Аргунова В.Н. Социальная справедливость: ценностно-институциональный анализ

Подождите немного. Документ загружается.

140

Глава II

ние своего положения в рамках аскриптивных общностей» .

Хотя семья в западной цивилизации играла немалую роль в под-

держании социальной иерархии, но и она перекрывалась другими

субъектами гражданского общества, прежде всего политическими

и профессиональными.

В постановке и решении вопросов равенства и свободы

западная цивилизация выходит непосредственно на индивида, в

то время как на Востоке существует постоянно действующее про-

межуточное связующее звено. Оно выполняет противоречивые

функции. С одной стороны, нормативно сковывает индивида, ли-

шает его возможности более яркой и свободной социальной реа-

лизации, в первую очередь, в изменении своего социального ста-

туса. С другой стороны, этому звену свойственны амортизирую-

щие функции, смягчающие глубину и остроту проявлений нера-

венства и несвободы. Личность, стремясь к безопасности, взаи-

мопониманию и солидарности с себе подобными, передоверяет

часть индивидуальной духовной и правовой автономии своему

сакрализированному коллективу

. Причастность к сообществу

равных «Я» создает иллюзию эгалитаризма. Не по этой ли при-

чине Восток избегал и продолжает избегать мощнейших социаль-

ных революций, которые имели место на Западе и, в особенно-

сти,

в России.

Западная цивилизация породила тип людей, названных

А. Зиновьевым «западоидами». У них «Я» развито значительно

сильнее, чем в других цивилизациях. «Мы» предстает объедине-

нием сильно выраженных «Я». Они индивидуалисты: фундамен-

тальным принципом их психологического бытия выступает рабо-

та на себя, восприятие всех прочих людей как среды и средства

бытия

. Коллективы, в которые входят представители западной

цивилизации, лишены сплоченности и монолитности. Они пред-

ставляют собой деловой механизм, для которого человек важен

Эйзеигитадт

Ш.

Указ. соч. С. 194.

Рашковский

Е.

Б. Указ. соч. С. 20.

Зиновьев

А.

Л. Запад. М., 2003. С. 51.

Исторические и

цгюилизациопные

типы социальной справедливости 141

как исполнитель той или иной деловой функции. Человек свобо-

ден от власти коллектива, но также лишен заботы и защиты со

стороны коллектива

Постоянно возрастающее значение в практике Запада имеет

свобода. Р. Пайпс отмечает две особенности в ее трактовке. Пер-

вая сводится к тому, что понятия «свобода» и «права» фактиче-

ски являются синонимами. Вторая особенность объясняет их

слияние. Свобода и права неразрывно связаны с собственностью.

Собственность — исходное условие западного понимания свобо-

ды

Свобода в восприятии западного человека в большей степе-

ни связывается с выбором действий внешних, т. е. социальных,

а не внутренних, т. е. духовных. Социальное пространство внеш-

ней свободы западного человека выглядит значительно шире,

поскольку оно не в такой степени нормировано, как в восточных

обществах. Р. Пайпс приводит высказывание М. Финли, специа-

листа по древней истории, который замечает, что невозможно пе-

ревести слова «свобода» (греческое eleutheria, латинское libertas)

или «свободный человек» ни на какой из древних ближневосточ-

ных языков, включая древнееврейский, а также языки Дальнего

Востока. Японцы, впервые открывшись западным влияниям в

XIX веке, испытали большие трудности с переводом слова «сво-

бода». В конце концов они остановились на японском слове

«распущенность». То же имело место в Китае, Корее, в мусуль-

манском мире

На основании вышеизложенного можно выделить ряд осо-

бенностей социальной справедливости как ценности в западной

и восточных цивилизациях. Они будут заключаться не только в

содержании структурных элементов ценностей: когнитивного,

нормативного, идеального и оценочного, но и в их соотношении.

Во-первых, социальная справедливость как принцип миро-

порядка, в том числе и социального, на Востоке дана изначально,

Там

же. С. 74.

Пайпс

Р.

Собственность и свобода. М., 2001. С. 159.

Там же. С. 159—160.

142

Глава II

она уже существует. Основная задача индивида состоит в ее лич-

ностном открытии и принятии как единственно возможного спо-

соба жизнедеятельности. Можно говорить о совпадении когни-

тивной и идеальной сторон социальной справедливости как цен-

ности. На Западе социальная справедливость всегда находится

в становлении, это непрерывный процесс созидания идеала и его

практического воплощения. Решающую роль в этом процессе

играет сам человек. Не существует абсолютных и безусловных

критериев социальной справедливости, поэтому она всегда как

бы ускользает или исчезает вовсе. Разрыв между идеальной

и когнитивной составляющими на Западе придает социальной

справедливости плюралистический характер, в отличие от Вос-

тока, предлагающего готовую, цельную картину мироздания —

идеального и реального.

Во-вторых, нормативная сторона социальной справедливо-

сти на Востоке представлена очень выпукло из-за способов ее

обоснования и поддержания. Основным методом убеждения сле-

довать заданным нормам выступает сила традиции и авторитета,

подкрепляемая стабильными социальными структурами, опираю-

щимися на территориально-семейственные связи. Справедли-

вость предстает одновременно как истина, право и обязанность.

На Западе нормативность обеспечивается другими средствами —

прагматичными рациональными доводами индивидуалистиче-

ской ориентации. Индивид имеет возможность «примерить» к се-

бе нормы социальной справедливости посредством разума. Из-за

неизменного скепсиса, присущего разуму, логических ошибок или

сознательного использования неверной посылки в рассуждениях

нормы социальной справедливости на Западе не обладают такой

полнотой охвата общества.

В-третьих, социальная справедливость как оценка имеет

два неразрывно взаимосвязанных проявления: легитимация обще-

ственного устройства и его критика. Другими словами, критиче-

ская легитимация есть оценочная сторона социальной справедли-

вости. Индивидуальный или групповой вердикт общественному

устройству в целом или отдельным социальным фактам на осно-

вании принципов социальной справедливости на Западе и Восто-

Исторические

цивилизационные типы социальной справедливости

143

ке будет различаться по своему содержанию и последующим

социальным действиям. С определенной долей условности мож-

но говорить о преобладании критической составляющей оцен-

ки на Западе из-за отсутствия абсолютных оценочных критериев.

Результатом будут действия, направленные на изменение суще-

ствующих условий в соответствии со своими представлениями.

На Востоке у социальной справедливости преобладает легити-

мирующая функция. Критика, выносимая социальной справедли-

востью, не приводит к действиям, в корне преобразующим соци-

альные устои. Сказанное, впрочем, не означает отсутствия социаль-

ных потрясений в виде разного рода революций и гражданских

войн. Речь идет о том, что их результатом была лишь видоизме-

ненная интерпретация господствовавшей структуры ценностей,

без каких-либо новых ориентации

В целом цивилизационный тип западной социальной спра-

ведливости можно именовать либеральным — в широком смысле

этого слова. В нем личность с ее индивидуальными потребностя-

ми и правами выступает на первый план. Восточный же тип назо-

вем

коммунитаристским.

Ему присуще стремление к групповым

равенству и свободе. В нем общинные, групповые связи, нормы и

оценки сдерживают индивидуалистические проявления. Если

обратиться к нашему сравнению социальной справедливости с

дробью, то на Западе в числителе всегда будет находиться свобо-

да, а в знаменателе — равенство. На Востоке, наоборот, в числи-

теле — равенство, а в знаменателе — свобода. Таким образом, на

Западе и Востоке на каждого индивида приходится разное «коли-

чество» свободы и равенства. Этот факт необходимо принимать

как данность, он не подлежит какой-либо оценке.

Разумеется, в ходе исторического процесса имеют место

цивилизационные контакты, их результат — трансформация

взаимодействующих сторон. Западная цивилизация, обладая ма-

териальной мощью и экстравертным напором, стремится к миро-

вому лидерству, что проявляется во внешнеполитической дея-

тельности, экономической и культурной экспансии. Одной из

Эйзенштадт

Ш.

Указ. соч. С. 185.

144

Глава II

попыток навязывания Западом своих экономических, политиче-

ских и культурных основ было упорное желание провести все

страны, так или иначе находящиеся в сфере его влияния, незави-

симо от их цивилизационной идентичности, по пути «классиче-

ской» западной модернизации. Однако она закончилась полным

провалом и доказала необходимость учета социокультурной спе-

цифики при выработке тактических и стратегических планов. В

том случае, если страна копирует западный опыт, происходит

вестернизация без модернизации (С. Хантингтон). По такому пу-

ти пошли Египет, Филиппины. В результате были разрушены

собственные культурные традиции общества без хотя бы частич-

ного заполнения их заимствованными образцами. Такое общест-

во называется разрушенным традиционным обществом, не пере-

шедшим на следующую ступень развития. Несмотря на амери-

канское присутствие на Филиппинах, которое должно было бы

способствовать заимствованию западного опыта и образа жизни,

там не родились отношения, похожие на западный капитализм.

Напротив, сформировалось самое непродуктивное общество, на-

ходящееся сейчас в бедственном положении

С середины XX века протекают общемировые процессы

глобализации, все более сближающие различные регионы мира и

в определенной степени унифицирующие экономическую, поли-

тическую и культурную жизнь. Процессы глобализации оказы-

вают противоречивое воздействие на социокультурную специфи-

ку мировых цивилизаций. С одной стороны, формируется гло-

бальное социокультурное пространство. С другой — развивается

процесс цивилизационного самосознания, акцентирования само-

бытности культур, противостояния религий. Одновременно на-

блюдаются процессы интеграции и дезинтеграции, унификации и

дифференциации

Федотова

В.

Г. Неклассические модернизации и альтернативы

модернизационной теории //

Вопр.

философии. 2002. № 12. С. 18—19.

ЯковецЮ.В. Глобализация и взаимодействие цивилизаций. М.,

2001.

С.

281.

Исторические и

цивилизационные

типы социальной справедливости 145

Таким образом, при выявлении цивилизационных черт со-

циальной справедливости актуализируются следующие цивили-

зационные признаки:

— степень социальной активности индивида по отношению

к внешнему окружению;

— отношения между «Я» и «Мы» в контексте представле-

ний о равенстве и свободе.

Эти два параметра в снятом, концентрированном виде ак-

кумулируют в себе духовные основы цивилизационной общности

и отражают характер базовых социальных институтов, способст-

вующих воспроизведению того или иного цивилизационного

порядка. Выделенные признаки позволяют рассмотреть социаль-

ную справедливость не только со стороны общества как целого,

когда индивид выступает в качестве объекта социального нор-

мирования, но и со стороны индивида как активного участника

социальных процессов.

§ 3. Социальная справедливость

в современную эпоху

Во второй половине XX века начали проявляться признаки

нового периода в развитии человеческого сообщества. Они по-

разному обнаруживали себя в разных регионах и национальных

государствах. В наиболее развитых в экономическом отношении

государствах стала меняться структура экономики: доминировав-

шее ранее промышленное производство уступало свои позиции

сфере услуг. Соответственно изменилась социальная структура.

Прежние классификационные признаки социальных групп на

основе их отношения к собственности перестали «работать»,

как и перестали существовать в типичной индустриальной форме

классы буржуазии и пролетариата. Практически во всех странах

исчезли тоталитарные политические режимы, уступив место ав-

торитарным режимам с их относительной личностной свободой.

146

Глава II

В развитых экономических странах явно обозначилась тенденция

к демократизации политической жизни. В сфере «духовного про-

изводства» (искусстве и науке) модернистское сознание теснится

постмодернистским, категорически отрицающим рациональное

познание действительности.

Накопление новых черт продолжало нарастать, и к концу

XX века даже ученые, скептически относящиеся к идее наступле-

ния новой эпохи в развитии человечества, были вынуждены кон-

статировать, что постиндустриальное общество не совсем лише-

но осязаемых форм

. Особенно отчетливо контуры нового этапа

проявляются в экономической сфере. Капиталистическая эконо-

мическая система, по мнению Д. Харви, по-прежнему остается яд-

ром современных западных обществ, т. к. сохраняет три базовые

характеристики:

1) капитализм основан на экономическом росте и считается

находящимся в кризисе, когда нет роста;

2) капитализм основан на том, что рабочим платят меньше

стоимости производимого ими товара, для того чтобы произвести

прибыль;

3) капитализм динамичен. Он постоянно производит новые

способы организации работы и технологические инновации, по-

скольку в бизнесе каждый стремится опередить своих конкурентов.

Данные свойства означают, что капитализм всегда склонен

к изменениям. По мере его развития новые способы контролиро-

вания труда и попытки гарантировать прибыльность становятся

необходимыми. На смену фордизму приходит пост-фордизм —

более гибкий и подвижный бизнес. Бизнес не может больше рас-

считывать на регулярные и долговременные прибыли, поэтому он

должен адаптироваться — для выживания. По Харви, гибкая

аккумуляция (накопление) включает в себя:

— быстрые изменения на рынках труда, товаров и образцов

потребления;

— более быстрые технологические изменения;

См.,

напр.:

Дарендорф

Р.

Современный социальный конфликт. М.,

2002.

С. 180.

Исторические и цивилизационные типы социальной справедливости

147

— возрастающую занятость в сфере услуг;

— уменьшение влияния профсоюзов;

— высокий уровень безработицы;

— снижение уровня защищенности рабочих, от которых

ожидают, что они будут достаточно гибкими для приспособления

к постоянно меняющимся запросам своих работодателей

Дж. Ритцер развивает идею о том, что современное обще-

ство рождает новый тип формальной, т. е. объективной, рацио-

нальности, воплощением которого выступают рестораны быстро-

го питания «Макдональдс». Их распространение по всему миру

свидетельствует о возникновении новых средств потребления.

Под средствами потребления Дж. Ритцер понимает социальные и

экономические структуры по реализации товаров и услуг. Это

рестораны, магазины, больницы, аэропорты, стадионы и даже

церкви. Все они имеют несколько принципов организации и

функционирования, которые постепенно распространяются на

другие сферы современного общества. К ним относятся:

— эффективность — сокращение времени и усилий, затра-

чиваемых на удовлетворение потребности за счет упрощения и

стандартизации товаров и процедур оказания услуг;

— исчисляемость — ориентация на калькуляцию затрат де-

нег, времени, сил — ключевых факторов, ценимых потребителем;

— предсказуемость — стандартизация товаров и способов

оказания услуг;

— контроль над людьми — использование унифицирован-

ных, не учитывающих личностный фактор технологий: особая

организация пространства ресторана или универмага, контроль

над ассортиментом с помощью принципа «дополнительной при-

влекательности», создание особой, оживленной атмосферы в

супермаркете, уход за детьми и пр.

Цит. по:

Култыгин

В.

П. Современные зарубежные социологиче-

ские тенденции. М, 2000. С. 84—86.

Ритцер Дж. Современные социологические теории. СПб., 2002.

С.

502—504.

148

Глава II

Феноменом современного общества выступает потребле-

ние,

а его основным признаком консьюмеризм — массовое про-

изводство товаров, ориентированное на потребительский спрос.

Рынок перенасыщен однотипными товарами, и потребление

дифференцируется посредством незначительных различий в ди-

зайне и аксессуарах. Критический подход к анализу консьюмериз-

ма, в частности Г. Маркузе и Ж. Бодрийяра, сводится к следую-

щей формуле: «...в обществе потребления основной предмет по-

требления — само общество. Съедая гамбургер, человек "съе-

дает" общество; садясь в кадиллак, человек "садится" в общество.

Общество потребления — это процесс/система потребления об-

щества. Потребляется общество как идея интеграции/социализа-

ции. Внешне материальный процесс на самом деле идеологичен.

Потребление — это новая идеология <...> позднекапиталистиче-

ского общества»

Ж. Бодрийяр отмечает изменение характера и содержания

труда. Труд больше не служит знаком престижных коннотаций

или способом достижения социального успеха. Нет больше

принципа «нужный человек на нужном месте» — старой форму-

лы научно-производственного идеализма. Нет больше индивидов,

взаимозаменимых, но все-таки необходимых в каждом опреде-

ленном трудовом процессе. Теперь взаимозаменимым сделался

сам трудовой процесс: это подвижная, поливалентная, прерыви-

стая структура интеграции, занятая лишь тем, чтобы поместить

каждого человека в социальную сеть. Такой труд — ив форме

досуга — заполняет всю жизнь человека как фундаментальная

репрессия и контроль, как необходимость постоянно чем-то зани-

маться во время и в месте, предписанном кодом производства —

особыми правилами игры, заменяющими режим производства

Процесс движения капитала перестает быть производст-

венным процессом, он переключен в сферу потребления, т. е. в

Иванов

Д.

В.

Феномен потребления — критический подход // Со-

циология потребления. СПб.,

2001.

С.

14—16.

Бодрийяр

Ж.

Символический обмен

смерть.

М.,

2000.

С. 62.

Исторические и цивилизационные типы социальной справедливости

149

сферу всеобщей аксиоматики, кодированного обмена знаками. И

рабочая сила, и процесс производства служат объектом дизайна и

маркетинга

Ж. Бодрийяр описывает различные способы «кодирования»

в типичных постмодернистских терминах, таких, как «соблазн»,

подражание, сжатие. Соблазн предполагает игру и власть иллю-

зий,

участие в запланированных и незапланированных спектак-

лях. Одним из видов подобных спектаклей является подража-

ние — создание имитаций. Ярким примером подобного потреби-

тельского спектакля выступает Лас-Вегас, в котором Нью-Йорк,

Монте-Карло, Белладжо, Венеция и Париж находятся на расстоя-

нии нескольких минут ходьбы друг от друга. В результате нере-

альное становится реальностью, а реальное имитирует имитацию.

В этом потребительском мире происходит сжатие реального про-

странства и времени. Сжатые миры представляют собой некий

спектакль, привлекающий потребителей и направляющий их по-

требление .

Метод «соблазнения» дает ничуть не меньший эффект ма-

нипулирования, чем прямое насилие и идеологическое управле-

ние сознанием. Создается видимость плюрализма и разнообразия.

На самом же деле люди попадают в определенного рода ловушку

безвластной униформности. Значительная часть общества по-

прежнему остается, по утверждению А. Турена, управляемым

классом, т. е. не только исполняет и приводит в действие искус-

ственно созданные культурные модели, но, главным образом,

приспосабливается к ним

. Создание, тиражирование и внедре-

ние культурных моделей представляют собой гибкие технологии,

основанные на призывах к социальной и культурной автономии.

«Отошла в прошлое стадия, когда общество было филиалом,

надстройкой фабрики, виртуальной резервной армией капитала.

Там

же. С. 63.

См. об

этом:

РитцерДж.

Указ. соч. С. 553—555.

Турен

А.

Возвращение человека действующего: Очерк социоло-

гии.

М., 1998. С. 137—138.