Алиев С.М. История Ирана. XX век

Подождите немного. Документ загружается.

Вместе с тем в двух случаях возможны исключения. Во-первых, в

случае, когда парламент утверждает законопроект, не соответ-

ствующий шариату или принципам ислама. Во-вторых, когда ру-

ководители государства оказываются не в состоянии установить

порядок в стране.

В середине июня 1979 г. был опубликован новый проект

конституции, в который был включен принцип «велаят-е факих».

Одновременно в тексте факихом (духовным вождем) ИРИ объяв-

лялся имам Хомейни. Сообщение об этом восторженно было

встречено значительной частью верующих, состоящих из неиму-

щих слоев населения. Они уже полностью доверяли Хомейни.

В то же время руководители светских политических организаций,

прежде всего - либеральных, усмотрели в этом новшестве попыт-

ку заложить основу новой теократической диктатуры. В регио-

нах, населенных курдами, азербайджанскими тюрками, белуджа-

ми, туркменами и арабами, где недавно начались выступления за

автономию, статьи о верховенстве богослова (факиха) были

встречены настороженно.

Появилась явная опасность раскола среди улемов высшего

разряда. Шариатмадари не отрицал существования понятия «ве-

лаят-е факих» в шиитской догматике. Однако он подчеркнул, что

одни богословы интерпретируют его как обязательство факихов

по попечительству малолетних сирот и вдов, другие же, подобно

Хомейни, пытаются рассматривать в качестве догмы, якобы пред-

ставляющей праведным факихам широкие политические полно-

мочия по отношению к мусульманской общине. В принципе Ша-

риатмадари однозначно выступил против включения в конститу-

цию ИРИ идеи о верховной власти факиха.

Недовольство, вызванное подготовленным под руководством

Монтазери и Бехешти новым проектом конституции, могло вы-

звать серьезное противостояние в стане исламистов. Особенно

если учесть то, что Шариатмадари не был единственным влия-

тельным богословом, четко выразившим свои сомнения в отно-

шении идеи верховной власти факиха. Но целый ряд аятолл из

числа шиитов-имамитов не пожелали высказать своего негатив-

ного отношения к интерпретации Хомейни.

От этого отказались также многие богословы, представлявшие

суннитские мазхабы (школы). В то же время некоторые суннит-

ские религиозно-политические деятели в Иране открыто заявили о

своем недовольстве в связи с включением принципа «велаят-е фа-

ких» (в хомейнистской интерпретации) в конституцию ИРИ.

Не без инициативы Хомейни 19 июня 1979 г. по приглаше-

нию великого аятоллы Мохаммед-Резы Гольпаегани в его рези-

денции в Куме состоялась встреча четырех великих аятолл. Кро-

ме хозяина дома, в ней участвовал Хомейни, Шариатмадари и

великий аятолла Шихабаддин ал-Мараши-Наджафи. Все они,

кроме звания великий аятолла, являлись марджи ал-таклидом

(«объектом подражания»), имели собственную канцелярию, де-

нежные фонды, содержали учебные заведения, библиотеки и т. д.

Число их последователей (мюридов) среди верующих доходило

порою до нескольких миллионов. Так, большая часть верующих

азербайджанских тюрков, проживающих в основном в северо-

западных останах (Азербайджане) и Тегеране, относилась к числу

последователей Шариатмадари.

Встреча четырех продолжалась всего один час. Ее резуль-

татом стало заявление, в котором декларировалось достигнутое

участниками единство взглядов в вопросе защиты и упрочения

Исламской Республики Иран. К единству они призывали всех

своих последователей.

Несмотря на загадочность, которой была покрыта встреча

четырех «великих» аятолл в Куме, очень скоро стало очевидно,

что заявление о единстве их взглядов было достигнуто под давле-

нием имама Хомейни. Ко времени этой встречи он и верные ему

религиозно-политические деятели почти полностью контролиро-

вали ситуацию в Иране. Включенная в проект конституции пре-

амбула и тезисы о характере исламской революции и роли факи-

ха явились попыткой легитимизации завоеванного в ходе револю-

ции 1978-1979 гг. (особенно на последней ее фазе) верховенства

власти Хомейни и его близкого окружения.

Подчинившись в июне 1979 г. воле имама Хомейни, Шариат-

мадари, однако, как показали последующие события, не отказал-

ся от своих воззрений относительно «велаят-е факих» (т. е. пра-

ведного факиха на управление шиитской общиной (страной), уна-

следованного от двенадцатого имама). Его либерализм, отрица-

тельное отношение в целом к прямому участию улемов в управ-

лении государством, его обида на Хомейни подтолкнули аятоллу

на развертывание политической борьбы против сторонников ин-

ституционализации принципа «велаят-е факих». 5 декабря в Куме

произошла серьезная стычка между последователями Хомейни и

сторонниками Шариатмадари. 6 декабря в Тебризе во время де-

монстрации приверженцы Шариатмадари захватили здание мест-

ного радио и телевидения. Вооруженные боевики Республикан-

ской партии мусульманского народа оказали сопротивление мест-

ным членам КСИР, когда те попытались выдворить сторонников

Шариатмадари из захваченных ими государственных зданий.

12 декабря 1979 г. в Куме он дал интервью, в котором, намекая на

упомянутый принцип, заявил, что в иранской политике наблю-

дается движение от одной монархии к другой [36]. 13 декабря в

Тебризе прошел полумиллионный марш протеста. Его участники

приняли текст ультиматума, состоящий из десяти пунктов. Вы-

двигалось требование о том, что назначения на административ-

ные и религиозные посты в азербайджанских останах должны

быть согласованы правительством с Шариатмадари.

Противостояние между сторонниками двух аятолл несколько

ослабло, когда Хомейни пообещал, что в целях усовершенство-

вания текста конституции он посоветуется с Шариатмадари.

Тем не менее вскоре произошло еще одно вооруженное

столкновение между стражами революции и боевиками из

Партии исламского народа, руководимой приверженцами Шари-

атмадари. Девять стражей революции были захвачены боевиками

в качестве заложников. Шариатмадари потребовал немедленно их

освободить. Одновременно он категорически настаивал на огра-

ничении объема прерогатив, предоставленных руководителю стра-

ны по конституции ИРИ. 3 января 1980 г. Хомейни выступил

против этого предложения.

4 января в Тебризе и Куме между сторонниками двух аятолл

после пятничного намаза вновь возник серьезный конфликт. Не

менее ста человек были ранены [37].

В дальнейшем, повесив на последователей Шариатмадари яр-

лык отступников, властям удалось их изолировать. Определя-

ющее значение в подобном развитии конфликта имела широко

распространяемая информация о тайных связях лидера Партии

исламского народа Мокаддам-Мараги с американцами.

Видимо, все эти неудачи подавляюще подействовали на Ша-

риатмадари. Под влиянием своего зятя он согласился сотрудни-

чать с бывшим министром С. Готбзаде. Антихомейнистский заго-

вор, организованный Готбзаде, был раскрыт, его арестовали и в

ночь на 15 сентября 1982 г. расстреляли. Попытка Шариатмадари

облегчить свою вину ссылкой на то, что он не был осведомлен о

целях Готбзаде, ему не помогла. Собрание религиозных деятелей,

проходящее в медресе Фейзийе в Куме, лишило его всех духов-

ных званий. При этом он был подвергнут публичному унижению.

История противоборства между Хомейни и Шариатмадари

имела весьма любопытный теологический аспект. По традиции, в

Иране у шиитов-имамитов понятие имам обычно употреблялось в

отношении двенадцатого имама Махди, пришествия которого

они ждут. Но когда в начале февраля 1979 г. аятолла Хомейни

прибыл из Парижа в Тегеран, в одной влиятельной газете он

сразу же был назван имамом. И это звание закрепилось за ним.

Если исходить из традиционной шиитской иерархии, то это

стало весьма важным новшеством. Дело в том, что в прошлом

богословов высшего разряда в Иране называли муджтехидами.

Каждый муджтехид имел полную самостоятельность при вынесе-

нии своего решения по тем или иным вопросам религиозного или

светского содержания. После возвращения Хомейни, когда его

стали называть имамом, понятие «муджтехид» («моджтехид») ис-

чезло из лексикона шиитской иерархии. Конечно, это заметили

многие шиитские авторитеты, но большинство из них решили не

высказываться. Однажды Шариатмадари во время встречи с жур-

налистами заметил, что употребление обращения «имам» в отно-

шении Хомейни неправильно, так как имам для иранцев-шиитов -

это Махди (мессия). Но, видимо, Хомейни в данном случае пред-

почел отмолчаться. В глубине души он соглашался со своими

последователями, считая себя выше всех других аятолл, и даже

великих.

Следует заметить, что присвоение Хомейни таких званий, как

имам и рахбар (вождь, руководитель), и введение в конституцию

термина «велаят-е факих» очень сильно беспокоило предводи-

телей суннитских общин. В этом плане особый интерес вызывает

отношение к его взглядам о факихе религиозно-политического

лидера курдов (суннитов) Шейха Эззаддина Хосейни. Шейх Эз-

заддин ссылался на историю Ирана, других стран Среднего Вос-

тока. Он отмечал, что и в прошлом были прецеденты, когда от-

дельные правители выдавали свою власть за подлинно исламское

правление, исходя из личных интересов. Он говорил: «То, что мы

имеем, (в Иране. - С.А.) это не исламское правление, а скорее

диктатура под оболочкой ислама. Они (правительство) пользуют-

ся именем ислама для того, чтобы подавлять народ, а народ это

не понимает. В суннизме понятия имам и наиб имама как поли-

тические лидеры отсутствуют. Роль духовенства должна состоять

в религиозной ориентации людей на постижение Аллаха» [38].

Критические высказывания буржуазных либералов на заседа-

ниях Совета экспертов в отношении институционализации прин-

ципа «велаят-е факих» были отклонены большинством предста-

вителей духовенства. При этом они эффективно использовали

такое неординарное событие, как захват студентами американ-

ского посольства. В результате не только правительству М. Ба-

заргана пришлось уйти в отставку, но была дискредитирована

либеральная буржуазия, представители которой оказались «вра-

гами революции», «пособниками империализма».

После этого Совет экспертов смог быстро завершить свою

работу и в середине ноября представить окончательный текст

конституции. 2-3 декабря 1979 г. он был поставлен на референ-

дум и утвержден подавляющим большинством голосов.

В целом важнейшие положения конституции о верховной

власти соответствовали духу и букве учения Хомейни об «ислам-

ском образе правления», разработанного в начале 70-х годов.

В проекте конституции органы государственной власти (парла-

мент, правительство) были подчинены духовному вождю - факи-

ху, именуемому также Рахбаром, и Наблюдательному совету из

двенадцати богословов и правоведов, причем шесть богословов

назначались рахбаром, а шесть правоведов избирались парламен-

том по представлению Верховного суда. Вместе с тем по консти-

туции учреждался пост президента республики, не предусмотрен-

ный в учении Хомейни. Однако это нововведение не противоре-

чило хомейнистской концепции «исламского образа правления».

Таким образом, установление теократии в духе шиитско-

имамитского учения (точнее - воззрений Хомейни) и предостав-

ление особых прерогатив шиитским улемам сочетались в консти-

туции с введением республиканской формы правления. Впрочем,

чрезвычайно широкие права, предоставленные Руководителю рес-

публики (пост которого должен занимать наиболее признанный

духовный авторитет) и Наблюдательному совету, значительно

сужали власть президента, избранного путем всеобщего голосо-

вания, и прерогативы парламента. Тем самым выхолащивались

важные демократические черты республиканского строя.

В преамбуле конституции выдвигается тезис, согласно кото-

рому принцип «велаят-е факих» «помог мусульманскому народу

Ирана ясно осознать пути продолжения и расширения благо-

родной борьбы за исламские идеалы». Далее утверждается, что

«разгневанный народ вполне сознательно и сплоченно развернул

широкое, повсеместное, победоносное восстание под решитель-

ным и непоколебимым руководством имама Хомейни». Не только

приведенная выдержка, но и все содержание преамбулы прони-

зано мыслью об особой миссии Хомейни в революции. Одновре-

менно путем односторонней и несколько искаженной интерпре-

тации хода революционных событий исламское течение выдается

не только за главное, но и за единственное идейно-политическое

течение, содействовавшее объединению антишахских, антиаме-

риканских сил. Все это подводит основу под провозглашенный в

конституции хомейнистский принцип «велаят-е факих», что на-

шло выражение в учреждении поста духовного руководителя рес-

публики.

Права и обязанности Руководителя Исламской Республики

Иран изложены в ст. 5 и разделе 8, состоящем из ст. 107-112.

В статьях говорится, что в «эпоху сокрытого имама» руководство

мусульманской общиной и ее управление становится обязан-

ностью обладающего высокими человеческими качествами факи-

ха, «которого абсолютное большинство народа... признает и при-

емлет как своего руководителя». Таковым статья объявляет «ве-

ликого аятоллу» и «марджа'-е таклида», «вождя революции имама

Хомейни». Согласно конституции, руководитель берет «на себя

управление делами страны и ответственность, вытекающую из

этого» (ст. 107). Руководитель ИРИ, в частности, утверждает в

должности факихов - членов Наблюдательного совета, председа-

теля Верховного суда, главнокомандующего КСИР и команду-

ющих трех родов войск, подписывает указ о назначении прези-

дента «после его избрания народом» (ст. 110). Но на Руководи-

теля республики («Рахбара») распространяется принцип равен-

ства граждан перед законом (ст. 112).

В соответствии с поправкой, внесенной в 1989 г. в статью 112

конституции, Руководитель назначает также постоянных и

временных членов Совета по определению интереса строя.

Конституция признает за иранцами многие гражданские пра-

ва. Однако оговорка, в соответствии с которой эти права должны

отвечать исламским принципам, означает, что все они сильно

урезаются. Провозглашается полное равноправие иранцев раз-

личного пола, народностей, религиозных общин и т. д.

Социальное и экономическое устройство общества решается

в конституции в рамках мелкобуржуазных концепций, и поэтому

она имеет двойственный характер.

С одной стороны, конституция выступает против «любого

угнетения и господства», объявляет целью новой власти «ликви-

дацию всякого угнетения, диктатуры и стремления к монополи-

зации». Основной закон говорит о необходимости «создания ос-

нов справедливой экономики в соответствии с исламскими прин-

ципами в целях обеспечения благосостояния, искоренения бед-

ности и ликвидации всяких лишений в области питания, жилья,

труда, здравоохранения и социального обеспечения» (ст. 3).

Декларируется, что экономика республики должна быть нацелена

на обеспечение «основных потребностей всех (иранцев. - С.А.) в

жилище, питании, одежде, лечении, образовании, а также необхо-

димых средств для создания семьи» (ст. 43). Запрещается «экс-

плуатация чужого труда» и «деятельность, наносящая ущерб дру-

гим лицам, в частности стремление к монополизации, спекуля-

ции, ростовщичеству и другие недозволенные (шариатом. - С.А.)

предприятия» (ст. 43, п. 4 и 5). В преамбуле ст. 43 также гово-

рится о том, что экономика ИРИ должна строиться на «обеспече-

нии всех возможностей и условий для труда в целях достижения

полной занятости, предоставлении средств труда в распоряжение

тех, кто трудоспособен, но не имеет этих средств, путем коопера-

ции, выделения беспроцентных кредитов или любым другим

законным путем, который не ведет к сосредоточению и обороту

капитала в руках одного человека».

С другой стороны, конституция не очерчивает четких границ

права собственности, в частности владения средствами произ-

водства, и не дает разъяснений, каким образом будет предотвра-

щено присвоение плодов чужого труда, т. е. эксплуатация челове-

ка человеком.

Составители конституции ИРИ, отражая в известной степени

антимонополистические и антикапиталистические тенденции

иранской революции, из существующих в стране трех секторов

экономики - государственного, кооперативного и частного - на

первое место выдвинули государственный. В ст. 44 конституции

говорится: «Государственный сектор включает все крупные про-

мышленные предприятия и базовые отрасли промышленности,

внешнюю торговлю, крупные горнодобывающие предприятия,

банки и систему страхования, энергоснабжение, плотины и круп-

ные ирригационные системы, радио и телевидение, почту, теле-

граф и телефон, воздушный флот, гражданский морской флот,

автомобильные и железные дороги, а также все то, что является

общественной собственностью и находится в распоряжении госу-

дарства».

В конституции большое внимание отведено международным

проблемам. Это и понятно. Бе текст разрабатывался и был принят

в период, когда антиамериканский и националистический накал

выступлений народных масс был очень высок. Ирано-американ-

ские отношения вступили в фазу глубокого кризиса. Новые иран-

ские руководители краеугольным камнем своей внутренней и

внешней политики сделали тезис: главным внешним врагом ИРИ,

одновременно играющим роль вдохновителя антиправитель-

ственных заговоров внутри страны, были и остаются правящие

круги США. Конституция отвергает «неоколониалистские притя-

зания империалистических держав» в отношении страны. Ста-

тья 3 провозглашает одной из основных целей руководства рес-

публики «полное искоренение колониализма и предотвращение

иностранного проникновения».

Статья 153 запрещает заключение договоров и соглашений,

«ведущих к установлению иностранного господства над природ-

ными богатствами, экономикой, культурой, армией и другими

сферами жизни страны». О «недопущении иностранного эконо-

мического господства» говорится также в п. 8 ст. 43. Статья 81

Основного закона запрещает предоставление иностранцам льгот

при создании компаний и учреждений в области экономики, а

ст. 146 не допускает создание любых иностранных военных баз

на территории Ирана «даже в случае их мирного пользования».

Вместе с положениями, направленными на укрепление суве-

ренитета и экономической самостоятельности Ирана, конститу-

ция содержит статьи, в которых нашли выражение внешнеполи-

тическая деятельность ИРИ. Провозглашается линия на поддерж-

ку освободительного движения народов, страдающих от засилья

монополистического капитала Запада. Также выдвигается тезис о

необходимости «экспорта» идей «исламской революции» и со-

действия оживлению движения исламской солидарности. Ста-

тья 3 обязывает государственные органы «проводить внешнюю

политику страны в соответствии с исламскими нормами, брат-

скими обязательствами перед всеми мусульманами и при безус-

ловной поддержке обездоленных мира». Развивая данное положе-

ние, ст. 11 декларирует: «В соответствии с изречением из Корана:

«Поистине эта ваша единая община - единый народ, и поистине

Я ваш Господь и Мне поклоняются» - все мусульмане являют

собой одну общину, и государство Исламская Республика Иран

обязано проводить свой политический курс на основе единения и

союза исламских народов, последовательно предпринимать уси-

лия, направленные на достижение политического, экономичес-

кого и культурного единства исламского мира». В ст. 154

провозглашается, что ИРИ, «полностью воздерживаясь... от лю-

бого вмешательства во внутренние дела других народов ... в то

же время поддерживает законную борьбу обездоленных против

благоденствующих во всех районах мира». Подчеркивается

необходимость установления «взаимных миролюбивых отноше-

ний со странами, проводящими мирную политику» (ст. 152).

Специальный раздел посвящен экономическому строю и со-

циальной структуре провозглашенного исламского общества. В

окончательном тексте конституции эти вопросы разработаны

более основательно, хотя некоторые существенные из них

сформулированы нечетко. Особенно это касается вопроса об

отношении к собственности. Формально конституция отвергает

эксплуатацию человека человеком, фактически она подтверждает

также незыблемость частной собственности, если она заработана

«законным» путем.

После того как в декабре 1979 г. был одобрен и утвержден

проект конституции Исламской Республики Иран, сразу же нача-

лась кампания по выборам президента. Она протекала в весьма

напряженной обстановке. После вынужденного ухода в отставку

М. Базаргана и его правительства роль Исламского революцион-

ного совета - ИРС (образованного Хомейни еще во Франции в

середине января 1979 г.) в определении политического курса ста-

ла еще более значительной. Сохраняя за собой функции верхов-

ного законодательного органа, ИРС одновременно взял на себя

функции исполнительной власти. Взамен Базаргана новый пре-

мьер-министр назначен не был. Но существовали министерства,

работавшие под руководством ИРС. Все официальные полити-

ческие кампании проводились под его руководством. Однако ре-

волюционные комитеты, различного рода организации и группи-

ровки продолжали проявлять большую активность. Главным по-

литическим штабом хомейнистов оставалась Партия исламской

республики, действовавшая под руководством аятоллы М. Бе-

хешти. Партия была образована через месяц после победы рево-

люции, а ее орган - газета «Джомхури-йе Эслами» (или Ислами) -

стала выходить через несколько недель.

Уход Базаргана практически лишил либеральную буржуазию

надежды на сколько-нибудь значительное место в органах госу-

дарственной власти, которые предстояло избрать.

Вместе с тем не запрещалось выдвигать кандидатами на пост

президента светских лиц, если они придерживались линии Хо-

мейни. Левым организациям фактически было воспрещено вы-

двигать кандидатов из своей среды. В итоге к началу официаль-

ной кампании по выборам президента почти все организации

левого либо либерального толка оказались «вне игры», поскольку

их приверженность исламу вызывала сомнения у Хомейни и его

близкого окружения.

Когда в последней декаде декабря 1979 г. широко разверну-

лась кампания по выборам президента, ситуация несколько изме-

нилась. Хомейни дал указание, чтобы президентом республики

не был избран представитель духовенства. Видимо, это было

связано с тем, что он не хотел видеть на этом посту аятоллу

М. Бехешти, самого сильного и тщеславного своего соратника.

Кроме того ближе к выборам, ПИР столкнулась с непредвиден-

ным обстоятельством. В соответствии с указанием Хомейни кан-

дидатом на пост президента партия выдвинула одного из своих

идеологов Джалаледдина Фарси. Он был светским лицом. Но

выяснилось, что кандидат по происхождению (по отцовской ли-

нии) не иранец, а конституция ИРИ допускала избрание на пост

президента республики только лиц иранского происхождения.

Тогда группировка Бехешти поспешно выдвинула кандидатуру

доктора Хасана Хабиби, деятеля, получившего европейское обра-

зование, но не пользовавшегося в стране известностью.

Ощутимое воздействие на политический климат в начале

1980 г. продолжали оказывать студенты-мусульмане, захватившие