Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга 4. Договоры о перевозке, буксировке, транспортной экспедиции и иных услугах в сфере транспорта
Подождите немного. Документ загружается.
Думается, что проблема, поднятая С.П. Кондрашиным, может быть решена иным
образом. Как известно, несмотря на то что по общему правилу договор вступает в силу и
становится обязательным для сторон с момента его заключения, стороны вправе установить,
что условия заключенного ими договора применяются к их отношениям, возникшим до
заключения договора (п. 1 и 2 ст. 425 ГК). Поэтому в описанной ситуации, оформляя свои
договорные отношения путем подписания единого документа - договора фрахтования и имея в
виду, что фактически правоотношения между сторонами были установлены ранее вследствие
обмена брокерами сторон соответствующими документами, стороны вправе включить в договор
условие о распространении его действия на взаимоотношения сторон, возникшие до момента
подписания договора фрахтования.
3. Содержание и исполнение договора
Относительно прав и обязанностей сторон по договору морского посредничества в главе
XIV КТМ содержится лишь два правила соответственно о праве и обязанности морского
брокера, которые могут рассматриваться скорее как результат исполнения последним своих
обязательств, вытекающих из договора. Речь идет о ст. 244 и 245 КТМ, первая из которых
предусматривает, что морской брокер имеет право на вознаграждение за оказание
посреднических услуг при заключении договоров, если они заключены в результате усилий
морского брокера, а вторая обязывает морского брокера после исполнения поручения
доверителя отчитаться перед ним за полученные от него денежные суммы.
Комментируя положения, содержащиеся в ст. 244 КТМ (о праве морского брокера на
вознаграждение), С.П. Кондрашин подчеркивает, что морской брокер вправе претендовать на
получение вознаграждения лишь при наличии двух обязательных условий: договор с третьим
лицом должен быть заключен и само заключение договора явилось результатом усилий именно
морского брокера. "Первое условие, - пишет С.П. Кондрашин, - означает вознаграждение "от
результата" (вознаграждение морского брокера обычно устанавливается в процентах от суммы
сделки) и соответствует обычной практике посредничества в данных областях. Второе условие
следует понимать так, что если доверитель добился заключения договора в результате
собственных усилий, несмотря на наличие поручения морскому брокеру о его заключении, то
морской брокер не имеет права требовать вознаграждения, несмотря на затраченные им
усилия" <*>.
--------------------------------
<*> Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации. С. 412.
Не возражая в целом против предложенного толкования ст. 244 КТМ, все же заметим, что
при этом остается открытым вопрос о праве морского брокера на вознаграждение в ситуации,
когда им оказаны посреднические услуги и совершены все необходимые действия,
предусмотренные договором морского посредничества, для заключения договора с третьим
лицом, однако такой договор не был заключен по обстоятельствам, не зависящим от морского
брокера, к примеру в силу отказа от его заключения со стороны самого доверителя.
Представляется, что здесь уместно вспомнить, что обязательство морского брокера по
договору морского посредничества представляет собой сочетание обязательств, вытекающих
из двух иных договоров: поручения и возмездного оказания услуг. При неурегулированности
правоотношений, вытекающих из договора морского посредничества, нормами об этом
договоре (глава XIV КТМ) к ним в соответствующей части в силу аналогии закона могут быть
применены правила о договорах поручения и возмездного оказания услуг. В частности, в
описанной ситуации проблема может быть решена путем применения (по аналогии закона) п. 1
ст. 978 ГК, согласно которому, если договор поручения прекращен до того, как поручение
исполнено поверенным полностью, доверитель обязан возместить поверенному понесенные
при исполнении поручения издержки, а также уплатить ему вознаграждение соразмерно
выполненной им работе.
Что касается ст. 245 КТМ, то она предусматривает обязанность морского брокера
отчитаться перед доверителем только после исполнения поручения и лишь за полученные
суммы. И в данном случае имеет место безусловный пробел в правовом регулировании
правоотношений, вытекающих из договора морского посредничества. Указанный договор носит
представительский характер: морской брокер выполняет поручение доверителя и действует от
его имени и за его счет. В связи с этим необходимо опять обратиться (по аналогии закона) к
соответствующим правилам, регулирующим договор поручения, в соответствии с которыми на
поверенного возлагается обязанность не только представить отчет об исполнении поручения (в
целом, а не только за полученные от доверителя суммы) с приложением оправдательных
документов, но и сообщать доверителю все сведения о ходе исполнения данного поручения (ст.
974 ГК).
Как отмечалось ранее, содержание обязательств сторон, вытекающих из договора
морского посредничества, отнюдь не ограничивается обязанностью доверителя уплатить
морскому брокеру причитающееся ему вознаграждение и обязанностью последнего отчитаться
перед доверителем за полученные от него суммы, которые регламентируются (правильнее
говорить о неудачной попытке их регламентации) ст. 244 и 245 КТМ. Основная обязанность
морского брокера состоит в оказании доверителю посреднических услуг при заключении
договоров (одного из них), предусмотренных ст. 240 КТМ, результатом которых должно служить
выполнение поручения доверителя о заключении соответствующих договоров.
При исполнении указанной обязанности морской брокер должен действовать в рамках
полномочий, предоставленных ему доверителем. В тех же случаях, когда морской брокер при
исполнении поручения доверителя действует за пределами предоставленных последним
полномочий, правоотношения, возникающие между доверителем и третьими лицами,
регулируются правилами, предусмотренными ст. 183 ГК. Согласно данной норме при
отсутствии полномочий действовать от имени другого лица или при превышении таких
полномочий сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица,
если только другое лицо (представляемый) впоследствии прямо не одобрит данную сделку;
последующее одобрение сделки представляемым создает, изменяет и прекращает для него
гражданские права и обязанности по данной сделке с момента ее совершения. В судебно-
арбитражной практике в подобных случаях под одобрением сделки со стороны
представляемого понимаются не только письменное подтверждение последним сделки,
совершенной для него представителем, но и иные действия представляемого, которые могут
служить свидетельством одобрения сделки, в частности, доказательством одобрения сделки
признается факт принятия представляемым исполнения от контрагента по такой сделке <*>.
--------------------------------
<*> См., например, п. 7 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской
Федерации от 14 мая 1998 г. N 9 "О некоторых вопросах применения статьи 174 Гражданского
кодекса Российской Федерации при реализации органами юридических лиц полномочий на
совершение сделок" / Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской
Федерации, принятые с апреля 1992 года по ноябрь 2000 года // Специальное приложение N 1 к
Вестнику Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2001. С. 104.
Выполняя свое обязательство, вытекающее из договора морского посредничества,
морской брокер обязан лично исполнять данное ему поручение (исключение составляют лишь
случаи передоверия, предусмотренные ст. 187 ГК).
Основные обязанности доверителя по договору морского посредничества состоят в том,
что он должен: обеспечивать морского брокера средствами, необходимыми для исполнения
поручения; возмещать ему понесенные издержки; уплатить морскому брокеру причитающееся
ему вознаграждение.
Условия о размере вознаграждения морского брокера и о порядке возмещения
понесенных им расходов по договору морского посредничества приобретают особое значение,
когда морской брокер уполномочен на одновременное коммерческое представительство обеих
сторон в заключаемом договоре. В соответствии с п. 2 ст. 184 ГК в подобном случае
коммерческий представитель вправе требовать уплаты обусловленного вознаграждения и
возмещения понесенных им при исполнении поручения издержек от сторон договора в равных
долях, если иное не предусмотрено соглашением между ними. Данное положение должно
учитываться сторонами при заключении договоров морского посредничества, допускающего
одновременное представление морским брокером интересов обеих сторон в заключаемой
сделке. По мнению М.И. Брагинского, данное обстоятельство является "гарантией для будущих
контрагентов коммерческого представителя... Речь идет о том, что и вознаграждение, и
возмещение издержек, которые понесены им при исполнении поручения, коммерческий
представитель может истребовать от тех, кого он одновременно представляет, лишь в равных
долях. Таким образом, законодатель откровенно стремился избежать ситуации, при которой
коммерческий представитель будет оказывать предпочтение тому из контрагентов, кто уплатит
ему больше. Приведенное правило (п. 2 ст. 184 ГК) не действует, лишь если стороны
договорятся об ином (т.е. о неравной оплате). Имеется в виду, что каждый из представляемых
будет в таком случае знать, что, собственно говоря, его ожидает при совершении договора с
данным коммерческим представителем, и именно на это он и дает свое согласие" <*>.
--------------------------------
<*> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 310.
4. Прекращение договора
В главе XIV КТМ отсутствуют нормы о порядке прекращения договора морского
посредничества, поэтому, учитывая несомненное сходство правоотношений и фидуциарный
характер указанного договора, должны применяться по аналогии закона положения о
прекращении договора поручения. В связи с изложенным можно сделать вывод о том, что
доверитель вправе отменить свое поручение, а морской брокер отказаться от него (т.е.
расторгнуть договор в одностороннем порядке) во всякое время по своему усмотрению при
условии, что сторона, отказывающаяся от договора, должна уведомить другую сторону о его
прекращении не позднее чем за 30 дней (если договором не предусмотрен более длительный
срок) до даты прекращения договора (ст. 977 ГК).
Последствием досрочного одностороннего прекращения договора для доверителя
должна являться его обязанность возместить морскому брокеру понесенные при исполнении
договора издержки, а также уплатить ему вознаграждение соразмерно выполненной им работе.
Кроме того, досрочное расторжение договора морского посредничества доверителем
порождает его обязанность возместить морскому брокеру убытки, причиненные прекращением
договора. Аналогичная обязанность возникает и у морского брокера, если последний
воспользуется своим правом отказаться от договора морского посредничества (ст. 978 ГК).
Глава XVII. ДОГОВОР МОРСКОГО СТРАХОВАНИЯ
1. Понятие договора
По договору морского страхования страховщик обязуется за обусловленную плату
(страховую премию) при наступлении предусмотренных договором морского страхования
опасностей или случайностей, которым подвергается объект страхования (страхового случая),
возместить страхователю или иному лицу, в пользу которого заключен такой договор
(выгодоприобретатель), понесенные убытки (ст. 246 КТМ).
Морское страхование - одна из разновидностей имущественного страхования, о чем
свидетельствует определение договора имущественного страхования, содержащееся в п. 1 ст.
929 ГК. Согласно данной статье по договору имущественного страхования одна сторона
(страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при
наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить другой
стороне (страхователю) или иному лицу, в пользу которого заключен договор
(выгодоприобретателю), причиненные вследствие этого события убытки в застрахованном
имуществе либо убытки в связи с иными имущественными интересами страхователя
(выплатить страховое возмещение) в пределах определенной договором суммы (страховой
суммы).
Вместе с тем договору морского страхования, несмотря на то что он не относится к
самостоятельным гражданско-правовым договорам (таковым является договор страхования), а
представляет собой лишь его разновидность (отдельным видом договора страхования
является договор имущественного страхования), принадлежит особая роль в развитии
договорного права. Дело в том, что именно с морского страхования началось развитие
страхования вообще, данное обстоятельство предопределило его приоритетное правовое
регулирование специальными нормами, что находит отражение и в системе современного
законодательства о страховании. На данное обстоятельство (особую роль морского
страхования) неоднократно обращалось внимание российскими правоведами.
Так, Д.И. Мейер, анализируя состояние российского дореволюционного законодательства
(первая половина XIX в.) о страховании, указывал: "Наше законодательство дает очень немного
определений относительно этого договора; в Своде гражданских законов всего две статьи
содержат о нем определения. В Уставе торговом есть особая глава о морском страховании, о
страховании от огня, от скотского падежа и тому подобного, так как эти страхования
производятся компаниями на акциях, излагается в уставах страховых обществ. Точно так же,
как и определения законодательства о морском страховании, они дополняются уставами
страховых от морских опасностей обществ и пока служат главным источником для изучения
договора страхования" <*>.
--------------------------------
<*> Мейер Д.И. Русское гражданское право (в 2 ч.). По исправленному и дополненному 8-
му изд. 1902 г. Изд. 2-е, испр. М., 2000. С. 681.
Еще более определенно высказывался на этот счет Г.Ф. Шершеневич, который писал:
"Морское страхование является видом вообще страхования и притом, с исторической точки
зрения, первоначальным, который послужил образцом для других форм страхования. По своей
природе морское страхование не должно ничем отличаться от сухопутного и слияние их -
вопрос времени. В нормировании морского страхования со стороны русского законодателя
нельзя не заметить той особенности, что договор этот определяется: а) волей контрагентов; в)
русскими законами; с) за молчанием последних иностранными законами..." <*>.
--------------------------------
<*> Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права. По изданию 1914 г. М., 1994. С. 331.
При проведении первых кодификаций гражданского и торгового права (Франция,
Германия) сказалась особая роль договора морского страхования. Так, во Франции Торговый
кодекс регулировал исключительно морское страхование, а в Гражданском кодексе (ФГК)
упоминание о договоре страхования содержалось лишь в одной статье: указанный договор был
включен в перечень так называемых рисковых договоров (ст. 1961 ФГК). Однако, как отмечает
М.И. Брагинский, "представление об этом договоре оказалось очень узким, поскольку в той же
статье подчеркивалось, что данный договор, как и другой, включенный в указанный перечень
(имеется в виду договор морского займа), "регулируется морскими законами". Тем самым
сфера действия соответствующего договора (страхования) оказалась ограниченной областью
того же, в конечном счете, морского страхования" <*>.
--------------------------------
<*> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 495.
Аналогичный подход обнаружил себя и при проведении некоторых последних
кодификаций гражданского права. "Среди других, - пишет М.И. Брагинский, - может быть назван
также Гражданский кодекс Квебека. В отличие от большинства аналогичных актов других стран,
в нем страхование прямо делится на морское и наземное... Абсолютное большинство норм
соответствующей главы посвящены все же морскому страхованию" <*>.
--------------------------------
<*> Там же. С. 498.
Действующий сегодня российский Гражданский кодекс не акцентирует внимание на
морском страховании, а обеспечивает детальное регулирование как общих положений,
относящихся в целом к обязательствам по страхованию, так и отдельных договорных видов
соответствующих правоотношений. Тем не менее и здесь можно заметить существенную
особенность правового регулирования: отношения, связанные с морским страхованием,
отнесены к специальным видам страхования (наряду со страхованием иностранных инвестиций
от некоммерческих рисков, медицинским страхованием, страхованием пенсий и банковских
вкладов), которые могут быть урегулированы отдельными специальными законами (ст. 970 ГК).
"При этом, - подчеркивает М.И. Брагинский, - речь идет в равной мере как о специальных
законах, посвященных соответствующим разновидностям страхования, так и о более общих
законах. Примером последних может служить КТМ. В новом Кодексе, как и в том, который ему
предшествовал (КТМ СССР 1968 г.), содержится глава, посвященная морскому страхованию.
Поскольку морское страхование входит в перечень, содержащийся в ст. 970 ГК, нормы,
включенные в гл. XV КТМ ("Договор морского страхования"), обладают приоритетом по
отношению к статьям гл. 48 ГК" <*>.
--------------------------------
<*> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 507.
Определяя соотношение правил о договоре морского страхования, содержащихся в КТМ,
и норм о договоре страхования, помещенных в ГК (глава 48), В.А. Мусин подчеркивает
субсидиарный характер действия последних применительно к отношениям, связанным с
морским страхованием. Он пишет: "Вместе с тем согласно ст. 970 ГК правила о страховании,
предусмотренные главой 48 ГК, применяются и к некоторым специфическим видам
страхования, включая морское, "постольку, поскольку законами об этих видах страхования не
установлено иное". Это означает, что отношения по морскому страхованию регулируются
нормами главы 48 ГК в той мере, в какой они не урегулированы нормами главы XV КТМ... Таким
образом, нормы главы XV КТМ преобладают в сфере морского страхования как над нормами
Закона "Об организации страхового дела в Российской Федерации", так и над нормами главы
48 ГК" <*>.
--------------------------------
<*> Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации. С. 414 - 415
(автор Комментария к главе XV КТМ - В.А. Мусин).
Нельзя не заметить еще одну особенность правового регулирования договора морского
страхования, проистекающую из КТМ и характерную для всех договоров, им регулируемых.
Согласно ст. 247 КТМ правила, установленные главой XV КТМ, применяются, если
соглашением сторон не установлено иное. И только в случаях, прямо указанных в этой главе,
соглашение сторон, не соответствующее правилам, установленным КТМ, ничтожно <*>.
--------------------------------
<*> Такие случаи установлены лишь применительно к абандону (ст. 278, 279 КТМ).
Как и в случаях с другими договорами, регулируемыми КТМ, диспозитивный характер
норм о договоре морского страхования обычно толкуется таким образом, что данное
обстоятельство позволяет сторонам заключать договоры морского страхования на условиях,
наиболее широко применяемых в соответствующей области морской торговли, даже если они
отличаются от правил главы XV КТМ <*>.
--------------------------------
<*> См., например: Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской
Федерации. С. 419.
Однако при этом столь же обычно не рассматривается вопрос о возможности для сторон
соответствующего договора, отказавшихся от применения правил, содержащихся в КТМ, таким
же образом нейтрализовать действие норм ГК о договоре имущественного страхования,
подлежащих, как известно, субсидиарному применению. Видимо, наличие такого права у сторон
по договору морского страхования считается чем-то само собой разумеющимся.
Представляется, что поставленный здесь вопрос не имеет столь однозначного ответа. Более
того, с формально-юридической точки зрения предоставление приоритета правилам КТМ о
договоре морского страхования перед нормами ГК о договоре имущественного страхования
означает лишь то, что положения, предусмотренные главой 48 ГК, "применяются к отношениям
по... морскому страхованию... постольку, поскольку законами (т.е. КТМ. - В.В.)... не установлено
иное" (ст. 970 ГК). Речь идет о том, что "нейтрализовать" действие норм ГК можно лишь путем
включения в КТМ правил, которые регулируют соответствующие отношения, вытекающие из
договора морского страхования, иначе, нежели ГК, либо вовсе исключают его применение.
Однако эта задача не может быть выполнена нормой, придающей самим правилам КТМ
диспозитивный характер, поскольку исключение соглашением сторон действия этих правил не
может означать автоматического приостановления применения к их правоотношениям
субсидиарных норм, содержащихся в ГК, если только сами эти нормы не носят диспозитивного
характера. Во всяком случае, этот вопрос нуждается, как минимум, в судебном толковании.
Основным квалифицирующим признаком, позволяющим выделять договор морского
страхования в качестве отдельного вида договора имущественного страхования, является
особый объект морского страхования. В соответствии со ст. 249 КТМ объектом морского
страхования может быть всякий имущественный интерес, связанный с торговым
мореплаванием, - судно, строящееся судно, груз, фрахт, а также плата за проезд пассажира,
плата за пользование судном, ожидаемая от груза прибыль и другие обеспечиваемые судном,
грузом и фрахтом требования, заработная плата и иные причитающиеся капитану судна и
другим членам экипажа судна суммы, в том числе расходы на репатриацию, ответственность
судовладельца и принятый на себя страховщиком риск (перестрахование). Объект морского
страхования должен быть указан в договоре морского страхования.
Итак, объектом морского страхования может служить "всякий имущественный интерес,
связанный с торговым мореплаванием". Участники отношений, связанных с торговым
мореплаванием, имеют различные имущественные интересы. Еще Д.И. Мейер указывал:
"Существенно только, чтобы страхование сделано было в пользу лица, непосредственно
заинтересованного целостью застрахованного имущества: иначе оно считается
недействительным" <*>.
--------------------------------
<*> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 687.
Такой подход сохранен и в действующем сегодня законодательстве; он обнаруживает
себя, в частности, в ст. 930 ГК, согласно которой имущество может быть застраховано по
договору страхования в пользу лица (страхователя или выгодоприобретателя), имеющего
основанный на законе, ином правовом акте или договоре интерес в сохранении этого
имущества, а договор, заключенный при отсутствии такого интереса у указанных лиц,
объявляется недействительным.
Договору страхования имущества (ст. 930 ГК), по которому объектом страхования
выступает интерес в виде риска утраты (гибели), недостачи или повреждения определенного
имущества, в морском страховании соответствует договор страхования судна (строящегося
судна) или груза.
Страховой интерес в судне принадлежит его собственнику или субъекту иного
ограниченного вещного права (хозяйственного ведения или оперативного управления), ибо
указанные лица по общему правилу несут риск случайной гибели или случайного повреждения
судна (ст. 211 ГК). Естественно, в случаях, когда такой риск переносится договором на другое
лицо (например, на фрахтователя или иного судовладельца), оно вправе застраховать свой
имущественный интерес в судне.
В страховании груза заинтересован прежде всего его собственник (грузовладелец) вплоть
до его передачи другому лицу (получателю). Как известно, передачей признается вручение
вещи приобретателю, а равно сдача перевозчику для отправки приобретателю (п. 1 ст. 224 ГК).
Однако момент перехода риска случайной гибели или повреждения груза может и не совпадать
с передачей вещи. Например, по договору купли-продажи риск случайной гибели или
случайного повреждения товара, проданного во время его нахождения в пути, переходит на
покупателя с момента заключения договора купли-продажи, если иное не предусмотрено таким
договором или обычаями делового оборота (п. 2 ст. 459 ГК). Во всяком случае, в роли
страхователя груза может выступать лицо, на котором лежит такой риск в момент заключения
договора страхования груза.
Лицом, заинтересованным в страховании фрахта, может быть как судовладелец, так и
грузовладелец в зависимости от порядка уплаты фрахтовых платежей и, как следствие, от того,
кто из них рискует утратить право на фрахт (взыскание или обратное истребование). По этому
поводу В.А. Мусин пишет: "Это предопределяется условиями внесения фрахта. Если,
например, фрахт подлежит оплате до отправления груза на условиях "lost or not lost", т.е. не
может быть взыскан невзирая на гибель груза, интерес в страховании фрахта принадлежит
грузовладельцу, причем фрахт страхуется в том же порядке, что и груз. Иногда, однако, фрахт
вносится после доставки груза в порт назначения. В таком случае страховой интерес во фрахте
имеет судовладелец. Тогда фрахт страхуется в том же порядке, что и судно" <*>.
--------------------------------
<*> Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации. С. 422 - 423.
При страховании судовладельцем платы за проезд и провоз багажа по договору морской
перевозки пассажира оказывается застрахованным риск судовладельца утратить указанные
платежи (уплаченные пассажиром при заключении договора), когда есть основания для их
возврата в случаях, предусмотренных законом. Имеются в виду, например, ситуации, когда
обязанность перевозчика возвратить полученную от пассажира плату за проезд и за провоз
багажа возникает в связи с отказом пассажира от договора морской перевозки вследствие
болезни или по причинам, зависящим от перевозчика (ст. 183 КТМ).
Грузополучатель, являющийся собственником груза или обладателем права требования
передачи груза, основанного на договоре о его приобретении, имеет страховой интерес в
прибыли, которая может быть им получена от реализации груза в пункте назначения.
Ожидаемая прибыль может быть застрахована вместе с грузом либо отдельно. Что касается
"других обеспечиваемых судном, грузом и фрахтом требований", которые также признаются
возможными объектами страхования, то в качестве таковых обычно выступают требования о
вознаграждении за спасение судна или иного имущества, а также об уплате взносов по общей
аварии.
В качестве имущественных интересов, связанных с торговым мореплаванием, которые
могут быть объектами имущественного страхования, признаются также заработная плата и
иные причитающиеся капитану судна и другим членам экипажа судна суммы, в том числе
расходы на репатриацию. В литературе принято считать, что указанные платежи по своей
правовой природе носят характер имущественной ответственности судовладельца перед
капитаном и иными членами экипажа судна. "Эта ответственность, - пишет, например, В.А.
Мусин, - может быть как деликтной (платежи в возмещение вреда, причиненного жизни или
здоровью упомянутых лиц), так и договорной (заработная плата, расходы на репатриацию и
иные платежи, возлагаемые на судовладельца по условиям трудовых контрактов, заключенных
им с членами экипажа судна). Согласно прямым и императивным нормам ГК (в КТМ данный
вопрос не затронут) выгодоприобретателями в этих случаях являются лица, управомоченные
на получение соответствующих платежей от судовладельца, т.е. капитан и другие члены
экипажа судна, независимо от того, указаны ли они в этом качестве в договоре страхования...
Судовладелец в таких случаях действует только как страхователь" <*>.
--------------------------------
<*> Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации. С. 423.
К числу объектов морского страхования относится также ответственность судовладельца.
Речь идет о риске имущественной ответственности как по обязательствам, возникающим
вследствие причинения вреда (ст. 931 ГК), так и об ответственности судовладельца за
неисполнение или ненадлежащее исполнение договорных обязательств. В последнем случае
риск ответственности за нарушение договора считается застрахованным в пользу стороны,
перед которой по условиям этого договора страхователь (судовладелец) должен нести
соответствующую ответственность, - выгодоприобретателя, даже если договор страхования
заключен в пользу другого лица либо в нем не сказано, в чью пользу он заключен (п. 3 ст. 932
ГК). Обычно таким страхованием покрывается ответственность судовладельца (перевозчика) за
нарушение обязательств, вытекающих из договора перевозки.
И, наконец, в качестве возможного объекта морского страхования в ст. 249 КТМ упомянут
принятый на себя страховщиком риск (перестрахование). Как предусмотрено ст. 967 ГК, риск
выплаты страхового возмещения или страховой суммы, принятый на себя страховщиком по
договору страхования, может быть им застрахован полностью или частично у другого
страховщика по заключенному с последним договору перестрахования. Отношения по договору
перестрахования регулируются правилами, подлежащими применению в отношении
страхования предпринимательского риска, если договором не предусмотрено иное. При этом
страховщик по основному договору страхования, заключивший договор перестрахования,
считается в этом последнем договоре страхователем, а по основному договору страхования он
остается ответственным перед страхователем за выплату страхового возмещения.
В свое время Д.И. Мейер раскрывал смысл операции по перестрахованию следующим
образом: "Расчет при этом, во-первых, тот, что если страховая компания часто прибегает к
такого рода сделке с другой страховой компанией, то ей делается уступка в премии, так что
сама она получает более значительную премию, нежели платит, и, следовательно, разность
составляет ее барыш. Во-вторых, страховой компании неловко отказываться от принятия
имущества на страх - этим она может отбить от себя страхователей. Поэтому, хотя в последнем
случае, по соображениям компании, для нее и невыгодно принять на страх какое-либо
имущество, она все-таки не отказывает в этом, но для того, чтобы обезопасить себя от убытков,
сама застраховывает это преимущество в другой страховой компании" <*>.
--------------------------------
<*> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 688.
Принципиальное значение для договора морского страхования имеет определение его
сторонами характера события, на случай наступления которого осуществляется страхование
(страхового случая). Определение страхового случая содержится в п. 2 ст. 9 Федерального
закона "Об организации страхового дела в Российской Федерации" <*>. Согласно этой норме
страховым случаем признается совершившееся событие, предусмотренное договором
страхования или законом, с наступлением которого связывается возникновение у страховщика
обязанности произвести страховую выплату страхователю, застрахованному лицу,
выгодоприобретателю или иным третьим лицам.
--------------------------------
<*> СЗ РФ. 1998. N 1. Ст. 4; 1999. N 47. Ст. 562.
Соответствующее событие может быть квалифицировано в качестве страхового случая
при условии, что его причиной послужили опасности и случайности, определенные в договоре.
Указанные опасности и случайности обычно именуют страховыми рисками. Страховым риском
признается предполагаемое событие, на случай наступления которого проводится страхование.
Страховому риску должны быть присущи два непременных признака: вероятность и
случайность. По этому поводу М.И. Брагинский пишет: "Вероятность означает, прежде всего,
возможность наступления соответствующего события. По этой причине за пределами риска
находится случай, наступление которого абсолютно исключено. "Случайность" соотносительна
понятию "вероятность" <*>. Значение отмеченной соотносительности указанных понятий М.И.
Брагинский предлагает понимать, имея в виду антиподы каждого из них, а именно то, что
исключается отнесение к страховым рискам событий, во-первых, непременных, т.е. таких,
которые произойдут неизбежно или, по крайней мере, в точно обозначенное время, и, во-
вторых, нельзя производить страхование событий, которые, напротив, произойти не могут <**>.
--------------------------------
<*> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 526.
<**> Там же.
По общему правилу, предусмотренному ГК (п. 1 ст. 958), признак вероятности
наступления предполагаемого события должен присутствовать в течение всего срока действия
договора страхования. При отпадении возможности наступления страхового случая и
прекращении существования страхового риска договор страхования прекращается. Однако в
ст. 261 КТМ на этот счет предусмотрено специальное правило применительно к договору
морского страхования: указанный договор сохраняет силу, если даже к моменту его заключения
миновала возможность возникновения убытков, подлежащих возмещению, или такие убытки
уже возникли. Правда, в случае, если страховщик при заключении договора морского
страхования знал или должен был знать, что возможность наступления страхового случая
исключена, либо страхователь (выгодоприобретатель) знал или должен был знать о возникших
и подлежащих возмещению страховщиком убытках, исполнение договора морского страхования
не является обязательным для стороны, которой не было известно о таких обстоятельствах.
Комментируя данную норму КТМ, представляющую собой исключение из общего правила,
В.А. Мусин подчеркивает, что законодателем учтено, что "имущество, связанное с торговым
мореплаванием, подчас отчуждается в то время, когда оно находится в иностранном порту или
в море и страхователь может не иметь сведений о состоянии этого имущества в данный
момент. Но именно неизвестность судьбы имущества в сочетании с возможностью его гибели
или повреждения от определенных вредоносных факторов как раз и является главной
предпосылкой страхового обязательства. Поэтому договор морского страхования остается в
силе, если при его заключении контрагенты не знали и не могли знать о наступлении убытков
либо об отпадении угрозы их наступления" <*>.
--------------------------------
<*> Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российского Федерации. С. 446.
Ввиду важности роли, которую в отношениях по договору страхования играют страховой
риск и правильная оценка степени вероятности наступления события, которое может быть
прекращено страховым случаем, для страховщика первостепенное значение приобретает
своевременное получение от страхователя достоверной информации о соответствующем
риске. В связи с этим М.И. Брагинский отмечает, что, "решая вопрос о заключении договора
страхования и о конкретных его условиях (прежде всего имеется в виду, естественно, размер
страховой премии в соотношении с определенным расчетным путем предельным размером
ответственности страховщика), страховщик должен обладать сведениями, которые могут иметь
существенное значение для установления вероятности наступления страхового случая, с одной
стороны, и размера возможных убытков - с другой. Такие сведения должен сообщить
страховщику страхователь" <*>.
--------------------------------
<*> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 527 - 528.
Поэтому в КТМ (ст. 250) предусмотрена обязанность страхователя сообщить страховщику
при заключении договора морского страхования сведения об обстоятельствах, которые имеют
существенное значение для определения степени риска и которые известны или должны быть
известны страхователю, а также сведения, запрошенные страховщиком. Страхователь
освобожден от необходимости сообщать страховщику лишь общеизвестные сведения и
сведения, о которых должно быть известно страховщику.
Аналогичная обязанность страхователя предусмотрена ст. 944 ГК в отношении всякого
договора страхования. Вместе с тем нельзя не видеть разницу в последствиях неисполнения
или ненадлежащего исполнения страхователем этой обязанности. По общему правилу,
содержащемуся в п. 3 ст. 944 ГК, если после заключения договора страхования будет
установлено, что страхователь сообщил страховщику заведомо ложные сведения об
обстоятельствах, имеющих существенное значение для определения вероятности наступления
страхового случая и размера возможных убытков от его наступления (страхового риска),
страховщик вправе потребовать признания договора недействительным и применения
последствий, предусмотренных п. 2 ст. 179 ГК. Как видим, речь идет о квалификации договора
страхования в качестве сделки, совершенной под влиянием обмана, которая является
оспоримой и может быть признана недействительной только судом по иску потерпевшего
(страховщика). Если такое решение суда состоится, то потерпевшему возвращается другой
стороной (в нашем случае - страхователем) все полученное ею по сделке. Имущество,
полученное по сделке потерпевшим от другой стороны, а также причитавшееся ему в
возмещение переданного другой стороне, обращается в доход Российской Федерации. При
невозможности передать имущество в доход государства в натуре взыскивается его стоимость
в деньгах. Кроме того, потерпевшему возмещается другой стороной причиненный ему
реальный ущерб.
Применительно к договору морского страхования действует специальное правило о
последствиях неисполнения страхователем обязанности сообщить страховщику сведения об
обстоятельствах, которые имеют существенное значение для определения степени риска,
исключающее действие общих положений о возможности признания договора страхования
недействительной сделкой и применения последствий, предусмотренных п. 2 ст. 179 ГК (п. 3 ст.
944 ГК). Согласно п. 2 ст. 250 КТМ при несообщении страхователем сведений об
обстоятельствах, имеющих существенное значение для определения степени риска, или при
сообщении им неверных сведений страховщик вправе отказаться от исполнения договора
морского страхования. При этом страховая премия причитается страховщику, если
страхователь не докажет, что несообщение им сведений или сообщение неверных сведений
произошло не по его вине.
Как видим, положение страховщика в договоре морского страхования выглядит гораздо
предпочтительней, нежели в общем договоре страхования: ему не нужно добиваться по суду
признания договора страхования недействительной сделкой, поскольку он наделен правом
одностороннего отказа от исполнения этого договора; реализация страховщиком права на отказ
от исполнения договора морского страхования не влечет для него автоматическую утрату
страховой премии, как это имеет место при признании судом договора страхования
недействительной сделкой, совершенной под влиянием обмана, когда полученная
страховщиком от страхователя страховая премия подлежит взысканию в доход государства.
Напротив, п. 2 ст. 250 КТМ презюмируются как право страховщика на отказ от договора
морского страхования при условии объективной недостоверности сведений, представленных
страхователем, либо непредоставления их страховщику, так и его право на страховую премию,
которое может быть оспорено страхователем лишь в том случае, если он докажет, что
несообщение им сведений или сообщение неверных сведений произошло не по его вине, т.е.
бремя доказывания данных обстоятельств возлагается на страхователя.
Право страховщика по договору морского страхования на отказ от исполнения договора (в
равной мере, как и право страховщика по общему договору страхования на признание его
недействительным) ограничено: оно не может быть использовано, если обстоятельства,
которые имеют существенное значение для определения степени риска и о которых не
сообщил страхователь при заключении договора, впоследствии отпали (п. 3 ст. 250 КТМ), а
также в случае, когда несмотря на то, что при заключении договора отсутствовали ответы
страхователя на вопросы о сведениях, запрошенных страховщиком, последний все же
заключил договор морского страхования (п. 4 ст. 250 КТМ).
С точки зрения общей гражданско-правовой квалификации договора морского
страхования указанный договор является одной из разновидностей (подвидов) договора
имущественного страхования, который, в свою очередь, является отдельным видом договора
страхования.
Договор морского страхования является двусторонним (так как права и обязанности по
этому договору возложены на обе стороны), возмездным (поскольку услуги, оказываемые
страховщиком, подлежат оплате в виде страховой премии) и реальным (так как он вступает в
силу в момент уплаты страховой премии).
2. Субъекты договора
Как видно из определения договора морского страхования (ст. 246 КТМ), субъектами
этого договора являются страховщик и страхователь. Состав участников договорных
отношений при определенных условиях может быть расширен за счет третьего лица, в пользу
которого заключается договор морского страхования, - выгодоприобретателя.
Особое место в договоре морского страхования занимает страховщик, поскольку, как
подчеркивает М.И. Брагинский, "именно с его действиями связано достижение основной цели,
ради которой возникает страховое правоотношение, - выплаты определенной суммы в размере
и в случаях, предусмотренных в договоре..." <*>.
--------------------------------
<*> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 509.
В КТМ (глава XV) отсутствуют какие-либо положения о требованиях, предъявляемых к
страховщику как субъекту правоотношений по морскому страхованию. В ГК применительно к
общему договору страхования на этот счет имеются лаконичные правила, согласно которым в
качестве страховщиков договоры страхования могут заключать юридические лица, имеющие
разрешения (лицензии) на осуществление страхования соответствующего вида. Однако
конкретные требования, которым должны отвечать страховые организации, порядок
лицензирования их деятельности и осуществления государственного надзора за этой
деятельностью определяются законами о страховании (ст. 938 ГК).
В настоящее время законом, определяющим требования, предъявляемые к страховым
организациям, является Федеральный закон "Об организации страхового дела в Российской
Федерации" (далее - Закон об организации страхового дела). Собственно характер этих
требований предопределен их направленностью на обеспечение финансовой устойчивости
страховых организаций и их способности выполнять свои обязательства, связанные с
денежными выплатами страхователям. На это обстоятельство обращает внимание М.И.
Брагинский, который подчеркивает, что, поскольку "в конечном счете все обязанности
страховщика сводятся к одной - выплате денег, законодатель уделяет большое внимание
созданию необходимых гарантий получения соответствующей суммы от страховщика. А с
учетом особого публичного интереса к страхованию существенную часть страхового
законодательства представляют собой нормы, прямо или косвенно связанные с обеспечением
реальности такой гарантии" <*>.
--------------------------------
<*> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 509.
В связи с этим законодателем прежде всего существенно ограничивается круг лиц,
участников имущественного оборота, которые могут выступать в страховых правоотношениях в
роли страховщиков. В Законе об организации страхового дела (ст. 6) предусмотрено, что
страховщиками могут быть юридические лица любой организационно-правовой формы,
предусмотренной законодательством Российской Федерации, созданные для осуществления
страховой деятельности. Таким образом, из круга страховщиков исключаются физические лица,
в том числе и являющиеся индивидуальными предпринимателями.
Подобный подход является традиционным для российского законодательства и
отечественной гражданско-правовой доктрины. Еще Д.И. Мейер в свое время подчеркивал, что
"участие в роли страховщика преимущественно юридического лица объясняется
экономическими условиями страхования: оно составляет довольно выгодную спекуляцию,
сопряженную, однако же, со значительным риском; поэтому естественно, что отдельное лицо
уклоняется от такого риска, не решается подвергнуть ему свои имущественные средства..."
Более того, по мнению Д.И. Мейера, "и товарищества двух, трех, десяти лиц недостаточно,
чтобы обезопасить страховщика", поэтому в роли страховщика он видел лишь крупные
акционерные компании. "Итак, - писал Д.И. Мейер, - только компания на акциях может
заниматься страхованием как промыслом: тут отдельные лица как участники компании
отвечают только по мере своих вкладов, так что другие их имущественные средства вне риска.
Кроме того, чтобы страхование как промысел было действительно выгодным, а вознаграждения
за ущерб не превышали сумму, получаемую страховщиком в виде премии за страхование,
нужно значительное распространение круга деятельности страховщика. Но для этого
необходимо, чтобы его имущественные средства были значительными, а публика имела
полное доверие к его состоятельности. Однако такие средства редко бывают у одного лица, и
даже не без труда собираются при учреждении компании на акциях" <*>.
--------------------------------
<*> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 687 - 688.