Украинец А.А., Поташкин А.А. Чрезвычайные ситуации и безопасность: Экстремологический и социологический анализ

Подождите немного. Документ загружается.

Научно-методологические основы теории экстремальности

(экстремальную, именуемую некоторыми философскими школами ано-

мальной «сюрреальностью»). Рассматриваемые условно как отдельные,

эти две «действительности» выступают относительно личности в каче-

стве двух реально возможных форм ее бытия, предполагающих значи-

тельное различие способов ее существования [103, с. 8–19].

Вместе с тем, как полагают многие ученые, универсальной, оп-

ределяющей характеристикой всякой экстремальной ситуации может

быть признана лишь лежащая в ее сущностном основании парадигма

«жизнь – смерть». Она вводит совершенно особую систему координат

существования и восприятия обстановки, переживаний и действова-

ний человека в экстремальных условиях. Личность погружается при

этом в экстремальную ситуацию с совершенно иной ценностно-

смысловой ориентацией. В такой ситуации человек подвергается ре-

альной угрозе смерти и получает уникальный опыт действий, несу-

щих его либо в объятия смерти, либо предотвращающих ее. То есть

в аномальной реальности экстремальных ситуаций вступает в дейст-

вие мощнейший из факторов – обусловленная опасностью жизни уг-

роза смерти, превращающаяся из «потустороннего» в «посюсторон-

нее» явление. Такое положение раскрывается перед человеком как

самый актуальный момент его жизни, наносящий сокрушительный

удар по его чувствам личной неуязвимости и уверенности в отдален-

ности смерти, на которых основывается вся обычная и спокойная

жизнедеятельность.

Современная социальная экстремология, как отмечают В. Н. То-

малинцев и А. А. Козлов, констатирует, что природные, антропотехно-

генные и социогенные аномальные явления, события и процессы (ши-

рокий круг которых представляют разнообразные стихийные бедствия

и кризисы, войны и вооруженные конфликты, аварии и катастрофы,

суициды и другие явления) оказывают не только ситуативное экстре-

мальное воздействие на вовлеченных в них субъектов, но имеют также

исключительно глубокое влияние на судьбы людей и их социальных

общностей [103, с. 8–19].

Таким образом, приведенные материалы свидетельствуют

о многомерности экстремальных ситуаций, отраженной в многопла-

новом осмыслении сущности данного феномена в различных фило-

софских и естественнонаучных теориях и традициях, актуализируя

тем самым современный научный синтез знаний по проблемам экс-

тремальности.

Творческое развитие философско-социологической и естествен-

нонаучной традиции предполагает выработку соответствующих катего-

Глава 1

риальных представлений об исследуемом феномене в рамках современ-

ной науки об экстремальности и безопасности жизнедеятельности. Не

случайно, специалистами в области предупреждения и ликвидации

чрезвычайных ситуаций однозначно признано, что в современных усло-

виях «…следует ставить вопрос о разработке специализированной от-

расли науки, рассматривающей предотвращение и ликвидацию чрезвы-

чайных ситуаций природного и техногенного характера. Данная наука,

имеющая свою методологическую базу, – отмечает Э. Р. Бариев, – будет

не только интегрировать соответствующие знания о мире, но и обеспе-

чивать выработку и теоретическую схематизацию новых объективных

представлений о действительности» 14, с. 4 .

1.2. Сущность экстремальных ситуаций

и их антропогенный фактор

Распространенные обыденные представления о сущности фено-

мена экстремальных ситуаций прочно связаны со всевозможными

чрезвычайными происшествиями, бедствиями и обусловленными ими

тяжелыми испытаниями, ужасными и трагическими для человека, что

и закреплено в соответствующих житейских понятиях. В новейшем

обобщающем термине «экстремальная ситуация», в самом его звуча-

нии слышится нечто крайне нежелательное: опасность и угроза беды,

тревога и напряженность, сложность и необходимость в неотложных

действиях.

Основной функцией этого сформировавшегося и утвердившего-

ся в качестве профессионального термина является именно обобще-

ние особого, специфического класса (рода) событий в бытии и дея-

тельности людей, в жизни их сообщества. Исследование важнейших

аспектов сущности и содержания данного понятия представляется

одним из актуальных вопросов получающей в настоящее время раз-

витие теории экстремальных ситуаций, а также необходимым услови-

ем определения его категориального статуса для научного примене-

ния и использования в практической деятельности по предупреж-

дению и ликвидации чрезвычайных ситуаций.

Анализ источников и исследований свидетельствует о том, что

понятие «экстремальная ситуация» применяется в большинстве слу-

чаев как давно известное и не нуждающееся в детальном пояснении.

Чаще всего сфера применения данного понятия связана со стихийны-

ми бедствиями, катастрофами и чрезвычайными происшествиями.

Научно-методологические основы теории экстремальности

В результате такого подхода создается одностороннее, порой весьма

противоречивое представление об этом сложном и многообразном

феномене. Если для анализа некоторых экстремальных событий на

обыденном уровне и можно обходиться простейшими понятиями об

этих явлениях и процессах, то для принципиальных научных обобще-

ний их явно недостаточно. Это объясняется, прежде всего, тем, что

в таких определениях экстремоситуативности нечетко обозначена ее

сущность, не всегда видны собственная специфика этого явления

и его характерные признаки.

Вопрос о дефиниции понятия «экстремальной ситуации» как

один из актуальных в исследуемой проблеме не может быть проигно-

рирован. Как случайные либо характерные события практики, «экс-

тремальные ситуации относятся к уровню исключительно сложных

феноменов в жизнедеятельности человека» [9, с. 23]. Выработка кате-

гории «экстремальная ситуация» явилась бы наиболее полным сущ-

ностным определением данного специфического феномена. Важней-

шие его сущностные признаки достаточно изучены в их взаимосвязи.

Однако в целом эта довольно сложная проблема все еще остается на-

учно нерешенной. Пока еще понятие «экстремальная ситуация» не

имеет в науке (ни в одной из научных областей) четко определенного

статуса научной категории. Определений сущности экстремальной

ситуации не содержится ни в одном энциклопедическом научном

словаре.

Некоторые исследователи, в частности С. А. Тохтабиев, разви-

вали идею о том, что для научного познания актуальное гносеологи-

ческое значение может иметь в первую очередь не понятие экстре-

мума, а именно понятие «экстремальная ситуация», которому

и придается, по существу, категориальный смысл [105, с. 68–74].

По этому вопросу развернулась философская дискуссия. Ее основная

идея, выраженная О. С. Разумовским, заключается в следующем:

«…философский категориальный смысл имеет не понятие экстрему-

ма, а понятие наибольшего и наименьшего. Не имеет философского

категориального статуса и понятие «ситуация». Тем не менее пред-

лагаемое понятие («экстремальная ситуация») вполне приемлемо при

изучении минимальных и максимальных форм социальной действи-

тельности и деятельности, в том числе социальных потребностей

и потребления, индивидуального и коллективного оптимума дея-

тельности…» [88, с. 40]. И далее: «Совершенно ясно, что на все по-

ставленные здесь вопросы нельзя дать исчерпывающих ответов, пока

Глава 1

не сформирована общая философская теория экстремальности… Она

должна быть предметом особого исследования, необходимость в ко-

тором представляется несомненной. Что же касается понятия «экс-

тремальная ситуация», то мы считаем его очень важным для гносео-

логии, особенно социальных исследований, но все-таки оно может

быть лишь общенаучным, но не философским понятием» [88, с. 41].

Разделяя определенные аспекты и критически относясь к неко-

торым из высказанных по данному вопросу мнений этих ученых, мы

отстаиваем необходимость философско-социологической разработки

понятия «экстремальная ситуация» как научной категории. Данное

понятие широко применяется не только как современный профессио-

нальный термин во многих видах деятельности, но и как научный ме-

татермин обширной специфической области знаний, представляя ка-

тегориальный смысл для целого ряда наук: философских, социально-

политических, психологических, а также специальных – технических,

медицинских, кибернетических, военных и др.

В последние годы представителями частных наук все чаще ста-

вится вопрос о более глубоком философском осмыслении и разработ-

ке понятия «экстремальная ситуация» (в том числе об определении

его категориального статуса), претендующего быть одним из унифи-

цированных понятий в катастрофологии, конфликтологии, теории

безопасности, теориях менеджмента по оптимизации управления,

оперативному управлению и в других областях. В частности, именно

в таком категориальном смысле понятие «экстремальная ситуация»

применяется академиком Е. М. Бабосовым в исследовании проблемы

«индивиды и социальные общности в экстремальных ситуациях кри-

зисов и катастроф» [7, с. 226].

Сущность категории «экстремальная ситуация» вытекает из су-

ти двух складывающих ее понятий: «экстремум» и «ситуация». Об-

щая связка этих понятий не только сохраняет принципиальные значе-

ния указанных терминов, но и приобретает новые характеристики,

выражающие, во-первых, интегральные сущностные свойства отра-

жаемого явления, а во-вторых, принципы их научного осмысления.

Экстремум в ряду компонентов, определяющих сущность и ос-

новное содержание экстремальных ситуаций, занимает особое место

и предопределяет специфику содержания всего этого понятия. По

своей сущности он выражает выход тех или иных процессов субъект-

обектного взаимодействия к пределам своего развития и разрешимо-

сти или за пределы нормы.

Научно-методологические основы теории экстремальности

Исходя из этого, рефлексия развития экстремальных явлений

и процессов непосредственно связана с констатацией тех или иных

форм развития экстремумов как фактора анормии (ненормальности).

Аксиологически констатируемая норма – это понятие, обозначающее,

во-первых, границы или меру трансформаций, в которых явления

и системы (природные и социокультурные), а также взаимосвязанная

с ними человеческая деятельность, сохраняют свои качества и функ-

ции. Во-вторых, это понятие, отображающее, а в необходимых случа-

ях задающее, внутреннюю соразмерность (упорядоченность) процес-

сов и вещей [74, с. 472]. Заметим, при этом имеют место и иные

психологические и социологические трактовки нормального состоя-

ния как «усредненной оценки» того или иного положения (условий),

состояния «широкой распространенности», «общепризнанности»,

«привычности» явлений и т. п.

Следует отметить, что определяющий критерий нормы – объек-

тивная «граница меры» существования вещей. Также заметим, что

классическая философия различает: простую или непосредственную

меру (как меру отдельного объекта вне системных взаимодействий);

системную меру (как меру объекта, понятого в качестве элемента

некоей целостности); реальную меру (как меру объекта, рассматри-

ваемого с точки зрения всех его возможных систем взаимодействий,

где репрезентируется его качество).

В связи с этим проблема определения «нормы», а также «преде-

лов» или «горизонтов» развития тех или иных оцениваемых систем

или событий оказывается тесно сопряженной с проблемой конкрети-

зации меры в аппликации ее к миру человека и его деятельности.

И здесь равноправными регулятивами выступают как тезис Протого-

ра о том, что «человек есть мера всех вещей», так и понимание меры

как элемента объективной и общезначимой совокупности характери-

стик природного и социального бытия. Особую смысловую нагрузку

приобретает проблема принципиальной возможности не только выяв-

ления, но и создания человеком определенной «мерности» бытия.

В целом несовпадение «мерности» программ человеческой деятель-

ности и «мерности» существования элементов, представляющих или

включенных в систему жизнедеятельности в конкретный ситуацион-

ный момент, неизбежно порождает совокупность экзистенциальных

вопросов человеческого бытия, в том числе именуемых «проблемно-

экстремальными».

Глава 1

Являясь границей допустимого, мера глубочайшим образом

связана с сущностью, закономерностью существования вещей и вы-

ступает законом реализации той или иной деятельности, действий,

задач. «Границы меры нельзя отделить от представлений о границах

явлений и процессов, о границах возможного, наибольшего и наи-

меньшего, пределах, краях, то есть экстремумах. Именно в этом ас-

пекте мера преимущественно граница. И она отнюдь не условна

и неуловима, а всегда – конкретная, определимая грань, за которой

начинаются экстремальности» [25, с. 103]. Без знания «специфици-

руемой меры» (Г. Гегель) – определенным образом измеренного ка-

чества – мы не можем знать «перехода» к экстремумам рефлекси-

руемых явлений и обусловливаемых этим опасностей. Знать

экстремальности – это, прежде всего, знать возможные и реальные

«события в их крайних проявлениях» [25, с. 3].

Экстремальный момент развития и морфогенез из данного со-

стояния структур порядка – основной предмет современных синерге-

тических исследований (А. Баблоянц, И. Пригожин, И. Стенгерс,

Г. Хакен, Г. Шустер, В. Эбелинг, М. Эйген и др.), на принципиальные

идеи которых мы и ориентируемся в данном вопросе [6], [82], [83],

[110], [115], [123], [124], [125].

С синергетической точки зрения анормия – процесс флуктуации,

объемлющий всю совокупность изменений параметров ситуации, оп-

ределяющих «удаление от равновесия», «разрастание отклонений»

и развитие их к уровню критичности, за которым следует бифуркаци-

онный «скачок-переход» к формированию новых качественных

структур. С флуктуацией (или, в ином практическом выражении, де-

виантностью) непосредственно связаны такие проблемы рефлексии

экстремальностей, как определение их «порогового уровня» и дли-

тельности, осмысление степени критичности ситуации, уяснение ха-

рактера протекания ситуации (кризисный или катастрофический)

и др. Флуктуация может иметь особый «режим с обострением…

сверхбыстрого нарастания процессов…, при которых характерные ве-

личины (например, температура, энергия…) неограниченно возрас-

тают за конечное время» [47, с. 12].

Глубокое понимание сущности категории «экстремальная си-

туация» невозможно без анализа понятия «ситуация» как второй со-

ставляющей этого термина и отражаемого ими соответствующего фе-

номена развития реальной действительности.

Научно-методологические основы теории экстремальности

В своем первоначальном смысле понятие «ситуация» (от позд-

нелатинского situatio – положение) означает сочетание условий и об-

стоятельств, создающих определенную обстановку, положение дел

[28, т. 4, с. 189], [98, с. 1210]. Поэтому обычно понятие «ситуация»

и отождествляется непосредственно с теми или иными объективными

условиями. Однако в строго научном плане «объективные условия»

и собственно «ситуация», как возникающие при этом определенные

субъект-объектные отношения, различаются.

В современных исследованиях подчеркивается: «Для ситуаций

различных типов неизменным и сущностно определяющим всегда оста-

валось лишь одно: свойство быть результатом развития отношений, ре-

зультатом деятельности» [13, с. 21]. Именно развитие деятельностных

субъект-объектных отношений порождает определенную ситуационную

обстановку в ее различных состояниях и качественных оценках. При

этом указанные отношения, их развитие и порождаемые ими состояния

вполне правомерно рассматривать как основное содержание ситуаци-

онной обстановки, которая в свою очередь выступает их диалектиче-

ской формой.

Обстановка, в ее сущностном понимании, есть определенное со-

стояние свойств среды и отношений находящихся в ней систем. Под

состоянием понимается совокупность параметрируемых и оценивае-

мых свойств, качеств, признаков тех или иных отражаемых сторон

явлений (событий), поведения или функционирования систем в кон-

кретный момент времени. Понятием «условие» определяется то,

от чего зависит нечто другое (обусловливаемое); условия – комплекс

существенных факторов, из наличия которого с необходимостью сле-

дует существование данного явления или события; конкретные усло-

вия образуют среду протекания события [11].

В настоящее время при решении исследовательских задач, связан-

ных с рассмотрением ситуаций, их сущностное понимание принципи-

ально уточняется (Д. А. Поспелов, Ю. Ю. Екатеринославский, Д. Б. Бого-

явленская, П. В. Венециан, М. И. Дьяченко, А. Г. Работай и др.) новыми

важными характеристиками. В их ряду отмечаются прежде всего:

а) «включенность» субъекта в совокупность условий;

б) развитие субъектно-объектных отношений в их конкретно

рефлексируемых результатах;

в) проблемность как отражение таких препятствующих проти-

воречий в положении дел, разрешение которых предполагает обеспе-

чение целей деятельности [16], [19], [32], [85].

Глава 1

В целом под ситуацией следует понимать результат «включен-

ности» субъекта в совокупность условий, отраженный им в виде про-

блемной задачи по разрешению противоречий его жизнедеятельности.

То есть когда нет такой «включенности» субъекта в конкретные об-

стоятельства, условия или их изменения, или же отсутствует «про-

блемность» отражаемых противоречий, то ситуации как таковой,

в строгом смысле, для данного субъекта просто не существует. Для

него наличествуют объективные условия, идентифицируемые им как

привычная или нормальная обстановка.

Ситуация – это определенная характеристика сложившихся объ-

ективных условий и состояния (тех или иных условий жизнедеятельно-

сти), которые с точки зрения субъекта могут быть удовлетворительны-

ми либо неудовлетворительными. В последнем случае ситуация

становится проблемной и характеризует реальное несовпадение желае-

мого и действительного уровней удовлетворения потребностей субъек-

та. Таким образом, понятием «ситуация» формулируется проблемно-

ориентированная характеристика условий жизнедеятельности и состоя-

ния субъекта. Иными словами, ситуация (всегда она же – проблемная

ситуация), с одной стороны, выступает как состояние объекта и внеш-

ней среды, а с другой – как состояние субъекта (его целей, возможно-

стей и т. д.).

В этой связи весьма интересной является позиция Д. А. Поспе-

лова, который в вопросе о классификации ситуаций [81, c. 26–29, 167]

предлагает, во-первых, подразделять ситуации на текущие (описы-

вающие состояние объекта, субъекта и их функционирование в дан-

ный момент времени) и полные (совокупность текущих ситуаций,

знаний о состоянии систем управления в данный момент и знаний

о технологии управления).

Субъектный фактор, который существенно сказывается на ха-

рактеристике ситуаций (и, более того, может стать непосредственной

причиной ее возникновения; ситуации могут иметь как внешний, так

и внутренний источник своего формирования), не следует рассматри-

вать при ситуационном подходе изолированно. Он влияет и на фор-

мирование проблем, и на их рефлексию, и на рациональное разреше-

ние таковых. Поэтому в структуре ситуаций его следовало бы

классифицировать более строго. Важно отметить, что субъективный

фактор в совокупности всех своих характеристик, по существу, пред-

ставляет собой антропогенный фактор чрезвычайных ситуаций.

Научно-методологические основы теории экстремальности

Все экстремогенные факторы воздействуют на человека, как

правило, исключительно негативно. Их называют также «экстремаль-

ными факторами» или «экстремальными воздействиями», а форми-

руемые ими условия жизнедеятельности людей – «экстремальными

условиями», различными по масштабу своего развития и длительно-

сти воздействия.

В отечественной научной литературе существует точка зрения

(М. И. Дьяченко, Л. А. Кандыбович, В. А. Пономоренко, В. Ф. Дру-

жинин и др.), что усложненные условия практической и познаватель-

ной деятельности, в которые «включился» субъект, порождают экс-

тремальную ситуацию [16], [30], [32], [51]. То есть объективно-

сложные условия деятельности становятся экстремальной ситуацией

лишь в том случае, если они отражены в сознании и в дальнейшем

понимаются субъектом как таковые. Ведь «любая ситуация предпола-

гает проблемную включенность в нее субъекта» [19, с. 31].

В самом общем понимании генетической сути экстремальных

ситуаций отчетливо обнаруживают себя две наиболее характерные

тенденции, основывающиеся на соответствующих различных пред-

ставлениях об их сущности:

– понимание экстремальных ситуаций как объективно-сложных

условий, обстоятельств, интенсивно воздействующих на человека, субъ-

екта практики (или – модель «объективных экстремальных условий»);

– понимание экстремальных ситуаций как личностно-центри-

рованного отражения и решения проблем деятельности человека в опас-

ных условиях (или «рефлексивно-проблемная модель экстремальной

ситуации», увязывающая воедино личностные или субъектные перемен-

ные с радикально измененными обстоятельствами).

Принципиальными сущностными критериями экстремальных

ситуаций, по мнению Б. Н. Порфирьева, следует считать их чрезвы-

чайность, выражаемую во временных критериях (внезапность разви-

тия), с одной стороны, а также нарастание с момента их возникнове-

ния различных угроз («опасных» факторов) и разрушительных

действий, с другой стороны [79, с. 34]. Причем для управления дея-

тельностью самым характерным критерием экстремальных ситуаций

являются их временные параметры.

Исследователи П. С. Карако, Д. Д. Зербино дополняют к этому

ядру сущностных критериев экстремальностей такие принципиально

важные, как:

– крайнюю степень развития противоречий, определяющих

субъект-объектные ситуативные отношения;

Глава 1

– напряженность и проблемность ситуативных отношений, их

особую противоречивость в форме конфликтного или катастрофиче-

ского разрешения;

– предельное, стрессовое состояние людей (субъектов);

– необходимость принятия ими экстренных решений [39, с. 8],

[43, c. 25].

В таком специфическом, остропротиворечивом взаимодействии,

субъект-объектных отношениях, – подчеркивает П. С. Карако, – за-

ложены причины, источники формирования и развития экстремаль-

ных ситуаций [43, с. 27].

Выдвигается немало идей (В. А. Амирян, Е. М. Бабосов,

М. И. Дьяченко, В. Ф. Дружинин, Ю. М. Забродин, В. Г. Зазыкин,

В. И. Лебедев, А. Г. Работай и др.) относительно принципиальной

характеристики экстремальных ситуаций в целом. Таковы, в част-

ности, идеи:

– о стохастичности экстремоситуативных процессов;

– об их энтропии или неопределенности, связанной с большой

флуктуацией возможных вариантов развития экстремальных событий

(затрудняющими четкое определение их тенденций);

– о повышенной темпоральности в развертывании экстремаль-

ности, ее «недискретности» или «лавинообразной динамике» в про-

цессуальном отношении (экстремогенный процесс трудно разложим

на отдельные составляющие, четко отличимые друг от друга, хотя ре-

альные экстремальные процессы далеко не всегда таковы);

– о сложности динамики и «возврата» экстремальных процессов

в нормальное состояние;

– о стихийности их развития;

– об экстремозависимости факторов таких ситуаций (существует

такая диалектическая, критическая их взаимосвязь, что «срабатыва-

ние» одного из факторов вызывает обычно «обвальное» действие дру-

гих факторов);

– о критичности (наличии таких значений параметрируемых си-

туативных состояний, вблизи которых преобладает неустойчивость

процессов и происходит актуализация потенциальности);

– о катастрофическом потенциале экстремальной ситуации

(возможности возникновения напряжений, достаточных для коренных

ситуативных изменений с качественным «преобразованием» – распа-

дом действующих в ситуации систем и гибелью субъектов);