые города и «умоляют пощадить» эти

города, облегчить бремя контрибуции. Они напоминают импе-

ратору, что между Гамбургом, Любеком, Бременом, Лейпцигом,

с одной стороны, и всеми торговыми городами Франции, с дру-

гой стороны, существуют тесные деловые связи, и банкротства,

которые разразятся в Германии, тяжко отзовутся непосред-

ственно на французской промышленности. В особенности про-

мышленность Французской империи заинтересована в сохране-

нии старинных лейпцигских ярмарок. Этот город — важнейший

рынок европейского сбыта для Франции, и французские рабо-

чие будут доведены до голода, если прекратится лейпцигская

торговля. В частности Лейпциг, который был центральным

рынком для сбыта лионского шелка, являлся вместе с тем глав-

ным местом сбыта для всего женевского производства часов

а ювелирного мастерства. Женевская петиция подчеркивает,

что нетиционеры умоляют его величество о милости к Германии

во имя исключительно интересов собственных его подданных

Лейпцигская ярмарка в наполеоновские времена была в

самом деле центральным пунктом континентального торгового

обмена. Север и восток Европы сносились с югом и западом

именно при посредстве этих лейпцигских ярмарок

. Следить

за успехами или неудачами французского экспорта в Европу

было и легче всего именно по лейпцигским сделкам. Лейпциг

был местом генеральных сражений в той длительной экономи-

ческой войне против англичан, которой Наполеон приписывал

еще более важное значение, чем всякой иной войне против не-

навистного врага.

Процветала, собственно, больше франкфуртской, больше

брауншвейгской такая всеевропейская ярмарка, как именно

лейпцигская, занимавшая центральное географическое положе-

ние и служившая в самом деле местом встречи для торговых

наций, которые не могли, как прежде, сноситься непосредствен-

но морем. Но уже франкфуртская ярмарка имела гораздо мень-

ше значения, а брауншвейгская — и того меньше. На августов-

ской ярмарке 1811 г. в Брауншвейге дела шли плохо, и одной

из причин, погубивших, например, сбыт шерстяных товаров,

оказывалось присоединение Наполеоном стран, лежащих у Не-

мецкого моря, к Империи, ибо туда уже не впускались никакие

шерстяные товары, кроме французских

. A английская контра-

банда проникала с несравненно большим трудом на эту яр-

марку, чем, например, на лейпцигскую

. Ближе была и тяже-

лее чувствовалась рука Наполеона.

Современники иногда выражали убеждение, что расцвет и

колоссальное значение лейпцигской ярмарки зависят исключи-

те

тельио от почти непрерывных войн Наполеона на континенте и

| вполне непрерывной войны его с Англией и что это явление

—

1 процветание центральноевропейской ярмарки,— собственно, на-

Ï ходится в противоречии с общей тенденцией новейшей эконо-

I мической жизни — искать прямых и непосредственных торговки

I сношений, тенденцией, свойственной всем нациям и погубив-

I шей все былые знаменитые ярмарки. Уже в 1808 г. раздавались

; голоса, предрекавшие падение лейпцигской ярмарки, как толь-

| ко несколько лет продержится мир

. Это предсказание, к слову

; будь замечено, в самом деле оправдалось; но мы видим, что

Î; Столица саксонской торговли имела побудительные причины

;• выражать свои франкофильские чувства в течение всей наполео-

I новской эры.

I И саксонские торговые, и правящие круги, не мечтая даже

I о допущении на имперский рынок, довольны были уже тем, что

£ Наполеон не уничтожает их ярмарки.

? Автор вышедшей в 1811 г. книжки «Ansichten der neuesten

h französischen und sächsischen Handelsverhältnisse» — Carl Rey-

9 er, чиновник саксонского правительства, при общем своем

; восторженном отношении к Наполеону (которого он сравнивает

;- с солнцем) и к наполеоновской торговой политике вообще, счи-

тает «смешным» требовать от Франции, чтобы она впускала

товары своих союзников на свой внутренний рынок. Наполеон

указывает саксонской промышленности дорогу на Север и на

Восток, а не во Францию, и этого, по мнению автора, вполне

достаточно

Министерство внутренних дел (а с 1811 г.— мануфактур Е

торговли) вообще тщательно следило за немецкими ярмарка-

ми — брауншвейгской, франкфуртской и лейпцигской, особен-

но за последней, гораздо более важной, как только что сказано,

чем остальные. Его агенты получали точные и детальные ин-

струкции о том, какие и о чем наводить справки на ярмарке,

как узнавать о причинах предпочтения одних сортов товара

перед другими и, конечно, прежде всего справляться об анг-

лийских (контрабандных, конечно) провенансах и о том, кто

и как обошел закон

. Разумеется, соглядатаи должны были

наблюдать секретно, отнюдь не выдавая себя за чиновников

французского правительства. Это агентские recherches и infor-

mations, к сожалению, сохранившиеся в ничтожном количестве,

являются любопытным источником для изучения эпохи конти-

нентальной блокады. Нигде и никто об этих документах даже

и не упоминает.

Был в министерстве внутренних дел даже особый чиновник,

который обязан был доводить до сведения правительства о вся-

ких технических усовершенствованиях в области промышлен-

ности и Германии; это был так называемый inspecteur des

277

sciences, arts et manufactures dans les pays au delà du Rhin

разъезжавший по германским странам (причем всем француз-

ским представителям и начальствующим лицам давалась на

Парижа инструкция всячески помогать ему в собирании нуж-

ных сведений). Сохранились подробные его отчеты (чисто тех-

нического содержания) о германской металлургии

Франкфуртские капиталисты не пострадали от разорения

датской торговли и разгрома Копенгагена английским флотом

(гораздо больше пострадало северногерманское купечество), это

с особым удовольствием отмечает посланный французским

правительством разведчик (Bacher) в своем докладе об осенней

франкфуртской ярмарке 1807 г. Континентальная блокада да-

вит торговлю, капиталы тщетно ищут выгодного помещения,

и на юге Германии наплыв освободивпгахся капиталов (осенью

1807 г.) так велик, что установилась средняя цифра кредита

в 3%. На этой первой после Тильзита ярмарке мануфактури-

сты делали золотые дела, их товары расхватывались мгно-

венно

, и отсутствие английской конкуренции принесло

им огромные выгоды

. Платежи производились большей

частью звонкой монетой, товары разбирались по высокой

цене.

Но,

вчитываясь в доклад (составленный в общих выраже-

ниях, без цифр), мы замечаем, что, собственно, наиболее дея-

тельную роль на этой ярмарке сыграла не столько французская,

сколько бельгийская и германская промышленность. Например,

сукна больше продавались из Вервье, Монжуа, Ахена, нежели

из Лувье и Седана, ибо они были гораздо дешевле. Из фран-

цузских сукон шли более дешевые сорта. Большие дела сдела-

ны были на этой ярмарке шерстяными фабрикантами саксон-

скими, гессенскими, богемскими, но особенно фабрикантами

великого герцогства Бергского

. Что касается бумажных ма-

терий и, в частности, ситцев, то главными поставщиками яви-

лись швейцарцы (как из кантона Аарау, так и из княжества

Невшательского). Но эти швейцарские товары сработаны из

английской пряжи, проникшей в Швейцарию

. Из француз-

ских товаров шли шелка и кружева, но, как и другие предметы

роскоши в эту эпоху, не могли рассчитывать па особенно хоро-

ший сбыт. Из сырья больше всего (« по повышенным ценам)

шла саксонская и богемская шерсть, что вполне естественно,

так как фабриканты сукон не могли не почувствовать прилива

бодрости и надежд ввиду хорошего сбыта их товара на этой же

ярмарке.

Главный торговый совет (в конце 1810 г.) в очень скромной

а почтительной форме довел при случае до сведения Наполеона

о тех тяжелых последствиях для французской промышленно-

зти,

для французскохх) экспорта, которые были вызваны мера-

278

ми императора относительно немецких городов, попавших

прямо или косвенно под его тяжелую руку

Интересная картина раскрывается перед нами, когда мы

знакомимся с донесениями наполеоновских соглядатаев о фран-

цузском сбыте в Германии в эпоху блокады.

Больше всего теперь (апрель 1810 г.) в Германии спрос на

богемские, моравские, саксонские, вестфальские сукна — фран-

цузские слишком дороги,— доносят в Париж с весенней франк-

фуртской ярмарки 1810 г. Полотняные материи сбываются

невшательскими фабрикантами; полотняные и бумажные —

невшательцами, швейцарцами и некоторыми фабрикантами

Рейнского союза; французское производство и в этой области

отодвинуто на среднеевропейских ярмарках на второй план. Но

«если бы заботами французского правительства удалось достав-

лять хлопок индийский и левантийский прямо во французские

порты», то французские мануфактуры вернули бы «свой преж-

ний блеск»

Швейцарцы тоже предпочитают немецкие сукна француз-

ским, и тоже вследствие большей дешевизны первых, а кроме

того,

«так как во Францию не впускаются фабрикаты швей-

царских мануфактур, а Германия их принимает», то, естествен-

но,

получается выгодное и для Германии, и для Швейцарии

торговое оживление (в частности, как хлопок, так и бумажную

пряжу Швейцария получает из Франкфурта)

В частности, саксонские и швейцарские бумагопрядильни

получили в первые годы XIX столетия такое огромное разви-

тие,

и производство было настолько дешевле в этих странах,

чем во Франции, что с их конкуренцией на континенте тоже

очень приходилось считаться. В Саксонии, как доносили фран-

цузскому министерству внутренних дел в 1810 г., 300 тысяч

человек занято бумагопрядильным делом, и в среднем они по-

лучают «едва десять су в день»; притом машины, проникшие

в Саксонию из Англии, «бесконечно распространяются». Вся

Англия в лучшие годы потребляет 800 тысяч квинталов хлопка

ежегодно, а Саксония — уже 120—130 тысяч квинталов

(в 1810 г.). Саксония уже начала завоевывать турецкий рынок,

польский рынок, русский рынок. Правда, нет худа без добра:

хоть и очень сильно вредит эта конкуренция французской про-

мышленности, но зато и ненавистная Англия начинает вытес-

няться с континентального рынка Саксонией, так что, даже

когда запретительные против англичан меры будут уничтоже-

ны,

все равно рынок будет для Англии уже утерян. Эту борьбу

саксонской промышленности против английской французский

наблюдатель называет прямо войной

И во всей Германии замечается оживление промышленной

деятельности. Правда, новый налог на хлопок, введенный

279

в государствах Рейнского союза, сильно взволновал промышлен-

ный мир Германии, и немецким фабрикам даже грозит полная

остановка. Нельзя ли доложить его величеству, что жаль было

бы,

если бы остановилось развитие немецкой промышленности,

которое так гибельно для Англии?

Ведь Англия все-таки еще далеко не сломлена: ее хлопчато-

бумажные товары, несмотря на то, что они дороже, пользуются

еще большей благосклонностью публики. Контрабанда их до-

ставляет массами на лейпцигскую ярмарку. И даже не стоит

особенно гнать эти товары на ярмарке, ибо тогда они будут

продаваться в России, а это только повредит делам немецкой

ярмарки, а следовательно, и сбыту французских товаров на этой

ярмарке. Если не удостовериться в том, что английские товары

не будут ввозиться в Россию, то не стоит и обострять преследо-

вания контрабанды 'в Лейпциге

Специальный соглядатай, посланный министерством по при-

казу самого Наполеона на эти немецкие ярмарки, доносил и

еще о некоторых интересных вещах, которые министр предпо-

чел не упоминать, а предоставить императору познакомиться с

содержанием всего доклада. Оказывалось, что франкфуртская,

еще недавно процветавшая ярмарка — в захудении и упадке:

Голландия, которая прежде делала там огромные закупки, те-

перь никакого участия во франкфуртских сделках не прини-

мает, потому что ее морская торговля уничтожена после захва-

та ее Наполеоном. Мало того. Западная Германия прежде за-

купала многие нужные ей фабрикаты во Франкфурте, а теперь

она закупает многое, что ей нужно, во Франции, с тех пор, как

эта часть Германии образовала «новые департаменты», т. е.

вошла в состав Французской империи

. Правда, доносивший

об этом смотрел на дело оптимистически и радовался, что фран-

цузские мануфактуры, значит, получили то, что потеряли ино-

странцы, прежде привозившие свои фабрикаты во Франкфурт.

Но его же собственный доклад противоречит этому оптимизму.

Дела на ярмарках были плохи, и причиной этого — общая тре-

вога, тяжелое положение Германии, «l'état de malaise assez gé-

néral qui se fait sentir aujourd'hui en Allemagne»

Сильно противоречит этому оптимизму и один документ,

рассмотрением которого я закончу этот параграф настоящей

главы.

Приведу сведения, которые были доставлены Наполеону

(в августе 1810 г.) относительно конкуренции, с которой при-

ходится встречаться французским фабрикатам в разных гер-

манских странах. Эти сведения были получены от лиц, которые

следили за тем, кто именно и для каких именно стран покупает

французские товары на больших немецких ярмарках — во

Франкфурте и в Лейпциге. Этот документ позволяет нам хоть

280

в общих чертах проследить судьбу французских товаров, путь

которых, как сказано выше, более или менее ясен только до

немецких ярмарочных городов. Эти сведения поэтому при всей

краткости их особенно драгоценны и незаменимы; ваяшую для

моей темы графу concurrence из этих донесений я печатаю в

приложениях.

Прежде всего, едва ли не самым сильным конкурентом

Франции является Саксония. В Саксен-Гильдбурггаузепе, Лип-

пе-Шаумбурге, Саксен-Веймаре, Сальм-Сальме, Сальм-Кпрбур-

* ге, Ангальт-Дессау, Бернбурге, Кетене, Липпе-Детмольде,

Шаумбурге, Саксен-Мейнингене, Шварцбург-Зондергаузене.

Рейссе, Изембург-Бирштейне, Дармштадте, Нассау саксонские

хлопчатобумажные, шерстяные и вообще текстильные ману-

фактуры являются серьезной конкуренцией и помехой для

французской 'промышленности. Правда, доносящие утешаются

нередко оговоркой, что эти успехи Саксонии будто бы объяс-

няются только ее близостью к германским рынкам сбыта и

большей поэтому дешевизной товаров, но факт остается фак-

том. И даже является необходимость сделать прискорбное об-

общение (в донесении о Дармштадте), что саксонские и швей-

царские мануфактуры вредят сбыту французских кашемировых

и бумажных материй во всей Германии. Кроме Саксонии, мо-

гущественными конкурентами Франции на германских рынках

являются: Швейцария, Берг и отчасти Вестфалия, гораздо реже,

Пруссия. Относительно сукон конкурирует с Францией местами

еще Богемия, в продаже ювелирных изделий — Аугсбург и

другие немецкие города. Стран, где бы констатировалось пре-

обладание Франции,— немного: Мекленбург-Шверин, Саксен-

Гота, Голынтейн-Ольденбург; в Аремберге единственный кон-

курент Франции — Берг, но на чьей стороне перевес, не ска-

зано.

Как и относительно Саксонии, успех этих конкурентов

Франции тоже объясняется в донесениях большей близостью^

и дешевизной товаров; французские товары вообще превозно-

сятся в смысле качеств своих на все лады. Но изредка указы-

вается и другая причина: дороговизна сырья («например,.

хлопка, шерсти и т. д.»)

, которым принуждены пользоваться

французские мануфактуры, из-за обложения его высокими по-

шлинами при ввозе, а также обложение некоторых фабрикатов

при вывозе.

Правда, заработная плата в Саксонии была, действительно,

ниже французской, насколько можно судить по скудным дан-

ным, касающимся высоты заработной платы в обеих странах.

В промышленных округах Саксонии в 1810 г. рабочий в хлоп-

чатобумажной промышленности получал 17г рейхсталера в

неделю, а ткач, выделывавший дорогие материи, 2'/г—3 рейхс-

281