Асмус В.Ф. Античная философия

Подождите немного. Документ загружается.

Над

всей физикой и космологией

елеология Аристотеля господствует мысль о

целесообразности

природы и всего мирового процесса.

Космология

Аристотеля ярко

телеологическая,

и в этом

она

противоположна космологии атомистов и Анакса-

гора. Телеологическое воззрение получилось у Аристо-

теля в результате перенесения, по аналогии, на весь

мир

в целом наблюдений, сделанных по поводу част-

ных классов явлений и предметов природы. Основными

фактами,

на которые при этом "опирался Аристотель,

были факты из жизни животных: процессы рождения

организмов из семени, целесообразное действие инстинк-

тов, целесообразная структура организмов, а также

целесообразные функции человеческой души.

Уче-<

ние

Аристотеля о

душе

сыграло особенно значитель-

ную роль в формировании и обосновании телеоло-

гии Аристотеля и в расширении ее до космологического

принципа.

Эту роль учение о

душе

могло сыграть, во-первых,

потому, что для Аристотеля

душа

человека—действи-

тельность того, что как возможность

существует

в его

теле,

т. е. не что иное, как

цель.

Во-вторых, Аристотель

мог перенести

результат

изучения целесообразных

функций

души на мир в целом тем более легко, что для

него одушевление не ограничивается областью душев-

ной

жизни человека: он распространяет принцип оду-

шевления

и на весь животный мир, и на мир небесных

светил. Чем шире представлена целесообразность и

разумность в отдельных обширных классах существ и

явлений

природы, тем естественнее казалось перенести

ее на мир как па целое.

Если

уже отдельные предметы природы обнаружи-

вают в своем существовании и целесообразность, и ра-

зум, то, по убеждению Аристотеля, не может не быть

целесообразность ^и

целое

мира. Больше того, Ари-

стотелю прямо-таки невероятным представляется, что-

бы в отдельных предметах могли возникнуть .целе-

сообразность и разумность, если таковых пет у мира как

целого.

Телеология Аристотеля предполагает не только целе-

сообразный характер мирового процесса, она также

предполагает и

единство

самой его цели. Обосновыва-

ется это единство на идеях космологии п теологии. Еди-

ный

бог — источник и причина движения, Хотя он сам

301

по

себе неподвижен и непосредственно соприкасается

только с крайней, последней сферой мира, он все же

результате

этого прикосновения сообщает этой сфере

равномерное и вечное круговое движение. Движение это

последовательно передается от нее через посредствую-

щие

сферы планет все дальше и дальше по направлению

центру. Хотя в центре оно менее совершенно, чем на

окружности, тем не менее движение это как

единое

движение охватывает весь мировой строй. А так как

перводвигатель мира есть вместе с тем и причина дви-

жения

и его цель, то и весь мировой процесс направля-"

ется к

единой

цели.

Особенность объективной телеологии Аристотеля,

отличающая ее от телеологии Платона, в том, что Ари-

стотель отрицает

сознательный

характер целесообраз-

ности,

действующей в природе. У Платона носительни-

цей

сознательного целесообразного начала была

душа

мира, правящая всем мировым процессом. Напротив,

по

мысли Аристотеля, целесообразное творчество при-

роды осуществляется бессознательно. О возможности

бессознательной целесообразности говорят, как ука-

• зывает Аристотель, факты человеческого искусства.

Художник может творить бессознательно и

тогда,

когда

мыслит и когда оформляет свой материал в некий образ.

Цель

его при этом осуществляется бессознательно, не-

смотря на то, что в

случае

искусства-творец произведе-

ния

и «материя», в которой осуществляется его творче-

ство, отделены

друг

от

друга.

Для природы такое бес-

сознательное творчество облегчается тем, что природа

существует

не вне своего творения, а в нем

самом.

В качестве целесообразно действующей природа

божественна. Однако, осуществляя свою цель в своем

материале, она не

сознает

самой цели. Поэтому, кто

видит в боге

разумного

творца, тот не может считать

природу божественной в строгом смысле понятия, а

только «демонической». -

Космология

Аристотеля находилась в глубоком про-

тиворечии с космологией атомистов в вопросе о пределе

мира.

Атомистический материализм — первое в истории

науки учение о

бесконечности

космоса и о

бесчисленно-

сти населяющих космос миров. Учение ато у Левкиппа

Демокрита приняло настолько ясную и осознанную

форму, что в сравнении с ним понятие Анаксимандра

802

«беспредельном» кажется лишь догадкой, которой

явно

противоречит учение того же Анаксимандра о су-

точном вращении небесного свода. Только Левкипп и

Демокрит первые вывели греческую мысль на простор

бесконечности.

Напротив,

учение о мире Аристотеля в этом вопросе

есть несомненный шаг

по сравнению с атомиста-

ми.

По Аристотелю, форма и протяжение космоса опре-

деляются учением о физических элементах. Мир имеет,

форму шара с весьма большим, но все же конечным

радиусом. О шаровидности, если не о точной сферич-

ности,

мира учили и Анаксимандр, и Парменид, и Эм-

педокл. Для

всех

них учением о шаровидности мира

обусловливался трудно разрешимый вопрос. Это вопрос

том, каким должно быть бытие за пределами радиуса

мирового шара.

Аристотель решает тот же вопрос иначе. За послед-

ней

сферой мира, согласно его учению, пребывает толь-,

ко

бог. Никакого

другого

бытия, запредельного миру,

не

может быть. Все элементы — тела, которым свойст- '

венны

определенные движения. Это движение по на-

правлению к центру мира, к его периферии и круговое

движение. Но все эти виды движения возможны только

сфере. А так как за границами сферы не

существует

ничего,

то за ней не может существовать и пустота.

В самом деле. Согласно Аристотелю, пространст-

во—

не что иное, как занимаемое телом место. Но ме-

сто есть граница

другого

тела, обнимающего данное

тело. Поэтому если за пределами мира не

существует

никаких

тел, то это значит, что там не

существует

ни

места, ни пространства.

Мир

объемлет в себе не только все

место,

но и все

время.

Само по себе время — мера движения. Так как

движение не распространяется на область, запредель-

ную миру, то не распространяется на нее и время.

Земля

неподвижно пребывает в центре мира И в

этом утверждении космология Аристотеля — 1йаг назад

сравнении с космологией Платона и пифагорейцев,

Платон и пифагорейцы развивали учение о движении

Земли.

Пифагорейцы учили о ее движении вокруг «цент-

рального огня». Платон наметил, далеко, впрочем,

не

ясно,

мысль о движении Земли вокруг оси. Так

истолковал Аристотель одно место в платоновском

«Тим

ее»*

Со

всей силой своего авторитета Аристотель поло-

жил на долгие времена конец зарождавшейся в пифа-

гореизме гелиоцентрической космологии. Мысль о дви-

жении

Земли он решительно отклоняет. Природа Земли,

по

его утверждению, такова, что Земля необходимо

стремится к центру мира. Круговое движение ей не

свойственно и есть для нее нечто насильственное, Так

как

космос — бытие

вечное,

то, в

случае

если бы Земля

двигалась круговым движением, ее движение было бы

одновременно и вечным и насильственным, а это, по

Аристотелю, нелепость.

Все же не по всем вопросам космологии Аристотель

стоял позади своего века. Выдающимся достижением

его космологии было строгое доказательство шаровид-

ной

формы Земли.

Шаровидность эту он доказывает из наблюдений,

сделанных во время затмений Луны. Эти наблюдения

показывают, что тень Земли, надвигающаяся на види-

мую поверхность Луны во время лунного затмения,

имеет

круглую

форму. По объяснению Аристотеля,

только шаровидное тело, которым в этом

случае

явля-

ется Земля, может отбрасывать в мировое пространст-

во — в сторону, противоположную Солнцу, — тень, ко-

торая в проекции на шаровую поверхность Луны пред-

ставится темным кругом, надвигающимся па диск пол-

ной

Луны.

тому же выводу — о шаровидности Земли —

ведет,

по

Аристотелю, свойственное Земле тяготение к центру

мира. Результатом этого тяготения должна была полу-

читься шарообразная форма. Диаметр земного шара

был определен Аристотелем с преувеличением против

действительности. В то же время Аристотель смело

утверждал,

что по объему Земля меньше

других

небес-

ных тел.

Аристотелю принадлежит также развитие и

утверж-

дение ошибочного взгляда, на котором впоследствии —

впрочем, к счастью для

будущих

географических от-

крытий—

основывал свои расчеты Колумб. Аристотель

полагал, что океан, лежащий к западу от Африки, имеет

небольшое протяжение и что непосредственно за ним

находится

Индия.

В доказательство этой мысли Аристо-

тель ссылался на

сходство

фауны Восточной Индии и

Африки,

в частности на существование в обеих этих

странах слонов.

304

5. ГЕОЦЕНТРИЧЕСКАЯ СИСТЕМА

Подробности этой системы принадлежат не исто-

рии

философии, а истории науки '. Все же хотя бы сжа-

тое изложение ее принципа необходимо ввиду неимо-

верного влияния, которое геоцентрическая космология,

математически оформленная и обоснованная Птоле-

меем, оказала на развитие космологии поздней антич-

ности

и феодального общества вплоть до XVI в.

Учение Аристотеля о мире — геоцентрическое воз-

зрение.

Оно полагает в центре мироздания неподвиж-

ную Землю, имеющую форму шара. Это воззрение воз-

никло

не сразу, а вырабатывалось в течение долгого

периода предшественниками Аристотеля —• математика-

ми

и астрономами. Из этих предшественников одним из

ближайших был Евдокс из Книд в Малой Азии. Он был

учеником пифагорейца

Архита

из Тарента, а также

Платона.

От пифагорейцев Платон, по-видимому,

усвоил представление о совершенстве движений светил,

наблюдаемых на небесном своде, и веру в то, что совер-

шенными

могут

быть только равномерные движения по

кругу.

Но ко времени Платона давно уже было заме-

чено,

что движению планет присуща неравномерность,

не

свойственная ни Луне, ни Солнцу. Состоит она в том,

что планеты сначала движутся «прямыми» движениями,

т. е. в том же направлении, что Луна и Солнце, но

затем в известный момент как бы останавливаются

среди окружающих их на небесном своде звезд и далее

перемещаются уже «обратным» движением, противо-

положным по направлению. Затем происходит новая

«остановка» и новая смена направления движения —

на

этот раз

«обратного»

вновь на «прямое». В резуль-

тате

планеты как бы прочерчивают на небесном своде

петли неодинакового размера.

Эти кажущиеся аномалии в движении планет про-

тиворечили пифагорейским представлениям о совер-

шенном

виде движения светил и требовали объяснения,

которое не упраздняло бы принятые предпосылки. За-

дачу

такого объяснения поставил уже Платой, который

Превосходное рассмотрение этой космологии и ее дальнейшей

разработки в античной астрономии развил Пьер Дгоаи (Pierre Du-

hem) в своем огромном

труде

«Le

systeme

du monde» —в его первых

трех

томах; связь космологии Аристотеля с его философской систе-

мой

исследовал А. Ф. Лосев в работе «Античный космос и современ-

ная

наука»

(М,

1927).

20 заказ Е65 305

предлагал вывести все «аномалии» в движении планет

посредством сложения равномерных вращательных дви-

жений.

Евдокс первый пытался дать ответ на вопрос, постав-

ленный

Платоном. Он ввел гипотезу о существовании

концентрических

сфер, вращающихся вокруг осей, на-

клоненных

одна к

другой

под известным углом. Само

вращение происходит равномерно, с постоянной скоро-

стью. Предположив для Солнца, для Луны и для каж-

дой из планет определенное количество этих сфер, Ев-

докс вывел с известным приближением к точности

неко-

торые из аномалий, известные уже

тогда

из наблюдений.

Так,

например, видимое движение Луны он объяснил

как

результат

сложения движений

трех

сфер. Враща-

тельное движение первой сферы сообщалось второй, а

вращение второй в свою очередь передавалось первой

третьей. В

результате

удалось представить или объ-

яснить

суточное и месячное движение Луны, а также

перемещение узлов лунной орбиты, и только неравен-

ство промежутков

между

двумя главными фазами Луиы

осталось необъявленным. Ученик Евдокса Калипп при-

бавил к трем сферам Евдокса две новые. В

результате

для одного только объяснения (впрочем, мнимого) дви-

жений

Луны понадобилось

пять

сфер, вращающихся

вокруг разных осей. Сходным образом объяснялись

видимые движения Солнца и планет. На основании

всех

этих сложных построений Евдокс и его школа изобра-

жали видимые движения планет, а также определяли

их видимые положения на небесном своде, ' По-види-

мому, и Евдокс и Калипп не думали,

будто

сферы, изо-

бретенные ими для объяснения . планетных движений,

существуют

реально

во вселенной: они вводили эти

сферы

только как математический — геометрический —

метод, помогающий разлагать наблюдаемые крайне

сложные движения на их составляющие —простые рав-

номерные

круговые обращения.

Аристотель внес в этом пункте важное нововведение.

Он

принял теорию движений планет Евдокса, ввел ее

свою космологическую систему, но при этом приписал

сферам

реальное

физическое

существование. Согласно

учению Аристотеля, находящиеся одни внутри

других

шары,

передающие

друг

другу

свои движения, — не ма-

тематические, воображаемые только объекты, а реаль-

ные—кристальные,

прозрачные —сферы. Из них край*

306

няя

— сфера неподвижных звезд. Именно к ней прика-

сается неподвижный перводвигатель мира, и вслед-

ствие этого сфера неподвижных звезд, т. е. звезд,

не

меняющих своих взаимных

угловых

расстояний,

становится первым двигателем и сообщает движе-

ние

всем остальным. Между крайней сферой и непо-

движной Землей, находящейся в центре, располагаются

концентрическом порядке сферы планет, Солнца и

Луны. Светила и планеты прикреплены к этим сферам

вращаются вместе с ними со скоростями, различными

для каждой планеты.

Изложенное

построение Аристотеля было вскоре

вытеснено гораздо более совершенными в математиче-

ском

отношении геоцентрическими воззрениями астро-

номов

и математиков александрийской эпохи: Эрато-

сфена,

Гиппарха, Птолемея. Зато колоссальным оказа-

лось влияние

других

космологических учений Аристоте-

ля.

Прежде всего, это учение о делении мира на две

области, по своему физическому

естеству

и по совер-

шенству вполне отличные

друг

от

другая

область Земли

с ее четырьмя элементами — земли, воды,

воздуха,

огня

— и область неба и пятого элемента — эфира. Из

эфира

состоят небесные тела и само небо. Это область

всего вечного и совершенного. В области эфира пребы-

вают неподвижные звезды, самые совершенные из

всех

небесных тел. Их вещество — чистый

эфир;

они настоль-

ко

удалены от Земли, что недоступны никакому воздей-

ствию четырех земных элементов. Планеты, Солнце и

Луна также состоят из эфира, но в отличие от непо-

движных звезд уже подвержены некоторому влиянию

земных элементов.

Предметы, находящиеся на Земле, состоят из эле-

ментов земли, воды,

воздуха

и огня. Местопребыва-

ние

их •— Земля, область постоянных изменений, пре-

вращений,

рождения и гибели. Как наиболее тяжелый

из

всех

элементов, Земля находится в центре мира. Она

шарообразна, и это доказывает круглая форма земной

тени,

надвигающейся на диск Луны во время лунных

затмений.

Земной шар окружен водой, над оболочкой

воды

находится оболочка

воздуха.

Наиболее легкий

элемент —

огонь

— помещается в пространстве

между

Землей и Луной и соприкасается с границей пятого эле-

мента —• эфира.

Не

только

физическое

тело мира делится на две

20*

30?

совершенно различные области — на два совершенно

различных вида делятся также и

движения,

происходя-

щие

во вселенной. Это движения

совершенные,

или

равномерные по

кругу,

и движения

несовершенные,

или

прямолинейные.

Чистым образцом совершенного дви-

жения

является суточное обращение сферы неподвиж-

ных звезд вокруг Земли. Не столь чистый образец со-

сершенного движения — сложные движения планет,

неравномерные и частично наклонные. Сложность и

запутанность планетарных движений обусловлены влия-

нием,

которые на них оказывают земные элементы.

Несовершенная

форма движения — движение

сверху

вниз,

или, что то же, к центру Земли. Вниз устремля-

ются все тела, и только насильственная помеха может

временно приостановить это их движение, Отсюда Ари-

стотель выводит, что Земля не только занимает центр

вселенной,

но, кроме того, что она

пребывает

в нем

неподвижно.

Если бы

даже

возникло движение Земли,

оно

могло бы происходить лишь временно, а затем

-вновь

прекратилось бы.

ТЕОРИЯ

ПОЗНАНИЯ

АРИСТОТЕЛЯ.

НАУКА,

ИСКУССТВО

И ОПЫТ

Теория

познания Аристотеля опирается на его онто-

логию и по своему непосредственному предмету есть

теория науки. Аристотель отличает научное знание и от

искусства,

и от

опыта,

и от

мнения.

По своему предмету

научное знание есть знание о

бытии.

В отличие от зна-

ния,

предмет искусства — производство вещей (или про-

изведений) при помощи способности, определенной к

действию. Поэтому сфера искусства — практика и про-

изводство; сфера же знания —

созерцание

предмета,

теория,

умозрение. И все же у пауки есть

общее

с ис-

кусством: как и искусству, знанию принадлежит способ-

ность быть сообщаемым посредством

обучения.

Поэтому

искусство есть знание в большем смысле слова, чем

опыт, и оно сопровождается истинными суждениями

|[см.

Мет., I, 1, 981 в 7—9].

Знание

отличается также и от простого опыта. И для

знания

и для искусства опыт — их начало или исходная

точка

[см.

там же, 1, 981 а 2 и ел.; 5, И, 19, 100 а 6].

Однако в отличие от знания предметом опыта

могут

быть только факты, рассматриваемые как единичные.

308

Основание

опыта — в ощущении, в памяти и в при-

вычке.

Но

знание не тождественно с ощущением Правда,

всякое

знание начинается с ощущения '. Этот тезис Ари-

стотель даже рассматривает как основной дли теории

познания

[см 5, I, 18]. Если нет соответствующего пред-

мету ощущения, то нет и соответствующего ему

досто-

верного

знания. В опыте, поскольку опыт обусловлен

ощущениями,

непосредственно ум постигает самый

пред-

мет ощущения, в

единичном

непосредственно пости-

гает род, в Каллии — «человека» [см. там же, II, 19,

100 а 17].

Однако это

непосредственное

постижение общего в

единичном

существенно отличается от знания. «То, что

вещах показывает чувственное познание, т. е. ощуще-

ние,

зависит от всегда изменчивых условий простран-

ства и времени. Напротив, то, что показывает в вещах

научное познание, не зависит ни от пространства, ни

от времени. Научное постижение предмета — мысль,

покоящаяся

и в известном смысле стабильная, остано-

вившаяся» [9, 1, 3, 407 а 32 и ел.; 14, VII, 3, 247 в 7 ел.].

Но

знание отличается от

мнения.

То, что дает мне-

ние,

основывается па

всего

лишь

вероятных

основаниях.

Не

таково знание. Правда, научное знание также выра-

жается в суждении и принимается в качестве истинно-

го,

лишь когда в познающем возникло убеждение в его

истинности.

Но если суждение обосновано KSK досто-

верное знание, то нельзя указать оснований, посредст-

вом которых оно могло бы оказаться опровергнутым

или

хотя бы измененным [см. Топика, V, 2, 130 в 16;

VI, 2, 139 в 33; 5, I, конец 2-й главы]. Напротив, для

мнения

или для

веры

справедливо, что по отношению

ним всегда возможны

иное

мнение и

другая

вера.

Более того. Мнение может быть н ложно и истинно,

убеждение в нем никоим образом не может быть «не-

зыблемым» [см. 5, I, 33], в то время как знание —проч-

ная

и незыблемая истина [см. там же, I, 19, 100 в 7 и

ел.; 9, III, 428 а 17].

Предмет

знания

знание

предмета.

Рассматривая

отношение

знания

к своему предмету, Аристотель твердо

В этом своем утверждении Аристотель — родоначальник тезиса,

принятою

впоследствии схоластиками, а п

XVII

в. эмпириками:

nihil est in intellectu quod non prius fuerlt in sensu,

309'

стоит на почве убеждения, что в порядке

времени

суще-

ствование предмета

предшествует

существованию зна-

ния.

Это та материалистическая или объективно-идеа-

листическая точка зрения, которую, читая и конспек-

тируя «Метафизику» Аристотеля, отметил Ленин: «Пре-

лестно! Нет сомнений в реальности внешнего мира»

[3,

т. 29, с. 327]. Предмет, по Аристотелю,

предшест-

вует

познанию, которое человек может иметь об этом

предмете. В этом смысле отношение знания к предмету

то же, что и отношение ощущения к предмету. Из того,

что у ощущающего человека временно

отсутстзуют

зри-

тельные ощущения,

никак

не

следует,

будто

свойства,

воспринимаемые людьми посредством зрения,

отсутст-

вуют

самом

предмете.

Однако в момент, когда к чело-

веку вернется способность зрения, то, что он увидит,

будет

уже необходимо относиться к области

видимого.

Начиная

этого

момента уже нет смысла спрашивать,

что чему предшествует: видимое или ощущение виде-

ния,

они оба,

начиная

этого

момента,

одновременны,

соотносительны.

точно таково же отношение знания к своему пред-

мету,

Оно подобно отношению меры к измеримому или

измеренному. Поскольку познание направляется во

времени

к постижению своего предмета, этот предмет

предшествует

познанию, а познание зависит от своего

предмета. В этом смысле соотношение

между

ними

однозначно,

необратимо.

Но

если знание рассматривается как уже возник-

шее,

как уже осуществляющееся, как уже отнесенное

своему предмету, то предмет и знание о нем состав-

ляют нераздельное целое. Правда, в этом целом можно

посредством абстракции выделить оба его элемента —

предмет знания и знание предмета, но все же единство

обоих не теряет от этого своей реальности (О душе,

III,

6, 430 а 4 и ел. и во многих

других

местах], Предмет,

рассматриваемый сам по себе, есть только

возможный

предмет

знания.

Если бы он остался

только

возможным,

знание

не могло бы возникнуть. Но как только у ученого

возникает

созерцание

предмета

знания,

с этого момента

разом и предмет

знания,

и знание предмета становятся

действительностью: они уже составляют единство. От-

сюда Аристотель заключает, что знание есть род

обла-

дания

[см. 15, VI, 3, 1139 в 31 и ел.], т. е.

способ

бытия

специфического

рода,

310