160
Три вида понятий
Итак, исторические понятия - это странные инструменты; они спо-
собствуют пониманию, поскольку в них есть масса смыслов, которые не
укладываются ни в одно определение; по той же причине они постоянно
приводят к несуразице. Все происходит так, как будто они содержат все
богатство конкретики событий, которые под них подводят, как будто идея
национализма охватывает все, что известно о всех проявлениях нацио-
нализма. Так оно и есть. Понятия подлунного опыта, особенно те, что
используются в истории, очень отличаются от научных понятий и в та-
ких дедуктивных науках, как физика и чистая экономическая теория, и в
науках на этапе становления, как, например, биология. То есть понятия
бывают разные, и не надо все смешивать (как это делает общая социоло-
гия, которая относится к общепринятым понятиям - социальная роль,
социальный контроль - так серьезно, словно это научные термины). Если
взглянуть на классификацию, которая сейчас становится общепризнан-
ной, то там имеются, во-первых, понятия дедуктивных наук: сила, маг-
нитное поле, эластичность спроса, кинетичесая энергия; все это абстрак-
ции, всецело определяемые теорией, позволяющей их конструировать, и
возникают они только в результате долгих теоретических объяснений.
Другие определения - в естественных науках - связаны с эмпирическим
анализом: все мы интуитивно знаем, что такое животное или рыба, но
биолог будет искать критерии для различения животного и растительно-
го, и скажет, является ли кит рыбой; и в конце концов, понятие животно-
го у биолога будет отличаться от общепринятого.
Критика исторических понятий
Исторические понятия являются исключительно общепринятыми (го-
род, революция), а если даже они «ученого» происхождения (просвещен-
низших классах, где слушают проповедников из народной среды, противостоит док-
трине официального и рационализирующего национализма, учению, связанному с
роскошью и привилегированными классами". Дионов национализм роскоши, на-
родный и левацкий национализм киников можно дополнить третьей позицией — "кол-
лаборационизмом" другого публициста, Элия Аристида, который благодарит Рим за
то, что тот, укрепляя свое господство, привлекает к власти местные элиты.
161
ный абсолютизм), то это не придает им большей ценности. Это парадок-
сальные понятия: интуитивно мы знаем, что вот это событие есть рево-
люция, а вот то — просто бунт, но мы не можем сказать, что такое бунт и
что такое революция; мы говорим о них, не зная толком, что это такое.
Дать им определение? Оно может быть только произвольным. Револю-
ция - резкое и насильственное изменение политики и государственного
правления, как сказано в Littré", но это определение не анализирует по-
нятия и не исчерпывает его; на самом деле, мы знаем о понятии револю-
ции только то, что его относят к многообразной и запутанной совокупно-
сти фактов, которая встречается в книгах о 1642 и 1789 годах: «револю-
ция» имеет для нас облик всего, что мы читали, видели или слышали о
различных революциях, известия о которых до нас дошли, и эта сокро-
вищница знаний определяет употребление данного слова
35
. Поэтому по-
нятие не имеет четких границ; мы знаем о революции гораздо больше,
чем может в себя вместить любое понятие, но мы не знаем того, что мы
знаем, и от этого иногда получаем неприятные сюрпризы, когда оказыва-
ется, что какое-то слово в определенных случаях звучит фальшиво или
выглядит анахронизмом. Однако, даже если мы не знаем, что такое рево-
люция, мы знаем достаточно для того, чтобы сказать, является ли некое
событие революцией или нет: «Нет, Сир, это не бунт...»" Как говорит
Юм, «мы не связываем со всеми словами, которые мы используем, от-
дельных и законченных идей, и, говоря о правлении, Церкви, перегово-
рах, завоевании, мы редко разворачиваем в уме все простые идеи, со-
ставляющие эти сложные идеи. Однако надо заметить, что, несмотря на
это, мы избегаем несуразицы во всех этих вопросах и понимаем, как
противоречивы могут быть эти идеи — так, словно мы их понимаем в
совершенстве: например, если бы нам сказали, что на войне единствен-
* Толковый словарь французского языка.
35
R.Wittram. Das Interesse an der Geschichte, p. 38: "В словах "национальная
принадлежность" отражается весь XIX в., читатель слышит пушки Сольферино,
трубы Вионвилля, голос Трайчке, он видит мундиры и роскошные наряды, он вспо-
минает о национальной борьбе по всей Европе..."; как указывает тот же автор, часто
встречающаяся в наши дни фраза: "для людей той эпохи это слово имеет иной смысл,
нежели для нас", - не столь старая, как это принято считать: еще Дройзен, в соот-
ветствии с гуманистической традицией и под влиянием Гегеля, жил в интеллекту-
альном пространстве неизменных понятий.
" Знаменитый ответ герцога Ла Рошфуко-Лианкура Людовику XVI по поводу
взятия Бастилии: "Нет, Сир, это революция".