Ершова Г.Г. Древняя Америка: полёт во времени и пространстве. Мезоамерика

Подождите немного. Документ загружается.

определенной мере смену идеологических представлений. В связи с этим особый интерес

представляет изменение функций стадиона для игры в мяч с точки зрения схемы перемещения

между пространствами жизни и смерти.

Всего в Чичен-Ице было сооружено 13 стадионов. Сама эта цифра (если, конечно, это не

случайность) является ключевой в воспроизводстве модели мира майя, выраженной в устройстве

зодиакального круга. При этом 12 стадионов имеют достаточно стандартные характеристики, в

отличие от так называемого «Большого стадиона», отличающегося своей необычной архитектурой

и размерами: прямоугольная площадка, имеющая 146 м в длину, 36 м в ширину, кольца укреплены

на высоте 8 м от поверхности.

Большой стадион Чичен-Ицы расположен в северном акрополе, связанном с сенотом дорогой. Как

и весь комплекс, стадион ориентирован по оси юг-север, с небольшим отклонением на восток —

то есть прямо на «Священный колодец», благодаря которому Чичен-Ица и считался одним из

важнейших культовых центров Юкатана начиная с классической и заканчивая колониальной

эпохой. В соответствии с датой, появляющейся на обнаруженном на стадионе алтаре, он был

сооружен не позднее 864 года н.э.

Большой стадион Чичен-Ицы с западной и восточной сторон ограничен вертикальными стенами с

кольцами посередине, а с юга и севера — специальными постройками. Он окружен четырьмя

храмами: Северным и Южным, а также Нижним и Верхним Храмами Ягуаров. Рельефы на стенах

стадиона, внутри Нижнего Храма Ягуаров и Северного Храма, а также на алтаре изображают

сцены игры в мяч. На вертикальных стенах размещены рельефы, сюжеты которых посвящены игре

в мяч. Примечательно, что среди росписей, помимо основной темы — жертвоприношения,

отчетливо прослеживается «реин-карнационная» тематика: знаки «небесный, блистающий»,

элементы крови, заменяющиеся семью змеями.

Несколько иной тип стадиона мы видим в Монте-Альбане. Здесь уже на третьем этапе

существования города широкое распространение приобретают площадки для ритуальной игры в

мяч тлачтли, ориентированные с юга на север.

Поле для игры в мяч в Оахаке напоминает заглавную латинскую букву I. В Дайнсу поле для игры

в мяч было ориентировано с востока на запад. Скошенные боковые стены площадки выполнялись

иногда в виде ступеней, что прекрасно иллюстрировало идею спуска в преисподнюю по

«холодной лестнице». Но самое впечатляющее — это десятки рельефов, размещенных на выходе

скальных пород высоко над городищем. Рельефы изображают головы игроков в мяч в

сопровождении знаков имен, что наводит на мысль об увековечении памяти ритуально

обезглавленных героев. Вообще тема игры в мяч занимает треть монументальных изображений в

Дайнсу.

Оахакский вариант игры, в отличие от остальной Мезоамерики, изначально не предполагал колец

на боковых стенах для забивания мяча. И потому в период постройки стадиона в Монте-Альбане

еще не использовались кольца, которые появились только вместе с тольтеками. На северо-

восточном и юго-западном углах поля были обнаружены небольшие ниши неизвестного назна-

чения. В центре сохранились остатки круглого каменного диска, через который проходит

воображаемая линия, соединяющая эти ниши. По сторонам поля поднимаются ступенчатые

платформы с наклонными стенами-лестницами. Наверху располагались четыре храма, от которых

сохранились основания и части стен. Последняя перестройка стадиона относится к VI-VIII векам.

Тогда же на помосте с восточной стороны были установлены две скульптуры, на одной из которых

сохранился фрагмент даты.

Как ни странно, несмотря на обилие археологического материала, точных сведений ни о

назначении, ни о правилах мезоамериканской игры в мяч до сих пор не существует. Как известно,

игра в мяч носила ритуальный характер. Считается, что по правилам майя классического периода

побежденный (или победитель?) приносился в жертву — то есть отправлялся с посланием к богам.

Археологи предполагают, что в Оахаке на поле для игры в мяч инсценировалось представление

перехода Солнца из одного полушария в другое. С другой стороны, сохранилось предание,

согласно которому правивший в столице астеков Теночтитлане Моктесума II якобы проиграл

правителю Тескоко, и это стало знамением того, что вновь созданный союз не будет долговечным.

Так оно и оказалось.

Известно, что в некоторых случаях мяч нужно было загнать в кольца, расположенные на боковых

панелях стадиона. Хотя возможность попадания четырехкилограммовым мячом в кольцо,

расположенное на восьмиметровой высоте, кажется сомнительной. Впрочем, в других случаях,

как, например, в ранние времена Монте-Альбана, таких колец и вовсе не существовало. Правда,

точно известно, что касаться мяча можно было лишь бедрами и плечами. Игроки имели

специальное защитное снаряжение — протекторы для груди, коленей и локтей, шлемы. В Дайнсу

к шлему крепилась еще и защитная сетка.

До настоящего времени эта древняя игра, именуемая «миштекской игрой в мяч», сохранилась

лишь в одном месте — в мексиканском штате Оахака. Игроки гоняют плотный каучуковый мяч

диаметром 12 см по длинной и узкой площадке.

В завершение хотелось бы сказать, что в Мексике существуют и современные спектакли —

реконструкции этих игр. Так, например, ежедневно игру в мяч можно посмотреть в парке Шкарет,

что неподалеку от Канкуна. Но надо сказать, что эмоции зрителей, которые моментально

выбирают «свою» команду, вполне сравнимы со страстями на хорошем футбольном матче.

ГЛАВА 15

СКЕЛЕТЫ В ПЕЩЕРАХ, ТАЙНИКИ

ПОД ЗЕМЛЕЙ

самых древних изображениях пещер уже рассказывалось в самом начале книги — при описании

ольмекского рельефа из Чалькацинго, созданного древними художниками еще до нашей эры. Этот

рисунок сохранил

___ наиболее архаическую модель подземной прародины.

Духовные наследники ольмеков — индейцы майя — старались представить пещеру в форме

вытянутого незамкнутого полуовала. А астеки еще больше усовершенствовали этот символ,

превратив его в конус с завернутым верхним углом — что-то вроде холма в разрезе. Такое

изображение горы с пещерой внутри выглядело, с их точки зрения, гораздо более понятным. Тем

не менее, астеки не остановились на достигнутом и начали пририсовывать запутанные подземные

ходы, превратив тем самым рисунок в символ, напоминающий заглавную букву «А», выписанную

славянской вязью.

Сохранились мифы и легенды, связанные с пещерой, которая, с одной стороны, всегда пугала

человека своей темнотой, неизмеримостью и опасностью, а с другой — постоянно манила

таинственностью и возможностью испытать самые неожиданные ощущения.

Пещера воспринималась как некое начальное место творения потому, что она является как бы

естественной депривационной, то есть изолирующей от всех раздражителей, камерой. В этом

назначении пещеры достаточно осознанно использовались на Востоке. Там йога на долгий срок

помещали в изо-

лированную от мира пещеру, и у него достаточно быстро начинались видения и восприятия иных

миров, существ и пространств. По возвращении он сохранял способность к восприятию иной

реальности, несмотря на обычные раздражители. Надо заметить, что в пещере изменения происходят

на уровне не только психики, но и физиологии — у человека меняются жизненные ритмы.

Юнг интерпретирует пещеру или подземный мир как «слой бессознательного, в котором нет никакого

поэлементного членения, ни даже различия муж-

Илл. 93. Одно ш наиболее древних изображений пещер на ольмекском рельефе чз Чалъкацинго. Внутри

пещеры сидит главный прапредок племени — Бог-Улитка. Завитки напоминают символы крови в сценах

жертвоприношений

136

ского и женского, что первым делом выделяют первобытные». В условиях изоляции в пещере

естественным образом активизируется правое полушарие головного мозга, провоцируя тем самым

проявление некого комплекса доречевого сознания, характеризующегося отсутствием логического

осмысления действительности. Намеренное погружение в пещеру создавало (и создает) странный

эффект как бы возвращения к истокам бытия, приближения к далеким предкам и даже Творцу. Такая

встреча манила и пугала людей не только в древности, она все так же соблазняет и страшит человека

сейчас, несмотря на весь его прагматизм и страсть к научно-техническому прогрессу.

Именно поэтому самые главные залы с росписями, относимые к культуре ольмеков, расположены на

значительном удалении от входа, куда не проникают на шумы, ни свет, ни температурные изменения

из внешней среды. Росписи, конечно же, создавались при искусственном освещении, но

использовалась пещера в полной или

Илл. 94. Пещера

не только местом погребет

проведения ритуала кровопуска^

С ней связывались и обря

носившие отчетливый сексуалы

характер и выражавшие и>

реинкарнации. Изображе

из пещеры Оштотитл<

почти полной темноте — для медитаций. Подобные практики должны были осуществляться жрецом в

одиночестве. Именно в эти мгновения пещера соединялась в сознании жреца с Млечным Путем как

основной мироздания. И тогда Млечный Путь сочетал в себе мужское и женское начала без различий

по сущности — он был един. Вход в пещеру и вход в пространство Млечного Пути сливались воедино

и ощущались как выход бессмертной сущности человека в иное пространственное состояние.

В этой главе речь пойдет о связанных с пещерами удивительно живучих и странных традициях,

которые существовали у индейцев Мезоамерики еще на заре появления первых культур и цивилизаций

и не исчезли даже с приходом испанцев.

Страшилки для Тома Сойера

Исследования пещер со скелетными останками на территории Мезоамерики были начаты еще в

прошлом веке. Этой интереснейшей темой занимались немало исследователей, но наиболее полные

данные собраны, пожалуй, испанским археологом Хуаном Луисом Бонором.

Пещера, одно из естественных убежищ и даже жилищ древнего человека, не могла не оставить следа в

его религозно-мировоззрен-ческих и мифологических представлениях. Известно, что в Старом Свете

палеолитические намеренные захоронения устраивались прямо в обитаемых пещерах, создавая

пространство зеркального антимира. То же самое происходило в глубокой древности и на Американ-

ском континенте. Причем в Мезоамерике пещера вплоть до появления испанцев не утратила своего

культового значения, связанного с представлениями о реинкарнации и погребальным обрядом.

Во многих случаях захоронения оказывались коллективными. Характерны два типа погребения: тело

укладывали в грунт или же кремировали и помещали в сосуд. Обращает на себя внимание

сравнительно большое количество детских погребений в пещерах, что наводит на мысль об их

ритуальном значении. Особенно если вспомнить историю с «распятым» младенцем в Мани, чей труп

со стигмами также был обнаружен в пещере. По всей видимости, речь идет именно о специальных

«отправлениях посланников». Небогатый, как правило, инвентарь свидетельствует о невысоком со-

циальном статусе захороненных в пещерах, что подтверждает версию жертвоприношений.

Практически все захоронения в пещерах подходят под эти характеристики, за исключением, пожалуй,

Чичен-Ицы, где кремация практиковалась как одна из форм захоронения.

В пещерах Чьяпаса (юг Мексики) удается обнаружить в основном сосуды с кремированными

останками. Нечто подобное наблюдается и в Копане (Гондурас). Правда, в этом регионе характер

пещеры показывает, что она сама была скорее природной камерой для кремации, тогда как в Чьапасе

пещера становилась местом захоронения останков, а сосуды, куда они помещались, накрывались

специальной тканью.

Илл. 95. Фигурка, изображающая обряд кровопускания, осуществляемый знатным майя. Для совершения

подобного требовалось немалое мужество

338

Илл. 96. Распятие из индейской часовни храма

Гуадалупской девы в Мехико. Оно было

выполнено в первой половине XVI в. индейскими

мастерами, которые постарались воплотить

в изображении собственные представления

о жертвоприношении. Лицо Христа

бесстрастно, как у отправляемого к богам

индейца, тело утыкано шипами, как стрелами,

для извлечения несвернувшейся крови.

А символика на этом христианском распятии

напоминает скорее индейское древо жизни

Архитектура северо-востока Юкатана, в отличие от более южной, в целом гораздо сдержаннее.

Тем не менее, кое-какие элементы обращают на себя внимание.

При раскопках юкатанского археологического центра Цибиак, разграбленного и поросшего

буйной растительностью, археологи обнаружили пещеру. Внутри находилась искусственная

платформа, что свидетельствовало о проведении здесь древними индейцами каких-то обрядов.

Кроме того, оказалось, что эта пещера и в настоящее время продолжает служить охотникам из

окрестных селений местом отправления культов. Этот случай не уникален, хотя обычно индейцы

стараются скрывать свою духовную и обрядовую жизнь от посторонних.

В апреле 2001 года во время работы нашего Центра мезоамериканских исследований над архео-

эпиграфическим проектом в Кинтана-Роо местный школьный учитель, индеец майя, по имени

Уилберт показал нам вертикальную пещеру-колодец с провалившимся верхом. Она находилась

неподалеку от поселка с многозначительным названием Эль-Тесоро, что по-испански означает

«сокровище», буквально в 50 м от шоссе. Однако плотная непроходимая сельва и остатки древней

стены, скорее похожей на первый взгляд на земляной вал, надежно прятали и само древнее

святилище, и даже подступы к нему. Спуститься в таинственный провал можно было по стволу

толстого довольно гладкого дерева, крепко держась за него руками и засовывая ступни в малей-

шие углубления, что легче всего было сделать разувшись. Впрочем, чуть сбоку, слева от дерева,

находился, по всей видимости, «официальный» вход в пещеру, наполовину закрытый древней

индейской каменной кладкой. Часть проема оставалась открытой, но желания проникнуть в него

не появлялось, так как в этом месте просматривался лишь почти отвесный спуск, проходивший

вдоль огромного круглого камня и выглядевший чрезвычайно сложным и опасным. По

непонятной причине вскоре после нашего первого посещения эта открытая щель оказалась

замурованной, хотя в нее и без того никто из нас лезть не пытался, пользуясь более доступным

спуском по дереву. Только сейчас в голову пришла мысль: а не было ли это входом в еще одно,

другое, скрытое, помещение? И местные знающие индейцы, раз уж здесь появились чужие, на вся-

кий случай решили этот доступ перекрыть. Наш проводник рассказал, что это священное место

посещают только охотники, правда, не пояснил зачем.

А пещера оказалась прелюбопытной. Внутри находилась древняя, сложенная из камня платформа,

вокруг нее валялось множество битой керамики, которую можно было датировать как

преклассическим, так и позднекласси-ческим периодами. Из черепков можно было собрать почти

целые сосуды, среди которых были и полихромные с великолепными росписями, и изящные

черные гравированные вазы с текстом «формулы возрождения». Здесь же были

фрагменты кувшинов очень большого размера, зернотерки, большие и маленькие наконечники. В

глубине колодца имелся узкий вход, раздваивавшийся и уводивший куда-то вниз. Без

специального снаряжения мы не рискнули обследовать весь пещерный лабиринт и ограничились

осмотром доступных частей. Вдоль стен пещеры, вокруг платформы, шла широкая полоса

шириной около полутора метров, на которой удалось обнаружить несколько характерных

провалов и пустот, которые наводили на мысль о захоронениях. Тем более что на поверхности

встречался и подозрительный костный материал. Но разрешения на проведение раскопок у нас не

было, впрочем, проведение подобных работ в наши задачи и не входило, а потому данные были

занесены в полевой отчет, в надежде на то, что когда-нибудь здесь будет копать специальная

археологическая экспедиция Национального института антропологии и истории Мексики.

Но и на этом не закончились чудеса таинственной пещеры. Через месяц все тот же учитель

Уилберт вновь позвал нас в Эль-Тесоро. На этот раз — чтобы показать огромный город майя

классического периода, который был надежно скрыт сельвой. Хозяин участка, готовя свое поле к

посеву, выжег сельву, и городище, которое он назвал Койотес («койоты»), предстало пред нами во

всей своей красе. Не оставалось сомнений в том, что пещера была святилищем при этом

великолепном городе. И возможно, благодаря этой пещере и был возведен весь город. Будут ли

когда-либо проведены полноценные раскопки или тайны Койотес опять поглотит плотный

колючий лес?

На Юкатане были обнаружены и другие странные постройки, связанные с пещерным культом. К

наиболее любопытным и одновременно непонятным относятся сооружения в некоторых древних

центрах. В Йокцоноте археологи раскопали шесть таких построек, которые оказались своего рода

платформами, заполненными землей и камнем. Но самое удивительное, что на поверхности этих

платформ располагалось семь вертикальных двухметровых колодцев, но не округлых, а

ромбовидных в разрезе, достигавших полуметра в сечении. Шесть колодцев размещались по

платформе гексаэдром, а один находился в центре. Только в одном случае планировка имеет

прямоугольный вид. Археологи предположили, что некогда вход в колодцы мог закрываться

крышкой. Сразу возникла гипотеза о том, что это могли быть хранилища (например, маиса),

которые принято здесь называть чультунами. Надо сказать, что археологи в первую очередь

высказывают самые «заземленные» предположения, в лучшем случае допуская неопределенное

«ритуальное» назначение обнаруженного объекта. Однако сразу же стало очевидно, что

конструкция необычных колодцев сильно отличалась от традиционных чультунов, что и не

позволило остановиться на первоначальной версии. Очень странными казались и количество, и

расположение колодцев, и форма входных отверстий. Все эти элементы

фигуры в целом напоминали скорее изображение «Семи Пещер», древней прародины

мезоамериканцев, встречающееся в рукописных кодексах. Остается только найти колодцы с

человеческими останками. Но это в будущем. Пока же необычные колодцы на платформах

представляют еще одну загадку майя, которую очень хотелось бы разгадать.

Покойники из пещеры Нах-Тунич

На границе гватемальского Петена с Белизом была обнаружена самая, пожалуй, богатая на

археологические находки пещера, получившая название Нах-Тунич. В ней было все: иероглифические

тексты и росписи, керамика и множество погребений. Всего здесь были обнаружены останки 19

человек. К сожалению, большинство скелетов оказалось сдвинуто или даже разрушено. Причем далеко

не все останки, по мнению археолога Джеймса Бреди, можно рассматривать как намеренное

погребение. Кое-кто, по всей видимости, забрел в пещеру и остался в ней навсегда, так и не сумев

найти выход. Тем не менее, можно выделить семь намеренных погребений в специальных

сооружениях.

Каменная стена с дверным проемом укрывала нишу из нескольких помещений. Кости взрослого

лежали на полу и были перемешаны с керамической посудой раннеклассического периода.

Большая могила была выложена камнем, включая пол. Здесь был похоронен взрослый мужчина. Рядом

с ним находились нефритовые гравированные пластинки. Судя по керамике, погребение относится к

позднеклассическому периоду.

В расположенном рядом с этой могилой туннеле находились кости взрослого человека.

Еще две полуподземные могилы были выложены камнем, включая пол. В одной из них был похоронен

взрослый мужчина, а рядом с ним находилась керамика позднеклассического периода. Вторая могила

не была раскопана.

Несколько небольших ниш были огорожены простой каменной стеной. Судя по керамике

преклассического и протоклассического периодов, это одно из самых ранних погребений в пещере

Нах-Тунич. В одной из ниш находились останки двух человек — взрослого и ребенка. В другой — два

взрослых костяка, причем один был перемешан с костями ребенка. Неподалеку был обнаружен

прислоненным к стене скелет подростка или юноши.

Наиболее странным можно считать единственное сохранившееся нетронутым погребение ребенка 5-6

лет. Причем голова умершего была опущена в яму вниз лицом. Инвентаря рядом не оказалось. Но

самое поразительное, что на правой и фронтальной части черепа оказались отверстия — без следов

зара-щивания. По всей видимости, над ребенком проводились какие-то эксперимен-

ты, которые окончились неудачей. Брейди предполагает, что ребенок был принесен в жертву. Однако

здесь возникают два сомнения. Во-первых, подобный способ умерщвления жертвы не характерен для

майя. Во-вторых, известно, что некоторые народы хоронили умерших лицом вниз, чтобы те не смогли

возродиться. Так могли поступать с особенно зловредными колдунами. Что же на самом деле

произошло с ребенком из Нах-Тунич, мы можем только гадать.

В расщелину в туннеле пещеры, видимо в непосредственной близости от уровня воды, оказался

помещенным еще один покойник.

Кроме того, были обнаружены отдельные кости трех младенцев и двух юношей. Несмотря на то что

пещера сама по себе должна была бы защищать костные останки, все же оказалось, что захоронения

вне погребальных сооружений сохранились гораздо хуже, нежели те, что имели собственное поме-

щение.

Таким образом, в пещере Нах-Тунич можно выделить как элитные, так и простые намеренные

погребения, которые, насколько позволяют судить датировки по инвентарю, помещались здесь начиная

с рубежа нашей эры и вплоть до появления испанцев.

Известный мексиканский археолог Вилья Рохас полагает, что в пещерах могли хоронить только

высокопоставленных персонажей. Поэтому все остальные — особенно дети — расцениваются как

принесенные в жертву посланники. Известно, например, что в Мишко-Вьехо (гватемальское нагорье)

детей приносили в жертву в пещерах при проведении церемонии вызывания дождя. То же самое

делалось и в Оахаке, и в центральной Мексике. Чем является дождь для древнего (и даже

современного) земледельца, объяснять не приходится.

Погребальный обряд в пещерах

у сапотеков

Пещеры играли важную роль в ритуальной и церемониальной жизни сапоте-ков и миштеков, живших в

Оахаке, особенно в «городской» период. Как и везде, в Мезоамерике пещеры олицетворяли вход в

преисподнюю. Через них уходили и возвращались души умерших, и потому они считались местом сак-

ральным и опасным.

Пещеры — как простые навесы, гроты, так и собственно пещеры — являются естественным

образованием в мощных горных массивах, пересекающих территории Оахаки, Пуэблы, Михе,

Чинантеки, Масатеки. Во многих из них есть подводные реки и водоемы, которые доступны лишь

спелеологам.

Не удивительно, что и в Оахаке пещеры использовались для погребений начиная с самых древних

времен. Правда, погребальные каменные постройки,

возводившиеся в пещерах Оахаки, несколько отличаются от тех, что были обнаружены в зоне

майя, например в пещере Нах-Тунич. Прямоугольные и круглые выгородки, пристраивавшиеся к

естественным стенам, здесь делались из сырцовых кирпичей — адобов.

В качестве могильника использовалась сухая пещера Эхутла, находящаяся в горном массиве

между долинами Оахаки и Каньяды. Археологи обнаружили здесь каменные постройки в виде

стен, которые некогда были возведены для индивидуальных погребений. К сожалению, задолго до

археологов здесь побывали грабители, оставившие лишь обрывки тканей и фрагменты артефактов,

указывающие на высокий статус покойников. Удалось обнаружить часть хлопковой одежды с

голубым рисунком и фрагмент деревянной маски с бирюзовой инкрустацией. Тела скорее всего

были закутаны в ткань в сидячем (эмбриональном) положении — так, как это изображается в

миштекских кодексах. На лицо накладывалась маска, чтобы придать покойнику вид живого че-

ловека с чертами его животного нагуаля. Надо заметить, что посмертные маски — это не просто

экзотический штрих погребального обряда. В условиях тропиков, где процессы разложения трупа

развиваются весьма стремительно, закрывавшие лицо маски имели немаловажное психо-

социальное значение.

Одна из пещер, расположенных в районе обитания масатеков, неподалеку от Уаутлы, получила

название «Пещера лезвий». Дело в том, что здесь было обнаружено огромное количество

кремниевых и обсидиановых лезвий, по форме напоминавших астекские — те, что использовались

для жертвоприношений. Кроме того, в пещере оказалось немало обсидиановых проколок,

служивших инструментом для ритуального извлечения крови. Похоже, что лезвия в оба периода

являлись неким подношением — но неизвестного ритуала. Складывается впечатление, что эта

пещера использовалась для ритуальных кровопусканий путем прокалывания языков, ушей,

половых членов — так, как это практиковали соседи масатеков майя. Человеческие кости

указывают на использование пещеры как места захоронения.

Часть колюще-режущих предметов относилась к так называемому «раннему городскому периоду»,

который пришелся на начало нашей эры. К более поздним временам относятся другие находки:

двусторонне заточенные лезвия из кремня, обсидиана, камня, раковины и коралла. В этом

подземном святилище были обнаружены и другие предметы: керамика рубежа нашей эры, бусины

и посуда, оставшаяся на полу пещеры вокруг подземных водосборников.

Пещера Тенанго, обнаруженная также в Сьерра-Масатека, оказалась еще одним кладезем

археологических сокровищ. В ней было найдено множество различных предметов, среди которых

около 300 сосудов «городского периода». Причем керамика оказалась не только местной, но и

привозной. Помимо обсидиановых лезвий и обсидиановых проколок, служивших для обряда