Асмус В.Ф. Античная философия

Подождите немного. Документ загружается.

донского царя. Сохранилось, впрочем, далеко не досто-

верное,

сообщение об огромной денежной поддержке,

которая

будто

бы была оказана Аристотелю для веде-

ния

и организации обширных научных исследований.

При

таких обстоятельствах Аристотель решил от-

крыть в Афинах собственную школу. Местом для нее

был избран в одном из предместий города гимнасий,

примыкавший

храму

Аполлона Ликейского. По про-

звищу этого храма — Ликейский — школа Аристотеля

получила название Ликея, подобно тому как школа

Платона

— название Академии. Чтение лекций Аристо-

тель проводил в аллеях сада, окружавшего гимнасий,

прогуливаясь взад и вперед, — откуда впоследствии

учеников его стали называть «перипатетиками» («про-

гуливающимися»). По сообщению Геллия, обучение в

Ликее имело

двоякую

форму: «эксотерическую», или

преподавание

риторики,

доступное для

всех,

и «акро-

атическую», или «эсотерическую», для одних лишь под-

готовленных. В программу «эсотерического» обучения

входила метафизика, физика и диалектика. «Эсотерики»

слушали в утренние часы, «эксотершш» — в вечерние.

Как

и платоновская Академия, Ликей Аристотеля был

не

только школой, но также и кругом лиц, связанных

между

собой тесными узами

друокбы.

Необходимость вспомогательных материалов и источ-

ников,

многосторонность исследований, предполагавших

усвоение огромного множества фактов, вызвали потреб-

ность в коллекционировании рукописей и составлении

специальной

научной

библиотеки;

имеются сведения,

что Ликей действительно располагал значительной биб-

лиотекой.

После

смерти Александра (323) положение Аристо-

теля в Афинах стало опасным. В Афинах подни-

мается сильное дййжение против македонского влады-

чества над Грецией, в том числе прежде всего над Афи-

нами.

В глазах деятелей этого движения Аристотель ка-

зался сильно скомпрометированным своими давнишни-

ми,

всем хорошо известными связями с македонским

двором. Для

афинян

происшедшие изменения в отно-

шениях

Александра к Аристотелю были незамеченными.

Во мнении

афинян

Аристотель продолжал оставаться

приближенным

македонского царя, сторонником его

политической системы. Последовавшие в Афинах собы-

261

тая

— преследование людей

деятелей промакедонской

ориентации

—

привели

тому,

что и

против Аристотеля

был возбужден процесс.

Как это

было

Анаксагором

Сократом, мотивировка обвинения была

не

непосред-

ственно политическая,

религиозная. Аристотель

был

обвинен

нечестии

— в

обожествлении своего атарней-

ского покровителя

друга

Гермия. Опасаясь

под-

вергнуться

той же

участи, которую

свое время испы-

тал Сократ, Аристотель воспользовался существовавшим

йравом

покинул Афины

еще до

суда

над ним

поздним

летом

323 г. до н. э. Он

поселился

Халкиде

на

острове

Эвбея,

лежащем

восточных берегов Аттики,

но уже

следующем,

322 г. до н. з. там же

умер. Уезжая

Халкиду,

он,

по-видимому, имел мало времени

для сбо-

ров,

так что ему

пришлось оставить

Афипах

па

попе-

чение

его

виднейшего ученика Теофраста свою библио-

теку, После смерти Аристотеля сохранилось известное

нам его

завещание,

котором

он

проявил заботли-

вость

не

только

своих близких,

но и о

своих рабах.

Руководство Ликеем,

также управление библиоте-

кой

он

завещал Теофрасту.

Сведения

личности

характере Аристотеля крайне

скудны

и, что

гораздо

хуже,

значительной своей части

не

заслуживают доверия, Таковы сообщения

об его от-

ношении

Платону,

Гермию,

обеим

его

женам

или

затруднительных политических обстоятельствах

по-

следнего периода

его

жизни. Утверждение

принадлеж-

ности

Аристотеля

промакедонской партии Цсллер

считает только результатом применения

Аристотелю

ложной

чуждой

ему

мерки:

«,..so

heisst

das,

einen

fal-

schen

und

fremdartigen Mapslab

an ihn anlegen» [81,

45].

по

рождению,

и по

воспитанию Аристотель

был

остался настоящим греком.

Но в

эпоху Аристотеля

греческие государства

не

были

уже в

силах

ни

отстоять

свою политическую независимость,

ни

улучшить свое

внутреннее состояние.

Во

время ламийской войны,

тяжелой, впрочем,

для

обеих сторон, Фокиоп, один

из

слушателей Платона

противник афинского патриота

Демосфена, заявил,

что

впредь

до

-изменения нравст-

венного состояния греческой отчизны

от

вооруженного

восстания

против Македонии ничего ждать

не

прихо-

дится. Аристотелю,

не

бывшему

числе афинских граж-

дан,

уроженцу маленького северного Стагира, разру-

1,62

шейного Филиппом Македонским и восстановленного

уже в качестве не греческого, а македонского гороДа,

такой

образ мыслей был гораздо ближе, чем взгля-

ды какого-нибудь афинского государственного чело-

века или публициста вроде известного Демосфена

[см.

там же, с. 45—46].

Сочинения

Аристотеля Литературная-научная и философ-

екая — продуктивность Аристотеля

была чрезвычайно велика. По

существу

в его сочине-

ниях

охвачены все отрасли современного философского

научного

знания.

Удивительна, кроме того, обстоя-

тельность трактовки рассматриваемых вопросов и об-

ширность

познаний, касающихся развития науки.

Основную часть дошедших до нас сочинений Аристо-

теля составляет свод его трактатов и ряда отрывков.

Часть из них — подлинные произведения самого Аристо-

теля, часть подложны. Приблизительно столетием позже

один

из ученых библиотекарей Александрии, крупней-

шего в то время центра учености, составил список из

146 названий работ Аристотеля. В этом александрий-

ском

списке мы не находим названий некоторых важ-

нейших трактатов Аристотеля, вошедших в указанный

выше их свод. Из отсутствия их в александрийском

списке

логично заключить, что александрийскому биб-

лиотекарю трактаты эти остались неизвестны. Как это

могло случиться и где в то время эти трактаты были?

Долгое время считалось, что на вопросы эти можно

найти

ответ в рассказе древнего ученого Страбоиа—

рассказе,

который, однако, позднейшая критика квали-

фицировала

как романический вымысел. Сообщение

Страбоиа (п Плутарха) состоит в следующем. Через

тридцать пять лет после смерти Теофраста, преемника

Аристотеля в Лнкее, его библиотека, в том числе и

архив Аристотеля, перешла во владение ого ученика

Нслея.

Уроженец Азии (Скепсиса), Нелей вывез этот

архив из Афин на свою родину. В период, когда перга м-

скис

цари, составляя для себя библиотеку, производили

конфискацию

ценных частных библиотек, наследники

Нслся

спрятали рукописи Аристотеля в подвале, где

они

оставались в течение полутораста лет, подвергаясь

при

этом порче. Найденные в уже поврежденном со-

стоянии,

рукописи эти были приобретены последовате-

лем школы Аристотеля Лпсл

пиконом,

который перевоз

их D Афины. В 80 г, до и. э, римский полководец и

263

диктатор Сулла, находясь в Афинах, захватил библи-

отеку Апелликона и распорядился переправить ее в

Рим.

С рукописями Аристотеля познакомились сначала

друг

Цицерона Тираннион, а затем ученый Андроник из

Родоса. Андроник занялся исправлением рукописей и

организацией

их переписки.

Существуют данные в пользу мнения, что сохранив-

шийся

свод

трудов

Аристотеля восходит к изданию

Андроника Родосского. Если рассказ Страбона и Плу-

тарха

судьбе

рукописей, попавших в конце концов в

руки Андроника, соответствует фактам, то это

делает

понятным,

почему в александрийском перечне не ока-

залось ряда капитальных сочинений Аристотеля: в то

время как составлялся этот перечень, рукописи Аристо-

теля, содержавшие эти сочинения, еще лежали в под-

вале,

куда

их запрятали наследники Нелея.

Характер компоновки и изложения в дошедших до

нас

произведениях свода сочинений Аристотеля отли-

чается своеобразными недостатками: совсем не похоже,

что эти сочинения —отделанные, предназначенные для

чтения,

гармонично скомпонованные книги. Скорее, это

записи,

заготовки, вспомогательные наброски. Часть

этих отрывочных материалов, возможно, не принадле-

жала самому Аристотелю. Впоследствии, по-видимому,

были сделаны попытки подогнать отрывки

друг

к дру-

гу, сделать

между

ними спайки, устранить неувязки,

внести в неоформленный материал литературную обра-

ботку. При этом, однако, должны были возникнуть и

новые несообразности и неувязки. Со всеми этими осо-

бенностями—

пробелами, противоречиями — это то,

чем мы в настоящее время владеем из наследия

Аристотеля

Естественное введение в свод философских и научных

работ Арисютеля составляет сборник его логических

трактатов, названный «Органоном»

(opyavov

—

«ору-

дие»). Название это, возникшее после смерти Аристо-

теля, указывает, что логика, как ее понимал Аристотель,

есть учение об

орудии

научного исследования и в этом

смысле есть как бы введение в философию, в частности

в особенности — в философию науки. В «Органон»

входят: 1) «Категории» — сочинение, не совсем досто-

верно приписываемое Аристотелю; 2) «Об истолкова-

нии» (трактат о суждении); 3) «Аналитики» — первая п

вторая, каждая в

двух

книгах, Это основной логический

264

труд

Аристотеля. В нем излагаются: учение об умо-

заключении (силлогизме) —в первой

«Аналитике»

учение о доказательстве —во второй; 4) «Топика»—>

обширный

трактат о вероятных доказательствах и о

«диа-

лектике» — в аристотелевском пониманий этого терми-

на;

5) «Опровержение софистических доказательств».

Так

как, согласно Аристотелю,

логические

связи —

отражение связей

бытия,

то «Органон» в известном

смысле — не только система

логики

Аристотеля, но

также и частично введение в его учение о

бытии.

Этому

учению специально посвящено одно из знаменитейших

сочинений

Аристотеля — «Метафизика». В современном

своем составе и тексте «Метафизика» — свод несколь-

ких трактатов, с заметными кое-где неувязками: с бук-

вальными повторениями довольно значительных кусков,

с некоторыми невыполненными обещаниями и т. п.

Название

«Метафизика» (Та |лета та приелись—«то,

что после физики») позднейшего происхождения. «Ме-

тафизикой» была названа группа трактатов Аристотеля,

помещенная

в издании Андроника Родосского

после

(цвта) «Физики» В этих трактатах излагалось учение

началах бытия, постигаемых посредством умозрения.

Впоследствии, на целых два тысячелетия, среди фило-

софов

установился обычай называть «метафизикой»

всякое

философское учение, содержащее умозрительное

исследование бытия. Таким образом, то, что в издании

Андроника Родосского просто

следовало

по порядку

издания

за физикой, стали рассматривать как

возвы-

шающееся

над физикой по

существу

предмета: в то

время как физика изучает «посюсторонние» явления

природы, постигаемые с помощью опыта, «метафизика»

исследует сущность бытия с помощью не опыта, а умо-

зрения.

Начиная с Гегеля, в этой характеристике пред-

мета и способа исследования «метафизики» стали особо

подчеркивать их

метод.

Так, Гегель, говоря о «старой

метафизике», понимает прежде всего

«рассудочный»

антидиалектический

способ

мышления и познания.

Но,

отрицая антидиалектический

метод

«старой мета-

физики»,

Гегель вовсе не отрицал ее

предмета

— иссле-

дования

сверхчувственных основ бытия. Основатели

марксизма оставили за термином «метафизика» значе-

ние

только названия антидиалектического метода.

Так

как «Метафизика» Аристотеля заключает в

своем составе не один, а несколько трактатов (впрочем,

266

близких по теме), то возникают важные вопросы, отно-

сящиеся

к истории происхождения и сложения извест-

ного нам в настоящее время состава этого выдающегося

произведения.

Много ценного по этому вопросу имеется

специальных исследованиях немецкого ученого Вер-

нера Иегера [см. 61].

Огромное значение в истории науки — античной и

феодального общества — получили

естественнонаучные

сочинения

Аристотеля. Сюда относится ««Физика^ и

ряд примыкающих к ней работ: «О небе», «Чтения по

физике»,,«О частях животных^ и т, д.

Оченй важен для понимания психологического и био-

логического учения Аристотеля, а также некоторых во-

просов его теории познания трактат «О

душе».

Видное место в литературном наследии Аристотеля

занимают работы по этике. Несомненно, к самому Ари-

стотелю восходит этический трактат, дошедший под на-

званием

«Этика Никомаха».

Частью — вопросам этики, частью — проблемам поли-

тического устройства и воспитания посвящен обширный

трактат «Политика».

В/^Риторике» и «Поэтике* рассматриваются вопроси

ораторского "искусства, эстетики, теории поэзии и театра.

В 1890 г. в Египте во время раскопок была найдена

хорошо сохранившаяся рукопись Аристотеля, содержа-

щая

описание конституции города-государства Афин.

Это так называемая «Афинская полигия», В школе

Аристотеля было составлено множество не дошедших

до нас описаний государственного устройства

других

греческих полисов. «Афинская полития» — образец этого

научного жанра и важный источник наших сведений по

истории

античных Афин.

КРИТИКА

УЧЕНИЯ

ПЛАТОНА

ОБ

«ИДЕЯХ»

АРИСТОТЕЛЯ

В учении Платона об

«идеях»

ход мысли учеников

читателей Платона направлялся от

«идей»

(«эйдо-

сов»)

как первообразов бытия, с одной стороны, к

явле-

ниям

чувственного мира,

будто

бы искажающим истин-

ные

формы или причины бытия, а с

другой

— к

поня-

тиям,

схватывающим

сущность

явлений — их тождест-

венную, общую и неизменную основу. Но если, согласно

доктрине Платона, мысль должна идти от

«идей»

—

266

форм

бытия

— к идеям —

понятиям

о бытии, то ход

мысли,

приведший Платона к его доктрине, по-видимо-

му, был обратный: Платон опирался на учение Сократа

значении, которое для познания бытия имеют

поня-

тия Так как познание направлено на неизменную сущ-

ность вещей и так как основные свойства предметов —

свойства, раскрывающиеся в

понятиях

о предметах, то

Платон

использовал это значение понятий для утвер-

ждения,

будто

понятия — не только наши

мысли

бытии,

но сами есть не что иное, как

бытие,

и притом

бытие доподлинное. Понятия — не только гносеологиче-

ские

или логические образы, а прежде всего «бытий-

ные» («онтологические») сущности. Как

сущности

они

независимы

от колеблющегося чувственного существова-

ния

вещей. Они — понятия, существующие

сами

по

себе,

самобытно и

безусловно.

Вопрос о значении понятий для бытия и для знания

стоял в центре внимания также и Аристотеля. Разраба-

тывая эту проблему, Аристотель стремится точно опре-

делить свою позицию по отношению к учению Платона

об

«идеях».

Подобно Платону, Аристотель полагает,

что посредством понятий познаются существенные, ко-

ренные

и неизменные свойства бытия. Так же как и

Платон,

Аристотель считает именно понятия средством

познания

существенных

свойств предметов. Но, согла-

шаясь

в этом с Платоном, Аристотель самым решитель-

ным

образом выступает против учения Платона о без-

условной

самобытности

понятий,

иначе — против учения

об их

безусловной

независимости

от

вещей

по

бытию.

Принципиальное

возражение в нем вызывает платонов-

ское противопоставление понятий как единственно дей-

ствительных сущностей

чувственному

бытию. Аристотель

указывает, что поводом для возникновения теории

«идей»

было для Платона принятие им гераклитовского

учения о непрерывной изменчивости чувственных вещей

стремление найти в противовес гераклитовскому по-

току вечно

пребывающие

предметы, которые в качестве

таких были бы способны стать объектами

знания.

Ари-

стотель отчетливо говорит, что мнение относительно

«идей»

«получилось у высказывавших [его] вследствие

того, что они насчет истины [вещей] прониклись герак-

литовекпми взглядами, согласно которым вес чувствен-

ные

вещи находятся в постоянном течении: поэтому

если знание и разумная мысль

будут

иметь како£

2рР

нибудь предмет, то должна существовать другие реаль-

ности,

[устойчиво] пребывающие за пределами чувст-

венных:

о вещах текучих — поясняет Аристотель, — зна-

ния

не бывает» [Мет, XIII, 4, 1078 в 9—17]. Но Аристо-

тель не только указывает генезис теории «идей», В своих

произведениях,

в том числе в 4-й и 5-й главах 13-й

книги

«Метафизики», Аристотель развивает критику

учения Платона об идеях как о

самобытных

сущностях,

отделенных

от

мира

чувственных вещей, а в ряде дру-

гих мест противопоставляет этому учению собственное

учение об отношении чувственных вещей к понятиям'.

Возражения

Аристотеля против платоновской теории

«идей» могут быть в основном сведены к четырем.

Основа

возражений Аристотеля состоит в том, что,

вводя «идеи» как самостоятельное бытие,

отдельное

от существования чувственных вещей, Платон развивает

теорию,

в которой «идеи» оказываются бесполезными

как

для объяснения познания вещей, так и для объяс-

нения

их

бытия.

Согласно первому возражению Аристо*

теля,

«идеи» бесполезны для объяснения знания, гипо-

теза о существовании идей не дает познанию вещей

ничего

нового: платоновские «идеи» — простые копии,

или

двойники, чувственных вещей; в содержании «идей»

нет ничего, чем они отличались бы от соответственных

им

чувственных вещей. По Платону, общее имеется в

«идеях». Но так как оно имеется и в отдельных чувст-

венных

вещах и так как в

«идеях»

оно то же, что и в

отдельных вещах, то в

«идеях»

не может быть никакого

нового

содержания, которого не было бы в вещах.

Например,

«идея» человека, или, согласно Платону, че-

ловек

сам по

себе,

своей

сущности

ровно ничем пе

отличается от суммы общих признаков, принадлежащих

каждому отдельному чувственному человеку.

Второе возражение Аристотеля — в том, что посту-

лируемая Платоном область «идей» бесполезна пе толь-

ко

для познания, по и для

чувственного

существования.

Чтобы иметь значение для области чувственных ве-

щей,

царство «идеи» должно существовать внутри

области чувственных вещей. Но как раз у Платона об-

ласть «идей» начисто обособлена от мира чувственных

Разбор критических аргументов Аристотеля против платонов-

ской

теории «идеи» дан лроф А Ф. Лосевым в книге «Критика плато-

чизма

у Аристотеля» (М, 1929, над автора, стр. 26—32),

вещей. Поэтому не может существовать никакого осно-

вания

для какого бы тони было отношения между ними.

Платон понимает, что вопрос об

отношении

между

обоими мирами должен возникнуть необходимо. Но Пла-

тон слишком легко обходит возникающую здесь

труд-

ность. Он отделывается от нее разъяснением, согласно

которому вещи чувственного мира

«участвуют»

в «иде-

ях». Объяснение это — очевидное повторение приема

пифагорейцев, которые в ответ на вопрос об отношении

вещей к числам говорили,

будто

чувственные вещи су-

ществуют «по подражанию» числам. Однако, по Арис-

тотелю, и ответ пифагорейцев и ответ Платона — не

настоящее объяснение, а пустая

метафора.

В частности,

у Платона слово

«участвуют»

не дает строгого опреде-

ления

отношения между обоими мирами, Но такое опре-

деление, согласно Аристотелю, и невозможно, так как:

платоновские

«идеи»

— не

Непосредственные

сущности

чувственных вещей.

Так

отклоняет Аристотель учение Платона об отно-

шении

чувственных вещей к

«идеям»

по

бытию.

Третье возражение Аристотеля основывается на рас-

смотрении платоновского учения о

логических

отноше-

ниях

«идей».

Это, во-первых, логические отношения

между самими «идеями» и, во-вторых, отношения меж-

ду «идеями» и чувственными вещами.

Логическое отношение между «идеями» есть отно-

шение

общих

идей к

«идеям»

частным

При этом,

согласно учению Платона, общее — сущность частного.

Но

два этих положения — отношение общих идей к част-

ным

и положение, согласно которому

«идеи»

субстан-

циальны,— по мнению Аристотеля, противоречат

друг

другу,

А именно: выходит, что одна и та же идея

может быть одновременно и субстанцией и песубстап-

цией:

субстанцией, так как,

будучи

по отношению к

подчиненной ей частной идее более общей, она имеется

налицо или отображается в этой частной идее как ее

сущность; и в то же время она не

будет

субстанцией по

отношению к

более

общей

сравнительно с ней идеей,

которая п есть для нее ее субстанция.

Но

Платон, согласно Аристотелю, запутывается в

противоречии также и в своем учении об отношении

между областью чувственных вещей п областью

«идей».

Согласно убеждению Платона, отдельные вещи чувст-

венного мира заключают в себе нечто общее для них.

269

Но

общее —в качестве общего—не может быть про-

стой

составной

частью

отдельных вещей! Отсюда Платон

выводит,

будто

общее образует вполне особый мир,

отдельный

от мира чувственных вещей и совершенно

самобытный. Итак,

отдельно

существуют и

вещь

и ее

«идея». Но так как мир вещей — отображение мира

«идей»,

то между каждой отдельной вещью и ее идеей

должно существовать нечто

сходное

между ними и

общее

для них обеих. И если по отношению к миру чув-

ственных вещей необходимо допустить отдельный от

него и самобытный мир

«идей»,

то точно так же по от-

ношению

к тому общему, что имеется между миром

вещей и миром

«идей»,

должен быть допущен — в ка-

честве вполне самобытного — новый мир

«идей».

Это

будет

уже

второй

мир

«идей»,

возвышающийся одина-

ково

и над первым миром

«идей»

и над миром отдель-

ных чувственных вещей.

Но

между этим новым, или вторым, миром

«идей»,

с одной стороны, а также первым миром

«идей»

миром

чувственных вещей, с другой стороны, в свою

очередь существует общее. И если в силу сходства мира

«вещей»

с первым миром

«идей»

оказалось необходи-

мым предположить

второй

мир

«идей»,

то па том же

самом основании в силу сходства второго мира

«идей»

с первым, а также с миром чувственных вещей необхо-

димо предположить существование особого

общего

для них, т. е, существование

'третьего,

мира

«идей»,

Последовательно развивая эту аргументацию, пришлось

бы прийти к выводу, что над областью чувственных

вещей высится но одип-едпнетвениый самобытный мнр

«идей»,

а бесчисленное множество таких миров.

Это возражение Аристотеля против теории

«идей»

Платона

получило впоследствии название «третий

человек». Повод для такого названия состоял в том,

что, согласно Платону, кроме

чувственного

человека и

кроме

«идеи»

человека (или

«второго»

человека), при-

ходится все-таки допустить существование еще од-

ной

возвышающейся над ними

«идеи»

человека. Эта

«идея», охватывающая общее между первой

«идеей»

чувственным человеком, и есть «третий человек».

Четвертое

возражение Аристотеля против теории

«идей»

Платона состоит в указании, что теория эта не

дает и не может дать объяснения важному свойству

вещей чувственного мира. Свойство Это—их

движение