Алиев С.М. История Ирана. XX век

Подождите немного. Документ загружается.

недоверием. Признаки этого прослеживались даже в проводимых

под эгидой властей мероприятиях. Об этом, в частности, свиде-

тельствуют работа и итоговые документы III съезда рабочих Ира-

на. Желая «сохранить лицо», руководители ОРИ вынуждены бы-

ли отразить в итоговых документах съезда настроения рабочих

масс, хотя сформулированы они были мягче и в реформистском

духе. Съезд, например, рекомендовал соответствующим прави-

тельственным учреждениям и парламенту ускорить подготовку

нового закона о труде «для установления более справедливых

отношений между трудом и капиталом» [152]. Участники съезда

высказались также за безотлагательную подготовку закона о со-

циальном обеспечении безработных. Одна из резолюций призы-

вала к выполнению тринадцатого принципа шахской реформы

«расширения собственности в промышленности». Отметив, что

«значительная часть доходов рабочих уходит на аренду жилья»,

съезд рекомендовал принять специальные постановления и зако-

ны, обязывающие предпринимателей осуществить строительство

сравнительно дешевых домов для рабочих, особенно при вновь

создаваемых промышленных предприятиях [153].

Весьма показательным был провал попытки Мохаммед Резы

Пехлеви создать массовую партию. Несмотря на все формальные

признаки существования партии «Растахиз», она оставалась орга-

низацией высокопоставленных чиновников и не пользовалась

популярностью среди широкой общественности. Это публично

признал даже такой лояльный к шаху политический деятель, как

Эбрахим Хадженури. В письме, направленном генеральному се-

кретарю партии «Растахиз» Дж. Амузегару, Хадженури писал,

что абсолютное большинство народа до сих пор не уверено в

необходимости существования этой партии. Далее он отмечал,

что формальное участие многих деятелей в работе партийных

центров проистекает «из почитания директив шаха, который при-

звал весь иранский народ к участию в ее деятельности» [154]. Да

и сам Мохаммед Реза Пехлеви (правда несколько позже, в разгар

революционных событий летом 1978 г.) заявил, что руководство

партии «Растахиз» не сумело выполнить задачу, возложенную на

него режимом [155].

В целом не имела успеха попытка использовать партию

«Растахиз», ОРИ и другие созданные сверху организации для

манипулирования массовым сознанием, для переключения его с

подлинных проблем на мнимые. Это объяснялось в основном

тем, что законы общественного развития оказали на иранское

общество куда большее воздействие, чем декреты шаха. В резуль-

тате специфики развития капиталистических производственных

отношений в Иране позитивные стороны реформы 60-х годов бы-

ли исчерпаны. В то же время в конкретных исторических усло-

виях середины 70-х годов, когда ускоренные темпы развития ка-

питалистического уклада и государственного сектора вели к

ухудшению материального положения большей части населения,

предотвратить нарастание социальных и политических противо-

речий власти были не в состоянии.

К середине 70-х годов, спустя несколько лет со времени за-

вершения основного этапа аграрных преобразований, стало оче-

видным, что «белая революция» не смогла внести существенного

вклада в решение проблем важнейшей в социальном отношении

отрасли иранского хозяйства. И в новых условиях деревня про-

должала оставаться одним из главных источников усиления клас-

совых противоречий в иранском обществе. Сельское хозяйство

продолжало находиться в целом в состоянии стагнации [156]. Это

было связано как с особенностями развития капиталистических

отношений в Иране, так и с государственной политикой. Несмот-

ря на широкие обещания, государство не оказывало действенную

помощь бедным крестьянским хозяйствам. Созданные при актив-

ном участии бюрократии кооперативы превратились в кредитные

учреждения, финансировавшие главным образом помещиков но-

вой формации и зажиточных крестьян. Малоземельные крестьяне

получали через кооперативы лишь незначительную часть необхо-

димых им средств. Поэтому они были вынуждены обращаться за

ссудами к местным богачам. В то же время путем предоставления

крупных займов через банки и другие финансовые учреждения

правительство стимулировало образование крупных механизиро-

ванных капиталистических хозяйств. Представители агробизнеса,

ссылаясь на необходимость роста сельскохозяйственного произ-

водства, убеждали правительство сделать ставку именно на такие

хозяйства. Один из них, сенатор Мохаммед Али Мехдави, напри-

мер, указывал на низкую урожайность в мелких хозяйствах

северо-западного Хорасана, призывал правительство всемерно

поддерживать капиталистические аграрно-промышленные комп-

лексы [157]. Нередко в процессе образования крупных капиталис-

тических хозяйств малоземельных крестьян фактически вынуж-

дали продавать свои участки [158].

Аграрное перенаселение и особенно социальная дифферен-

циация, ускорявшаяся вследствие политики властей, вели к разо-

рению малоземельных хозяйств, в результате чего миграционный

процесс, несколько ослабевший в первую фазу проведения аграр-

ных реформ, вновь приобрел значительные размеры. Если в

1966 г. в городах проживало 37,98% (9,8 млн. человек) населения

страны (составлявшего тогда 25,8 млн. человек), то к осени

1976 г. городское население достигло 46,72% (15,7 млн. человек)

всего населения (33,6 млн. человек) [159]. Иными словами, за 10

лет в основном в результате миграции городское население вы-

росло почти на 6 млн. человек. За тот же период в деревне, где

естественный прирост был выше, чем в городе, население увели-

чилось лишь на 1,8 млн. человек.

Правящие круги оценивали происходившие в деревне про-

цессы как неизбежные. Газета «Кейхан Интернэшнл» в передовой

писала по этому поводу: «Хозяйства в 2 га не могут представлять

собой достаточно прочную базу для высокопродуктивного сель-

ского хозяйства» [160]. Однако либеральные деятели из среды

интеллигенции предупреждали власти об опасных последствиях

ускоренной социальной поляризации в деревне [161]. И в самом

деле, усиление миграции сельского населения в города, прежде

всего в крупные промышленные и торговые центры, вызвало не

только численный рост рабочего класса. В результате миграции

значительно увеличился удельный вес низших слоев мелкой го-

родской буржуазии и сформировался многочисленный в сравне-

нии с 60-ми годами слой городских пауперов. Вследствие этого

социальная напряженность в городе все больше усиливалась.

Далее, несмотря на значительный рост общего числа учащих-

ся, проблема школьного обучения, ликвидации неграмотности и

подготовки кадров не только не утеряла остроту, но, наоборот,

приобрела еще большую актуальность. В 1976 г., спустя 14 лет с

момента начала кампании по борьбе с неграмотностью, свыше

3 млн. детей школьного возраста не были охвачены обучением.

Общее число неграмотных составляло 14,2 млн. человек, почти

на 2 млн. больше, чем в 1965 г. [162].

В стране не хватало квалифицированных рабочих, инженер-

но-технических кадров, врачей, учителей и других специалистов.

Вместе с тем многие иранцы, получившие высшее образование за

рубежом, отказывались возвращаться на родину (прежде всего по

политическим соображениям). Власти стремились устранить эти

трудности путем приглашения в Иран иностранных специалистов

и квалифицированных рабочих. Однако эти меры лишь отчасти

облегчили положение, проблема же оставалась нерешенной. Шах

преднамеренно противился расширению системы высшего обра-

зования, считая усиление студенчества нежелательным для

режима [163].

Судя по имеющимся официальным материалам и выступле-

ниям в печати политических и общественных деятелей, ученых,

публицистов, иранская верхушка имела более или менее полное

представление о росте недовольства политикой режима. Не слу-

чайно после издания указа о включении реформы «расширения

собственности в промышленности» в программу «революции ша-

ха и народа» шах предпринял ряд новых шагов. Программу шах-

ской «революции» обогатили еще шесть реформ: установление

стабильных розничных цен и борьба со спекуляцией; бесплатное

восьмилетнее обучение; предоставление бесплатного питания де-

тям в течение первых двух-трех лет их жизни и оказание бесплат-

ной помощи (медицинской и т. п.) беременным женщинам; охват

системой страхования и социального обеспечения всех слоев об-

щества, включая сельских жителей; борьба с коррупцией; уста-

новление фиксированной стоимости земли и предотвращение

спекуляции земельными участками, особенно в городах [164].

Новые реформы, по идее шаха, должны были смягчить остро-

ту нараставших социальных противоречий и, что было особенно

важно для властей, служить подтверждением намерений режима

воспрепятствовать усилению социальной дифференциации и до-

биться улучшения участи бедных слоев населения. Шах и его

окружение в своих публичных выступлениях постоянно напоми-

нали о необходимости добиться социального равенства и повы-

шения благосостояния широких масс, чтобы произвести благо-

приятное впечатление на трудящиеся классы, создать у них

иллюзорное представление о намерениях правящей верхушки.

Шах утверждал, что нефтяные доходы используются властями

для блага всех иранцев, для создания основ передовой эконо-

мики, способной обеспечить подлинную независимость страны.

«Нынешнее благосостояние, которое зиждется на нефтяных дохо-

дах, не сможет стать постоянным, - писал шах, - ибо эти богом

данные богатства предназначены не для расходования на

текущие потребности членов общества, а скорее для того, чтобы

благодаря им заложить великое здание передовой ... экономики

страны...» [165]. Рисуя привлекательную, с его точки зрения,

картину социального строя Ирана ближайшего будущего, шах

доказывал, что важнейшим средством добиться успеха в строи-

тельстве подобного общества является реализация программы

«белой революции», прежде всего новой серии реформ.

Включение в программу «революции шаха и народа» новых

реформ объяснялось, главным образом, политическими мотива-

ми, стремлением предупредить возможное усиление скрытой оп-

позиции. Вместе с тем провозглашение указанных реформ было

вызвано необходимостью дальнейшего экономического роста и

реализации программы индустриализации. Несмотря на отрица-

тельное отношение шаха к развитию высшего образования, ост-

рая нужда в научно-технических кадрах и квалифицированных

рабочих заставила правящие круги предпринять определенные

шаги, чтобы исправить положение. Новые реформы предусмат-

ривали введение обязательного всеобщего бесплатного восьми-

летнего школьного обучения. Однако для решения этой задачи не

было достаточного количества школ, не хватало учительских кад-

ров, недоставало финансовых средств.

Согласно реформе образования, специалисты, получившие

бесплатное образование, должны были отработать на местах,

куда они будут направлены по распределению, столько лет,

сколько они учились в вузах или в других учебных заведениях.

Вместе с тем реформа не предусматривала расширение системы

высшего образования, не затрагивала вопрооа о качестве обуче-

ния и поднятии уровня научных исследований в вузах.

Ограниченное число функционирующих государственных

больниц и других учреждений здравоохранения, почти полное

отсутствие таковых во многих сельских районах, острая нехватка

врачей лишали смысла реформу о защите материнства и младен-

чества. По этим же причинам правительство обладало ограни-

ченным возможностями для реализации реформы, предусматри-

вавшей улучшение социального обеспечения.

Что касается борьбы с коррупцией, то эта реформа была,

видимо, продиктована стремлением шаха обелить себя и свое

окружение в глазах общественности. Казнокрадство, коррупция,

взяточничество стали неотъемлемой чертой верхушки бюрокра-

тической буржуазии, включая высшие чины армии и полиции.

Время от времени шах и его окружение вынуждены были при-

нимать какие-то меры в отношении наиболее отъявленных казно-

крадов. Иногда шах использовал эти меры, чтобы убрать с поли-

тической арены деятелей, в лояльности которых у него возникали

сомнения.

Расширение функций государственного сектора и превраще-

ние его в самый мощный экономический организм страны, резкое

увеличение доходов от нефти, рост объема импорта, особенно

военных закупок в развитых капиталистических странах, сопро-

вождались расширением масштабов финансовых злоупотребле-

ний и коррупции. Вместе с тем закон о борьбе с коррупцией был

составлен таким образом, чтобы не мог служить основой для

организации эффективной борьбы с этим социальным злом, ибо

против коррупции и других злоупотреблений финансово-эконо-

мического характера должны были бороться сами представители

бюрократической буржуазии, в частности действовавшие под

руководством шаха «Организация шахиншахской инспекции» и

«шахиншахская комиссия», без всякого участия широкой общест-

венности. Реформа обязывала высокопоставленных чиновников

извещать власти о размерах капитала и недвижимой собствен-

ности своего семейства. В период пребывания представителя

семьи на государственной службе его капитал должен был быть

обращен в ценные бумаги или вложен в анонимные компании,

указанные правительством. Одним словом, капитал высокопо-

ставленного чиновника должен был находиться под контролем

правительства. Подобное «ограничение» отнюдь не закрывало

путь к коррупции и другим финансовым злоупотреблениям, тем

более что многие представители иранской элиты хранили боль-

шую часть своих капиталов в зарубежных банках.

Воплощением политического авантюризма и социальной

демагогии стала реформа, предусматривавшая принятие мер для

стабилизации цен, предотвращения роста инфляции и спекуляции

земельными участками в городах. 1974/75 год был для Ирана

годом чрезвычайным. Благодаря резкому увеличению доходов от

нефти и относительному их росту в других секторах экономики

объем ВНП в постоянных ценах вырос почти на 40%. Однако

значительное увеличение денежной массы в условиях усиления

диспропорции экономического развития и дисбаланса между раз-

личными секторами народного хозяйства, заметное повышение

зарплаты и т. д. привели к росту инфляции. Сильное воздействие

на рост инфляции в стране оказал и экономический кризис в раз-

витых капиталистических странах, хозяйственные связи с кото-

рыми у Ирана после 1973 г. чрезвычайно расширились [166].

В результате цены на внутреннем рынке поднялись за короткое

время на 16-30% и более. Несмотря на меры, принятые государ-

ством, оптовые и розничные цены продолжали расти. Резко ухуд-

шилось положение социальных групп с низкими доходами. Тем

не менее предприниматели, купцы, торговцы, пользуясь нехват-

кой некоторых видов продовольствия, промышленных товаров,

строительных материалов и т. д., продолжали взвинчивать цены.

В этих условиях был издан указ о включении борьбы против

инфляции в программу «революции шаха и народа». Была соз-

дана специальная организация, призванная следить за уровнем

цен и системой ценообразования, с тем чтобы препятствовать

злоупотреблениям в области торговли и росту спекуляции.

Одновременно власти под эгидой партии «Растахиз», т. е. Пред-

ставителей бюрократии, создали «штаб-квартиру для борьбы с

дороговизной». Главной мерой, осуществлявшейся в рамках кам-

пании по борьбе с дороговизной, стал контроль над розничными

ценами на внутреннем рынке. Для практического осуществления

такого контроля использовались группы, укомплектованные в ос-

новном студентами и учащимися, деятельность которых направ-

лялась представителями бюрократии и руководством партии

«Растахиз». Контроль над ценами осуществлялся также местными

властями. Основными объектами проверки были торговые учреж-

дения и предприятия сферы обслуживания. За продажу товаров

сверх установленной цены и за взимание платы, превышавшей ут-

вержденные цены, торговцы, лавочники, владельцы предприятий

сферы обслуживания могли быть по решению суда оштрафованы,

сосланы и заключены на различные сроки в тюрьму. Как показала

действительность, принятые меры оказались малоэффективными и

не смогли остановить инфляцию. Появившиеся в иранской прессе

в 1976-1977 гг. материалы свидетельствовали о том, что и эта

реформа не привела к сколько-нибудь заметным сдвигам.

Полный развал потерпела реформа, призванная содейство-

вать стабилизации цен на земельные участки в больших городах

и пригородных зонах [167]. Шах признавал, что спекуляция зе-

мельными участками стала одним из основных средств обогаще-

ния «определенного слоя», и утверждал, что стремительный рост

цен на землю в городской черте обусловил неудержимое повы-

шение арендной платы за жилье и углубление инфляционного

процесса. Он сокрушался, что огромные по иранским масштабам

финансовые средства не вкладываются в расширение производ-

ства, а используются в целях обогащения путем спекуляции зе-

мельными участками [168].

Рассмотрев наиболее характерные черты внутренней полити-

ки шаха, мы сможем сделать следующий вывод. Многократное

увеличение доходов от нефти значительно расширило возмож-

ности индустриализации Ирана. В принципе складывались усло-

вия для создания материально-технической базы преодоления

экономической отсталости. Однако, выдвинув и обосновав тезис

об исключительной роли индустриализации, иранская верхушка в

годы нефтяного бума, подчинившись воле Мохаммед-Резы

Пехлеви, отдала приоритет его волюнтаристским амбициям. На

первый план вышла идея об ускоренном превращении Ирана в

державу с модернизированной военной машиной. Реформатор-

ская деятельность утратила свою актуальность.

Краткий обзор характера шахских реформ 70-х годов и об-

стоятельств, вызвавших их появление, показывают, что они осу-

ществлялись с целью манипулирования общественным мнением

в интересах улучшения имиджа шаха. В тоже время следует

принимать во внимание, что в указанный период неуклонный

рост государственных поступлений от нефти стимулировал дело-

вую активность и оказал существенное воздействие на развитие

рыночных отношений.

Финансово-экономическая ситуация в Иране манила к себе

деловой мир Запада. Представители крупнейших промышленных,

коммерческих и других корпораций устремились в иранскую

столицу с тем, чтобы захватить «свою долю» из поступавших в

Иран нефтедолларов.

Создалось положение, когда в стране у правительства, кото-

рое постоянно прилагало огромные усилия, чтобы сбалансиро-

вать свои доходы и расходы, появилась проблема «лишних»

средств. При ее разрешении не помогло даже значительное уве-

личение расходной части пятого плана развития. В этих условиях

шахскому режиму, в силу его антидемократической сущности, не

удалось грамотно, в интересах страны, определить приоритеты по

расходованию многомиллиардных долларовых поступлений.

Предложенная шахом политика абсорбции нефтедолларов

оказалась полностью связана с его призрачной идеей об ускорен-

ном превращении Ирана в могущественную монархию с совре-

менной военной машиной. При этом «шах шахов» намеревался

добиться такого прорыва, как мы видим, посредством размеще-

ния многомиллиардных заказов в ведущих промышленно разви-

тых странах Запада.

6.14. Модернизация вооруженных сил и изменения во

внешнеполитическом курсе Ирана

В период нефтяного бума режим придавал первостепенное

значение укреплению своей реальной опоры - вооруженных сил.

Курс на интенсивное строительство вооруженных сил стал после

1973 г. одним из важнейших принципов шахской политики.

Линия на модернизацию вооруженных сил, в частности на

создание современной военной авиации и военно-морского фло-

та, стала проводиться с конца 60-х годов, когда под воздействием

факторов политического и экономического характера лейборист-

ское правительство Великобритании было вынуждено принять

решение о выводе английских войск из района Персидского зали-

ва [169]. Иранское руководство мотивировало курс на усиление

своего военного потенциала необходимостью защиты зоны Пер-

сидского залива исключительно силами государств района.

Шахское правительство увеличило закупки вооружения и

военной техники за рубежом, прежде всего в США, а также в

Англии и Франции. В конце 60-х годов президент США Л. Джон-

сон поддержал идею шаха о создании современных вооруженных

сил, обещая от имени американского правительства оказать

всемерное содействие его усилиям в этом направлении. В 1972 г.

Р. Никсон дал согласие поставлять Ирану из арсенала новейших

систем неядерного оружия США все, о чем попросит шах. И в

течение 1965-1972 гг. военные закупки Ирана в США превысили

3,6 млрд. долл. [170].

После 1973 г. как в области военных расходов, так и в

количестве и характере приобретаемых за рубежом вооружений и

военной техники произошли чрезвычайные сдвиги. Они свиде-

тельствовали о том, что шах намеревался превратить Иран в госу-

дарство с развитой военной машиной.

Темпы роста военных расходов после 1973 г. были беспреце-

дентными не только в современной истории Ирана, но и в исто-

рии всех развивающихся стран. Если в 1968/69 г. иранское госу-

дарство выделило на военные нужды 0,54 млрд. долл., а в

1973/74 г. - 1,9 млрд., то в 1974/75 г. военный бюджет увеличился

более чем в 2,5 раза и составил 5,52 млрд. долл., а в 1975/76 г.

достиг 7,79 млрд. Таким образом, за три года военный бюджет

возрос более чем в 4 раза, а в течение восьми лет - в 14,4 раза.

В 1977/78 г. военные расходы достигли уровня 10 млрд. долл. и

стали главной статьей (около 30%) расходной части общего

бюджета [171]. Военные расходы в 1975/76 г. в 10 раз превышали

расходы на аналогичные цели Пакистана, который по числен-

ности населения в два с лишним раза превосходил Иран.

Закупка вооружений поглощала к середине 70-х годов

5-6 млрд. долл. в год. В течение 1973-1975 гг. заказы Ирана на

военные поставки в США превысили 6 млрд. долл. Примерно на

такую же сумму были заказаны оружие и военная техника во

второй половине 70-х годов в Великобритании, Франции и неко-

торых других странах [172]..

После 1973 г. Иран делал упор на приобретение таких видов

и систем оружия и военной техники, которые представляли собой

самые современные и совершенные образцы неядерного воору-

жения. Некоторых видов приобретенной Ираном военной техни-

ки не было на вооружении европейских членов НАТО (например,

истребителей морской авиации «Томкэт» F-14) [173]. Кроме того,

Иран стал приобретать такие виды вооружения и военной техни-

ки, которые вдвое увеличивали радиус эффективных действий

иранских вооруженных сил и сильно укрепляли их наступатель-

ный потенциал. Речь, в частности, идет о сверхсовременных во-

енных самолетах, приобретенных в США, некоторых видах

ракетного оружия, авианосных крейсерах, заказанных, чтобы обес-

печить присутствие иранского военно-морского флота в Индий-

ском океане.

К концу 1977 г. общее количество приобретенных и заказан-

ных Ираном военных самолетов составляло около 1300. В их чис-

ло входили истребители-бомбардировщики. «Фантом», истребители