Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии

Подождите немного. Документ загружается.

мироздание потенциально бесконечно.

Архита

было много

уче-

ников.

Аристотель

о пифагореизме.

Говоря

пифагорейцах,

мы ис-

пользовали

не всю

доступную

нам

информацию,

ибо до сих пор

речь

шла не

столько

пифагореизме

целом, сколько

пифаго-

рейцах. Аристотель

же

говорит

основном

пифагореизме

как

таковом, анонимно.

Его

информацию можно классифициров-ать

по

четырем разделам

—

учение пифагорейцев

числах,

противо-

положностях,

мире

и о

душе.

Учение

числах. Аристотель затрагивает

три

вопроса трак-

товки чисел пифагорейцами: числа

как

начала, взаимоотношения

вещей

чисел, понимание сути числа. Объявляя числа началами,

пифагорейцы,

по

Аристотелю, исходили

из

трех

оснований: во-пер-

вых, увлекаясь математикой,

где

решающую роль играет число,

пифагорейцы, поднимаясь

на

уровень философии, объявили число

началом

приписали

его

мирозданию; во-вторых,

самом миро-

здании

они

находили гармоничные соотношения,

основе кото-

рых лежали арифметическая

геометрическая пропорции, изучав-

шиеся пифагорейцами;

в-третьих,

пифагорейцев привлекала

уни-

версальность числа, позволяющая,

по их

убеждению, фиксировать

сущность

даже

этических явлений (любовь

дружбу

им

каза-

лось

легче

выразить числом,

чем в

системе физических сущно-

стей).

О взаимоотношении вещей

чисел

пифагорейцев Аристо-

тель говорит неодинаково. Создается впечатление,

что у

пифаго-

рейцев

не

было единомыслия

этом вопросе.

Они то

отожде-

ствляли вещи

числа,

то

видели

числах компоненты вещей,

то

понимали числа

как их

сущности,

а то

даже

отделяли числа

от

вещей, утверждая,

что

вещи подражают числам. Возможно,

все

эти

варианты

решении вопроса

об

отношении вещей

чисел

надо понимать

как

исторические вехи развития воззрений пифа-

горейского учения

по

вопросу

взаимоотношении чисел

вещей.

Возможно,

что

пифагореизм развивался

от

наивного отождествле-

ния

чисел

вещей

пониманию того,

что

числа

— не

вещи

и не

материя

для

вещей,

а их

сущности.

Пифагорейскую мысль

подражании вещей числам Аристо-

тель упоминает лишь однажды.

большинстве

же

случаев

он под-

черкивает,

что

пифагорейцы вовсе

не

отделяли числа

от

вещей.

Лишь Платон, указывает Аристотель

«Метафизике», отделил

числа

от

вещей,

«если

взять пифагорейцев,

то в

этом вопросе

на

них никакой вины

нет»

(XIV, 3),

пифагорейские числа

«.не

были

числами, наделенными самостоятельным существованием»

(там

же),

ведь «они (пифагорейцы.—А.

Ч.) не

приписывают числу

отдельного существования» (XIII,

8). Об

этом свидетельствует

понимание числа пифагорейцами.

Это

понимание

во

многом

геометрично,

ибо

числа имели

у них

пространственную величину.

У пифагорейцев

нет еще и-

размежевания физического

матема-

тического. Пифагорейцы, подчеркивает Аристотель,

«делают

из

чисел физические сущности»

(XIV, 3).

Поэтому, отмечает Аристо-

241

тель, у пифагорейцев мир как бы удваивается, но не потому, что

они

отделяли числа от вещей, а напротив, потому, что они отож-

дествляли числа с вещами. Поэтому, хотя пифагорейцы

«все

свои

рассуждения и занятия сосредоточивают на природе» (I, 8), все

же создается впечатление, что пифагорейцы говорят о какой-то

другой

природе, чем сам чувственный мир. Для более зрелого фи-

лософского сознания Аристотеля пифагорейские

«вещечисла»

об-

разовывали какой-то особый мир, в котором числа могли быть

легче

и тяжелее. Поэтому, если пифагорейцы и подготавливали

идеализм Платона, то не тем, что отделяли числа от вещей, а тем,

что не различали физическое и математическое.

Учение о противоположностях. Аристотель подчеркивает дуа-

лизм пифагорейцев, ибо у них; «противоположности

суть

начала

вещей» (I, 5). Аристотель приводит пифагорейскую таблицу про-

тивоположностей. Она состоит из десяти пар — предела и беспре-

дельного, нечета и чета, единого и многого, правого и левого,

мужского и женского, покоящегося и движущегося, прямого и кри-

вого, света и тьмы, добра и зла, квадратного и прямоугольного

(I,

5). Аристотель

никак

не комментирует эту таблицу. Существо-

вали и

другие

перечни пифагорейских противоположностей. Нео-

платоник

Порфирий («Жизнь Пифагора»,

38—39)

приводит шесть

пар,

где первая — монада и диада. У Плутарха (De Iside 370 Е)

первая из десяти пар —

«добро

и зло», потом идет «монада—•

диада»,

затем «предел—-беспредельное». Автором десятеричной

таблицы противоположностей некоторые ученые считают Фи-

лолая.

Попытка

объяснения таблицы. Эта таблица — соединение сек-

суального, физического, этического и математического дуализма.

Она

много говорит о становлении философского мировоззрения из

мифологического под влиянием математического мышления. Пи-

фагорейцы отталкивались от орфической космогонии, а ведь у

орфиков

внутри хаоса как темного и женского начала мироздания

зарождается сгущение эфира — некое космическое яйцо как свет-

лое и мужское начало. Пифагорейцы отождествили, живое дыша-

щее яйцо орфиков с пределом, а

хаос

— с беспредельным. Полу-

чились ряды: мужское, светлое, предел и женское, темное, бес-

предельное. Как и все греки, пифагорейцы связывали благо с

мерой,

пределом, а зло — с безмерностью, с беспредельностью,

отчего в первый ряд попадает предел, а во второй — беспредель-

ное.

Далее «яйцо» было понято как единое, а

хаос

— как многое.

Думая, что печет ограничен, а чет неограничен (для этого были

какие-то

неясные для нас основания), пифагорейцы поместили

первый ряд печет, а во второй — чет. Так как из сложения не-

четных чисел, начиная с единицы, получается всякий раз квад-

ратное число, а из сложения четных, начиная с

двух,—

прямо-

угольное (согласно геометризащш чисел пифагорейцами), то

квадратное было отнесено в первый ряд, а прямоугольное — во

второй. При этом в

случае

прямоугольных чисел соотношение

между

сторонами при росте ряда четных чисел меняется, а в слу-

242,

чае квадратных оно неизменно, поэтому в первый ряд попало

покоящееся,

а во второй — движущееся. И так далее.

Учение о мире. В учении о мире беспредельное выступает у

пифагорейцев в чистом виде как пиевма (смесь

воздуха

и огня),

которая

окружает центральную часть, оформленную пределом,

т. е. мироздание, космос, небо. Небо дышит. Аристотель сообщает:

«Пифагорейцы же утверждали, что пустота

существует

входит

из

бесконечной пневмы в само небо, как бы вдыхающее в себя

пустоту»

(Физика IV, 6). Здесь неясно, как сочетать

пустоту

пневму. По-видимому, все же пифагорейцы не поднялись до такой

абстракции,

как пустота вообще. Под пустотой они понимали не-

оформленное

и разреженное состояние вещества, теплое дыхание.

Возникновение

мира — это ограничение беспредельного пределом,

первоначальная вещественная единица, которая,

будучи

разделен-

ной

на части вдыхаемой

«пустотой»,

принимает вид множества.

Так

возникает космос. При

выдохе

мироздание снова сходится

противостояние предела и беспредельного.

По

сообщению Аристотеля, пифагорейская картина мира су-

ществовала в

двух

вариантах: в геоцентрическом и в негеоцентри-

ческом. В произведении «О

небе»

Аристотель рассказывает о пи-

фагорейской

«гармонии сфер». Планеты, двигаясь сквозь пневму

(эфир),

издают монотонные звуки разных тонов в зависимости от

своего размера, скорости движения и удаленности от Земли, за-

нимающей

центральное положение. Сатурн издает самый низкий

звук, звук Луны'—высокий и пронзительный. В совокупности эти

тона разной высоты образуют гармоничное созвучие. Более свой-

ственным пифагореизму Аристотель все же считал негеоцентриче-

скую космологию. Он подчеркивает умозрительность этой системы

надуманность Антихтоиа.

Учение о душе. Аристотель только однажды вспоминает «из-

вестный пифагорейский миф», согласно которому «всякая

душа

может облечься в любое

тело»

(О

душе

I, 3), что Аристотель счи-

тает

нелепостью, так как

душа

не безразлична к

телу.

Аристотель

говорит н о

других,

более, по-видимому, поздних пифагорейских

учениях о душе. Согласно одному из них,

душа

есть гармония.

Аристотель прямо не называет это учение пифагорейским, мы об

этом умозаключаем из

другой

информации. Например, римский

писатель Макробий

(IV—V

вв.) сообщает, что «Пифагор и Фи-

лолай сказали, что

душа

есть гармония» [ДК

44(32)

А 23].

У Платона в

«Федоие»

пифагорейцы Симмий и Кебет говорят

Сократу о том, что

душа

есть гармония и потому она смертна,

ибо это гармония частей тела. Она так же не может существовать

после смерти тела, как гармония лиры после ее поломки. Эта ин-

формация

свидетельствует о том, что поздние пифагорейцы отка-

зались от учения о бессмертии души и истолковали

душу

как

функцию

тела.

Хотя Аристотель в целом относился к пифагореизму критиче-

ски,

подчеркивая, что «определения их (пифагорейцев. — Л, Ч.)

243.

были поверхностными» (Метаф. I, 5), его информация

дает

нам

богатый и обобщенный материал.

Значение пифагореизма. Древний пифагореизм — важнейшая

страница античной философии и прогрессивное явление античной

культуры

6—4 вв. до н. э., особенно в той мере, в какой ему были

свойственны зачатки научного мышления. В. И. Ленин отмечает

в пифагореизме «связь зачатков научного мышления и фантазии

наподобие религии, мифологии» Ч Примерно это же можно ска-

зать и обо всей античной философии, особенно ранней'—прото-

фнлософни.

На

материале пифагореизма хорошо просматривается форми-

рование философии из мифологии под воздействием научного

знания

(особенно математики) и вообще все более рационализи-

рованного мышления. Пифагорейцы превратили орфическое ри-

туальное

очищение в научное занятие, в

культ

разума. И по мере

того

как пифагорейцы понимали, что окружающий их мир не

хаос, а космос, они отказывались от метемпсихоза, трактовали

душу

как гармонию,

глубже

представляли реальный мир,

ЛЕКЦИЯ

XXI

ТЕМА 48.

ЖИЗНЬ

И СОЧИНЕНИЯ ПЛАТОНА

Афинский философ Платон родился в 3 или 4 г. 87-й олим-

пиады, т. е. в 427 г. до н э., на 4-м

году

Пелопоннесской войны,

умер

через 80 лет — в 347 г. до н. э., не дожив 9 лет до битвы

при

Херонее, положившей конец Элладе как совокупности по-

лисов

Платон происходил из афинского аристократического рода.

Подлинное имя Платона — Аристокл, Платон — прозвище (от

«платах»

— «широкий», «широкоплечий»). Аристокл был всесто-

ронне одаренным (в гимнастике, музыке, поэзии). Его один

учитель

философии Кратил,

другой

— Сократ. После казни Сокра-

та Платон, тяжело переживавший смерть своего учителя, надолго

покинул Афины. Начались

годы

странствий, в течение которых

Платон побывал в Мегарах у фплософа-сократовца Эвклида-мега-

рика,

в Кирене у киренаика Арпстипа и математика-пифагорейца

Феодора, а также якобы в Египте, Финикии, Персии, Ассирии и

Вавилонии. Достоверно одно: после десятилетних странствий в

389 г. до н. э. Платон оказался в сицилийских Сиракузах при

дворе

тамошнего тирана Дионисия Старшего. Как и всякий тиран,

Дионисий был непостоянен. Обласкав сначала Платона, Дионисий

вскоре отправил его на общегреческий невольничий рынок для

продажи в рабство. Выкупил Платона киренаик Анникерид.

Возвратившись в Афины, Платон открыл свою школу —

Акаде-

мию. Название философской школы Платона случайно — школа

. *

.Ленин

В. И. Поли, собр соч, т 29, с 225.

244-

находилась в роще, посвященной аттическому герою

Академу.

Участники школы стали называться академиками. Платоновская

академия просуществовала 915 лет (386 г. до н. э. — 529 г. н. э.).

Платон

придавал большое значение математике как пропедевтике

философии, и поэтому над входом в школу Платона висела

надпись:

«Не геометр да не

войдет!»

В Академии Платон провел

вторую

половину своей жизни. Платон еще два раза плавал в Си-

ракузы— к Дионисию Младшему—-сыну Дионисия Старшего. Но

сын

был не лучше отца. В третий раз Платона спас пифагореец

Архит

Тарентский. Платон стремился побудить обоих Дионисиев

преобразованию их государства в соответствии со своим проек-

том. Однако этот проект, как далее увидим, был утопическим.

Умер Платон в 1 г. 108-й олимпиады в день своего рождения на

брачном пиру.

Сочинения.

Почти все сочинения Платона целиком дошли до

нас.

Среди них есть и ряд таких, принадлежность которых: Пла-

тону сомнительна. Под его именем сохранились один монолог —

«Апология Сократа», 34 диалога

(«диалогос»

— беседа), из кото-

рых 23 подлинных, 11 сомнительных, а также 13 писем, из кото-

рых большинство подложных. Почти все произведения Платона

написаны

в художественно-диалогической форме. В подавляющем

большинстве их главное действующее лицо — Сократ. Диалоги

писались

для

всех,

и в принципе они экзотеричны, т. е. рассчитаны

на

всех.

Но у Платона были и эзотерические сочинения, так назы-

ваемые

«устные

речи», например «О

благе»,

но они не сохрани-

лись.

Они были рассчитаны на посвященных.

Существует так называемый «Платонов вопрос» — вопрос о

подлинности

и последовательности платоновских диалогов. Их

можно разбить на группы.

Первая

из них — «сократические диалоги», т. е. написанные в

основном

в годы ученичества Платона у Сократа, диалоги, в ко-

торых взгляды Сократа Платон, по-видимому, выражает объек-

тивно.

Сюда относятся такие диалоги, как

«Лахес»

(о мужестве),

«Хармид»

(о благоразумии),

«Лисис»

(о любви и дружбе), «Крн-

тои»

(о должном), «Евтифрон» (о благочестии), «Ион» (о природе

художественного творчества),

«Эвтидем»

и «Гиппий Меньший»

(критика

софистов),

«.Протагор»

(о добродетели), начало

«Госу-

дарства»

(о справедливости); к этой группе сочинений раннего

Платона

относится также монолог «Апология Сократа».

Во

вторую

группу

входят

диалоги, переходные от сократнзма

платонизму, это

«Горгий»

(борьба с софистикой, вопрос о доб-

родетели), «Кратил» (рассматривается вопрос об искусственности

или

естественности имен человеческой речи), «Гиппий Больший»,

где впервые появляется -платоновский термин

«ейдос»,

«Менон»,

где формулируется весьма важная гносеологическая мысль пла-

тонизма.

третьей группе можно отнести диалоги, отражающие зрелую

доктрину платонизма: «Менексеп», «Пир»,

«Федр»,

«Федон», «Го-

сударство»

(III—X

книги).

К. этой группе примыкают также зре-

245

лые диалоги, в которых, однако, понятия

берут

верх над образами,

дотоле широко используемыми Платоном.

Четвертую группу платоновских диалогов составляют

«-Теэтет»,

«Софист», «Парменид», «Политик», «Тимей», «Критий», «Филеб».

пятой группе

следует

отнести позднейшее сочинение Плато-

на

— «Законы».

Стиль диалогов Платона свободный, ход изложения подчинен

как

философским, так и художественным целям. Каждый диалог

замкнут, никаких смысловых связей

между

диалогами нет. Учение

Платона

не систематизировано им самим, по крайней мере в его

экзотерических сочинениях, которые сохранились. Следовательно,

платонизм приходится реконструировать, что нелегко, а главное —

не

дает

однозначного результата.

Мифология

Платона. В диалогах Платона немало мифов. Вы-

ше (в лекции о софистах) приводился миф Протагора in плато-

новского диалога «Протагор». Мифы Платона — аллегории, в ко-

торых в образах и в системе образов условно изображаются аб-

страктные философские понятия и концепции. В свое время Гегель

подчеркивал, что мифологическая форма изложения мировоззре-

ния

показывает бессилие мысли. Но к Платону это замечание

Гегеля вряд ли применимо. Платон прибегал к мифам и аллего-

риям

(не все платоновские аллегории — мифы, если считать не-

пременным

условием мифа наличие в нем сверхъестественных пер-

сонажей,

как было у Протагора, в мифе которого фигурировали

Прометей и Епиметей, Зевс и Гермес) сознательно ради популя-

ризации

своей концепции и для усиления художественности своего

учения. Хотя после встречи с Сократом двадцатилетний Платон

сжег свои литературные произведения, он еще долго оставался

художником. Однако мифологическая форма изложения

делает

учение Платона там, где она применяется, расплывчатым и не-

точным. Миф образен, а образ невозможен вне пространственно-

временного континуума,

тогда

как высшая реальность у идеалиста

Платона

существует

вне времени и пространства. Поэтому когда

Платон

поясняет свое идеалистическое учение мифами и аллего-

риями,

возникает противоречие

между

формой и содержанием,

ТЕМА

49. ИДЕАЛИЗМ ПЛАТОНА

Несмотря

на внешнюю бессистемность, взгляды Платона все

же глубоко продуманны. В своей совокупности они составляют

систему,

куда

входят

онтология (учение о бытии) и теология

(учение о боге), космология (учение о мире) и космогония (уче-

ние

о происхождении мира), психология (учение о

душе)

JHO-

сеология (учение о познании), этика (учение о нравственности)

социология (учение об обществе). Хотя Платон объединяет в

своем учении множество моментов предшествовавших ему фило-

софских

учений, платонизм отнюдь не эклектичен, а представляет

собой единое целое, сплавленное оригинальным учением основа-

теля Академии — учением об идеях,

246

Особенности идеализма Платова. Учение Платона — система

объективного идеализма. Объективный идеализм проповедует, что

дух, мышление, идеи

существуют

якобы объективно, независимо

от человеческого сознания и первично по отношению к природе.

На

самом деле, как мы знаем, дух, мышление, идеи — свойства,

состояния и достояния высокоорганизованной материи. Поскольку

объективный идеализм выносит эти свойства за пределы человека

в некий объективный мир, постольку можно говорить об антропо-

морфизме идеализма. Такой антропоморфизм, конечно, неявен.

Мир

ни в целом, ни в своих частях ие приобретает человеческого

облика, ему приписывается лишь разумность, мышление,

духов-

ность. Таков абсолютный безличный объективный идеализм.

Однако возможен полуантропоморфический персональный объек-

тивный идеализм, при котором объективированное сознание со-

храняет такие черты человеческой личности, как воля, эмоции я

самосознание, приобретая форму абстрактной сверхъестественной

личности — бога философского идеализма. У Платона мы находим

личный, персональный объективный идеализм, когда Платон

говорит о боге как сознательном устроителе мироздания, и без-

личный идеализм, когда он говорит об идеях и о высшей из них —•

идее блага.

Платой — сознательный и последовательный объективный

идеалист. До Платона была лишь возможность философского

идеализма, заложенная в логосе Гераклита, числах Пифагора и

Фплолая,

бытип-мышлепии Парменида, любви-ненависти Эмпе-

докла, Нусе (уме) Анаксагора, в этическом понятии Сократа.

/В общем можно считать, что до Платона преобладал стихийный

материализм — бессознательная реакция на супранатурализм до-

философского мифологического вида мировоззрения. Правда, на

уровне атомистического материализма Левкиппа и Демокрита

античный материализм уже сознателен. Тем более сознателен

объективный идеализм Платона. Лично-безличный объективный

идеализм Платона —сознательная реакция на античный материа-

лизм и атеизм вообще, па материализм и атеизм Левкиппа Де-

мокрита в частности. И хотя Платон ни разу не называет по

имени

своего старшего современника Демокрита (не говоря уже

о Левкиппе), его умолчание красноречивее слов.

Основной вопрос философии у Платона. Платон был первым

философом в истории философии, который понял, что история фи-

лософии—

история борьбы

двух

видов философов (которые позд-

нее стали называться материалистами и идеалистами). Из фило-

софов «одни все совлекают с неба и из области невидимого на

землю...

утверждают,

будто

существует

только то, что допускает

прикосновение и осязание, и признают тела и бытие за одно и то

же»,

другие

же настаивают на том, что «истинное бытие — это

некие

умопостигаемые и бестелесные

идеи»

(Софист 246 ВС) Ч

Все приводимые в лекциях о Платоне цитаты извлечены на книги: Платон,

Соч в 3-х т М,

1968—1972.

будут

указываться названия диалогов и со-

ответствующая рубрикация, —

Авт.

247.

При

этом Платон говорит о борьбе между этими двумя видами

философов:

первые всех тех, кто говорит, что есть нечто бестелес-

ное,

«обливают презрением», вторые же не признают тела за бы-

тие.

«Относительно этого (т. е. того, что принять за бытие: тела

или

идеи. — А. Ч.) между обеими сторонами,— заключает Платон

свой рассказ о том, что позднее было названо в марксистско-

ленинской

истории философии двумя лагерями в философии,—

происходит сильнейшая борьба» (там же). Платон — на стороне

вторых философов. Он называет их

«более

кроткими» (там же).

Однако идеализм Платона вовсе не кроток. Это особенно за-

метно в его «Законах», где Платон продолжает противопоставле-

ние

двух

видов философов. Первые

учат,

«будто

все произошло

благодаря природе и

случаю»

(Законы 889 С), «смотрят на огонь,

воду,

землю и

воздух

как на первоначала всех вещей, и именно

это-то они и называют природой.

Душу

же они выводят позднее

из

этих первоначал» (891 С). Другие же философы утверждают,

,'что все «то, что .существует по природе, и сама природа... возникло

позднее из искусства и разума и им подвластно» (892 В) и что

«первоначало есть душа, а не огонь и не

воздух,

ибо душа пер-

вична» (892 С), что если что и

«существует

от природы», так это

душа, тело же вторично по отношению к

душе

{896 С). В «Законах»

же Платон прямо связывает идеализм с теизмом, а материа-

лизм—

с атеизмом. В этом он прав. Философско-материалисти-

ческое мировоззрение отличается от социоантропоморфического

(религиозно-мифолого-художественного комплекса) и по форме,

по содержанию, тогда как философско-идеалистическое миро-

воззрение—

лишь по форме. Однако надо заметить, что поздний

Платон,

Платон «Законов», скрадывает и это различие. Если ранее

диалоге

«Федр»

Платон устами Сократа отмежевывается от ми-

фологии,

говоря, что там трудов много, а удачи мало, то в «Зако-

нах»

сменивший там Сократа некий анонимный

афинянин,

от

имени

которого Платон теперь излагает свои взгляды, уже не

различает философию, с одной стороны, и религию и мифоло-

гию — с другой.

Платоновский

«афинянин» констатирует наличие людей, кото-

рые «не верят сказаниям, слышанным ими с детства», «в молит-

вах и жертвоприношениях» (887 Е). «Афинянин» насчитывает три

нисходящие ступени атеизма: 1) отрицание существования богов;

2) признание существования богов, но отрицание их вмешатель-

ства в дела людей; 3) признание существования богов и их вме-

шательства в дела людей, но допущение того, что богов можно

склонить

на свою сторону подкупом

•—

жертвоприношениями и

молитвами. (Платон не замечает, что запрещение умилостивления

богов__дабы извлечь из этого выгоду, лишает религию смысла).

~В

«Законах» подробна описываются наказания для атеистов.

Атеистов или казнят, или заключают пожизненно в тюрьму, распо-

ложенную в дикой местности посередине страны, к ним никто из

свободных не допускается, пищу им приносят рабы, после их

смерти их тела выбрасываются непогребенными за пределы

госу-

_______ .

. .

дарства. Лишь для тех, кто впал в нечестие невольно, а не по

злому побуждению, Платон устанавливает пятилетнее-тюремное

заключение, однако при рецидиве атеизма и этих атеистов

следует

предавать казни.

Такова мрачная картина господства идеалистов-теистов__в.

проектируемом Платоном

государстве

в «Законах». В своём

госу-

дарстве Платон предвосхищает религиозно-идеологическую нетер-

пимость средневековья, инквизицию, сожжение еретиков и ведьм.

Как

и в

государстве

Шан Яна и

Цинь

Ши-хуана, в платоновском

государстве

обязательны слежка за воззрениями

друг

друга

и до-

носительство. Если кто-нибудь скажет или сделает что-либо не-

честивое, всякий присутствующий должен этому воспрепятствовать

донести властям. Таким образом, тезис о том, что Платон •—

воинствующий идеалист, отнюдь не надуман. Платону только не

удалось, несмотря на трехкратные попытки позлиять на си раку

з-

ских тиранов, реализовать свои проекты, как это удалось китай-

ским

законникам.

«Пещера». Психологическое обоснование идеализма. Создавая

доктрину идеализма, Платон, по-видимому, сознавал ее несовме-

стимость не только с материализмом, но и с обыденным сознанием

со здравым смыслом, с его уверенностью в том, что человек

живет в реальном мире и что его

чувства

дают

ему в общем пра-

вильную картину этого мира. Поэтому Платону было важно убе-

дительно подорвать наивно-реалистнческую непосредственную

веру в реальность чувственного и вещного мира. В этих целях в

начале седьмой книги

«Государства»

Платон сравнивает наивных

реалистов, верящих в реальность чувственной картины, с людьми,

которые с рождения находятся в пещере и видят при слабом

источнике

света лишь тени вещей, а не сами вещи. Они

убеждену,

что, кроме их пещеры, проникающего в нее слабого света и блед-

ных теней, ничего нет. Такие узники совершенно не верят тому из

них, кто, сумев вырваться за пределы пещеры и увидев реальные

вещи,

возвращается к ним и говорит им о мире за пределами

пещеры.

Теперь представим вместо теней вещей сами вещи,

вместо слабого источника света — само Солнце, вместо пещеры —

весь чувственный мир, всю природу, вместо узников —

всех

людей,

а вместо человека, выбравшегося из пещеры,— философа-идеали-

ста. Он и говорит людям, что они

живут

в мире теней, в призрач-

ном,

нереальном мире, что есть другой, истинный мир и что они

должны стремиться увидеть его очами разума. Но люди не верят

философу-идеалисту и смеются над ним. Между тем такой фи-

лософ,

по Платону, желает людям только добра. Такова аллего-

рия

(не миф) Платона.

Идеальный

мир. Чувственному миру как кажущемуся и не-

реальному Платон противопоставляет идеальный мир как дейст-

вительный и реальный. Этот мир описывается Платоном в разных

диалогах разными словами и по-разиоыу, но всегда не очень

ясно.

Он

говорит, например, что это некая «занебесная область», кото-

рую «занимает бесцветная, бесформенная, неосязаемая сущ-

249

ность» (Федр 247 С) и что это и есть «подлинное

бытие»

(249 Д)\

Однако идеальный мир ие может быть

«областью»,

потому что он

существует

вне пространства.

Далее, идеальный мир вечен и неизменен. Это бытие, сущее,

это сущее понимается Платоном как вечное и неизменное; сущее,

по

Платону,— это то, что всегда есть и никогда не порождается.

Такое понимание сущего, бытия, антидиалектично. Платон

прин-

ципиально

противопоставляет сущее, бытие, и изменение, станов-

ление.

Идеализм Платона глубоко метафизичен.

Идея.

Бытие Платона своей неизменностью и вечностью по-

хоже

на бытие Парменпда. Однако бытие Платона — не нерасчле-

непное

единое бытие, как у Парменида, а некое

сугубо

ду-

ховное множество^ органическими элементами которого явля-

ются идеи.

Это слово Платон взял из обыденного языка своего народа.

Слово

«идея»

означало «внешний вид, наружность, видимость,

вид, род, тип, качество, образ, форма». Философский смысл дан-

ному слову впервые придал, по-видимому, Демокрит, который

иногда называл свои атомы идеями, подчеркивая, что их главное

внешнее свойство — пространственная форма. Однако у Демо-

крита этот термин употреблеп как бы мимоходом. Систематически

всерьез его вводит именно Платон. Правда, для обозначения

члена

духовного

множества Платон чаще употребляет

другой

термин — ейдос. Он произведен от глагола

«ейдо»—«вижу,

созер-

цаю». В обыденном языке

«ейдос»

имел те же значения, что и

«идея»:

вид, внешность, образ, способ, облик и т. д.

Платоновский

ейдос,

ИЛИ

платоновская идея (некоторые уче-

ные

находят у Платона тонкое различие

между

идеями и ейдоса-

ми,

но мы в это вдаваться здесь не будем),— фактически объек-

тивированное понятие, это та же самая умственная идея, по

только вынутая из человеческого сознания и помещенная в некий

вымышленный

идеальный мир — совокупность

всех

подобных идей.

Например,

идея — не просто прекрасное как качество вещей и яв-

лений

видимого мира, а «прекрасное само по

себе»

(Федон 100 В)_.

Вообще идея, ейдос —

«существующее

само по

себе»

(78 Д).

Как

и сущее вообще, каждая идея вечна и неизменна. Идея

всегда себе равна, она есть вечное, т. е. «не знающее ни рожде-

ния,

ни гибели, ни роста, ни оскудения» (Пир 210 Е). Употребляя

термин гегелевского идеализма, идея —

«бытие-в-себе».

В диалоге

'«Тимей»

Платон говорит: «Есть один вид — тождественный, не

рождающийся н не разрушающийся, не принимающий в себя ни-

откуда иного и сам нигде не входящий в иное». Или: «идея не

рождается и не умирает, не воспринимает в себя что-либо

другое,

не

переходит сама во что-нибудь

другое»

(51 Е — 52 А). Надо

запомнить

эту основоположную мысль, потому что у Платона

имеется и

другой

вариант, согласно которому идеи переходят

друг

друга,

так что содержание идей раскрывается не в их изолиро-

ванности,

а в их противостоянии, в их взаимосвязи и взаимо-

превращаемости,

250