130
гнетущие проблемы и рвение пламенных революционеров в конце кон-
цов бесследно утекают в песок и в то же время вспыхивают революции
неожиданные, открывающие задним числом существование проблем, о
которых они и не подозревали
17
. Заслуга историка не в том, чтобы при-
нять глубокомысленный вид, а в том, чтобы понять, на каком элементар-
ном уровне действует история; не в том, чтобы найти всеобъемлющий
или реалистичный подход, а в том, чтобы иметь разумное суждение о
вещах заурядных.
У истории нет метода
История — это вопрос понимания; ее сложность касается только дета-
лей. У нее нет метода, то есть ее метод присущ ей изначально: чтобы
понять прошлое, достаточно обратить на него тот же взгляд, который по-
зволяет нам понять окружающий мир или жизнь другого народа. Доста-
точно взглянуть таким образом на прошлое, и мы заметим в нем три вида
причин, которые мы обнаруживаем вокруг нас, едва открыв глаза: приро-
да вещей, человеческая свобода и случайность. Таковы суть, согласно
перипатетикам, и особенно Александру Афродизийскому, три вида дей-
ствующих причин, которые господствуют в подлунном мире и которые
Вильгельм фон Гумбольдт в одном из самых прекрасных текстов, посвя-
щенных истории, описал как три вида движущих сил всеобщей исто-
рии
18
. История находится в реальном мире, лучшим описанием которого
остается аристотелизм; это реальный, конкретный мир, наполненный
17
Общество — это не котел, с которого сбрасывают крышку бурлящие поводы к
недовольству; это котел, где случайное смещение крышки вызывает бурление, кото-
рое затем уже ее сбрасывает. Если исходный случай не грянет, то недовольство при-
сутствует в рассеянной форме, хотя и очевидной для наблюдателя, если он честен и
не имеет причин ничего не замечать (я очень хорошо помню тягостное состояние
алжирских мусульман в августе 1953 г.); но наблюдатель, действительно, не может
предвидеть перехода от рассеянной формы к взрыву.
18
О троичности, традиционной для комментаторов Аристотеля (природа, прак-
тическая деятельность, или поэтика, судьба) см., например, Александра Афроди-
зийского: De fato ad imperatores, IV ("Alexandri scripta minori reliqua", p. 168, 1-24
Bruns in Supplementum Aristotelicum, vol. 2, pars 2, repr. 1963); Thémistius. Paraphrasis
in Physica, p. 35, 10 Schenkl (Commentaria in Arislotelem Graeca, vol. 5, pars 2), кото-
рый различает physis, tyché, вернее, techné u proairesis. Традицией такой троично-
131
вещами, животными и людьми, мир, где люди действуют и желают, но не
делают всего, чего желают, где они должны придать форму материи, ко-
торая не укладывается в какие угодно формы; тот самый мир, который
другие силятся описать, но менее удачно, говоря о «вызовах» или усмат-
ривая в марксизме - под именем мира praxis - философию, более точно
отражающую реальность, нежели философия самого Маркса
19
.
Конечно, историк сначала должен воспроизвести прошлое; логика,
или психология этого воспроизведения<«ичем не отличается от научной,
так как логика - вещь малоизменчивая. Воспроизводя истину, историк
следует тем же нормам, что и ученые; в своих заключениях, в поиске
причин он подчиняется тем же общим законам мышления, что и физик
или детектив. Как и детектив, он не применяет каких-то специальных
сти, несомненно, объясняется стих Данте, Ад, 32, 76: Se voler fu о destina ofortuna,
non so (с уподоблением destina природе, что также идет от Александра Афродизий-
ского). Ср. общеизвестную троичность природа-искусство-случайность у Плато-
на, Законы, 888 е, и у Аристотеля, Метафизика, 1032 а 10 1070 а 5 (к techné доба-
вится proairesis, имеющая особую направленность); Protreptique, В 12 During; Hu-
комахова этика, 1112 а 30, с комментариями св.Фомы in Ethica 466 (p. 131 Spiazzi),
который различает natura (в том числе надлунную nécessitas), forluna и quod per
hominemflt; cf. Summa contra gentiles, 3, 10, 1947 b: naturalis,fortuitus, voluntarius.
У Тацита повсюду встречается троичность в общем смысле: mores, foriuilum, fatum.
Что касается Гумбольдта, см. Wilhelm von Gumboldt. Werke in fünf Bänden. Cotta,
1960, vol. l, p. 578: Betrachtungen Über die bewegenden Ursachen in der Weltgeschichte.
19
Поскольку сейчас в моде прочтения, я рискну прочесть в манере перипатети-
ков Questions de méthode Сартра, по крайней мере, главы 2 ("Le problème des
médiations") и 3 ("La méthode progressive-regressive"); во второй главе я обнаружу
субстанцию как единственную действующую причину (процитируем: "Когда мы го-
ворим: существуют только люди и конкретные отношения между людьми - ради
Мерло-Понти я добавлю: а также вещи и животные, - мы просто хотим сказать, что
поддержку общих целей следует искать в конкретной деятельности индивидов";
"краткое и схематичное объяснение войны времен законодательного собрания как
акции торговой буржуазии удаляет со сцены хорошо известные фигуры Бриссо,
Гюаде, Вернио или же представляет их, в конечном счете, совершенно пассивными
инструментами их класса"); в главе 3 мы обнаружим причинность, proairesis, рас-
суждение, целесообразность ("Мы заявляем о специфичности человеческого поступ-
ка, который, проходя через социальную сферу, сохраняет свою целенаправленность
и преобразует мир, исходя из имеющихся условий. С нашей точки зрения, человек
характеризуется прежде всего преодолением ситуации, тем, что ему удается сделать
из того, что сделали с ним, если даже он никогда не видит самого себя в своей
объективации").