Алиев С.М. История Ирана. XX век

Подождите немного. Документ загружается.

ка интересов широких масс. Вызывает удивление, что подобные

утверждения поддерживались профессиональными исследовате-

лями. Канадский востоковед-иранист Р. Луни, полностью одоб-

рявший «шахскую революцию», в конце 70-х годов писал: «Рево-

люция шаха интересна именно потому, что он вошел в союз не со

средними классами, а с низами. Его стратегия направлена на

урезание господства не только аристократии, но и растущего

среднего класса. «Белая революция» представляет собой, таким

образом, новую попытку <...> проводить сверху реформу, кото-

рая, в конце концов, сохранит традиционную модель власти в

стране» [7]. Подобных панегириков в академических кругах как

на Западе, так и в ряде стран Востока было немало.

Однако, вопреки намерениям шаха, если даже считать их

искренними, иранское общество и осуществляемые правящими

кругами «деяния» далеко не соответствовали тому, о чем говори-

лось в книге шаха «К великой цивилизации», выпущенной мил-

лионным тиражом в первые дни 1978 г. По иронии судьбы выход

книги совпал с началом революционных выступлений.

В своей книге шах стремился создать у читателя иллюзорное

представление о проводимой политике. Действительность же да-

вала возможность широким слоям общества на собственной шку-

ре испытать все «прелести» этой политики. Ухудшение матери-

ального положения народных масс было настолько очевидным,

что его не в состоянии были скрыть, как об этом было сказано,

составители официальных статистических изданий. Неуклонное

повышение стоимости жизни было охарактеризовано К. Хареджу

(председателем правления Банка развития) как заметная тенден-

ция экономической жизни 70-х годов [8]. То, что эти негативные

явления и общий спад дали о себе знать почти внезапно, значи-

тельно усиливало их отрицательное восприятие обществом.

Вот почему очередное шахское сочинение было встречено

продемократически настроенными представителями обществен-

ности как новая попытка манипулировать сознанием масс в инте-

ресах упрочения авторитета правящей верхушки. Шах и его окру-

жение или не осознавали, или игнорировали тот очевидный для

многих факт, что в условиях возраставшего социального неравен-

ства и ухудшения материального положения значительной части

трудящихся несоответствие между официально провозглашенной

политикой и действительным положением вещей становилось

вопиющим. Подобное несоответствие было характерной чертой

всего времени правления Мохаммед-Реза Пехлеви. Но особенно

значительным этот разрыв стал в период нефтяного бума, когда

режим с еще большим рвением проводил внутри страны поли-

тику, выражавшую, прежде всего, интересы двора, крупного ка-

питала и бюрократической буржуазии. То же самое происходило

во внешней политике: антиимпериалистические лозунги прекрас-

но уживались с прозападным курсом. С каждым годом Иран все

больше становился проводником прозападной политики в регионе.

С одной стороны, увеличение доходов от нефти позволило

шахскому режиму заложить основу мощного государственного

сектора, увеличить финансовый потенциал, приступить к строи-

тельству современных вооруженных сил и осуществить модерни-

зацию нефтегазовой промышленности, экономической инфра-

стуктуры и энергетики. Но с другой стороны, шах и его окруже-

ние в условиях значительного увеличения потока нефтедолларов

не сумели верно определить политэкономические приоритеты, а

социальными и правовыми вопросами по-настоящему не занима-

лись. Что касается проблемы развития среднего класса и интелли-

генции, без которой говорить о модернизации общества нельзя,

то правящую верхушку это фактически не интересовало.

Шах верил во всемогущество нефтедолларов, в силу полу-

миллионной армии и тайной полиции САВАК, ему казалось, что

отныне он не нуждается в политике лавирования.

В то же время, несмотря на позитивное воздействие роста

нефтяных поступлений на развитие целого ряда отраслей иран-

ского хозяйства, положение в аграрном секторе, где была занята

большая часть самодеятельного населения, не улучшалось. Низ-

кая урожайность продолжала оставаться бичом большинства хо-

зяйств малоземельных крестьян. Провалилась и попытка улуч-

шить положение в области сельскохозяйственного производства

путем привлечения иностранного капитала. Разрыв между сель-

ским хозяйством и другими секторами экономики все более

углублялся. Если в 1973 г. доля сельскохозяйственной продукции

в ВНП составляла 18,1%, то к 1977 г. она снизилась до 8% [9].

Даже без нефти между 1972 и 1976 гг. доля сельского хозяйства в

ВНП упала с 23 до 15%. Импорт продовольственных товаров за

тот же период по стоимости возрос с 32 млн. до 1,5-2 млрд. долл.

В 1977/78 г. он достиг 2,5 млрд. долл. [10]. Если до начала

аграрных преобразований душевое потребление в деревне по от-

ношению к городу составляло 1:2,1, то в 1974 г. оно составляло

1:4,15, а в 1978 г., по свидетельству профессора Тегеранского

университета М. Сетари, даже 1:8 [11]. По другим подсчетам, до-

ход на душу населения в городском секторе более чем в десять

раз превышал аналогичный показатель в сельских районах. Мате-

риальное положение сельского населения, по официальным дан-

ным, ухудшалось. С 1970/71 по 1974/75 г. в среднем ежегодные

расходы на душу населения в городах выросли с 31 303 до 36 258

риалов, а в деревне уменьшились с 13 251 до 11 581 риала. В се-

редине 70-х годов только 3% производимой электроэнергии ис-

пользовалось в сельских районах. В результате вновь усилилась

миграция сельского населения в города, особенно в большие. По

официальным данным, ежегодно в города мигрировало примерно

280 тыс. человек. Однако некоторые специалисты называют дру-

гую цифру - 500 тыс. человек [12].

В результате темпы прироста городского населения увеличи-

вались. В 1966 г. в городах проживал 31% населения страны, в

1977 г. - 47%, а в середине 1978 г. - более 50%. При этом «заня-

тость в сельском хозяйстве снижалась намного быстрее, чем уро-

вень сельских жителей, так как обитатели сельских районов ско-

рее меняли сектор, в котором они были заняты, чем постоянное

место пребывания» [13]. В то же время росла численность рабо-

чего класса: к концу 70-х годов рабочие составляли около трети

10-миллионного самодеятельного населения страны. Однако чис-

ленность промышленного пролетариата не превышала 700 тыс.

человек. Большая часть мигрантов из сельских районов включа-

лась в ряды мелкобуржуазных слоев, а чаще - пауперов (их в

столице было несколько сот тысяч) [14].

Нефтяной бум обернулся весьма выгодным бизнесом для

западных монополий. Иран стал крупнейшим рынком на Ближ-

нем и Среднем Востоке. С 1966 по 1976 гг. импорт по стоимости

увеличился более чем в десять раз. Военные расходы съедали 26-

28% государственного бюджета. В течение семи лет (1972-1978)

в США, которые явились главным поставщиком военной техники

и снаряжения Ирану, было выполнено военных заказов на

19,38 млрд. долл. [15]. К осени 1978 г. в стране временно прожи-

вало 45 500 американцев, их значительную часть составляли во-

енные специалисты и технические представители фирм, постав-

лявших военную технику и вооружение для иранской армии [16].

Правящие классы Ирана спешили нажиться за счет нефте-

долларов. В стране происходил форменный разгул казнокрадства,

коррупции и незаконных финансовых операций. Коррупция про-

низывала всю политическую систему «до самого ее основания»,

но никакой серьезной борьбы с ней не велось. И это было по-

нятно. Наиболее крупные финансовые злоупотребления соверша-

лись самой шахской семьей, бюрократической буржуазией, ар-

мейской верхушкой, представителями новой финансово-промыш-

ленной олигархии. Председатель сената Дж. Шариф-Имами за

взяточничество был прозван «господином пять процентов». Не

отставали от него сестра шаха Ашраф Пехлеви и многие другие

видные представители правящего класса. Расточительство и не-

обычайная роскошь стали отличительными чертами жизни иран-

ской верхушки.

В годы «нефтяного бума» резко усилилась позиция одной

влиятельной группы иранской элиты времен Мохаммед-Резы Пе-

хлеви - генералитета. Ряд близких шаху генералов фактически

выступали в роли лоббистов западных военных корпораций.

Один из них, генерал Ф. Джем, был отстранен от поста за то, что

настаивал на приобретении большой партии военной техники у

некоей иностранной фирмы. При этом он заранее знал, что шах

против этой сделки и лоббирует другую фирму. Но Ф. Джем не

очень жестоко пострадал. При содействии другого высокопостав-

ленного генерала он получил пост посла в Испании [17].

Наибольшую известность среди генералов в период нового

этапа «военного строительства» приобрел генерал Хасан Туфа-

нян, бывший адъютант шаха. В изучаемый период он как замес-

титель военного министра и управляющий военной промышлен-

ностью занимался размещением иранских военных заказов за

рубежом. Широкую огласку в СМИ получило сообщение о его

роли в приобретении сверхдорогих самолетов АВАКС в США.

После распада монархии в Иране появились издания, в которых

опубликованы документальные материалы, касавшиеся его воен-

но-политической и коммерческой деятельности. Особый интерес

представляют документы и сведения, где прослеживается его

роль в установлении тесных контактов между шахским двором и

военно-промышленными кругами США, Израиля и Великобри-

тании. В ходе подобных сделок генерал должен был соблюсти

личные интересы Мохаммед-Резы, конечно, не забывая и свои

собственные. И здесь Туфанян проявил свои способности. Он

тщательно скрыл от широкой общественности тесные отношения

между шахом и военно-политическим руководством государства

Израиль, которое он часто посещал [18].

Опасаясь разоблачений и желая сохранить свое богатство в

надежных местах, многие представители иранской элиты перево-

дили часть доходов в банки Швейцарии, Англии и США, приоб-

ретали дома, земельные участки на юге Франции и в Монако,

фермы и виллы в Калифорнии [19].

В результате проводившейся шахским режимом политики

период чрезвычайного роста доходов от нефти оказался для иран-

ского общества преддверием невиданного в истории страны

социально-политического кризиса. Несмотря на огромный рост

государственных доходов, введение в строй большинства круп-

ных промышленных объектов, предусмотренных пятым планом

развития (1973-1978), было сорвано. Деятельность Планово-бюд-

жетной организации, призванной наблюдать за выполнением пла-

новых мероприятий и состоянием государственных финансов, в

значительной мере оказалась парализованной. В марте 1977 г.

инфляция превысила уровень предшествовавшего года на 30%, а

цены выросли на 40% [20]. С одной стороны, страна остро ощу-

щала нехватку квалифицированных рабочих и инженерно-техни-

ческих кадров, а с другой - численность незанятых многократно

выросла. Словно вмиг строительную промышленность, в которой

было занято почти миллион рабочих, поразил крах.

Становился явным провал и малоэффективность многих ре-

форм. Материальное положение значительной части трудовых

слоев населения продолжало ухудшаться. Оппозиционно настро-

енные либеральные деятели обращались к шаху с предложением

внести в общественно-политическую жизнь элементы демократи-

зации. Нарастало массовое недовольство правительственной по-

литикой. Все это вынудило правящую верхушку маневрировать.

В начале августа 1977 г. правительство А. А. Ховейды подало в

отставку, формирование кабинета было поручено Дж. Амузегару,

генеральному секретарю партии «Растахиз» [21]. Но и новому

премьер-министру не удалось улучшить экономическое положе-

ние, хотя он отсрочил выполнение многих дорогостоящих проек-

тов. Инфляция продолжала расти, цены поднимались.

Правящая верхушка, организуя шумные политические кампа-

нии, усиливая промонархическую и великодержавную пропаганду,

безуспешно пыталась предотвратить нарастание широкого недо-

вольства. Вместо того чтобы выявить и устранить истинные при-

чины инфляции, власти принимали меры, которые скорее накаля-

ли политическую обстановку, чем содействовали стабилизации

экономического положения. Типичным примером была организо-

ванная руководством партии «Растахиз» и правительством кампа-

ния по борьбе с инфляцией и дороговизной (выше было отмечено,

что эта мера была включена в программу «революции шаха и

народа»). «Вождь» иранского народа, как официально именовался

шах в программе партии «Растахиз», и его окружение предпочли

сделать «стрелочниками» тех, кто меньше всего был виноват в

ухудшении экономического положения. Они организовали широ-

кое наступление на мелких торговцев, лавочников и ремесленни-

ков, объявив их чуть ли не главными виновниками роста до-

роговизны. Во время этой кампании было репрессировано около

40 тыс. торговцев, лавочников и ремесленников. Часть из них была

заключена в тюрьмы, другие оштрафованы и высланы [22].

Шахский режим оказался не в состоянии справиться с эконо-

мическими и социальными проблемами и обрушил суровые ре-

прессии против недовольных. Действовавший под личным руко-

водством шаха, САВАК вел тотальную слежку за иранцами как

внутри страны, так и за ее пределами. На предприятиях, в учреж-

дениях и учебных заведениях, а также в иранских представитель-

ствах за границей функционировали специальные отделы, подве-

домственные САВАК. Военные трибуналы беспощадно карали

оппозиционеров. Немало деятелей оппозиции были убиты со-

трудниками САВАКа будто бы за сопротивление при аресте.

Люди, попавшие в руки САВАК, подвергались самым изощрен-

ным пыткам. Однако все эти меры не смогли остановить выступ-

лений против властей. Усиление авторитарных методов правле-

ния вызвало возмущение широкой общественности. В июле

1977 г. около 100 представителей творческой интеллигенции

опубликовали адресованное правительству воззвание, в котором

требовали разрешить им открыть союз писателей. Он был запре-

щен в 1969 г. А в июле 1977 г. 64 известных юристов выступили

за восстановление автономности гражданских судов. В октябре

того же года 143 юриста издали манифест о своем намерении

учредить «Союз юристов» с целью изучения вопроса о состоянии

прав человека в Иране [23]. В октябре 1977 г. в Тегеране были

организованы поэтические чтения, они приобрели характер поли-

тической демонстрации против политики террора. В начале ноября

такие чтения стали популярными в высших учебных заведениях.

В ноябре 1977 г. открыто оппозиционные выступления, ини-

циаторами которых были представители интеллигенции, стали

массовыми. 15 ноября начались волнения в политехническом

университете «Арьямехр». На следующий день волнения переки-

нулись в крупнейший в стране Тегеранский университет. Студен-

ты требовали демократизации общественно-политической жизни

и выдворения с университетской территории агентов САВАК.

21 ноября во время стычки между студентами и полицией погиб-

ло несколько человек. Студенческие выступления были подавле-

ны полицией и армейскими подразделениями. Многие студенты

были арестованы или исключены из университета [24].

7.2. Начало и ход революционных выступлений

4 января 1978 г. руководство партии «Растахиз» созвало в

Тегеране чрезвычайный съезд, осудивший антиправительственные

выступления студентов и выразивший полную поддержку действи-

ям правительства. Съезд принял специальное решение, которое

призывало лишить права получения высшего образования студен-

тов, участвовавших в антиправительственных манифестациях.

Недовольство политикой режима неуклонно росло. 8-9 янва-

ря в крупном религиозном центре - г. Куме произошли антипра-

вительственные выступления. Прямым поводом для начала мас-

совых оппозиционных выступлений в Куме, переросших в ожес-

точенные стычки между демонстрантами и правительственными

силами, явилось появление на страницах газеты «Эттелаат» про-

вокационной статьи. Она была непосредственно связана с расту-

щей в стране антиправительственной, антишахской деятельнос-

тью левых организаций, и особенно шиитского духовенства.

Главной мишенью статьи, опубликованной под вымышленной

фамилией, был находящийся в изгнании аятолла Хомейни.

Дело в том, что копии текстов публичных выступлений Хо-

мейни в Наджафе уже получили широкое распространение в Ира-

не. В них аятолла беспощадно клеймил шаха и его зарубежных

покровителей.

Опубликованная в указанной газете статья была написана

простым языком, хотя, как позже стало известно, ее автором был

министр пропаганды шахского правительства. Она называлась

«Иран: красно-черный империализм». В ней утверждалось, что с

началом «революции шаха и народа» реакционные силы «крас-

ного» и «черного» империализма приступили к тесному сотруд-

ничеству; и что в стране «красная» и «черная» реакция нашли в

лице Рухоллы Хомейни наиболее удобного деятеля «для противо-

действия иранской революции», т. е. шахской революции сверху.

Неуклюжее провокационное мероприятие шахского прави-

тельства сработало с точностью до наоборот. Попытка очернить

изгнанного из страны шиитского деятеля вызвала всплеск его по-

пулярности. Она содействовала росту оппозиционных настрое-

ний среди духовенства в главном религиозном центре Ирана -

Куме. Восприняв провокацию шахского руководства как вызов,

духовенство и учащиеся религиозных медресе, при поддержке

малоимущих слоев города, решились на открытое выступление

против властей. В ходе манифестаций не только провозглашались

антиправительственные лозунги, но и выдвигалось требование

ликвидации шахского режима. Восстание в Куме закончилось

кровопролитием, не менее 60 ее участников были убиты кара-

телями, сотни ранены [25].

18-19 февраля 1978 г., в связи с сороковым днем гибели кум-

ских мучеников и в знак солидарности их памяти, вспыхнуло вос-

стание в Тебризе центре Иранского Азербайджана. В нем приня-

ло участие около 100 тыс. человек. Восстание в Тебризе явилось

первым крупным отзвуком кумских событий. В то же время оно

отличалось своим более значительным масштабом. Зачинателями

и движущей силой тебризского восстания стали молодые рабо-

чие, в недавнем прошлом жители окрестных деревень. Приехав-

шие в город на строительство новых крупных промышленных

объектов, они были активными посетителями городских мечетей.

В сороковой день кумских событий рабочие направились в мече-

ти. Как и жители многих других городов, они намеревались при-

нять участие в траурных церемониях, посвященных памяти

погибших в Куме безвинных манифестантов. Но когда рабочие

подошли к мечетям, то увидели запертые двери. Оказалось, что

власти наложили запрет на проведение траурных молитв. Эта

грубая выходка до глубины души возмутила людей. Все свое

негодование они выплеснули на местные власти, на прошахскую

партию «Растахиз». К рабочим присоединились представители

неимущих и малоимущих слоев населения, члены подпольных

оппозиционных организаций. Начались погромы. Провозглаша-

лись антимонархические, антишахские призывы. Часть восстав-

ших выступала под руководством оппозиционно настроенных

религиозных деятелей, другие выдвигали левые лозунги. Мест-

ные полицейские отказались открыть огонь по восставшим. Тогда

для подавления этого первого крупного массового выступления

против шахского режима власти использовали армейские части,

танковые подразделения, боевые вертолеты. Сотни демонстран-

тов были убиты и ранены [26]. Весной и летом 1978 г. антиправи-

тельственные восстания и демонстрации охватили многие города.

Особенно значительными были волнения в Мешхеде, а также в

Исфахане и некоторых других городах провинции Исфахан.

Особенность городских восстаний, происходивших в течение

первой половины 1978 г., заключалась в том, что в них при-

нимали участие пестрые по социальному характеру и идеоло-

гической ориентации политические силы, которых объединяло

враждебное отношение к шахской диктатуре. Застрельщиками и

самыми активными участниками этих выступлений (за исклю-

чением тебризского восстания) были «традиционные» средние

городские слои (мелкие торговцы, ремесленники, кустари и т. д.)

и связанная с ними прослойка рабочих и пауперы - в большин-

стве своем бывшие крестьяне. Представители «традиционных»

средних городских слоев решились на открытое выступление

против властей в силу того, что ускоренная модернизация «по

шахски» в иранском обществе происходила одновременно с

ухудшением их материального и социального положения. Рас-

ширение производства обуви, посуды и других товаров массового

потребления, появление современных универмагов наносили

ущерб экономическим позициям мелких торговцев, хозяев ма-

леньких мастерских, кустарей, ремесленников. Особенно остро

ощущая внешние проявления происходивших в стране процес-

сов, не видя глубинных причин изменения условий своего су-

ществования, представители «традиционных» средних городских

слоев обрушили свой гнев на материальное воплощение вестер-

низации и американизации. Восставшие учиняли погромы в цент-

рах прошахской партии «Растахиз», ночных клубах, казино,

винных магазинах, дорогих ресторанах; взрывались кинотеатры,

где демонстрировались непристойные, по их мнению, фильмы

западного производства.

До восстания в Куме основными участниками оппозицион-

ных выступлений были представители интеллигенции (адвокаты,

преподаватели вузов, творческие работники, журналисты) и сту-

денты. Они выдвигали требования о соблюдении прав человека,

отмены цензуры, ликвидации надзора САВАК в университетских

кампусах, предоставления свободы шествий и собраний.

Тебризское восстание заложило основы своеобразной тради-

ции. Через сорок дней после каждого восстания, в знак памяти

жертв (мучеников) организовывалось новое антишахское выступ-

ление. Главную роль в их подготовке и проведении играли пред-

ставители шиитского духовенства.

Время от времени городские восстания приобретали все бо-

лее напряженный характер. В политическом плане, как правило,

они проходили более организованно. Озвученные в них лозунги

уже имели вполне целенаправленный характер. Давали о себе

знать устремления религиозно-политических деятелей, связанных

с находившимся в Наджафе аятоллой Хомейни.

4 сентября, в день праздника «фитра» (айд иль-адха), по

договоренности с властями в Тегеране прошли мирные демон-

страции, организованные оппозицией. Они стали еще одним ее

успехом. Впервые исламскому религиозному празднику была

придана политическая окраска. По всей стране в них приняли

участие свыше 4 миллионов человек. Вполне понятно, что это

было сделано по указанию Хомейни. В ходе демонстраций самы-

ми популярными лозунгами стали: «Аллаху акбар, Хомейни рах-

бар» («Аллах велик - Хомейни вождь»), «Смерть шаху и импе-

риалистам», «Мы требуем исламскую республику».

6 сентября Хомейни направил иранцам специальное посла-

ние, в котором поблагодарил армию за то, что она не выступала

против демонстрантов ни в Тегеране, ни в других городах. Но в

то же время он призывал к усилению давления на династию

Пехлеви.

С тем чтобы сбить волну оппозиционных выступлений, в

июне 1978 г. правительство объявило о введении ряда демократи-

ческих прав и свобод. Было предусмотрено также право на обра-

зование партий, действующих в «рамках закона».