Деревянко А.П и Молодин В.И. (отв. ред). Материалы итоговой сессии Института археологии и этнографии СО РАН 2009. том XV, часть 2

Подождите немного. Документ загружается.

261

рует особый в культурном и хронологическом смысле вариант погребаль-

ной практике.

В 2009 г. В.П. Мандрыкой было продолжено исследование ансамбля

Шивера Проспихино, в т.ч. площади примыкающей к шурфу. Это позволит

окончательно прояснить датировку представленного комплекса.

Список литературы

Васильевски� Р.С., Бурилов В.В. Археологические исследования в 1968 году

в зоне затопления Усть-Илимской ГЭС // Материалы полевых исследований Дальне-

восточной археологической экспедиции. – Вып. 2. – Новосибирск: Изд-во ИИФиФ

СО АН СССР, 1971. – С. 240–275

Заика А.Л., Ре�с Т.М. Скальное погребение на Шалаболинской писанице

(предварительное сообщение) // Социогенез в Северной Азии – Иркутск: ИрГТУ,

2005. – Ч. 1. – С. 186–187.

Зенин А.Н. Отчет об археологических разведках на территории Кежемского

района Красноярского края (в зоне затопления Богучанской ГЭС). – Новосибирск,

2009.

Леонтьев В.П., Дроздов Н.И. Средневековый могильник многослойного по-

селения Усть-Кова на Ангаре // Гуманитарные науки в Сибири. – 1996. – №3. –

С. 39–46.

Мандрыка В.П. В.П.В.П. Отчет о результатах археологических разведок в Большемур-

тинском, Казачинском и Кежемском районах Красноярского края в 2006 году. –

Красноярск, 2007.

Мандрыка П.В., Фокин С.М. П.В., Фокин С.М.П.В., Фокин С.М. С.М.С.М. Комплекс раннего железного века на поселении

Стрелковское-2 на Ангаре и его место в древней истории Приенисейской тайги //

Социогенез Северной Азии. – Иркутск: Изд-во ИГТУ, 2005. – Ч. �. – С. 136–139.�. – С. 136–139.. – С. 136–139.

Леонтьев В.П. В.П.В.П. Железный век Северного Приангарья: Автореф. дис. … канд.

ист. наук. – Новосибирск, 1999. – 24 с.

Леонтьев В.П., Дроздов Н.И., Макулов В.И. Новые данные по средневековой

истории Северного Приангарья // Археология Южной Сибири. – Кемерово, 2005. –

Вып. 23. – С. 30–31.

Привали�ин В.И. В.И.В.И. Комплекс материалов скифского времени стоянки Сергуш-

кин-3 // Проблемы археологии культур степей Евразии. – Кемерово: Изд-во КемГУ,

1987. – С. 90 – 95.

Привали�ин В.И В.ИВ.И. Ранний железный век Северного Приангарья: (Цэпаньская

культура): Автореф. дис. … канд. ист. наук. – Кемерово, 1993а. – 24 с.

Привали�ин В.И. В.И.В.И. О погребальной обрядности таёжного населения Северного

Приангарья в начале �� тыс. н.э. // Культурногенетические процессы в Западной�� тыс. н.э. // Культурногенетические процессы в Западной тыс. н.э. // Культурногенетические процессы в Западной

Сибири. – Томск: Изд-во ТГУ, 1993б. – С. 101–103.

Olsen J., Heinemeier J, Bennike P., Krause C., Hornstrup K.M., Thrane H.

C�� ��  ��  �� // A��-

�� ��. – 2008. – № 35. – �. 791–800.

262

А.Е. Гришин, Ю.Н. Гаркуша, Ж.В. Марченко

РЕЗУЛЬТАТЫ ПОЛЕВЫХ РАБОТ В 2009 ГОДУ НА ПАМЯТНИКАХ

В УСТЬЕ РЕКИ ВЕРХНЯЯ КЕЖМА (СЕВЕРНОЕ ПРИАНГАРЬЕ)

Пашинским отрядом ИАЭТ СО РАН в 2009 году исследовались два

памятника, расположенных в устье р. Верхняя Кежма (Пашинка), лево-

го притока р. Ангары: на многослойной Стоянке Пашина (правый берег

р. Верхняя Кежма) и на местонахождении Деревня Пашино (левый берег

р. Верхняя Кежма). Работы проводились в рамках подготовки будущего

ложа Богучанской ГЭС в Кежемском районе Красноярского края).

Начало работ на Стоянке Пашина относится к 1970-м гг. [Васильевский

и др., 1988, с. 9-18, 102-113, 212-216; Леонтьев, Дроздов, 1997, с. 200, 221;

Леонтьев, Дроздов, Привалихин, 2005, с. 50; Леонтьев, Дроздов, Макулов,

2005, с. 30]. Авторы настоящего сообщения ведут археологические спаса-

тельные работы на памятнике второй год (итоги полевого сезона 2008 г.

уже подготовлены к публикации).

В 2009 г. на стоянке сплошным раскопом была изучена площадь 925 м

всего за два года отрядом была исследована площадь 1025 м

. В ходе

разбора напластований было обнаружено 9686 находок. В том числе:

каменные бифасиальные орудия, ретушированные отщепы и пласти-

ны, микропластины, скребки, ножи, наконечники, топоры, шиповидное

орудие, железный нож с волютовидным навершием, роговые и камен-

ные тесла, обломки литейной формы и фрагменты технической посуды.

Материал относится к широкому хронологическому диапазону от эпохи

неолита до средневековья. Памятник, особенно верхние слои, сильно

разрушен за последние десятилетия в ходе хозяйственных работ. Специ-

фикой стоянки является совместное залегание разновременных находок

на одном уровне и, в едином, как нам представляется, слое, не имеющем

следов нарушения. Данная ситуация ярко иллюстрирует особенность

стратиграфии большинства стоянок Приангарья [Бурилов, 1975, с. 86].

Это подтверждают и другие исследователи [Васильевский и др., 1996,

с. 36], в том числе и для данного памятника [Васильевский и др., 1988,

с. 104].

Отметим несколько интересных объектов. В одном из ранних слоев па-

мятника обнаружено скопление костей особи B��on �r��c�� Boj�n�� 1827

(анализ выполнен канд. биолог. наук С.К. Васильевым). Размеры тела жи-

вотного соответствуют характеристикам самых крупных представителей

�� p�� позднего плейстоцена Южной Сибири. Следы разделки туши p�� позднего плейстоцена Южной Сибири. Следы разделки тушиp�� позднего плейстоцена Южной Сибири. Следы разделки туши позднего плейстоцена Южной Сибири. Следы разделки туши

263

на костях не обнаружены. Тем не менее, среди костей найдены каменные

предметы: пластина, микропластина и три отщепа.

Изучены три непотревоженных погребения (№4-6). На дне неглубокой

могильной ямы №4 находился скелет взрослого человека. Судя по поло-

жению костей, умерший был уложен вытянуто на спину, головой на вос-

ток-северо-восток. На грудной клетке найдены два костяных и один камен-

ный наконечники стрел. На черепе располагались бочковидные бронзовые

бусины, являющиеся остатком украшения прически или головного убора

(рис. 1 – 1). Нам известно о четырех подобных бусинах, обнаруженных на

стоянке Сергушкин-3 и отнесённых автором раскопок к раннему железно-

му веку [Привалихин, 1993, с. 16]. В погребальных комплексах Енисейс-

кого Приангарья такие бусы также встречаются в единичных экземплярах

[Мандрыка, 2008. с. 120]. Погребение №5, по всей видимости, являлось

ингумацией в небольшую яму скелетированных останков взрослого инди-

видуума: черепа и фрагментов двух длинных костей руки и ноги. Сверху

на останки были положены два камня средних размеров. Вещей с погре-

бенным не обнаружено. Могила №6 также оказалась безинвентарной, поза

взрослого погребенного и характеристики ямы в целом аналогичны погре-

бению №4. По всей видимости, нами обнаружено продолжение некрополя

раннего железного века, выявленного ранее [Дроздов и др., 2005].

Среди многочисленных свидетельств железоделательного производс-

тва (участков переотложенного прокаленного грунта, фрагментов крицы,

Рис. 1. Бронзовые бусины из погребения 4 Стоянки Пашина (1); фрагменты кера-

мики из конструкции, раскоп 1, Деревня Пашино (2–4).

264

шлака, глиняной обмазки печей, обломков технологической посуды) на

стоянке обнаружена не разобранная в древности металлургическая печь.

Она представляла собой круглую в плане яму диаметром 0,4 м. Глубина

сохранившейся части – 0,5 м. Стенки были покрыты глиняной обмазкой.

Часть обмазки в верхней части имела небольшой отрицательный наклон.

Возможно, это основание разрушившейся надземной глиняной трубы. На

дне ямы зафиксирован канал для слива металла. Заполнение печи выгля-

дело следующим образом (снизу - вверх). На самом дне – кусок выплав-

ленного железа (1,5 кг). На одном с ним уровне и чуть выше – насыщенно

черная супесь с углистыми включениями и каплями кричного железа, а

также несгоревшие крупные фрагменты древесины (топливо). Выше – кус-

ки шлака и шлака с губчатым железом (металл-крица).

Исследованный объект являлся простейшим металлургическим горном

для получения жидкого и кричного железа. По классификации А.В. Гла-

дилина он принадлежит ко второму виду металлургических печей Север-

ного Приангарья, которые по аналогии с сооружениями Минусинской кот-

ловины и верховий Ангары датируются �–�� вв. до н.э. [Гладилин, 1985,�–�� вв. до н.э. [Гладилин, 1985,–�� вв. до н.э. [Гладилин, 1985,�� вв. до н.э. [Гладилин, 1985, вв. до н.э. [Гладилин, 1985,

с. 10]. Ранее на памятнике была изучена печь – «домница» � тыс. н. э. [Леон-� тыс. н. э. [Леон- тыс. н. э. [Леон-

тьев, Дроздов, 2005]. По своим конструктивным особенностям (наземная,

с выкладкой из каменных плит) она отличается от исследованного нами

сооружения.

Местонахождение Деревня Пашино было известно только по подъем-

ному материалу. Поэтому работы 2009 года явились началом полномасш-

табного стационарного исследования объекта. Главной задачей являлось

определение границ памятника и степени сохранности культурных слоёв.

Была проведена шурфовка участков памятника и заложен небольшой рас-

коп (4х4 м). Общая площадь шурфов и раскопа составила 129 м

. Всего на

памятнике обнаружено 3389 находок. В раскопе выявлена часть котлована

конструкции эпохи неолита – раннего металла.

Раскоп расположен на уплощенном участке пойменной террасы. Архео-

логические материалы выявлены при разборе пяти верхних горизонтов, но

находятся в переотложенном состоянии в силу антропогенных и естествен-

ных причин. При зачистке по уровню 6-го горизонта, на глубине 1,1–1,2 м

от современной поверхности была зафиксирована часть древнего слабо-

углубленного котлована. Котлован имел чёткие границы, маркированные

углистыми прослойками с мелкими фрагментами сгоревшего дерева и еди-

ничными расположенными под наклоном или на ребре мелкими плитками

сланца. Основное заполнение котлована – желтовато-серая песчаная су-

песь с многочисленными точечными углистыми остатками, включающая

сажистые прослойки. Данный слой содержит артефакты расположенные

�� . Вдоль западной стенки раскопа, узкой полосой располагался слой ��. Вдоль западной стенки раскопа, узкой полосой располагался слой��. Вдоль западной стенки раскопа, узкой полосой располагался слой. Вдоль западной стенки раскопа, узкой полосой располагался слой

коричневато-желто-серой, однородной песчаной супеси, в которой также

присутствовали расположенные �� артефакты, но в гораздо меньшей�� артефакты, но в гораздо меньшей �� артефакты, но в гораздо меньшей�� артефакты, но в гораздо меньшей артефакты, но в гораздо меньшей

концентрации. Вероятно, слой маркирует периферию культурного слоя в

265

котловане. В придонной части стенки пологие, выше, вероятно были вер-

тикальными, дно ровное, плоское. При зачистке дна были выявлены три

ямы хозяйственного назначения.

На дне сооружения располагались скопления отщепов и чешуек, ка-

менные орудия (скребки, отщепы с ретушью, наконечники стрел, тёс-

ла) и развалы двух сосудов. Керамика баночной формы с приостренным

дном характеризуется сплошной орнаментацией внешней поверхности

(рис. 1 – 2–3). Орнамент - горизонтальные ряды отпечатков лопатки, ногтя,

гладкого штампа, опоясывающие поверхность сосуда. Для зоны венчика

характерен ряд ямочных вдавлений. Ближайшие аналогии присутствуют

в ранее исследованных, неолитических материалах Стоянки Пашина [Ва-

сильевский и др. 1988, с. 111–113]. В керамическом комплексе сооружения

есть фрагмент венчика с «зооморфным» налепом (рис. 1 – 2). Аналогичная

керамика встречается в эпоху неолита и бронзы в лесной полосе Зауралья и

Западной Сибири [напр.: Кирюшин, Малолетко, 1979, с. 69, рис. 31, 11, 14;

Кирюшин, 2004, рис. 155–158; Мошинская, 1976, с. 28, рис. 28, 1].

К сожалению, по исследованной части котлована нельзя достоверно го-

ворить о многих характеристиках и особенностях сооружения. Насколько

нам известно, это пока единственная конструкция эпохи неолита – раннего

металла, достоверно зафиксированная в Северном Приангарье.

Список литературы

Бурилов В.В. К археологии Средней Ангары (по материалам раскопок в зоне

затопления Усть-Илимской ГЭС) // Археология Северной и Центральной Азии. –

Новосибирск: Наука, 1975. – С. 81–86.

Васильевски� Р.С., Бурилов В.В., Дроздов Н.И. Археологические памятники

Северного Приангарья. – Новосибирск: Наука, 1988. – 225 с.

Васильевски� Р.С., Березин Д.Ю., Привали�ин В.И. Стоянка и могильник

Капонир // Гуманитарные науки в Сибири. – 1996. – №3. – С. 32–39.

Гладилин А.В. Памятники железного века Северного Приангарья: Автореф.

дисс. … канд. ист. Наук. – Новосибирск, 1985. – 16 с.

Дроздов Н.И., Леонтьев В.П., Привали�ин В.И. К вопросу о хронологи-

ческой принадлежности погребений стоянки Пашина в Северном Приангарье //

Древности Приенисейской Сибири. – Красноярск: Краснояр. гос. пед. ун-т, 2005. –

Вып. 4. – С. 50–57.

Кирюшин Ю.Ф. Энеолит и бронзовый век южно-таежной зоны Западной Си-

бири. – Барнаул: АГУ, 2004. – 295 с.

Кирюшин Ю.Ф., Малолетко А.М. Бронзовый век Васюганья. – Томск: ТГУ,

1979. – 183 с.

Леонтьев В.П., Дроздов Н.И. Памятники железного века Северного Прианга-

рья и их культурно-хронологическая периодизация // Проблемы археологии, этног-

рафии и антропологии Сибири и сопредельных территорий. – Новосибирск: Изд-

во ИАЭТ СО РАН, 1997. – С. 219–221.

Леонтьев В.П., Дроздов Н.И. К вопросу о развитии металлургии железа у

племен Северного Приангарья по материалам стоянки Пашина // Проблемы архео-

логии, этнографии и антропологии Сибири и сопредельных территорий – Новоси-

бирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2005. – Т. ��., ч. �. – С. 390–393.��., ч. �. – С. 390–393.., ч. �. – С. 390–393.�. – С. 390–393.. – С. 390–393.

Леонтьев В.П., Дроздов Н.И., Макулов В.И. Новые данные по средневековой

истории Северного Приангарья // Археология Южной Сибири. – 2005. – Вып. 23. –

С. 30–31.

Привали�ин В.И. Ранний железный век Северного Приангарья: (Цэпаньская

культура): Автореф. дис. … канд. ист. наук. – Кемерово, 1993. – 24 с.

Мандрыка П.В. Могильник Усть-Шилка �� как индикатор культурно-истори-�� как индикатор культурно-истори- как индикатор культурно-истори-

ческой ситуации раннего железного века Енисейского Приангарья // Вестник НГУ –

Серия: История, филология. – 2008. – Том. 7. – Вып. 3: Археология и этнография. –

С. 117–131.

Мошинская В.И. Древняя скульптура Урала и Западной Сибири. – М., 1976. –

С. 16–32.

267

А.В. Зубова

К ВОПРОСУ О МУМИФИКАЦИИ

У РАННЕСКИФСКОГО НАСЕЛЕНИЯ ТУВЫ

Первые сведения о мумификации тел умерших, практикуемой насе-

лением скифского круга Евразии, содержатся в трудах античных авторов.

Геродот, описывая погребальные обычаи скифов, писал: «Когда у скифов

умирает царь, то там вырывают большую четырехугольную яму …тело

поднимают на телегу, покрывают воском; потом разрезают желудок покой-

ного; затем очищают его и наполняют толченым кипером, благовониями и

семенами селерея и аниса. Потом желудок снова зашивают» [Геродот, ��,

71]. Это, как видно из текста, описание обряда погребения, проводимого

по отношению к населению высших социальных слоев. Археологических

свидетельств мумификации погребенных у населения Евразии на настоя-

щий момент обнаружено уже немало [см. напр. Руденко, 1953; 1960; Ва-

децкая, 1999; Феномен алтайских мумий, 2000]. Однако, возможность их

обнаружения очень сильно зависит от природно-климатических условий, в

которых совершалось погребение. В силу этого, получение репрезентатив-

ных данных о частоте распространения этого обычая среди скифо-сибирс-

кого населения затруднительно, и каждый обнаруженный случай нуждает-

ся в тщательном описании и введении в научный оборот.

Особенно это касается «рядовых» погребений. До сих пор сведения

об относительно «массовой» мумификации населения имеются только

для таштыкской культуры [Вадецкая, 1999, с.154-161]. Среди пазырыкс-

кого населения Горного Алтая следы преднамеренной мумификации тел

умерших зафиксированы преимущественно в «царских» погребениях [Ру-

денко, 1953], и только на плоскогорье Укок были обнаружены мумифици-

рованные тела представительницы «знати» и рядового воина [Феномен…,

2000, с. 120].

Сведения античных авторов относительно погребального обряда рядо-

вого скифского населения ограничиваются кратким сообщением Геродота

о том, что «когда же умирают все прочие скифы, то ближайшие родствен-

ники кладут тело на повозку и возят по всей округе к друзьям. Все друзья

принимают покойника и устраивают сопровождающим угощения, причем

подносят и покойнику отведать тех же яств, что и остальным» [Геродот,

��, 73]. Из этого отрывка нельзя установить, проводились ли по отноше-

нию ко «всем прочим скифам» какие-либо действия, направленные на со-

хранение их тел.

268

Целью данной работы является описание и введение в научный оборот

случая мумификации, зафиксированного в курганном могильнике Догээ-

баары (Тува). Этот памятник находится у подножия горы Догээ, на берегу

р. Бий-Хем [Чугунов, 2007, с.123]. Здесь было изучено 27 курганов эпо-

хи ранних кочевников (уюкско-саглынская культура). Антропологические

коллекции из этих курганов были переданы в сектор антропологии Инсти-

тута археологии и этнографии СО РАН.

Кроме обычного краниологического и остеологического материала

здесь присутствовали останки погребенных с частично сохранившими-

ся мягкими тканями. Их изучение позволило сделать некоторые выводы

о технике мумификации практикуемой уюкско-саглынским населением

Тувы.

Наиболее явно следы мумификации представлены на останках мужчи-

ны 25–30 лет из кургана №6 (погребенный №1, ему же принадлежал череп

№ 3). Его останки сохранились значительно лучше, чем тела других ин-

дивидов из этого могильника. Частично мумифицированными оказались

мягкие ткани левой части спины, начиная от второго поясничного позвон-

ка и до крестца; живота; левой ягодицы и правой ноги (бедра и голени).

На черепе мягкие ткани полностью отсутствуют, он не трепанирован, сле-

довательно, мозг, вероятнее всего, не извлекался.

Изучение патологического статуса погребенного показало отсутствие

на сохранившихся частях тела явных изменений, которые могли бы про-

яснить причину смерти данного индивида. Следов травм также не обна-

ружено. В зубной системе присутствуют только обычные патологические

маркеры, отмечаемые практически в любой группе древнего населения.

К их числу относятся начальная стадия пародонтоза, вызванная вероятно

отложениями (хотя и слабыми) зубного камня, небольшие сколы эмали на

первом и втором правых верхних молярах; и очень слабо выраженная ги-

поплазия эмали на нижних клыках, связанная, вероятно, с физиологичес-

ким стрессом, при переходе на «взрослую» диету.

При изучении сохранившихся фрагментов кожи спины, правой ноги

и ягодицы не было обнаружено никаких следов разрезов или швов. Все

следы посмертных манипуляций обнаружены в брюшной полости. Об их

наличии свидетельствует разрез, длиной минимум 10 см (полную длину

установить не удалось из-за плохой сохранности останков), выявленный

на тканях живота. Он располагался на уровне 8–9 ребра с левой сторо-

ны, и, скорее всего, был предназначен для удаления внутренних органов.

После проведения этой процедуры разрез был зашит, по направлению

сверху вниз. Длина стежков составляла 0,3–0,5 см. Следы заживления

отсутствуют.

На внутренней поверхности ребер отсутствуют следы дополнительных

манипуляций с брюшной полостью. Также нет явных следов преднаме-

ренного удаления грудины и хрящевых частей ребер. Искусственных на-

полнителей в брюшной и тазовой полости не обнаружено.

Сопоставление полученных данных с уже описанными в литературе

случаями мумификации продемонстрировало их сходство с обрядовыми

действиями, зафиксированными в могильнике Верх-Кальджин-2 [раскоп-

ки В.И. Молодина, Феномен…, 2000, с.121, рис. 146] и во Втором Баша-

дарском Кургане [Руденко, 1960, с.330]. В обоих случаях манипуляции

ограничивались удалением внутренних органов брюшной полости, без

затрагивания черепа и применения искусственных наполнителей.

Список литературы

Вадецкая Э.Б. Таштыкская эпоха в древней истории Сибири. – СПб.: Центр

«Петербургское востоковедение», 1999. – 440 с.

Руденко С.И. Культура населения Центрального Алтая в скифское время. –

М.-Л., 1960.

Руденко С.И. Культура населения Горного Алтая в скифское время. –

М., 1953.

Феномен алта�ски� муми� / В.И. Молодин, Н.В. Полосьмак, Т.А. Чикишева и

др. – Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2000.

Чугунов К.В. Могильник Догээ-Баары 2 как памятник начала уюкско-саглынс-

кой культуры Тувы [по материалам раскопок 1990–1998 гг.] // Сб. науч. тр. в честь

60-летия А.В. Виноградова. – СПб.: Культ-Информ-Пресс, 2007.