Алиев С.М. История Ирана. XX век

Подождите немного. Документ загружается.

дочно готовился к визиту Картера, совершая краткосрочные

поездки по странам Арабского Востока, чтобы вовлечь их в пере-

говоры Израиля с Египтом.

Таким образом, анализ военной доктрины и внешней полити-

ки иранского руководства после 1973 г. показывает, что с ростом

поступлений от нефти шах вначале придерживался более или

менее самостоятельного курса. В целях преодоления экономичес-

кой отсталости он пошел на расширение хозяйственного и поли-

тического сотрудничества с развивающимися государствами, в

том числе и такими, которые ведут борьбу за перестройку меж-

дународных экономических отношений в интересах собственных

народов. Однако ввиду антинародной природы шахского режима

это был лишь эпизод, и в иранской политике приоритет получило

более активное, по существу, стратегическое сотрудничество с

Западом, прежде всего с правящими кругами США. Потворствуя

страстному желанию шаха получить самое современное воору-

жение и военную технику, поддерживая и активно поощряя его

гегемонистские устремления, США приобрели эффективный ры-

чаг воздействия на Мохаммед Резу Пехлеви.

Со своей стороны, шах и его окружение считали развитие

особых отношений с США большим достижением, так как виде-

ли в этом гарантию сохранения и упрочения своего господства.

Однако ирония истории заключается в том, что ирано-американ-

ское сближение достигло кульминации в дни, которые оказались

кануном народной революции в Иране, покончившей с прогнив-

шей иранской монархией - главным американским форпостом на

Среднем Востоке.

ГЛАВА VII

АНТИМОНАРХИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

1978-1979 гг. И ОБРАЗОВАНИЕ

ИСЛАМСКОЙ РЕСПУБЛИКИ ИРАН.

ЭРА ХОМЕЙНИ

Иранская революция 1978-1979 гг. - одно из самых ярких и

необычных событий последней четверти XX века. С точки зрения

широты участвовавших в ней слоев - это подлинно народная

революция; весь ее ход свидетельствует, что когда в движение

против господствующего режима вовлечены основные слои наро-

да, предотвратить его крах становится, как правило, невозможно.

Ни вооруженная до зубов полумиллионная армия, ни снискавшая

печальную известность своей жестокостью политическая поли-

ция - САВАК, ни всемерная поддержка режима Мохаммед-Резы

Пехлеви правящими кругами ведущих держав мира и транснацио-

нальными корпорациями не смогли остановить могучий поток на-

родного движения. Сметая на пути все преграды, временами на-

растая, революционная волна в конечном счете разбила в пух и

прах так называемую шахиншахскую политическую Систему. Ин-

ститут монархии на иранской земле, 2500-летие которого в 1971 г.

было торжественно отпраздновано с участием руководителей мно-

жества государств, прекратил свое существование [1].

Крушение шахского режима вызвало своеобразный шок во

всем мире. Это объяснялось целым рядом обстоятельств. В том

числе и по той простой причине, что в распространяемых по все-

му миру сведениях достижения Ирана в различных областях (по-

рою достаточно впечатляющие) преднамеренно преувеличивались,

приукрашивались и приобретали далекие от действительности

мифические черты. Даже ученые-марксисты, весьма критически

оценивавшие в прошлом политику шахского правительства, в

70-х годах стали относить Иран к числу стран, где, якобы ввиду

ряда обстоятельств объективного характера, осуществляется «ре-

волюция сверху». Так, представитель «новых левых» в Великобри-

тании утверждал, будто в Иране устранены все преграды на пути

полнокровного развития капиталистических отношений [2].

Выдающийся знаток иранской истории и политики, профес-

сор Ричард Фрай (США) не преминул охарактеризовать достиже-

ния шахского Ирана следующими выражениями: «За последнее

десятилетие реформы нынешнего монарха Мохаммед-Резы Пе-

хлеви, названные для удобства (?! - С.А.) «белой революцией»,

вызвали ракетоподобное развитие экономического благосостоя-

ния и прогресс. Таков сегодняшний Иран» [3].

Иранское руководство прилагало немало усилий, чтобы шах-

ский режим удостаивался таких похвал. Правительство финанси-

ровало подготовку и издание прошахских книг западных и иран-

ских авторов. Одна крупная рекламная компания из Нью-Йорка

подписала с представителями Ирана контракт на сумму 507 тыс.

долл., взяв на себя обязательства способствовать созданию пози-

тивного имиджа Ирана и главы иранского государства. Жене се-

натора Джавитса, члена комитета по внешним связям, Тегеран

ежегодно выплачивал 67,5 тыс. долл. за организацию проиран-

ской информационной кампании. Огромную работу в этой облас-

ти проводило иранское посольство в Вашингтоне, возглавляемое

Ардеширом Захеди [4].

Недоумение, вызванное размахом антишахских выступлений,

однако, было результатом не только указанных обстоятельств.

В значительной мере оно объяснялось недостаточно глубокой

изученностью особенностей финансово-экономического состоя-

ния страны, а также той быстротой, с которой финансовое благо-

получие Ирана обернулось жестоким кризисом. Дело в том, что,

когда после происшедших на мировом рынке больших перемен

нефтяные поступления страны сразу выросли в четыре раза, шах

и его окружение восприняли это однозначно как благо, до конца

не оценив сложность проблемы рационального использования

потока нефтедолларов. Огромное отрицательное воздействие на

ситуацию оказала тесная привязанность иранских финансов к

западной экономике. В этот период она стала источником так

называемой импортируемой инфляции. Последовавшее за неожи-

данным увеличением доходов значительное их сокращение сразу

же образовало большую брешь в правительственном бюджете,

став причиной кризиса государственных финансов. Некоторые

эксперты на Западе же охарактеризовали новую иранскую ситуа-

цию как серьезную, окрестив ее словами «пузырь лопнул». По их

мнению, это означало, что началось развенчание раздутого при

помощи Запада мифа о шахском Иране. Исходя из этих обсто-

ятельств и принимая во внимание другие стороны иранской проб-

лемы, можно уверенно говорить, что с точки зрения характера

предпосылок революция 1978-1979 гг. развивалась по типу клас-

сических социальных революций.

Когда первые прогнозы о вероятности тяжелых последствий

иранского кризиса появились на Западе, «друзья» шаха выражали

убежденность в том, что он сумеет преодолеть возникшие труд-

ности. В этом отношении примечательна статья известного лорда

Чальфонта, опубликованная в газете «Таймс» под заглавием

«Почему мы были бы мудрее, если бы мы судили об Иране по его

собственным меркам». Автор статьи, слегка пожурив шаха за его

проекты по строительству в Иране амбициозных многомиллиард-

ных объектов, призывал ведущие капиталистические державы к

всемерной поддержке «царя царей», исходя из интересов самого

Запада. Ему казалось, что Иран еще в состоянии пойти на жертву

ради своих западных союзников. Лорд особо подчеркивал значе-

ние шахского режима для Великобритании. Он писал, что воен-

ная мощь Ирана создается за счет вклада Запада, часть которого

приходится на долю импорта вооружений и снаряжения из Вели-

кобритании; страна шаха остается наиболее надежным союзни-

ком Запада на Среднем Востоке, а самое главное - «выживание

западного индустриального общества является вопросом, в разре-

шении которого Иран, подобно Бразилии и Южной Африке, мо-

жет еще сыграть важную роль». Подлинно откровенное выраже-

ние эгоцентризма в духе знаменитого лорда Керзона.

В неожиданном ухудшении платежного баланса страны шах

обвинил действовавшие в Иране международные нефтяные моно-

полии. Он считал, что они не выполнили свои обещания относи-

тельно объема вывозимой нефти. Но еще больший объем добычи

и, соответственно, импорта нефти мог бы в конечном счете лишь

увеличить кризис платежного баланса страны. Одновременно он

фактически признал ошибки своего правительства, решив отпра-

вить в отставку кабинет А. А. Ховейды. Безрассудное расточи-

тельство с самого начала подвергалось обоснованной критике со

стороны общественных деятелей различной политической ори-

ентации. Близкий к шаху премьер был неумолим. Он дерзко отве-

чал: «У нас есть деньги, и мы их тратим. Если кому-нибудь за-

видно, то пусть закроет свои глаза».

Как раз иранский «вклад» в «выживание» Запада, прежде

всего - многомиллиардные заказы на приобретение вооружений

и военной техники, и такие же сверхдорогие контракты на возве-

дение атомных электростанций, аэропортов и т. д. - имели перво-

степенное значение в том смысле, что финансовое благополучие

обернулось жестоким кризисом.

Одной из важнейших особенностей революции 1978-1979 гг.

является ведущая роль в ее подготовке и проведении шиитско-

имамитских богословов. Американский историк-ирановед Ники

Р. Кедди не без оснований подчеркивала, что революция на Западе,

особенно на радикальной своей фазе, имела тенденцию к сдвигу

влево и в сторону секуляризма, «если даже религиозная идеология

в ней доминировала, как это имело место в период английской

гражданской войны 1640 г. Эта идеология не носила фундамента-

листского характера и не была провозглашена лидерами сущест-

вующих религиозных учреждений» [5]. Видимо, именно исходя из

социального содержания и идеологических лозунгов революций

последних столетий, многие исследователи считали иранскую

революцию событием парадоксальным. Основанием для этого яви-

лось то, что предводителями революции стали шиитские улемы.

Это - во-первых. А во-вторых, верховная власть в новом иранском

государстве была учреждена, как уже подчеркивалось, согласно тео-

логическим воззрениям Хомейни о принципе «велаят-е факих»*.

В то же время раскрытие существенных особенностей иран-

ской ситуации, с учетом политических устремлений Мохаммед-

Резы Пехлеви и исторического вызова воинствующего шиитского

духовенства, позволяет посмотреть на эту проблему по-иному.

* По интерпретации Хомейни до пришествия «имама времени», в Иране, боль-

шинство верующего населения которого состоит из последователей имамитско-

го шиизма, верховным руководителем, «вождем» должен быть избран «факих»

(законовед), обладающий всеобщим признанием и божественной благодатью.

Об этом см. соответствующую часть главы VI данной книги.

В широком историческом плане как иранская монархия -

ведущий политический институт страны до победы антишахской

революции, так и шиитско-имамитская религиозно-идеологичес-

кая система, включая соответствующие ей учреждения, - порож-

дения средних веков, эпохи феодализма. Не случайно, когда бла-

годаря колоссальным валютным поступлениям от нефти Иран

буквально вдруг получил финансовое благополучие, Мохаммед-

Реза выдвинул как важнейшую задачу - идею о возрождении так

называемой «шахиншахской системы» («незам-е шахиншахи»),

что в переводе на обычный политический язык означало неогра-

ниченную верховную власть «на вечные времена» представите-

лей династии Пехлеви. В созданную монархическую партию

«Растахиз» («Возрождение») власти призывали вступать всех ло-

яльных к режиму общественных деятелей. Одновременно, учиты-

вая политические амбиции предводителей шиитско-имамитского

духовенства и опыт своего отца, шах в новых условиях добивался

понижения политического статуса шиитских богословов. Он так-

же предпринял ряд мер для ослабления религиозного исламского

компонента в самосознании, в национальной идентификации

(«identity») иранцев. Такая идейно-политическая линия имела

своей задачей приглушить у иранцев чувство исламской соли-

дарности с арабскими народами. Всем этим целям служили,

помимо празднования 2500-летия персидской монархии, введе-

ние так называемой «шахиншахской эры» (вместо отмененного

солнечного мусульманского летоисчисления), различные между-

народные конференции, посвященные древнеиранским культам,

верованиям и т. д.*

Характерно, что с начала 70-х годов во многих периодичес-

ких изданиях нередко публиковались материалы о деятельности

и воззрениях просветителей-западников. В них заметное место

также отводилось публикациям переводов произведений авторов

Кавказского Азербайджана.

Ориентированные на восхваление древнеперсидских, ранне-

средневековых монархий и древнеиранской культуры мероприя-

тия, в организации которых принимали активное участие видные

* На развалинах дворца Ахеменидов в Персеполе под открытым небом для

туристов с 1971 г. демонстрировалось светозвуковое представление о деяниях

древнеперсидских царей.

27 Зак. 65

специалисты Запада, воспринимались многими иранцами, осо-

бенно оппозиционно настроенными религиозно-политическими

деятелями, как выражение неуемных амбиций шаха.

Что касается реформаторской деятельности шаха, то ее пози-

тивное воздействие на общественное развитие страны оказалось

неоднозначным, особенно в сфере социально-политической и

культурной. Шах и его ставленники, за некоторым исключением

(первый этап аграрной реформы, предоставление женщинам

политических прав и т. д.), отказывались от проведения серьезных

мер по демократизации общественной жизни. В то же время

большие усилия предпринимались с целью манипуляции общест-

венным сознанием посредством пропаганды или же изданием

указов о реформах, не имеющих позитивных результатов. Об

этом подробно говорилось в предыдущей главе. Такие ключевые

для шахской политики понятия, как «революция сверху», «к ве-

ликой цивилизации», «шахиншахская система», «белая револю-

ция без единой капли крови», «революция шаха и народа», в ус-

ловиях углубления классовой дифференциации все более деваль-

вировались и вызывали скорее отрицательную реакцию широкой

общественности. Но 1963-1973 гг. явились временем устойчивого

повышения жизненного уровня рабочих, служащих, школьных

учителей, водителей, работников транспорта и т. д. Увеличилась

численность и намного выросла зарплата рабочих, занятых в

строительстве. В годы неизменного роста нефтяных доходов, осо-

бенно в начале 70-х, в стране широко развернулось градострои-

тельство. В столице, в Исфахане, Мешхеде, других городах

появились целые массивы новостроек. Интенсивно строились

дороги, мосты. В некоторых регионах благоустраивались села.

Гражданское строительство (морские порты, аэропорты и т. д.)

превратилось в один из основных секторов иранского народного

хозяйства. В целом повышалось качество жизни.

За этот период в области школьного, специального и высше-

го образования, а также в системе здравоохранения и в сфере

культуры происходили заметные позитивные сдвиги. Многие

представители неимущих и малоимущих слоев тогда еще питали

надежду на улучшение своего положения.

Поэтому на революционные призывы радикальных религиоз-

но-политических деятелей в начале 60-х годов откликнулись глав-

ным образом «люди базара» - мелкие торговцы, ремесленники,

часть рабочих и крестьянства, а также поденщики и пауперы.

Однако к середине 70-х годов внутриполитическая ситуация

сильно изменилась. В этот период обрушившийся на государ-

ственные финансы кризис вел к ускоренному снижению поку-

пательной способности большинства населения, быстро рос уро-

вень безработицы, возросло количество банкротств. Как было

отмечено, верховная власть шаха приобрела абсолютистский ха-

рактер. В результате даже среди представителей господствующе-

го слоя уменьшилось число полностью лояльных ему лиц.

В свете этих обстоятельств, идея об отсутствии фатальной

неизбежности антимонархической революции в Иране, постав-

ленная во главу угла при исследовании событий 1978-1979 гг. и

ее так называемых уроков, как было подчеркнуто в предисловии,

представляется нам весьма сомнительной. Она алогична и носит

антиисторический характер. Без фатальной неизбежности не про-

исходят такие значительные по своим социальным масштабам и

последствиям события, каковой была иранская революция. Неда-

ром один западный исследователь назвал книгу, посвященную

революции в Иране, «Последняя великая революция» [6].

Существенное значение в связи с этим вопросом имеет и то,

что революция 1978-1979 гг. не была явлением изолированным.

Вторая половина шестидесятых, и особенно 70-е годы XX сто-

летия, стали временем, когда в мире ислама давал о себе знать

кризис как либерально-демократических прозападных, так и про-

советски-социалистических идейно-политических течений. В на-

ционалистических течениях в связи с ухудшением материального

положения традиционных мелкобуржуазных слоев и быстрым

ростом численности сельских мигрантов, отличающихся глубо-

кой религиозностью, усиливалось содержание исламского компо-

нента. Во все возраставшей степени исламское учение и ислам-

ские культурные ценности становились идейным источником для

формирования программ ведущих политических течений и дви-

жений. Иранская революция стала предвестницей этой эпохи уси-

ления исламских и происламских течений и движений во всем

мусульманском мире.

7.1. Предпосылки революции

В 60-х годах Запад в возраставших масштабах начал погло-

щать основное природное богатство Ирана - нефть. Желая во что

бы то ни стало сохранить контроль над иранскими нефтяными

источниками, западные державы всеми средствами содействова-

ли сохранению шахского режима, рассматривая его в качестве

защитника своих интересов, ибо иранская верхушка не шла на ра-

дикальное разрешение противоречий между западными монопо-

лиями и Ираном, предпочитая путь компромиссов и уступок. Эта

тенденция особенно рельефно выделялась на фоне новой ситуа-

ции международного сотрудничества. В конце 60-х - начале 70-х

годов сложились определенные предпосылки для перестройки

существовавшей системы мировых хозяйственных связей на базе

равноправия. Одновременно в значительной степени благодаря

повышению роли сырья в мировом хозяйстве, а также многократ-

ному росту цен на него, особенно на нефть и нефтепродукты, рез-

ко поднялось экономическое и политическое значение развиваю-

щихся стран Азии, Африки и Латинской Америки - основных

поставщиков жидкого топлива и газа на мировой капиталистичес-

кий рынок. Воспользовавшись ростом своих финансовых и эко-

номических возможностей, указанная группа стран включилась в

борьбу за перестройку экономических отношений с промышлен-

но развитыми державами Запада.

Эти сдвиги заметно повысили возможности иранских властей

в решении основных экономических проблем и в упрочении поли-

тической самостоятельности. Понятно, что эти возможности могли

быть реализованы лишь в том случае, если бы шахское правитель-

ство встало на путь последовательной борьбы за восстановление

суверенных прав в сфере внешнеэкономических связей и торгово-

го обмена. Однако антинародная природа иранской верхушки, ее

антидемократизм и боязнь лишиться своих привилегий обуслови-

ли двойственную, противоречивую линию шахского правительства

в отношениях с Западом, что, кстати, было характерно и для поли-

тики других стран - членов ОПЕК с правыми режимами. Стремле-

ние шаха сочетать борьбу за улучшение условий экономических

отношений с Западом с политикой форсированной интеграции в

«западное сообщество» и расширением масштабов сотрудничества

с США в военной области, как и следовало ожидать, привело Иран

к порогу острейшего общественно-политического кризиса.

Связь между многократным увеличением валютных поступ-

лений и усилением антинародной линии во внутренней политике

и проимпериалистического курса во внешней политике шаха

была весьма отчетливой. Эту связь следует рассматривать как

особое, специфическое явление, сыгравшее важную роль в фор-

мировании предпосылок революции. Однако абсолютизировать

ее, тем более считать определяющей причиной возникновения

революционной ситуации, как порою пытаются делать отдельные

авторы, было бы упрощением. Само по себе резкое увеличение

поступлений от нефти не обязательно должно было привести к

обострению социальных, политических и экономических проб-

лем. Те, кто видит истоки иранского кризиса конца 70-х годов

лишь в росте доходов от нефти, отодвигают на второй план два

важнейших момента: малоэффективность программы реформ и

противоречивость главных компонентов политического курса

режима. Это противоречие выражалось в стремлении добиться

форсированного развития госкапитализма и, частично, крупного

частного капитала при сохранении таких существенных черт

средневековья, как монархический образ правления и преобла-

дание в сфере идеологии монархизма и религиозного учения.

Одним словом, раскрытие предпосылок революции 1978-1979 гг.

требует учета указанных главных факторов, сделавших ее исто-

рически неизбежной.

В широком историческом плане неразрешимой проблемой

для шаха явилось противоречие между его личными политичес-

кими амбициями и объективными потребностями дальнейшего

развития страны. Увеличение доходов от нефти привело лишь к

обострению этого противоречия. В новых условиях он меньше

нуждался даже в половинчатых реформах, будучи увлеченным

выдвижением идеи о «великой цивилизации», вершиной которой

ему представлялось возрождение традиций древнеиранских мо-

нархий. Понятно, что воззрения о так называемой «шахиншах-

ской системе» или превращении Ирана в одну из крупнейших

военных держав мира явились неадекватными ответами на воп-

росы, возникшие в иранском обществе на новом этапе развития.

Шах, однако, наивно верил, что нефтедоллары дадут ему воз-

можность без особых усилий смягчить существовавшие социаль-

ные противоречия. Обслуживавшие режим средства массовой

информации внушали народным массам, что шах выражает обще-

народные интересы и не связан ни с каким классом.

По мнению шаха, Иран являлся быстро развивающимся об-

ществом, в котором верховная власть выступала в роли защитни-