Деревянко А.П и Молодин В.И. (отв. ред). Материалы итоговой сессии Института археологии и этнографии СО РАН 2009. том XV, часть 2

Подождите немного. Документ загружается.

201

располагался частокол (тын) из лиственничных плах [Алкин, Нестеренко и

др., 2008]. В связи с этим в новом сезоне была поставлена задача дополни-

тельного изучения конструктивных особенностей северо-восточного угло-

вого сочленения оборонительной системы. Подобная работа проводилась

в регионе впервые.

В результате выявлена следующая археологическая ситуация. Систе-

ма фортификации представляет собой линию – связку из двух параллель-

ных рвов, по краям которых, снаружи и внутри городища, находятся валы.

Третий вал расположен между рвами. Ширина системы валов и рвов ва-

рьируется от 7 до 10 м. Длина северной стены оборонительной системы

120 метров, южной и западной стен – около 75 метров. Переходы от запад-

ной стены к северной и от северной стены к восточной представляют собой

скругленные прямые углы валов и рвов. В настоящее время поперечный

профиль фортификационной системы представлен тремя возвышеннос-

тями линзовидного типа – оплывшими внутренним, средним и внешним

валами и двумя «�» - образными углублениями между ними – затянутыми�» - образными углублениями между ними – затянутыми» - образными углублениями между ними – затянутыми

дёрном рвами. Поверхность оборонительной системы сильно задернова-

на. Средний вал является наиболее высоким. Расстояние между гребнями

валов и тальвегами рвов составляет в среднем 4,5 м. С целью изучения

особенностей конструкции оборонительного сооружения в северо-восточ-

Рис. 1. Общий вид раскопа с элементами фортификации

на городище Усть-Чёрная.

202

ном углу городища был заложен раскоп 14 × 14 кв. м, общей площадью× 14 кв. м, общей площадью 14 кв. м, общей площадью

196 кв. метра.

Оказалось, что внутренний вал на этом участке был в основном со-

оружён из грунта, изъятого из жилищного котлована, прилегающего к

оборонительной системе со стороны городища. Во внутреннем рве зафик-

сированы следы деревянной конструкции ограждения-тына, представлен-

ные остатками лиственничных и берёзовых плах, расположенных плотно

в одну линию. На гребне среднего вала обнаружены фрагменты конструк-

ции плетня в виде ряда парных вертикальных стоек из лиственничных

жердей.

Таким образом, установлено, что оборонительное сооружение на горо-

дище Усть-Чёрная состояло из трёх частей: системы рвов и валов, системы

из тына и плетня, дренажной системы и входа\выхода. Можно предпола-

гать, что подобная конструкция использовалась и на обследованных нами

ранее горных городищах (на Чудейском утёсе и на горе Витчиха), а также

на пойменном городище в местности Кантога.

Укреплённые поселения – довольно редкий для Забайкалья тип архе-

ологических памятников. В западных районах это объекты, связанные с

т.н. «валом Чингиз-хана» киданьского времени [Алкин, 2001]. Полагаем,

что появление в конце � тыс. н.э. городищ на Шилке связано с проникно-� тыс. н.э. городищ на Шилке связано с проникно- тыс. н.э. городищ на Шилке связано с проникно-

вением в этот регион носителей мохэской культуры, которые осущест-

вляли экспансию вверх по течению Амура. Археологические данные и

сведения письменных источников говорят об активных процессах ко-

лонизации районов Западного Приамурья предками тунгусо-маньчжур.

Шилкинская система городищ т.о. зафиксировала западную границу

проникновения мохэсцев, на рубежах которой они вступили в контакт

с местным (вероятно, бурхотуйским населением – монголоязычными

шивэйцами китайских хроник). Технологии, использованные при возве-

дении жилищ и фортификации, были совершенно новыми для Восточ-

ного Забайкалья, однако хорошо известными по изучению памятников

этого типа в районах Среднего Приамурья [История Амурской области,

2008]. Облик археологических коллекций и, прежде всего, керамические

материалы, указывают на активный процесс культурной трансформации

и ассимиляции.

Список литературы

Алкин С.В. История изучения и современные представления о времени соору-

жения “вала Чингиз-хана” // Широкогоровские чтения (проблемы антропологии и

этнологии): Мат-лы науч. конф. – Владивосток, 2001. – С. 60–63.

Алкин С.В., Васильев С.Г., Колосов В.К., Нестеренко В.В. Результаты по-

левых исследований на левобережье реки Шилки // Проблемы археологии, этног-

рафии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. – Т. ��; ч �. – Новоси-�; ч �. – Новоси-; ч �. – Новоси-�. – Новоси-. – Новоси-

бирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2006. – С.249–254.

Алкин С.В., Нестеренко В.В., Васильев С.Г., Колосов В.К. Исследования

на городище Усть-Чёрная в Сретенском районе Читинской области // Проблемы

археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. –

Т. ��. – Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2007. – С. 168–172.

Алкин С.В., Нестеренко В.В., Колосов В.К., Мороз П.В. Полевые исследо-

вания в Сретенском районе Забайкальского края // Проблемы археологии, этногра-

фии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. – Т. ��. – Новосибирск:

Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2008. – С. 116–121.

Деревянко Е.И. Племена Приамурья и Забайкалья // 50 лет освобождения За-

байкалья от белогвардейцев и иностранных интервентов. – Чита: ЧГПИ, 1972. –

С. 81–89.

История Амурско� области с древнейших времён до начала ХХ века / Под

ред. А.П. Деревянко, А.П. Забияко. – Благовещенск, 2008. – 424 с.

Окладников А.П., Лари�ев В.Е. Археологические исследования в бассейне

Амура в 1954 году // Традиционная культура востока Азии. – Вып. 2. – Благове-

щенск: Издательство АмГУ, 1999. – С. 4–29.

204

Н.Е. Бердникова, И.М. Бердников, Н.А. Батракова

РАСКОПКИ ВЛАДИМИРСКОГО НЕКРОПОЛЯ В ИРКУТСКЕ

Летом 2009 г. проведены охранные раскопки в историческом центре

Иркутска на пересечении улиц Н.Набережная – Декабрьских Событий –

Польских Повстанцев на территории, прилегающей к церкви Владимирс-

кой иконы Божией Матери (далее – Владимирская церковь), расположен-

ной в левой приустьевой части Ушаковки (правого притока Ангары). Не-

обходимость работ обусловлена подготовкой отвода данного участка под

строительство здания Байкальского банка Сбербанка России. Строитель-

ные работы были остановлены после обнаружения в стенках котлована

и разрушения строителями нескольких захоронений в гробах некрополя

Владимирской церкви.

Левая придолинная часть р. Ушаковки, известная в истории Иркутска

как «Идинская сторона», является участком раннего городского освоения

наряду с Иркутским острогом. Здесь городскими доминантами являлись

Московские ворота и Владимирская церковь, располагавшиеся недалеко

от Спасской церкви Иркутского острога на берегу Ангары, в полукиломет-

ре ниже по течению. Первая деревянная Владимирская церковь с двумя

приделами построена около 1718 г. В 1775 г. на деньги иркутского купца

Я. Протасова на месте старой деревянной построена двухэтажная камен-

ная церковь [Калинина, 2000, с. 111].

Археологические исследования в левой приустьевой части долины

Ушаковки долгое время были эпизодическими. В 1898 г. Д.Д. Бархатовым

на берегу Ангары у Московских ворот был найден пест-отбойник [ИОКМ,

колл. № 4639]. В 2004-2009 гг. на отдельных участках территории под зда-]. В 2004-2009 гг. на отдельных участках территории под зда-. В 2004-2009 гг. на отдельных участках территории под зда-

ние Байкальского банка проводил раскопки В.В. Краснощеков. Им вскрыты

уровни городского культурного слоя (��–�� вв.), культуросодержащие��–�� вв.), культуросодержащие–�� вв.), культуросодержащие�� вв.), культуросодержащие вв.), культуросодержащие

слои с материалами эпохи мезолита, неолита, палеометалла и погребение

раннего железного века [Исаев, Краснощеков, 2005].

В настоящее время от некрополя Владимирской церкви сохранился

фрагмент его северного участка, который и попал в площадь котлована. Он

располагается в 130 м на юго-восток от берега Ангары и в 60 м на северо-

запад от здания Владимирской церкви.

По геоморфологическим характеристикам участок, на котором на-

ходится котлован, представляет место сочленения двух поверхностей –

4–5-метровой поймы и 5–7-метровой надпойменной террасы [Воробьева,

205

Бердникова, 2003]. Территория раскопок располагалась на 5–7-метровой

террасе.

Работы велись методом сплошного вскрытия. Общая площадь раскопа

составила 210 кв.м. Рыхлые отложения вскрыты на всю мощность, вклю-

чая кровлю галечника, на глубину от 1,2 до 2,0 м. В верхней части разреза

выделяется современная гравийная засыпка, которая перекрывает остатки

городского культурного слоя. По стратиграфическим особенностям отло-

жений, выявленным в раскопе, установлено, что этот участок на уровне

исходной поверхности перед началом городского освоения территории

являл собой повышение. В результате городского освоения происходило

неоднократное его выравнивание. В результате этого верхняя часть дого-

родских отложений на большей части площади раскопа уничтожена и за-

мещена культурогенными отложениями. Последние также сильно наруше-

ны в процессе современных строительных работ. Фрагменты догородских

субаэральных и пойменных песчаных отложений начала голоцена – фина-

ла сартана остались лишь на отдельных участках.

На вскрытой площади в культурогенной толще выделено три уровня

залегания находок (у.н.): 0 у.н. – современная засыпка с переотложенными

находками из культурного исторического слоя и костями из разрушенных

погребений; 1 у.н. – бурый суглинок с включениями щепы, стружки, коры –

уровень строительного горизонта; 2 у.н. - черный суглинок (территория

двора).

Общее количество находок из всех уровней составляет более 1700 еди-

ниц. В составе коллекции имеются фрагменты керамической и фарфоро-

вой посуды, изделия из металла, остатки фауны, каменные артефакты.

Керамические сосуды изготовлены на гончарном круге, открытой и за-

крытой формы с разнообразно оформленными венчиками: горшки, миски,

тарелки. Преобладают остатки красноглиняных сосудов, в меньшем коли-

честве встречены фрагменты глазурованной посуды. На нескольких фраг-

ментах присутствует прочерченный орнамент. Обнаружены также остатки

керамического чайника. Фрагменты фарфоровой посуды с синей росписью

немногочисленны.

Изделия из металла представлены кованными четырехгранными гвоз-

дями различных размеров, двумя монетами 1740-х гг., подвеской (�) округ-

лой формы, изделием из железа трапециевидной формы.

В составе фаунистических остатков присутствуют кости домашних

(крупного и мелкого рогатого скота, свиньи) и диких животных (зайца-бе-

ляка), а также птицы (определение А.М. Клементьева). Доминирующими

являются кости крупного рогатого скота, принадлежавшие разным особям

(в т.ч. и молодым). Домашняя свинья представлена меньшим количеством

костей, все они принадлежат особям молодого возраста. Кости птиц по

размерам отнесены к двум разным видам, возможно домашним. Единс-

твенное свидетельство промысловой активности населения – фрагмент

кости некрупного зайца-беляка, а также чешуя рыб. Также зафиксировано

206

два изделия из диафиза трубчатой кости животного со следами подрезки

и шлифования.

Каменные артефакты (сколы, нуклевидная преформа, скребок), зафик-

сированные в культурогенных отложениях, происходят из уничтоженных

догородских отложений голоценового возраста.

Обнаружены также три конструкции из плит песчаника с известковой

заливкой, которые являлись остатками фундаментов строений, предполо-

жительно ��–�� вв.��–�� вв.–�� вв.�� вв. вв.

На исследуемом участке вскрыто 46 захоронений в гробах-ящиках и

колодах. Взрослые захоронены в гробах – 24 погребения; дети преиму-

щественно в колодах – 19 погребений, лишь одно детское – в гробу. Два

погребения сильно разрушены: в одном костяк отсутствовал, обнаружен

лишь нательный крест и фрагменты крышки гроба; в другом зафиксирова-

ны остатки кожаной обуви и фрагменты деревянной конструкции, предпо-

ложительно гроба.

Все захоронения совершены в грунтовых ямах. Ямы ориентированы

по линии З–В с некоторыми отклонениями. Захоронения располагались

рядами по линии С–Ю. Четко прослеживается три ряда, внутри которых

выделяются участки с групповыми ярусными захоронениями (до 3-х яру-

сов). В засыпке ям встречены фрагменты керамики, изделия из стекла и

перламутра, бисер и железная игла с ушком. Стенки одной из могильных

ям укреплены досками (толщиной до 5 см) на одном уровне с располагав-

шимися здесь погребениями.

Умершие погребены согласно православной традиции в гробах или ко-

лодах в вытянутом положении на спине, ориентированы по линии З–В го-

ловой на запад, с небольшими отклонениями. Гробы-ящики изготовлены из

досок толщиной до 3 см, скрепленных железными гвоздями, как правило,

по углам вверху и внизу. Крышки гробов крепились при помощи гвоздей.

Внутри каждого гроба присутствует «подголовник», представляющий со-

бой доску, поперечно уложенную под головой умершего. В могилу гробы,

вероятно, опускались на веревках, о чем свидетельствует наличие практи-

чески в каждом случае двух деревянных брусков, поперечно уложенных на

дно могильной ямы под гробом. Формы гробов – прямоугольные и трапе-

циевидные. Долбленые прямоугольные и трапециевидные колоды детских

захоронений сохранились плохо. В некоторых случаях крышки крепились

к основной части при помощи двух гвоздей.

В захоронениях найдены нательные кресты (31 экз.). Преобладают про-

стые четырехконечные кресты с прямоугольными лопастями, соответствую-

щие � типу крестов-тельников из погребений Илимского острога [Молодин,� типу крестов-тельников из погребений Илимского острога [Молодин, типу крестов-тельников из погребений Илимского острога [Молодин,

2007]. Кресты изготовлены из медных сплавов и серебра. В одном взрослом

погребении найден фрагмент женской серьги, и в одном детском – фрагмент

костяной кольцевидной подвески. В нескольких погребениях присутствова-

ли остатки кожаной обуви. В одном из взрослых погребений во рту умерше-

го находилась монета в плохо сохранившемся кожаном мешочке.

207

Анализ полученных данных позволяет датировать вскрытые захоро-

нения Владимирского некрополя �� в. Исходя из установленной прак-�� в. Исходя из установленной прак- в. Исходя из установленной прак-

тики формирования и использования приходских кладбищ в �� в. на

территории Иркутска начало функционирования Владимирского погоста

правильнее было бы связать с датой постройки и освящения первой дере-

вянной Владимирской церкви, т.е. с 20-ми гг. �� в.�� в. в.

В 60-х гг. �� в. кладбище, по всей видимости, было закрыто, как и мно-

гие приходские кладбища в центре Иркутска, в частности приходское клад-

бище Спасской церкви [Бердников, 2009]. Такую датировку функциониро-

вания некрополя подтверждает и находка монеты во рту одного из умерших.

В соответствии с каталогом она определяется как полушка 1730–1740-х гг.

[Рылов, Соболин, 1994]. Нательные кресты, обнаруженные в погребениях,

аналогичны крестам некрополя Спасской церкви, время существования ко-

торого определяется довольно четко [Бердников, 2009]. Но на Владимирском

некрополе нет того разнообразия форм нательных крестов, как в коллекции

некрополя Спасской церкви Иркутского острога [Бердникова, Воробьева,

Бердников, 2008; Бердникова, Воробьева, Бердников, Пержакова, 2008].

Возраст уровней находок можно определить в интервале ��–�� вв.,��–�� вв.,–�� вв.,�� вв., вв.,

учитывая неоднократную чистку территории после пожаров [Воробьева,

Бердникова, 2003] и выравнивания поверхности.

В результате проведенных охранных раскопок получены новые дан-

ные по православному христианскому обряду в Сибири первой половины

�� в. Собрана коллекция антропологического материала, сопровожда- в. Собрана коллекция антропологического материала, сопровожда-

ющего погребального инвентаря, материалы, характеризующие бытовые

стороны жизни населения Иркутска в �� в.�� в. в.

Список литературы

Бердников И.М. К определению хронологии Спасского некрополя (по мате-

риалам раскопок на территории археологического объекта «Иркутский острог») //

Археология и этнография азиатской части России (новые материалы, гипотезы,

проблемы и методы). – Кемерово: КемГУ, 2009. – Ч. ��. – С. 10–12.��. – С. 10–12.. – С. 10–12.

Бердникова Н.Е., Воробьева Г.А., Бердников И.М. Раскопки историческо-

го центра Иркутска // Труды �� (��) Всероссийского археологического съезда в

Суздале. – М.: ИА РАН, 2008. – Т. ��. – С. 428–430.��. – С. 428–430.. – С. 428–430.

Бердникова Н.Е., Воробьева Г.А., Бердников И.М., Пер�акова А.С. Спа-

сательные раскопки на территории Иркутского острога // Проблемы археологии,

этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. – Новосибирск:

Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2008. – С. 126–130.

Воробьева Г.А., Бердникова Н.Е. Реконструкции природных и культурных

событий на территории Иркутска: Научно-методические разработки междисцип-

линарных исследований городского культурного слоя. – Иркутск: Изд-во ИрГТУ,

2003. – 90 с.

Исаев А.Ю., Краснощеков В.В. Новый археологический объект в городе

Иркутске // Истоки, формирование и развитие евразийской поликультурности.

Культуры и общества Северной Азии в историческом прошлом и современности. –

Иркутск: Изд-во РПЦ «Радиан», 2005. – С. 114–115.

Калинина И.В. Православные храмы Иркутской епархии (�� – начало�� – начало – начало

ХХ века). – М.: Галарт, 2000. – 496 с.

Молодин В.И. Кресты-тельники Илимского острога. – Новосибирск: Инфолио,

2007. – 248 с.

Рылов И.И., Соболин В.И. Монеты России и СССР. – М., 1994. – 320 с.

Список сокращени�

ИОКМ – Иркутский областной краеведческий музей

ИрГТУ – Иркутский государственный технический университет

КемГУ – Кемеровский государственный университет

209

В.В. Бобров, А.С. Васютин, А.А. Зимин

ОРНАМЕНТАЦИЯ ПОЗДНЕЙ ВЕРХНЕОБСКОЙ КЕРАМИКИ

ИЗ КУРГАННЫХ МОГИЛЬНИКОВ КАЛТЫШИНСКОГО АРХЕО-

ЛОГИЧЕСКОГО МИКРОРАЙОНА

(КУЗНЕЦКАЯ КОТЛОВИНА)

За последние два десятилетия Кузбасской археологической экспедици-

ей кафедры археологии КемГУ были исследованы и частично опубликова-

ны материалы раскопок нескольких курганных могильников верхнеобской

культуры (юрт-акбалыкский этап) на территории Калтышинского археоло-

гического микрорайона (АМР) [Бобров В.В., Васютин А.С., Васютин С.А.,

2005; 2007], что значительно увеличило фонд исходных данных, в том чис-

ле и по такой категории верхнеобского инвентаря, как керамика. Многочис-

ленный и разнообразный керамический материал, выявленный в составе

жертвенных комплексов вне границ погребений, является определяющим

для культурной идентификации археологических объектов и выявления

специфики керамических комплексов как археологических микрорайонов,

так и для локальных вариантов верхнеобской культуры в целом.

Типология верхнеобского, как и рёлкинского орнамента, основана на

подходе, который определяется сочетанием элементов и мотивов в раз-

личные композиции [Беликова, Плетнева, 1983; Чиндина, 1991; Троиц-

кая, 1992; Троицкая. Новиков, 1998]. Как отмечают все перечисленные

исследователи, наличие различной числовой индексации одних и тех же

типов и вариантов орнамента затрудняет сравнительный анализ керами-

ческих комплексов локальных вариантов, АМР и даже отдельных памят-

ников верхнеобской и рёлкинской культур [Беликова, Плетнёва, 1983;

Чиндина, 1991].

На данном этапе изучения кузнецкой керамики, когда большая часть

сосудов представлена лишь фрагментами или несерийными экземпляра-

ми, объединение орнаментов в группы более предпочтительно, нежели в

типы, что достаточно для их различения между собой и типологического

сопоставления с верхнеобскими керамическими комплексами новосибир-

ского и томского локальных вариантов. В данном случае, первые две груп-

пы (гребенчатая и прочерчено-нарезная) выделены по технике нанесения

орнамента, остальные две группы - условно, т.к. они представлены еди-

ничными экземплярами с нетрадиционной орнаментацией или обладают

комбинацией простых орнаментальных признаков, не образующих серии.

Группа � (гребенчатая) – 3 варианта с геометрическими композициями� (гребенчатая) – 3 варианта с геометрическими композициями (гребенчатая) – 3 варианта с геометрическими композициями

из горизонтальных рядов и полос гребенчатых прямоугольников, ромбов и

косых параллельных сдвоенных линий («лесенок») в сочетании с рядами

210

горизонтальной и вертикальной гребёнки (рис. 1, 1, 3, 4). Наличие гре-

бенчатых геометрических композиций (прямоугольников и ромбов) на куз-

нецкой керамике придают ей определённую специфичность в сравнении с

керамикой других локальных вариантов. Отметим, что гребенчатые ромбы

в дальнейшем используются для орнаментации керамики басандайской

культуры Нижнего Притомья, а так называемые «воротничковые» верхне-

обские и басандайские сосуды ещё украшаются оттисками косой гребёнки

Рис. 1. Орнаментальные группы поздней верхнеобской керамики из курганных

могильников Калтышинского АМР (Кузнецкая котловина):

гребенчатая – 1, 3, 4, 13; прочерченно-нарезная – 5–7, 9–12; инокультурная (валиковая,

фигурно-штамповая, гладкие сосуды с боковыми ручками) – 2, 8, 19, 21; «синтетичес-

кая» – 14–18, 20, 22–25. (1–21 – Ваганово �;�;; 22–24 – Калтышино ��;��;; 25 – Озерки �.)�.).)