40
этогообраза.Наэтомжеместе,наверхулестницы,появитсявпоследнейсценеизгнанниксокровавленнымиглазницами—
образ,воплощающийневероятныетерзания,сменившийобразпредельноговеличия.
Мыждемэтогониспровержения:намведомисходэтойсудьбы.Ссамогоначаладрамывсловахперсонажей,помимо
их воли, звучит оттенок трагической иронии,той«трагической иронии», которая дает тон этому произведению и нас
настораживает.Всамомделе,этиперсонажи,незнающиеобылойдраме,ужесвершившейся,нодлязавершениякоторой
надо было еще показать всем весь этот ужас,этиперсонажипроизносятслова, имеющие для них самый обыкновенный и
успокоительный смысл,смысл,вкоторомонивполнеуверены. Однако те же слова имеют для зрителя, знающего все —
прошлоеибудущее, —совершенно иной,грозныйсмысл.Авториспользуетобестороныэтогообстоятельства—незнание
действующего лица и осведомленность зрителя. Проявляясь одновременно,этидвасмыслазвучат,какдвеноты, слитые в
ужасномдиссонансе.Этодалеконепростойстилистическийприем.Мывоспринимаемэтиироническиесловатак,какбудто
онислетаютсустдействующихлицпомимоихволи,подвлиянием таинственнойсилы,скрытойзасобытиями.Какбудто
некийбогсмеетсянаднеобоснованнойуверенностьюлюдей...
Дальнейшее построение драмы представляет последовательное чередование четырех «эписодиев»,вкаждомиз
которыхрокнаноситЭдипуновыйудар.Четвертыйегосражает.
Этопостроениенастолькопросто,чтозрительсразудогадываетсяотом,вкакомнаправлениипойдетразвитие
пьесы, и видит ее исход. Он видит те четыре шага, которые рок делает навстречу трагическому герою.Онлишьнеможет
представитьсебе,какимспособомбогпоразитгероя,таккакавторкаждыйразсоздаетситуацию,несхожуюслегендой.Но
онсразуулавливаетсвязьэписодиевмеждусобой,слияниечетырехследующиходназадругойсцен,припомощикоторых
действие развивается и движется, подобно движению часового механизма.ДляЭдипа, наоборот,все,чтозрителю
представляется логически последовательным, методическим осуществлением плана, начертанного богом,длянеговсеэто
представляетсяцепьюнеожиданностей,случайностей,которые,поегомнению,прерываютпрямойпуть,покоторомуон,как
емукажется,идет,чтобыобнаружитьубийцЛайя,илиуводятотэтогопути.Эдипаведетжелезнаярукакцели,которойонне
видит,нокотораяведетпопрямомупутикпреступнику,которымявляетсяонсам,ионажеодновременнонаправляетегона
сбивчивыеследы,уводящиееговразныестороны.Всякоепобочноепроисшествиебросаетеговновомнаправлении.Каждый
ударошеломляетего,пороюнаполняетрадостью.Ничтоегоненастораживает.Вразвитиидействияимеется,такимобразом,
два отчетливых направления,закоторымимыследимодновременно:соднойстороны, неумолимое озарение лучом света
посреди кромешной тьмы,сдругой—движениеощупью, неуверенная поступь существа, натыкающегося в темноте на
невидимые препятствия и постепенно притягиваемого, независимо от него самого,ксветящемусяогню. Обе линии вдруг
скрещиваются:насекомоевлетеловпламя. В одно мгновение все кончено. (Или кажется конченным... Потому что откуда
исходиттеперьсвет—отэтогоневедомогоогняилиотповергнутогоназемьчеловека?..)
ПрорицательТиресий—первоеорудие,которымпользуетсярокдлянанесенияудара.Эдипвелелпривестистарого
слепца, чтобы облегчить выяснение обстоятельств убийства Лайя.ВкачествеценыдляспасенияФивАполлонназначил
изгнание убийцы. Тиресий знает все: этот слепец —провидец. Он знает,ктовиновенвубийствеЛайя,ондажезнает, кто
такойЭдип —чтоонсынЛайя.Нокаконможетэтосказать?Ктоемуповерит? Тиресийотступает передбурей, которую
вызвалобыраскрытиеправды.Онотказываетсяотвечать,иэтототказвполнеестествен.Такжеестественноито,чтоэтототказ
вызываетгнев Эдипа.Перед ним человек,которому стоит сказатьслово,чтобыспастиФивы,аонмолчит.Чтоможетбыть
возмутительнее для доброго правителя,каковЭдип? Что может быть более подозрительным? Представляется только одно
объяснение: Тиресий был некогда сообщником виновного и хочет покрыть его своим молчанием.Икомудолжнобыть
выгодно это преступление?Креонту, наследнику Лайя.Вывод: убийца, которого разыскивают, —Креонт.Эдипувдруг
кажется,чтоегоследствиеподходиткцели,иегогневобрушиваетсянаТиресия,упорноемолчаниекоторогопреграждает
емудорогуикоторыйотказываетсядатьемунужныеулики,потомучтоон,несомненно,сампринималучастиевзаговоре.
Это обвинение,выдвинутоецаремпротивжреца, в свою очередь и с такой же неизбежностью порождает новое
положение.Строгийходпсихологическогоразвитиязаставляетадскуюмашинудвинутьсясместа.ОскорбленномуТиресию
неостаетсяничегодругого,какобъявитьистину:«Убийца,тобоюразыскиваемый,—тысам...»Нанесенпервыйудар:истина,
которуюЭдипискалинеможетпостичь,—передним.Напряжениесценырастетвместесволнойгнева,прорицательделает
следующийшаг—наполовинуприоткрываетбезднуещеболеестрашнойправдой:«УбийцаЛайя—фиванец.Онубилсвоего
отцаиоскверняетложесвоейматери». Эдип совершенно не способен проникнуть в подлинный смысл открываемой ему
Тиресием правды. Он твердо знает, что не убивал Лайя,чтоонсыннекоегокоринфскогоцаряичтоемуникогдане
приходилось иметь дело с Фивами, вплоть до того дня,когдаон,юношей, спас их от сфинкса.Онвозвращаетсяксебе
ошеломленным,нонепоколебленным.Сосвойственнымемужаромонбросаетсяположномуследу,указанномуемуроком,
—открыватьвымышленныйзаговорКреонта.
Божество избирает Иокасту своим орудием,чтобынанестиЭдипувторойудар.Царицавступаетвспор,
разгоревшийсямеждуеемужемибратом.Онахочетуспокоитьцаря,умеритьеговолнение,вызванноесловамиТиресия.Ей
кажется легче всего добиться этого, представив ему убедительное доказательство необоснованности утверждений оракула.
Прорицатель некогда предсказал Лайю,чтоонпогибнетотрукисына.Междутемэтогоцаряубилиразбойникина
перекресткедорог,втовремякаконпутешествовалзапределамисвоейстраны,аегоединственныйсынбылтрехднейотроду
отнесеннагору,гдеондолженбылумереть.Вот,говоритона,какнелеповеритьпрорицателям.