Боннар Андре. Греческая цивилизация
Подождите немного. Документ загружается.
6
Целью Геродота было исследование мира; задача другого античного гуманиста,величайшеговрачадревности
Гиппократа,иего последователейвизучениичеловеческогоорганизмабыла,поправдесказать,ещесложнее,даигораздо
ответственнее. Если ошибки Геродота простительны и не могли принести особого вреда людям, то ошибки врача могут
привести к гибели человека —егопациента.ЭтопрекрасносознаетГиппократ, требуя от врача глубокого знания своего
предметаипредписываяемусоблюдениевесьмаважныхморальныхправил. В этом отношении чрезвычайно интересна и
показательна знаменитая «Клятва»в«Гиппократовом сборнике», которую обязаны были приносить врачи перед началом
своей медицинской деятельности.Этаклятвапослужилаосновойдлятекстатехобязательств,какиевбольшинстве
современных государств обязаны давать врачи.Боннарприводиттекстдвухтакихобязательств, даваемых швейцарскими
врачами,подчеркиваятакимобразомпреемственностьмеждуморальнымипринципами античного врачевания и
современной медицины. Но еще большее значение для оценки высоких принципов античногогуманизмаимеютв
«Гиппократовом сборнике» не предписания, а многочисленные диагнозы болезней отдельных больных и описания их
лечения, благодаря которым мы можем судить о том,какэтипредписанияприменялисьнапрактике. Такие диагнозы и
описанияболезнейпредставляютсобойподлинныеибеспристрастныедокументы,свидетельствующиеоврачебнойпрактике
ипоэтомулучшевсякихтеоретическихиморальныхрассужденийзнакомящиенасстемиуспехами,какихдостиглаантичная
медицинская наука. Особенно ценно то,чтоБоннар, исследуя «Гиппократов сборник», отметил в нем отсутствие всякой
дискриминациипоотношению кпациентам:«Во всем«Гипократовом сборнике»,—совершенноправильноговоритон,—
нигде,ниводномизегомногочисленныхтрактатов,неделаетсянималейшейразницымеждурабамиилюдьмисвободными.
Итеидругиеимеютодинаковыеправанавнимание, уважение и заботы врача.Нетолькорабы, но и бедняки, которых
становитсядовольномноговэллинскоммирекконцуVвекадон.э.ичьяжизньнередконеменеетяжела,чемжизньрабов»
(с.220).
Страницы,посвященныеГиппократу,бесспорно,принадлежаткудачнейшимвтрудеБоннара.
Несколько слов о главе, названной автором «День угасает».НесмотрянарядсправедливыхзамечанийБоннара
относительно причин упадка греческой цивилизации в результате истощения живых сил греческих государств
двадцатисемилетней Пелопоннесской войной и другими опустошающими страну внешними и внутренними войнами,
явившимися результатом разложения афинской демократии,нельзя, однако,согласитьсястем,хотябыидлительным,
тысячелетнимпределом,какойставитавтордлягреческойцивилизации,ограничиваяеесуществованиеуказомЮстинианао
закрытии Афинской Школы.Никакиедекретыиуказы, никакие катастрофы не были в силах уничтожить греческую
цивилизацию. Она не только остается вечно живой, но и обладает той беспредельной жизненной силой, которая питала,
питаетибудетвсегдапитатьчеловечество.
Написаннаяживымязыком,полнымобразовисравнений,книгаБоннарачитаетсялегкоисвободно,передчитателем
проходиткакбыгалереяантичныхдеятелей—поэтов, драматургов, ваятелей, философов и политических деятелей;для
каждогоизнихавторнаходитсвою,особуюхарактеристику,запоминающуюсяияркую.
Оба тома «Греческой цивилизации» Андре Боннара,попытавшегосявсвоемтрудеотметитьвантичномнаследии
наиболееважноеиинтересноедлясовременников,несомненно,получатпризнаниеисоветскогочитателя.
Как и первый, второй том «Греческой цивилизации»снабженпрекраснымииллюстрациямииизобилует
переводамитекстовгреческихписателей. Однако Боннар почти нигде не дает точных указаний, из каких именно текстов
античных авторов он берет свои цитаты, даваемые им частью в переводах, а частью в собственном,ииногдавольном,
изложении.Впереводенарусскийязыкегосочиненияредакциянесочлавозможным придерживаться такого способа
цитированияипостаралась точноопределитьвсе важнейшиецитатыидатьихвлучшихизимеющихсянарусскомязыке
переводах.
Ф. А. Петровский
ГЛАВА I
ОБЕЩАНИЕ АНТИГОНЫ
Трагедиинепишутсянисвятой,нидистиллированнойводой.Принятоговорить,чтоихпишутслезамиикровью.
Трагический мир —этомирчастичновымышленный, который поэты Афин создавали для своего народа с того
времени,когдаэтотнародкрестьяниморяковсталпознаватьдействительностьнасобственномсуровомдвухвековомопыте.
Во времена Солона афинский народ испытал владычество эвпатридов,вследзатем— владычество богатых:итоидругое
оказалось для его плеч не менее тяжким, чем ярмо неумолимого рока. Лишенный земли и прав, этот народ едва не был
выброшенизгородаиобреченнаизгнаниеилирабство,нанужду,котораяунижаетиубивает.
Затем,вначалеVвекадон.э.,когдатрагедияпережиласвоевтороерождение,вторглисьмидянеиперсысосвоими
неисчислимымиразноплеменнымиордами,которые,чтобыпрокормитьсяилипростоизжеланияразрушать,захватывалина
7
своем пути запасы зерна,резалискот,жглиселенияихутора, рубили под корень маслины и, подобно святотатственному
бичу,опрокидывалиалтарибоговиразбивалиихизваяния.
Афинский народ сначала упорными усилиями,азатемрезкимрывкомсбросилигоугнетателейэвпатридови
расправился с азиатским захватчиком;онвырвалусил,грозившихегораздавить,демократическуюверховнуювластьи
равенство—своюгордость,азаодноисвободуполисаиеготерритории,национальнуюнезависимость.
Этовоспоминаниеогероическомвеке,когдаафинскийнародбросилпобедныйвызовподкарауливавшейегосмерти,
воспоминаниеобэтойзатеяннойивыигранной—спомощьюбогов—борьбе,всегдаприсутствует,хотябыввидеслабого
отблеска,вглубинелюбойаттическойтрагедии.
В сущности,трагедияестьнечтоиное, как выраженный поэтическим языком ответ афинского народа на тот
историческийнажим,которыйсделализнегото,чемонстал:защитника демократии(каким быограниченным нибыл ее
базисвтуэпоху)исвободыграждан.
Оба первых великих трагических поэта принадлежат к аристократииилибуржуазнойверхушке.Это,впрочем,не
имеетзначения.Онипреждевсегогениальныепоэты,анебогачиилиаристократы,они—афинскиегражданенаслужбеу
полиса. Принадлежность к афинской общине выражает их самую прочнуюсвязьсостальнымилюдьми. Своепоэтическое
вдохновениеониощущаютвсебе,подобноогненнойлаве,зажженнойвнихбогами:всеихискусствонаправленонато,чтобы
упорядочить этот источник огня,превратитьэтобуйноепламявблагодатноесолнце, способное оплодотворить жизнь их
сограждан.
ОбращениеСофоклактеатру—спустядесятоклетпослеСаламинаиПлатей—совпадаетсмощнымвосходящим
движением, истоком которого была победа над персами, увлекшим нацию к новым завоеваниям и изобретениям.Быть
воспитателем свободных людей — таково основное назначение поэта в плане трагедии.Впринципеонаявляется
дидактическимжанром.Темнеменееонаникогданевпадаетвпедантичныйтон.Поэтвыражаетпередзрителемсвоюидею
посредством развития действия гораздо более, чем воплощает ее в песнопениях хора, словах корифея или монологах
действующихлиц.
Та драматическая борьба, которую он развертывает перед зрителем, —этопочтивсегдаборьбагероя, ищущего
величия,которыйстремится—однако,чур:пустьоностерегаетсяоскорбитьбогов,положившихпределэтомувеличию,—
стремитсяктомурасширениювозможностейнашейприроды,ктомупревышению,нарушениючеловеческихнорм,которые
делаютегогероемисоставляютосновноесодержаниетрагедии. Геройтрагедииподобентомуотважномулетчику,который
стремится преодолеть стену звука.Чащевсегоонприэтомразбивается. Однако его падение отнюдь не означает, что нам
следуетегоосудить. Поэтинеосуждаетегопо‐человечески.Онпалзанас.Егосмертьпозволяетнамточнееопределитьту
невидимуюстенуиззолотаипламени,гдеприсутствиебоговостанавливаетивнезапноразбиваетпорывчеловекактому,что
лежитвнееговозможностей.Трагичнанесмертьгероясамапосебе.Мывсеумрем.Трагичновэтойдействительности,втом
познанииее,которым обладаютСофоклилюдиего времени,присутствиенепреклонныхбогов,обнаруживающеесявэтой
смерти.
Кажется, чтоихприсутствиепротивостоитрасширениювозможностейчеловека,егорасцветувобразегероя.Тем
не менее любая трагедия выражает и укрепляет стремление человека превзойти самого себя в каком‐нибудь неслыханно
смелом поступке, найти новое мерило своему величию наперекор препятствиям, наперекор неизвестности, которую он
встречает в мире и обществе своего времени. Превзойти самого себя, считаясь с этими препятствиями,указывая, подобно
разведчику людской массы, покровителем и вожаком которой станет отныне герой,натеграницынашегорода, которые
перестают ими быть, как только они обнаружены и «разведаны»...Ивсеэтосрискомпотерятьжизнь. Но кто знает,не
заставитлитот,ктонатолкнетсянапрепятствие,наконецотступитьэтиобнаруженныеграницы?Ктознает,произойдетли
снова,виномисторическомобществе,нотакимжеобразомэтасмертьгероя,котораяужепревратиласьвнадеждувсердце
зрителя?Можетбыть,онавообщебольшенеповторится?
Несомненно,после тогокак будетпреодолена стеназвука,дальшеокажетсястеназнояиликакая‐нибудьиная.Но
постепенно,благодаряэтимпоследовательнымпопыткам,узкаятемницачеловеческогобытиядолжнараздвинуться.Покаего
двери не распахнутся...Томузалогомслужатвместепобедаисмертьгероя. Трагедия всегда действует заодно с временем,
связанасостановлениемтогоизменчивогочеловеческогомира,которыйонавыражаетипреображает.
Именно такой нерешительностью мысли,колеблющейсямеждуужасоминадеждой, заканчивается большинство
трагедий.Впрочем, заканчивается ли вообще? Ни одна великая трагедия никогда не бывает вполне законченной.Конец
всякойтрагедииостаетсяоткрытым.Открытымвогромноенебо,усеянноеновымисветилами,изборожденноеобещаниями,
какметеорами.Завремясвоегосуществования,возобновленноговиныхформахвобществах,свободныхотзалогов,которые
еепородили,трагедияможетвоплотитьновыезначения,засиятьослепительнойкрасотойивзволноватьнассвоимвеличием.
Этим объясняется (об этом уже говорилось) вечность великих произведений. Тообещание нового общества, которое такие
трагедиидалиилииногдатолькосмутнонаметили,—этообещаниеосуществленотембудущим,вкотороммыживем.
***
«Антигона», эта царица трагедий, несомненно, больше,чемлюбаяиздошедшихдонастрагедийантичногомира,
полнаобещаний.Именноонадаетнамнасвоемязыкепрошлогоурокисамыесовременные.Исамыетрудныедляточной
оценки.
8
Будемисходитьизфактов.Напомнимих.
Наканунедня,когданачинаетсядрама,двавраждующихбрата,ЭтеоклиПолиник,обазаконныенаследникисвоего
отцаЭдипа,убиваютдругдругавовремябитвыподстенамиФив.
Этеоклзащищалроднуюземлю,Полиник,защищаясвоиправа,прибегкпомощиизвне.Темсамымонпоступилкак
предатель.
Дядяобоих братьев,Креонт,наследуетэтот обагренный кровьютрон.Это принципиальныйчеловек,ивначалеон
кажется правым. Но у него ограниченный кругозор тех людей, которые, достигая высшей власти; полагают,чтосами
поднялись до таких вершин.Чтобы восстановитьавторитет власти,поколебленный восстанием Полиника, чтобы заставить
народ,терзаемый раздорами, уважатьустановленный порядок,Креонт,едва занявпрестол, издает указ,согласно которому
Этеоклу,какистинномупатриоту,присуждаютсяпосмертныепочести.ТеложемятежногоПолиникаобрекаетсянасъедение
зверям.Тот,ктонарушитуказ,караетсясмертью.
Едваузнавобэтомуказе,АнтигонарешаетночьювоздатьПолиникупочести,которыхеголишают.Этоготребуюти
благочестиеилюбовьеекбрату.Онанеделаетразличиямеждусвоимидвумязлополучнымибратьями.Смертьоблеклаихв
новоеи ещеболее неоспоримое братство.Онапохоронит Полиникавопрекизапрещению Креонта.Антигоназнает,чтоза
этотпоступоконапоплатитсяжизнью.Нотакаясмертьбудет«прекрасной...послеэтогопрекрасногопреступления».
Стремясьвыполнитьсвоенамерение,онахочетсклонитьсвоюсеструИсменупринятьучастиевэтомблагородном
начинании.Этобезумие,отвечаетейИсмена.Мыпростыеженщины,созданные,чтобыподчинятьсявласти.Исменапытается
отговорить сестру от опасной затеи. Встретив препятствие, Антигона еще больше укрепляется в своем намерении.Таку
Софоклапознаютдругдругаистановятсяпонятнызрителямдействующиелица,выявляясвоичертывпоступках,которые
онисовершаютилиотклоняют.АнтигонавырываетИсменуизсвоегосердцаиобрекаетеепрезрению.Задержаннуюодним
изсолдат,поставленныхцаремсторожитьтрупПолиника,вмомент,когдаАнтигонасовершалапохоронныеобряды,девушку
приводятсосвязаннымирукамикКреонту.Онаоправдываетсвойпоступок.Ведьонаподчиниласьбожественнымзаконам,
«законам неписаным», законам вечным, открытым ей совестью, которые должны возобладать над указом, изданным
безрассуднымвладыкой.
СопротивлениеАнтигонысрываетсКреонтапомпезнуюмаскуглавыгосударства,всецелопреданногоблагугорода,
которуюонтакохотноприсвоилпередудивленнымхоромгородскойзнати.Девушказаставилацаря,ставшеговпозу,еще
глубже опуститься в пучину произвола. Он приговаривает к смерти Антигону и,чтоещеболеенелепо, Исмену, которую
виделибродившейрастерянноподворцу.Исмена,впрочем,хочетумеретьвместессестрой.Упавпереднейнаколени,она
умоляет Антигону разрешить ей умереть вместе с ней. Но та сурово отвергает эту запоздалую и неуместную жертву,она
отказываетИсменевчести,накоторуютанеимеетправа.Онаведьникогданепросиласвоюсеструумеретьснейилиради
нее,нолишьпойтинарисксмерти,длятогочтобыпредатьвместеснейземледорогогобрата.Обегероическиесестрывот‐вот
поймутдругдруга,однаугадаетчувствадругой.Ноэтонеудается,онибесполезнотратятвремявовзаимныхукорах.
Бесполезно,новместестемплодотворно.СценымеждуАнтигонойиИсменойважнынетолькопотому,чтоони
показывают,какхарактерыуСофоклавырастаютизконфликтасходства,но также и потому,чтоонияркообнаруживают
заразительноесвойстволюбви.
Новотвсамоммрачномместетрагедии,развитиекоторой,кажется,ужепрямонаправленоксмертельномуисходу,
возникает—впервыевгреческомтеатре—поразительноеобстоятельство,котороевдругвозвращаетнамнавремянадеждуи
позволяетпередохнуть.Оновместестемподготавливаетиудар,которыйдолженпоразитьКреонтавразвязке.Нонетолько
это:оноподготавливаетвнаспримирениесАнтигонойисКреонтом...
Кцарю,своемуотцу,обращаетсяГемонспросьбойпомиловатьдевушку.
Гемон любит Антигону. Молодые люди обручены. Любовь вновь утверждает свою заразительную силу. Но крайне
удивительното,чтоГемонприходитпроситьсохранитьжизньАнтигоненевоимясвоейлюбви.Исполненныйблагородства,
онговоритнаязыке, единственнодостойноммужчины,ненаязыкечувства,анаязыкеразума,жаждущегосправедливости.
Он обращается к отцу очень спокойно и почтительно. Он призывает отца, которого он любит и который, по его мнению
заблуждается, к уважению божественного закона и в то же время пытается разъяснить ему его истинные интересы,
неотделимыеотинтересовгорода,которымонуправляет.Онвовсенестремитсяегорастрогать,нохочеттолькоубедитьего.
Гемонпостеснялсябыпроситьожизнисвоейневестыиещеболееходатайствоватьзасебя:онпроситвоимясамогоотцаи
справедливости.ЭтамужественностьсыновнегочувстваГемона—самаяпрекраснаяегочерта.Сценаисполненанеобычной
твердости. В то время как современный театр, столь склонный выставлять любовные чувства, растворять их в речах,не
преминул бы использовать ситуацию таким образом, чтобы сделать эту сцену трогательной, античный поэт отказывается
ступитьналегкийпутьчувства,оннеразрешаетсебевложитьвустаГемона,обращающегосяксвоемуотцу,дажемалейшего
намеканасвоюлюбовь.Отнюдьнепотому,чтоГемонсобираетсякого‐либоввестивзаблуждениеотносительнотогочувства,
котороеонпитаеткАнтигоне.Нокакимбыоноказалсямужчиной,еслибыосмелилсяпроситьотцаотдатьпредпочтение
этомучувствуперединтересамиобщины?Честьпредписываетемусдержатьсвоюстрастьиприводитьлишьдоводыразума.
С другой стороны, запрет, налагаемый им на свои чувства,позволяетсцене, начавшейся в спокойном тоне
обсуждения,развернутьсяснеистовойсилой.Посколькуотецобвиняетеговнарушениитойчести,которуюонблюдет,как
можетГемонневосстатьпротивтакойнесправедливости,аегонегодованиенечерпатьсилвтойстрасти,которуюонтщетно
9
хочет обуздать? Таким образом, вспышка гнева Гемона в последних репликах сцены обнаруживает одновременноиего
любовь и его понятие о чести.ЧтодобезумияКреонта,то оно говорит нам не только о том,чтоКреонтотнынепогрязв
несправедливости,нопоказываетипривязанностьотцаксыну—такуюпривязанность,какуюспособениспытыватьКреонт,
отцовскую любовь,требующую,чтобысыносталсясобственностьюотца, и делающую тем более непереносимым это
внезапноесопротивлениеегоавторитету,чтоонугадываетпитающуюегопостороннююлюбовь. НеобузданныйгневКреонта
противсынаобнажаетнетолькоегорастерянность,ноибеззащитностьпередударом,которыйбогисобираютсяемунанести.
Унегоосталосьсердце,аэтопревосходнаямишень,чтобыцелиться...
ВрезультатеспорамеждудвумямужчинамиКреонтещетвержеукрепляется в своем намерении. Мы еще раз
убеждаемся,чтоАнтигонапогибла:Креонтподтверждаетееприговор,отменяяеголишьвотношенииИсмены;ксмертной
казнидобавляетсамуюжестокуюпытку:Антигонабудетзаживозамурованавпещере.
Ивсежевмомент, когда смерть Антигоны представляется нам более неотвратимой,чемкогда‐либо, онаже
позволяетнамбезошибочноопределитьеедейственность.СсамогоначаладрамыАнтигонадананамкаксвет,поставленный
перед нами,какзалогтого, что человеческое существование не обречено на беспросветную тьму. До сцены с Гемоном ни
сдержанноеодобрениестарцевхора,нидажегорячеепроявлениепреданностиИсменынесмоглинасокончательноубедитьв
том,чтосветАнтигонынегорелбесполезнонапустыннойплощадисуровогогорода.Еслидостаточноволикакого‐тоКреонта,
чтобы погасить этот свет,тозначитлиэто, что человеческая жизнь должна быть брошена в бездну произвола?Неужели
развивающаяся в нас драма увлекает нас к этому мрачному полюсу?Да, во всяком случае, до сцены с Гемоном. До этого
нового этапа смерть Антигоны вызывает в нас чувство бесполезности. Нас поманили надеждой и потом ее отняли. Чтобы
Антигонабыланамотдананавсегда,живойилимертвой,нужно,чтобыеепламязажглодругиепожары.Песнопениястарцев,
при всей их красоте,какислабаявспышкаИсмены, едва спасли нас от отчаяния.ОдинлишьпылающийочагГемона
начинаетвозвращатьнамАнтигону.ИменноГемон,непроизнесяниодногословалюбви,своейверностьютой,которуюон
любит,ивтожевремяверностьюсправедливостиибогамблестящеутверждаетзаразительноесвойстволюбви,неотразимую
властьтойсилы,котораяведетмиринашижизни,—властьЭроса...
ХоруизвестнавластьЭроса.ОнувиделеевГемоне.Втомполумраке(рассветаиливечернихсумерек—этогомыеще
не знаем),вкоторомхорбредетвместеснами,егопесни,восхваляющие«необоримого Эроса», робко приближаются к
вдохновляющимистинам...
НовотАнтигонавпоследнийразпредстаетпереднами.Стражаотводитеекместу,гдеонадолжнапринятьсвою
смерть —слепую,пахнущуюземлейсмерть.Мывидим,каквэтойсценеАнтигонавступаетвпоследнийбой, обещанный
каждомуизнас.Мывидимее,снявшуюбронюсвоейгордости,одинокуюинагую,какдолжно,прислоненнуюкстене,вдоль
которойроквыстраиваетсвоихзаложников.
ЭтасценажалобАнтигоны,этиизумительныестансы,вкоторыхгероиняизливаетсвоюскорбьрасставаниясжизнью
и в присутствии старцев, более склонных в эту минуту судить,чемпонять, страдая, воспевает горечь последнего и
неизбежногоодиночества,—этасценавоспроизводитоднуизтрадиционныхтемгреческойтрагедии.Уместноисправедливо,
чтобыгерой,преждечемумереть,попрощалсясмиромживых,чтобыонвыразилвпеснесвоюлюбовькдрагоценномусвету
солнца.Нужнотакже,чтобыонпомерилсяодиннаодинвсвоейсилеивсвоейслабостисвсемогуществомрока,которыйего
раздавил.
Некоторые критики считали, что эта сцена жалобных песен Антигоны плохо вяжется с ее гордой душой.
Справедливокакразобратное.ЯркийотблескнаправленнойнанеесмертиоткрываетнамсокровеннуюсущностьАнтигоны.
Здесьнамданключкеесуществу.Мытеперьзнаем,чтосуроваяксамойсебе,суроваяпосвоейприроде,потомучтоонадочь
племениповерженныхвоинов,—мызнаем,чтострогаяАнтигонавсвоейсокровеннойглубине,предоставленнаясебе,—сама
нежность.Оналюбиларадостьсолнца.Оналюбиларучьиидеревья. Оналюбиласвоих.Своихродителей,детей,которыху
нееникогданебудет.Своегонезаменимогобрата.Икакмоглабыонаумеретьзанего,еслибысамаонанебылалюбовью?
Обычную тему трагического представления искусство Софокла превратило в иллюстрации к той истине, которая
сияетвАнтигоне:никакоечеловеческоесуществоненайдетвсебесилыумеретьбезтойлюбви,которуюонопиталокжизни...
Вэтимгновения уходаАнтигоныуженикто ничегоне можетсделать,чтобыспастижизньдевушки.Никто,кроме
богов.
Столкновениемпротивоположныхстрастейлюдивызвалисцеплениенеизбежностей,судьбу,рок,которогоАнтигона
была сама первой созидательницей.Этасудьбавозниклаизвыбора, в котором свобода героини проявляется роковым
образом.ВчеловеческомпредставленииАнтигонапогибла,посколькуеесудьбасвершилась.
НотутТиресийдоноситдонасголосбогов:онидоэтогомолчали,ивдругзаговорили.
Их молчание очерчивает границы трагедии —этомолчание, заключившее споры и крики людей как бы на дне
колодца,—этомолчаниевдругзвучитиговорит.Ононарушается вполнеопределенно.Прежде чем сновазамкнуться над
новыми человеческими криками, оно приоткрывает и указывает единственный путь, куда еще может проникнуть
человеческая мудрость. Одно мгновение божественный голос звучит звонко и отчетливо. Однако ясность того голоса —
мертвенноесияниенеподвижногонеба,уженакопившегогромы.Мызнаем,чтоКреонтможетинеможетуслышать,чтоон
можетинеможетпомиловатьАнтигону,или,вернее,еслионещеиможетуслышать,тоужеслишкомпоздно, чтобыспасти
ее.Какчастослучаетсявконцетрагическогоконфликта, человеки рокнапоследних стаметрахсостязаниясоперничаютв
10
скорости,напрягаяволюимышцы.Обепеснихора,заключающиесценусТиресием, симметрично воздвигают колонну
стенаний и тянут нить надежды, и это противоположение точно воспроизводит раздвоение нашей личности в роковую
минуту,предшествующуюразвязкедрамы.
Эта минута внезапно истекает:человекнатолкнулсяна
«слишком поздно». Несчастье разливается огромными
волнами. Безыменный вестник сообщает нам о повесившейся Антигоне,ошарфе, стянувшем ее прекрасную шею,осыне,
плюнувшемвлицопоявившемусяотцу;онрассказываетотом,какмечГемона,поднятыйнаКреонта,обратилсяпротивнего
самогоикакхлынувшаяизегосердцакровьоросилалицоповесившейсядевушки.Нанасобрушилисьитопятнаснетолько
несчастье,ноиужас. Греческая трагедия не забывает,чтоужассоставляетодинизнепременныхатрибутовжизни,иона
мужественноглядитемувглаза.
Теперь появляется Креонт —унеговрукахтелосына, которое волочится по земле.Егостоныговорятоего
страдании, вопли рассказывают о его преступлении. За ним отворяется дверь:егопризываетдругойтруп,нанегосзади
смотрит другое преступление. По его вине покончила с собой Евридика,матьГемона. Оказавшись между двумя трупами,
обвиняющимиипоражающимиего,Креонт превращаетсявжалкое существо,вчеловека,совершившегоошибку итеперь
горькорыдающего.Онпризываетсмерть,обитающуювтех,когоонлюбиликоторыхонубил.Пустьонавозьметтеперьиего
всвоюочередь!Носмертьнеотвечает.
Именновмомент,когдавесьмир,простертыйпереднами,—лишькровьислезы,вмомент,когдакругчеловеческих
фигур,средикоторыхпоэтзаставилнасжить,превратилсявкругпораженныхпризраков,вмомент,когдамынезабылиеще
об Антигоне,повесившейсянасвоемшарфевпещере, —именновэтотмоментнагроможденияужасанасзаливает
непостижимоеликование.Антигона—внутринас,живаяисияющая.Антигона—ослепительнаяижгучаяистина.
ВтожевремяКреонтзажигаетнашесердцекакбывторымдружественнымсветом.Креонт,пораженныйбогами,но
которого нам не дозволено ударить. Распростертое возле коленопреклоненного отца тело Гемона, словно протянувшееся
междуКреонтоминамиозеронежностиисочувствия,защищаетегоотнашихударов.
***
Теперь надо понять. Потребность в этом — не прихоть интеллигента. Наша чувствительность, взбудораженная до
основания,докорнейнашегопонимания,требует,чтобымысделалиусилиедляуяснениясмыслатрагедии.Поэтпроситнас
датьответнавопрос,обращенныйкнамАнтигонойиКреонтом.
Поскольку«Антигона» ставит вопрос о достоинствах,для критикавелико искушениесвести еек пьесе стезисом и
рассматривать действующих лиц лишь как алгебраические знаки тех ценностей,которыеонивыражают. Но ничто не
способнобольшеисказитьнашесуждениеоб«Антигоне»,чемвзгляднанеекакнаконфликтпринципов.Впрочем,ничтоне
противоречит более творческому методу поэта,чемпредположение,чтоеготворчествоможетидтиотабстрактногок
конкретному. «Антигона» —несоревнованиепринципов,аконфликтживыхсуществ, человеческих существ,
дифференцированных и охарактеризованных с большой силой, конфликт личностей. Действующие лица драмы предстоят
перед нами как твердые тела.Иименноихтвердость(в геометрическом смысле слова), именно плотность их вещества
позволяетнам—дажезаднимчислом—построитьихпроекциювидейномплане.
Чтобы попытаться уяснить себе смысл творения Софокла,нужноисходитьименноизэтихлиц,изихразящейи
убеждающей сущности,незабываяприэтомвзвешиватьнанашихвесахкачествотогонаслаждения, какое нам дает это
творение.
Небудем,впрочем,ожидать,чтобысмыслтрагедиибылвоплощенвкаком‐нибудьотдельномперсонаже,какимбы
значительнымоннибыл.
Великийпоэтникогданевоплощаетсявкаком‐нибудьодномпривилегированномперсонаже.Именноприсутствие
поэтав
каждом изегосозданийроднитнассними,вводитнасвних,служитнампереводчикомдляпониманияязыкаэтих
душ,сначалачуждыхинесозвучных, но начинающих говорить наконец одним голосом — голосом поэта, который стал
нашим.Средивсехпоэтовтрагическогопоэта—именнопотому,чтоонтрагический,—можноуслышатьнеиначе,чемвхоре
техвраждующихдетей,которыедерутсявнемивнасикоторыхмылюбим,потомучтоониодновременноионимы.Хор
этот долгое время криклив, прежде чем станет гармонией.Это— медленное странствование, болезненно и удивительно
затрагивающеенашучувствительность,преждечемонодостигнетнашегопониманияпоканаламплотиикрови.
АнтигонаиКреонтдерутсянаножах.Почемуихборьбадостигаеттакойнеистовойсилы?Вероятно,потому,чтоеще
никогданебылодвухсуществ,одновременностольразныхистольсхожих.Однородныехарактеры,противоположныедуши.
Непреклонныеволи:воли,отмеченныетойбезусловнойтвердостью,вооруженныетойнетерпимостью,которыенеобходимы
всякойдуше,восхищающейсядействием.
«Непреклонныйхарактер,—говоритхоробАнтигоне,—тоистиннаядочьнепреклонногоотца».
Про Антигону говорится,чтоона«неуступчивая»,чтоона«жестокая»и«резкая»,какимбылЭдип,чтообаони
суровыксебенастолько, что Эдип выколол себе глаза, а Антигона повесилась;говоритсяотом,каксуровыионионапо
отношениюкдругим.
11
Но дочь Эдипа — ведь и племянница Креонта. На той абсолютной высоте величия, на какую претендует взойти
каждыйизних,одинаковаясуровостьвсегоихсуществаочерчиваетихострымигранями.
«Негибкийум,крутойхарактер»,—говоритКреонтпроАнтигону,неведая,что,определяяеетакимобразом,онтем
самымопределяетисамогосебя.Онуспокаиваетсебятем,чтоподобныенесгибаемыехарактеры—этокакразте,которые
неожиданнеевсеголомаются,подобнозакаленномувогнежелезу,котороесчитаютсамымпрочным.Говорятакимобразомо
риске,которомуподвергаетсяАнтигона,онзаранеекакбыопределяетисобственнуюучасть.Именноеговоля,натянутаядо
предела,будетсокрушенаоднимударомподдействиемугрозпрорицателяТиресия.
У Антигоны,какиуКреонта,в отношении посторонних,желающихимдобра,тотжезащитныйрефлекс,тотже
резкий отказ от любви, которая хочет их спасти. Антигона перед Исменой, Креонтперед Гемоном:симметричные образы
одногоитогожефронтона,гдеподзнакомгрубойсилыпревозносятсебядемоныодинокоговеличия,попирающиетех,кто
хочетих поколебать, заставить хотябы на мгновение задуматься...Ониидутсвоимпрямымпутем.Неважно,правыонив
нашихглазахилинет:длянассущественнаиубеждаетнассразуверностькаждогоизнихсебесамому.Креонтвэтомтакже
верен,какиАнтигона;еслионуступиттому,ктоеголюбит,идастсовет,онизменитобязательству,взятомуимнасебя:идти,
чтобынислучилось,доконцасвоегопредназначения.Всамомделе,равновесиетогомира,которыйтотидругаяхотятвочто
бытонисталопостроить,достигаетсятолькоэтойценой.Малейшееколебаниеволи—иэтотмирразвалится.ЕдваКреонт
смягчится,какснимрухнетравновесиевселенной,котороеоннамобещал.
ВотпочемуАнтигонаиКреонтненавидяттех,ктоихлюбит.Любовь,отвращающаяихотихдела,отказывающаясяк
немуприсоединиться,—этоупрямствосердца,вихглазахэтонелюбовьинезаслуживаетлюбви.
Íåò, íå ìèëà ìíå òà, ÷òî ëþáèò íà ñëîâàõ,
(ст. 543)
говоритАнтигонаИсмене.
Иеще:
Êîëü ãîâîðèøü òû òàê, ìíå íåíàâèñòíà òû.
(ст. 93)
Ктонесними,тотпротивних.КреонтговоритГемону:
Íåäàðîì æå ìû, ñìåðòíûå, æåëàåì
Ðîäèòü ñåáå ïîñëóøíûõ ñûíîâåé,
×òîáû óìåëè çëîì âîçäàòü âðàãó
È äðóãà ïî÷èòàëè á, êàê îòåö.
(ст. 641 сл.)
Одинвнушаетсвоемусыну,адругая—своейсестреодноитоже: «все или ничего».Онитребуюттакогоже
безусловноговыбора,какойсделалисами.НатураАнтигонынеменее«тираническая»,чемКреонта.
Скажемпрямо:имивладеетодинитотжефанатизм. Оба во властиодной навязчивой мысли.Одна‐единственная
цель их заворожила настолько,чтоонислепыковсемуостальному. Для Антигоны это оставшийся непогребенным труп
Полиника;дляКреонта—угрозаегопрестолу.Этойцелионивсёотдаютзаранее,жертвуютвсемидругимиблагами,включая
и самую жизнь.Наоднуэтукарту,обладание которой представляется им высшим благом, они ставят все,чтоунихесть,
ставятснаслаждением.Любойфанатиквсегдаигрок:онзнаетвосторгриска,потерииливыигрышапоследней,решительной
ставки.
Направленная друг против друга ярость Креонта и Антигоны и заставляет нас каждое мгновение испытывать это
остроенаслаждение жизнью,сведенной к тонкостилистка игральнойкарты. Всенаше существо,мобилизованное,какиих
существа,наслужбунеих«идеологии»,ноихстоящихлицомклицустрастей, испытывает дважды тревогу и радость
ощущения жизни, втянутой одинаковым непреклонным влечением,одинаковымпрезрениемкопасностивборьбусо
смертью.
Всякоевеличиеищетисключительного.ФанатизмАнтигоныиКреонтараскрываетнекоторыенеясныеобластивих
психологии.Иныекритикизадаваливопрос,какмоглослучиться,чтоАнтигонаполностьюзабываетоГемоне.Онисчитают
маловероятным,чтобыонамогла, соприкасаясь с драмой Гемона, переживая собственную трагедию, не произнести даже
имени своего жениха. Это побудило некоторых критиков с чувствительным сердцем приписать Антигоне стих, который
текстыСофоклавкладываютвустаИсмены:
Î, ìèëûé Ãåìîí, êàê óíèæåí òû îòöîì!
(ст. 572)
Имкажется,чтотомнопроизнесенное«милыйГемон»несколькосмягчаетнестерпимуюнепреклонность,вкоторую
замкнуласьАнтигона,игероинянаконецстановитсятрогательной.
НонужнолиисправлятьтекстСофокла, чтобы сделать Антигону приемлемой?Настольколинепонятноее
умолчаниеоГемонеивконечномсчететаклиужвозмутительно?Насамомделеэтомолчаниенеестьзабвениетого,когоона
12
любит,итехрадостей,какиесулилаейлюбовьГемона.Этодостаточнопоказываетсцена,вкоторойдевушкажалуетсянато,
что покидает жизнь,непознавсупружестваи«младенца не вскормив».Инедовольнолинам«трогательных» слов в тех
прекрасныхстроках,гделюбовькжизниикееусладамвыраженастакойполнотойпередприближениемсмерти?Ивсеже,
еслидажевэтуминутуитемболеевовремясвоегопоединкасКреонтомАнтигонанепризываетГемона,необъясняетсяли
это молчание намеренным сосредоточением ее мысли исключительно на несчастье ее брата, призывом всех сил своего
чувствующего существа на службу своей преданности брату? Антигона хочет быть исключительно сестрой.Онаеслине
отбрасываетпрочь,тохранитглубоковсебе—так,чтобыониуженемогливлиятьнаеепоступки,—всечувства,способные
отвлечьееотчистойлюбвикПолинику.
Таким же характерным штрихом освещены все неясности и в Креонте.Этоумныйчеловек.Онясновидитцель,
которую себе поставил:вегоцарстведолженбытьпорядок. Он любит своего сына,своюжену,свойгород. Любовь его,
конечно,эгоистична—онихлюбитрадинаслаждения,честиипользы,которыеонизвлекаетизтехблаг,какиеему
принадлежат,ивсежеонихлюбит,любитвмерусвоейлюбви,какдобрыйправительсвоейсемьиигосударства.Развязка
драмыобнаруживаетсилупривязанностиКреонтаксуществам,которыезависелиотнего.
Аразэтотак,какжеполучилось,чтоэтотосторожныйчеловек,решившийпользоватьсяблагами,которыеемудала
жизнь, оказывается настолько ограниченным в устройстве своей жизни и пользовании властью?Какслучилось,чтоон
оказалсянеспособенпонятьниодинизздравыхдоводов,приводимыхегосыном,иосталсяглухкэтомуголосу,которыйясно
объявляетемугибель,еслионбудетправитьодин, наперекор всеобщему мнению?Иоднакововсехэтихнеясностяхнет
ничего,чтонебылобысовершенноясным.Креонтпосвоейприроде,какиАнтигона,целикомотдаетсятомуделу,котороеон
предпринял.Решивборотьсясмятежомианархией,онповедетэтуборьбубезотступлений,доконца,хотябыисходеебыл
смертельным. Ослепление и одержимость навязчивой идеей сказывается в том,чтомятеж,которыйонрешилпокаратьв
мертвом Полинике,азатемвАнтигоне, он видит и там,гдеегонет.Мятежповсюдувозникаетнаегопути, становится
призракомеговоображения,ионвынужденснимрасправиться.НетольковАнтигоне,но,чтосовершеннонелепо,ввоине,
которыйзадерживаетдевушкуипредаетееикоторогоонподозреваетвтом,чтототподкупленеговрагами.Иещеглупее—в
Исмене,нежнойдочери,изкоторойонделаетмрачнуюзаговорщицу.Вегоглазахробкиенедомолвкихора—тожемятеж.
Мятеж—имудрыесоветысына,направленныенаукреплениееговласти.Молчаниевгороде,какишепот,—мятеж.Мятеж
— серьезные предупреждения Тиресия —жадногопрорицателя, продавшегося заговорщикам против его семьи и города!
ФанатизмхарактеранетолькоприковалКреонтакпринятомурешению,ноизаключилеговтотвымышленныймир,какой
эторешениевоздвигловокругнегоинадкоторымонхочетбытьхозяином,недопуская,чтобывнегочто‐нибудьпроникло—
нилюбовь сына,ни здравыйсмысл,нижалость,нидажепростойинтересилипониманиеположения.Ктожерассеетэто
наваждение,ктосниметэтустрашнуюосаду,тублокаду,которуюКреонтвоздвигпротивсамогосебя?Егофанатизмобрекего
наодиночество,сделализнегомишеньдлявсех.Дажевтех,ктохочетегоспасти,оннеможеттеперьневидетьсвоихврагов.
... âû âñå ñòðåëÿåòå â ìåíÿ,
Êàê â öåëü ñòðåëêè...
(ст. 1033)
ВконцедрамынадКреонтомнависаеттакаяжеугроза,какинадАнтигоной:это—одиночество,школаизападня
длядушвовластибезусловного.
ОднаконенаодноитожеодиночествообрекаетАнтигонуиКреонтаоднородностьихрешительныххарактеров.
Впрочем,изэтойкрайнейродственностииххарактеровнельзяничегоизвлечьпротивфанатизмакактакового.Для
всякойсклоннойкборьбедушинетерпимостьявляетсянеобходимойиединственнодейственнойформойборьбы.
Нонасамомделеинечтоиное,чемхарактер,имеетзначениевборьбеиопределяетлюдей;это—качестводуши.
Антигона и Креонт обнаруживают в столкновении устремлений их схожей воли не только поразительную одинаковость
характеров,ноодновременноитакиеотличныекачествадуши,чтовдругначинаешьудивляться:какможнобылосравнивать
этидвасущества?Насколькоконтурыхарактеровочерченыодинаковымигранями,настолькоразнитсясодержаниедуши.Эта
кореннаяразницапозволяетАнтигоне,какэтонипарадоксально,обрестивсвоейодинаковойсмертисредствоизбегнутьтого
одиночества,котороесделаетсвоейдобычейживогоКреонта.
Таким образом,вэтихдвухперсонажахнамечаютсядвеволиравнойсилы, но обращенные к противоположным
полюсам.Двеодинаковыеволисобратнымизнаками.
***
Все в Антигоне —этодуша, переполненная любовью. У Антигоны под суровой внешностью таится интимная
нежность, свойственная природе любящей женщины,какиогоньеедуши. Эта глубокая нежность,этапламенная,почти
безрассуднаялюбовьсделалиеетем,чтоонаесть,вложиливэтудевушкусамоотверженную,священнуюярость,этумужскую
энергиюсеетвердостьюипрезрением.Потомучтонежностьстановитсятвердостью,когдалюбишь,исмиреннаяпокорность
— презрением и пренебрежением ко всякому,кромелюбимого.Илюбовьстановитсяненавистью. Антигона ненавидит
всякого—иособеннонежнуюИсмену,такуюженежную,какона,—всякого,ктоотказываетсязанейследоватьтуда,кудаее
увлекаетглубокоевнутреннеевлечениееелюбви.
13
Мертвые,которыхоналюбила,которыхона,самаживая,продолжаетлюбить,какживых,те,когоонанепрестанно
называет «своими», «своими возлюбленными», являются неограниченными повелителями ее души.Инапервомместе
«возлюбленныйбрат»,брат,котороголишилипокоямогилы,тотело,котороелишилиееслез,бесстыдноотдавзверям,это
«драгоценноесокровище»еедушиявляетсягосподином,которомуонаотдаласьвся;онодинспособензаставитьеевозлюбить
смерть, заставить не только принять ее, но под влиянием глубокого ликования,радости,смешаннойсослезами,ивсеже
настолькоострой,чтоонапревращаетбольвпесню,раскрытьейнавстречусвоиобъятия.
Как и всякая страсть, эта любовь горит в ней пожирающим пламенем. В этом пылающем костре сгорают все ее
остальные привязанности, они бледнеют перед ярким сиянием этого единственного огня.Идажесамыепрочные, самые
испытанные —привязанностьеекотцуикматери,самыежеланные— привязанности к тому мужу, которым Гемон не
сделается,темдетям,которыхонейникогданедаст.Нужнонаконец,чтобыоназабылаобовсехэтихлюбовныхчувствахи
чтобывмомент,когдаонаихоплакивает,когдаонаутверждаетихнежность,необходимуюеесердцу,чтобыонавэтотмомент
дошладоотречения,потомучтоотныневсюеедушуцеликомзаполняетодна‐единственнаялюбовь,любовькбрату,инужно,
чтобы этому единственному, незаменимому брату она безраздельно принесла в дар свое сердце, соединившись с ним в
смерти.
Абсолют страсти, ее безусловная тирания подтверждаются поразительным отрывком текста, который не поняли
многиенашисовременникиикоторыйкое‐кто,исрединихсамГёте,былисклонныилипыталисьнепризнавать
принадлежащимСофоклу.Этотоместо,гдеАнтигонассилойзаявляет,чтото,чтоонасделаладлясвоегобрата,онабыне
сделала ни для супруга, нидляребенка.Почему? Потому, говорит она,чтопослесмертиродителейниктоуженеможет
заменитьей брата. На это следует обратитьвнимание.Этонечтоиное,каксофизмсердца,однаизтехобычныхпопыток
(весьмасвойственныхгреческомумышлению)превратитьвдоводто,чтопредставляетлишьпервоедвижениедуши.Вэтом
заблужденииАнтигонысовсейясностьюутверждаетсячрезвычайнаясиластрасти, котораяприводитеекэтимблужданиям,
котречениюотвсего,чтонеявляетсяединственнымпредметомэтойстрасти.
Еебрат—длянеевсе.Онаотдаетсяему,каклюбви,которойнетконца.Онаследуетзанимвсмерти.Оннеотделимот
еесуществования.
Ìíå ñëàäêî óìåðåòü, èñïîëíèâ äîëã.
Ìèëà åìó, ÿ ëÿãó ðÿäîì ñ ìèëûì...
Îñòàíóñü òàì íàâåêè...
(ст. 72 сл.)
Всамомделе,Антигонойникогданеруководитразум,рассуждениеилипринципы,онавсегдаследуетсвоемусердцу,
вобъятиясмертибросаетеевосторженность.Исменасразуговоритейобэтом:
Òû ñåðäöåì ãîðÿ÷à ê äåëàì óæàñíûì.
(ст. 88)
Иеще:
Íó ÷òî æ, áåçóìíàÿ, èäè, êîëü õî÷åøü,
Íî áëèçêèì, êàê è ðàíüøå, òû áëèçêà.
(ст. 98)
ТочнеевсегоопределяетсвоюнатурусамаАнтигонавблестящемстихе, в котором она заявляет о своем отказе
ненавидетьвПолиникеврагасвоейстраны:
Äåëèòü ëþáîâü — óäåë ìîé, íå âðàæäó.
(ст. 523)
Унееприродаистиннолюбящей,котораянеставитлюбвиникакихусловий,никакихограничений...Оченьтрудно
передать всю экспрессию этого греческого выражения: «Я рождена, — говорит Антигона, — это моя природа, мое
существо... разделятьлюбовь,чтобыдаватьееиполучать,чтобыжитьвединениислюбовью».
Небудемвпадатьвошибку.ПоступокАнтигонывнушенейееприродойещераньше,чемегопредписалиейбоги.В
ней любовь на первом месте,она«прирожденная». Если бы она не любила своего брата,онабынеоткрылавсебете
божественные,вечные,неписаныезаконы,которыеприказалиейегоспасти.Этизаконы—онаотнюдьнеполучаетихизвне,
это—законыеесердца.Скажемпокрайнеймере,чтоонасердцем,впорывелюбвидостигаетпознаниябожественнойволи,
сознаниядуховных требований.Этолюбовьтелесная,хотябывтомсмысле,чтоделоидетолюбвиктелу.Влюбвиктелу
братаАнтигоначерпаетвсюсилусвоегомятежа, восстановившего ее против воли людей,всюсилусвоейпокорности,
целикомподчиняющейеебогу.
Признаем,чтоэто—Любовь,поееспособностиоткрыться,поееоплодотворяющейсиле.ЕслиАнтигонупосылает
наказньнекийЭросиеслиэтотЭрос,ревнивыйинепримиримый,каквсякийЭрос,словнозакрываетэтудушудлявсего,что
лежитвнеспасениябрата,тонеонли—ЭросТворящий—иоплодотворяетеесамойвысокойреальностью,какаясуществует
в мире Софокла, — божественным Словом?ЭтоСлово—Антигонанесетеговсебеирождаетнасветслучезарной
14
уверенностью. Собственная смерть для нее ничто теперь, когда она зачала и взрастила в любви этот дивный плод.Она
говорит:
Âåäü íå ñåãîäíÿ, íå â÷åðà áûë ñîçäàí
Çàêîí áîãîâ, æèâåò îí âåêîâå÷íî...
Äî ñðîêà óìåðåòü ñî÷òó ÿ áëàãîì...
Íåò, íå ñòðàøóñü ÿ ó÷àñòè òàêîé.
Íî åñëè ñûíà ìàòåðè ìîåé
Îñòàâèëà áû ÿ íåïîãðåáåííûì,
Òî ýòî áûëî áû ïðèñêîðáíåé ñìåðòè...
Îá îñòàëüíîì ÿ âîâñå íå ïå÷àëþñü.
(ст. 455 сл.)
ВАнтигоненерасторжимыпризнаниебожественногозакона,дареежизниилюбовьксвоемубрату.
ТаковоназначениеАнтигонывлюбви.Принявеесмертныйпризыв,онахотьипознаетееослепление,ноизвлекаетиз
нееитуясностьвзгляда,котораяпроникаетвсердцечеловека,тусилуслова,какуюлюбовьсообщаетсамымвозвышенным
душам.
Отсюдаэтотпоразительный,почтинепостижимыйстих,которыймыужеприводили:«Делитьлюбовь—уделмой,
невражду».
Я сказал — и об этом уже достаточно говорили, — что этот стих определяет Антигону,однакоясно,чтоэто
определениееепревосходит.Надоиметьввиду,чтоАнтигонаневсегдасообразуетснимсвоипоступки.Онапредаетэтикак
быпророческиеслованеменьше;чемостаетсяимверной.Внихсодержитсяпризнание,вырванноеуистоковдушиАнтигоны,
у того,чтопревосходитеесамое, вырванное глубокой натурой Антигоны,иливернее, ее судьбой, которая ей самой
неизвестна.Этослововырваноусамогопоэтасилойтрагическогоконфликта. Этой чертой его персонаж опережает его
самого,онопережаетивека...
***
ВАнтигоневсе—любовьилистанетею.ВКреонтевсе—самолюбие.Японимаюэтослововклассическомсмысле:
любовьксамомусебе.Конечно,Креонтдоизвестнойстепенилюбитсвоихблизких:своюжену,своегосына,своихподданных.
Но он вообще любит их лишь настолько,насколькоониявляютсясвидетельствомегосилыиейслужаткакорудияи
доказательство его Я.Иначеговоря,онихнелюбит.Ихсчастьедлянегобезразлично,егозадеваетлишьихутрата.Их
внутренняясущностьемусовершеннонедоступна.Онневоспринимаетничегоиникоговнесебяизанятвсецелособой,но,
впрочем,неспособендоконцаразобратьсяитут.
Всякая любовь для него закрыта. Всякая любовь, которая проявляется при нем,тутжевызываетвнемпротест.
ЛюбовьИсменыксестре,ГемонакАнтигоне. Для него любовь вне совокупления— безрассудство.Когдаегоспрашивают,
предаст ли он на самом деле смерти невесту своего сына,онотвечаетсгрубостью, обличающей полное непонимание им
любви:
Äëÿ ñåâà è äðóãèå çåìëè ãîäíû.
Òàê îí íå çíàåò ëþáâè, êàê íå çíàåò îí è ñâîåãî ñûíà.
Креонтненавидитипрезираетлюбовь.Онбоитсяее.Онбоитсяэтогодара,которыймогбыегозаставитьоткрыться
другимимиру.ПотомучтоКреонт —ивэтомонсоприкасаетсяснами,соднойизопасностей,таящихсявнассамих,—
взрастилвсебевкусквластидотакойстепени,чтоонастановитсясвоейпротивоположностью—бессилием.Поразительно,
чтоприналичиивсехатрибутоввластидействияКреонтаоказываютсявконечномсчетеподлиннымбессилием.Этотчеловек
несет в себе несомненные истины — исконная скудость этойнатуры, враждебнойлюбви,делает этиистины бесплодными.
КогдаКреонт берет на себя защиту города,которомуугрожают предательство Полиника и непослушаниеАнтигоны,одно
мгновение кажется,чтоонпосвятилсебяцели,котораяегопревосходит. В начале своей борьбы за охрану общественного
порядка,всвоейбитвестеми,кого,включаяГемона, он называет анархистами, Креонт располагает всеми аргументами,
способныминасубедить.Мызнаем,чтовслучаекрайнейопасностиобщинуследуетохранятьотАнтигоны.Мытакжезнаем,
чтовегоизложениипереднародомсобственныхполитическихубежденийнетникакоголицемерия.Нонетвнемилюбви.
Природа Креонта,посутидела, —бесплодие.Всякаяистина, честным носителем которой онстановится,остаетсянаэтой
неблагодарнойпочвеистинойумозрительной,пустоцветом.
КогдаКреонтдрожитотгневазагород,подвергающийсяопасности,дрожьего—неотстрахали,отстрахазасебя?
Сущностьэтоговеликогоцаря—страх.Страх, всегдасвязанныйсбессилием.Креонту,всеболееиболеезамыкающемусяв
своемстрахе,чудятсяодниврагиизаговорывокругегоособы.Городоченьясноговоритемуголосомстарцев;страхдаетему
смелость пренебречь этим предупреждением. С ним говорят боги;итутстрахподсказываетемустрашныебогохульства,
потому что он подозревает, что боги Тиресия примкнулик лагерю его противников.По мере развития действия трагедии
занавесидеализма,которыйонопустилмеждусобойисвоимнародомвовремятроннойречи,этотзыбкийзанавесисчезает.
15
Событиязаставляютегонедвусмысленновысказатьто,чтоонскрывалотсамогосебя.Теперьуженегородтребуетпокарать
предателей,аужас, растущий и овладевающий его Я. Припертое в убежище,гдеонопряталосьподпокровомистин,
принятыхнасебявнеобязательствлюбви,егоЯпредстоитпередлицомлюдейибоговвсвоейнеприкрытойнаготе.Человек,
хвастливовыставлявшийсебяпримернымзащитникомобщины,оказываетсяразоблаченнымнанашихглазах—оказывается
всеголишьобнаженнымИндивидом.
Разонлюбиллишьсвоюсобственнуювласть,толькосвоюособу,составленноеосебевыгодноемнение—былолиэто
любовью?Креонтвконечномсчетеобреченнаодиночество.Онтеряетвсесразу—сына, жену,власть.Еголичностьсводится
теперь к жалкой оболочке, которую он тщетно надувал ложным авторитетом.ИАнтигона,какяужесказал,былаоднав
моментрасставаниясжизнью.Никто,дажехор,непролилслезоеесудьбевовремяеемедленногошествиякмогиле,гдеее
должныбылипохоронитьзаживо.ИвсежепатетическоеодиночествоАнтигоныбылолишькажущимся.Это—неизбежное
одиночество любого человеческого существа в его последней битве. Это не душевное одиночество.ИвэтотмигАнтигона
неслав себесвоего возлюбленногобрата.Любовь приобщилаеек божественномуцелому.АвотКреонт,находясьпосреди
того круга жалости, который автор очертил вокруг каждого страдающего существа,порожденногоегогением,оказался
обреченнымнаполноеодиночество,каквпустыне:боги,которыхондумалприсвоить,егопоражают,онпокинутгородом,а
егомертвыесынижена,чудовищнопринесенныевжертвуегогипертрофированномуЯ,вместотогочтобыбытьвегосердце
теплойсущностью, жизньюдорогойипитающей,стоятпередеговзором,всеещеищущим,какихсебеприсвоить,ввиде
трупов.
И все же этот Креонт,этотстрашныйиопустошенныйКреонт, это олицетворение человеческого заблуждения,
внедренвнаспоэтомнетолькокакпредостережение,ноикакнечтородственноенам.Напротяжениивсейдрамыивэту
последнююминутукрайнейнапряженностиКреонтживетвнаскакподлинная частица нашей личности.Он,конечно,
виновен,ноонслишкомблизоккнашимсобственнымзаблуждениям,чтобымызахотелиегоосудитьсвысоткакого‐нибудь
отвлеченного принципа. Креонт составляет часть нашего трагического опыта. По‐своему, на своем месте,онбылправ,и
нужнобыло,чтобыонпоступилтак,какэтобыло,чтобыпоэмаСофоклапринесланамсвойплод,заключающийсявполном
познаниинаминашейличнойраздвоенностиимира,вкоторомнампредназначенодействовать.
Такимобразом—мыодновременноАнтигона,Креонтиихконфликт.Однойизсамыхяркихчертгенияиискусства
Софоклаявляетсято,чтоонзаставляетнасприниматьнастолькоглубокоеучастиевжизникаждогоизегоперсонажей, чтов
момент,когдаонинаходятсяпереднамиивысказываются,мынеможемнепризнатьихправыми.Деловтом,чтовсеони
живутиговорятвнас:мыслышимвнихсвойголос,внихоткрываетсянашажизнь.
Софокл не из тех писателей, которые грубо говорят нам: такой‐то не прав,аэтотправ.Его любовь к каждому из
порожденныхимсуществнастольковелика,чтокаждыйизнихправнаместе,занимаемомимвмирепоэта:мыпримыкаемк
каждому из них,каккживомусуществу, жизненность которого проверена на собственном нашем опыте. Вплоть до того
молодоговоина, которыйв момент,когдаондоволентем,чтоспассвоюжизнь,схвативАнтигону,исожалеет,чтоеенадо
выдатьцарю, которыйее поразит, мыпризнаемэтого наивногоюношу полностьюправым.Онправ,спасаясвоюшкуруи
радуясь своей удаче.Имыпоступилибытак,какон.Онправ,чтоверенсвоейприроде, которая является существенной
частьювсякойчеловеческойприроды.Онправ,опираясьнатутвердуюземлю,накоторуюмывсепоставлены.Иизменчивая
Исменатожеправа,втом,чтоонапросто‐напростомягкосердечная,слабаяженщинавпротивовесмужественнойАнтигоне,
мудраявсвоейпризнаннойидопустимойслабостиивнезапнооказывающаяся такой же сильной,какиеесестра,всвоей
мгновеннойжертвеннойвспышке.
И если Антигона права,ввысшейстепениправавзенитетрагедии, на той высоте чистого героизма,накоторую
природапозволяетейподнятьсяикудаоназоветнасзасобой,тоиКреонтправпротивнееидлянас,правпрактически,на
уровне политическойнеобходимости,васпектетяжелыхусловийгорода, находящегося в состояниивойны. Даже если мы,
увлеченныетечениемдрамы,склонныпризнатьКреонтанеправымзато,чтоонпринялсвойпрестижзаблагогосударства,и
толькозаэто,товчеловеческомпланемыотнегонеотступимся:егозаблужденияслишкоместественны,слишкомприсущи
опаснойприродеполитическойакции,чтобымынепризналиихчастьюсамихсебя. Мы,впрочем,знаемвместесКреонтом,
чтовсезаконнодлявласти,когдаобщинаподвергнутарискуиз‐за«анархии»какой‐нибудьАнтигоны,являющейсяанархией
Духа,опасновеющеготам,гдеонзахочет.Мызнаемтакже,правдаболеесмутно—ивэтомнесчастьегосударств,—чточаще
всегоихзащищаютКреонты.Онипредназначеныдляэтогодела.Иониболееилименеесносноегоделают;ноприэтомони
пятнаютсебя,заблуждаются,потомучтосуществуетмалодел,которыенеподвергалибыдажехорошегоработникастольким
неблагодарнымзаблуждениям.Но,несмотрянаэтизаблуждения,Креонты сохраняют подобиеверностисвоей природе—
низкой,потомучтогосударстваспасаютнеблагороднымимыслями,агрубымиижесткимипоступками.Мызнаем,чтоэта
связь между действием и низостью в нашей жизни является необходимым условием нашего существования,однойиз
наиболееобременительныхстороннашейприроды.НасвылепилиизтяжелойглиныКреонта—стоитлиэтооспаривать?—
ещезадолгодотого,какнасозариляркийпламеньАнтигоны.Наименеепризнаваемойобластьютрагическогонаслажденияи
требующей от поэта невероятного усилия любви и мастерства является как раз та светлая жалость, то мужественное
признание братства,котороеонунасвызываетвотношение«злодеев». Их было бы легко вырвать из нашего сердца.Но
правдаискусстваинашенаслаждениедаютсяэтойценой:нужно,чтобымывнихпризнались.
ТакСофоклбудитобразы,дремлющиевнас.Онзаставляетзвучатьвнаснемыеголоса.Онвыставляетнасветсовести
сложнуютайнунашегосущества.Все, чтовнутринасискалодругдругаипостыдноборолосьвпотемках,теперьпознанои
сражается с открытым лицом. Конфликт персонажей —этонашконфликт,ионподвергаетнасопасности.Егоисход