Исаев И.А. Золотухина Н.М. История политических и правовых учений России

Подождите немного. Документ загружается.

__ § 2. Революция и

государство

доктрине социал-демократии 351

буржуазное государство,

будь

оно демократической республикой или

монархией, всегда является машиной для подавления рабочих.

Конечной

целью большевики ставили уничтожение государства

как

организованного насилия над людьми. По мере.перерастания со-

циализма в коммунизм

будет

исчезать надобность

насилии

вообще,

подчинении одних людей другими. Люди привыкнут к соблюдению

элементарных правил поведения без применения насилия

подчине-

ния.

Коммунизм сделает государство ненужным.

В переходный, же период единственно возможной формой

госу-

дарства становится

«диктатура

пролетариата». Это — идея революци-

онного отрицания

всех

досоциалистических государственных струк-

тур. Преемственность государственных форм тем самым отрицается:

провозглашается отказ от старой политической

правовой культуры,

парламентаризма и разделения властей. Мотивируется такое тоталь-

ное отрицание тем, что при всем разнообразии государственных

форм все буржуазные государства по сути являются диктатурой бур-

жуазии, «наемное рабство есть

удел

народа и в самой демократиче-

ской

буржуазной республике»

. Более того, в демократической систе-

ме власть капитала наиболее надежно защищена и гарантирована

этой «политической оболочкой капитализма». Демократия эксплуа-

таторского общества — демократия для меньшинства. Всеобщее из-

бирательное право, институты разделения властей и конституцион-

ного контроля — только идеологические ширмы, не выявляющие

воли большинства народа, но отвлекающие его от революционной

борьбы.

Парламентаризму (после 1905 г.) большевики стали противопос-

тавлять власть Советов,

системе которой

не

было разделения властей.

Буржуазной же государственности был присущ также централизм вла-

сти, унаследованный буржуазией от абсолютизма.

Разрушительная сила пролетарской революции должна быть на-

правлена прежде всего против институтов этой централизованной го-

сударственности ~ чиновничества

постоянной армии (в первые ме-

сяцы

после Октября 1917 г. их попытаются заменить рабочим и мест-

ным

самоуправлением и рабочим ополчением).

Новое государство

«диктатуры

пролетариата» есть, по Ленину,

«Централизованная организация силы, организация насилия

для по-

давления сопротивления эксплуататоров

для руководства громадной

массой населения, крестьянством, мелкой буржуазией, полупролета-

риатом в

деле

«налаживания» социалистического хозяйства»

Ленин

В.И, Поли. собр. соч. Т. 33. С. 20.

Там же. С. 20.

352 Глава VI. Политические и правовые учения в первой половине XX вв.

Ленинская

интерпретация марксизма не ограничивалась учением

борьбе классов. Необходимо «распространить признание борьбы

классов до

признания

диктатуры пролетариата». Последняя является

переходной формой государства, имеющей задачей создать коммуни-

стическое общество и по сути становящейся уже «не государством

собственном смысле слова».

Государство же в собственном смысле слова

существует

при

капи-

тализме. Диктатура пролетариата — система власти, не ограниченная

формальным законом, она опирается на силу победившего класса —

пролетариата. «Становой

хребет»

диктатуры пролетариата составляет

его партия, складывается новая иерархия власти.

«Что

диктатура от-

дельных лиц очень часто была в истории революционных движений

выразителем, носителем, проводником диктатуры революционных

классов,

об этом говорит непререкаемый опыт

истории...

Поэтому

нет

решительно никакого противоречия

между

советским (т.е. социали-

стическим) демократизмом и применением диктаторской власти от-

дельных лиц»

. Такая трактовка определенно базировалась на народ-

ническом

ткачевском активизме и готовила почву для грядущего «ку-

льта личности».

Мотивация

необходимости единоличной диктаторской власти

сводилась к

следующему:

как всякая крупная машинная индустрия

требует

безусловного и строжайшего единства воли, направляющей

совместную работу сотен тысяч людей, так и революционные социа-

листические преобразования

требуют

беспрекословного повинове-

ния

масс единой.воле руководителей.

«Вся

наша задача... встать во

главе истомленной и

устало

ищущей выхода

массы,

повести ее

по

вер-

ному пути, по пути трудовой дисциплины... Несомненно, что очень

распространенным является мнение...

будто

единоличная диктатор-

ская

власть несовместима ни

демократизмом, ни с советским

типом

государства, ни с коллегиальностью управления/Нет ничего ошибоч-

нее этого

мнения»

Нет иного пути

освобождению масс, кроме

пути

подавления эксплуататоров (в 1917 г. эта задача

будет

возложена на

ВЧК).

Диктатуру осуществляет не весь народ, а только «революционный

народ». Волю одного класса «иногда осуществляет диктатор, который

иногда один более сделает и часто более необходим»

. В области

госу-

дарственного устройства эта идея вылилась в предпочтении «центра-

лизованной

пролетарской государственности» перед федеративной.

Ленин

В.И. Поли. собр. соч. Т. 36. С.

198—199.

Там же. С. 200-201.

Ленин

В.И. Поли. собр. соч. Т. 40. С. 272.

3. Революционный

радикализм

идея

«перманентной»

революции

353

На

исторических примерах Франции

Швейцарии Ленин стре-

мился доказать, что

«свободы

больше

давала

централистическая рес-

публика, чем федералистическая.

Или

иначе:

наибольшая

местная,

об-

ластная и

пр.

свобода, известная

истории, дана была централистиче-

ской,

а не

федеративной республикой»

. Федеративную форму

большевики рассматривали

как

переход

от монархии

централистиче-

ской

республике или как мелкобуржуазную, поэтому и анархистскую

идеализацию. Реальной причиной создания федерации в России стал

национальный вопрос, но не идеология большевизма.

Диктатура пролетариата

претендует

стать мировой системой через

посредство мировой революции. Идея мировой революции (как

«перманентной», постоянно повторяющейся революции) стала глав-

ной

в идеологии течения, сформировавшегося

социал-демократиче-

ской

партии вокруг фигуры Л.Д. Троцкого.

3. Революционный радикализм

идея «перманентной» революции

(Л.

Троцкий)

В троцкизме революция принимает некий священный характер.

«Революция

—

это открытое соразмерение социальных

сил

борьбе за

власть.

Государство

не самоцель. Оно только рабочая машина в

руках

господствующей социальной силы. Как всякая машина,

государство

имеет свой двигательный, передаточный

исполнительный механизм.

Двигательная сила — это классовый интерес, его механизм — это аги-

тация,

печать, церковная

школьная пропаганда, партия, уличное

со-*

брание, полиция, восстание.

Передаточный механизм — это законодательная организация кас-

тового, династического, сословного или классового интереса под ви-

дом божественной (абсолютизм) или национальной (парламентаризм)

воли.

Наконец,

исполнительный механизм — это администрация

по-

лицией,

суд

тюрьмой, армия»

. Предполагалось, что в экономически

отсталой России пролетариат

успеет,

захватить

политическую власть,

прежде чем «политики

буржуазного

либерализма

получат

возможность

в полном виде развернуть свой государственный гений».

После победы пролетариата

правительство

могут

войти также

представители мещанства, интеллигенции и крестьянства. Однако со-

держание правительственной политики

задает

пролетариат. Ему при-

Ленин

В.И. Поли. собр. соч.

Т.

33.

С. 74.

Троцкий

Л.

истории

русской

революции.

М.,

1990. С. 94.

23-587

354

Глава

VI. Политические и правовые учения в первой половине XX вв.

надлежит

«господствующее

руководящее положение». Сама

государ-

ственная власть (ее законодательная

ветвь)

станет могучим орудием

революционизирования народных масс. В процессе революционных

преобразований пролетариат принимает на себя ряд задач, которые

обычно решает либеральная буржуазия. Эта особенность российской

социальной

структуры

делает

пррлетариат руководителем крестьянст-

ва.

«Господство

пролетариата не только

будет

означать демократиче-

ское равенство, свободное самоуправление, перенесение всей тяжести

налогового бремени на имущие классы, растворение постоянной ар-

мии

в вооруженном

народе,

уничтожение обязательных поборов

церк-

ви,

но и признание

всех

произведенных крестьянами революционных

перетасовок (захватов) в земельных отношениях»

. Поэтому на первом

этапе революции крестьянство

будет

поддерживать пролетариат. Рево-

люция освобождает деревню от подчинения

городу,

которым отмечено

все развитие капитализма.

Русская

буржуазия

сдает

пролетариату все революционные пози-

ции.

Ей придется

сдать

и революционную гегемонию над крестьянст-

вом. Последнее присоединяется к революционному пролетариату без

особой сознательности и энтузиазма. Политически пассивное кресть-

янство не способно создать собственной сильной партии.

Пролетариат

вступает

в правительство как революционный пред-

ставитель

нации.

Социал-демократы должны войти во Временное

пра-

вительство, проводящее революционно-демократические реформы,

для того, чтобы осуществлять их наиболее радикальным образом.

Программа партии делится на программу-минимум и програм-

му-максимум. Первая имеет большое значение до тех

пор,

пока власть

находится в

руках

буржуазии. Социалистические преобразования и

диктатура

пролетариата включаются уже в программу-максимум.

области сельского хозяйства пролетарское правительство не дол-

жно ограничиться созданием системы мелкокрестьянских хозяйств,

единственный

путь

для него — это «организация кооперативного

про-

изводства под коммунальным контролем или прямо за государствен-

ный

счет.

Но

это —

путь

социализма»

борьбе за власть

путь

коллек-

тивизации станет единственно возможным для пролетариата. Уравни-

тельное (народническое) землепользование не

выход.

Лев Давыдович Троцкий одним из первых в социал-демократиче-

ской

партии сформулировал идею «перманентной революции», связы-

вающую

ликвидацию «абсолютной монархии с социалистическим

пе-

реворотом, рядом нарастающих социальных

столкновений,

восстаний

Троцкий

Л. Указ. соч. С. 97.

Там же. С. 104.

3. Революционный радикализм и идея «перманентной» революции 355

новых слоев массы, непрекращающихся атак пролетариата на полити-

ческие и экономические привилегии господствующих классов»

После Октябрьской революции эта

концепция

была перенесена

на

новую политическую ситуацию: революционные массы должны были

применить

старую

тактику

по

отношению к новой бюрократии и пар-

тократии. Еще позже эта идея проявится в китайской «культурной ре-

волюции» 60-х гг.

Троцкизм видел в самой социал-демократической партии сильные

консервативные элементы, препятствующие «открытому столкнове-

нию рабочих с буржуазной реакцией». Огромное влияние русской ре-

волюции «сказывается в

том!,

что она убивает партийную рутину, раз-

рушает консерватизм и ставит на очередь дня вопросы открытого со-

размерения сил пролетариата и капиталистической реакции»

. В этой

борьбе один пролетариат может быть раздавлен контрреволюцией в

момент, когда крестьянство отвернется от

него.

Ему ничего не остает-

ся,

как связать

судьбу

своего политического господства

всей россий-

ской

революции с судьбой социалистической революции в Европе.

«С государственной властью в

руках,

с контрреволюцией за

спиной,

европейской реакцией перед собой» российский пролетариат начина-

ет всемирную революцию.

Характерные для троцкизма глобализм и интернационализм («ре-

волюция может быть только мировой») подвергнутся позже резкой

критике со стороны течения «национального социализма» (ратующего

за построение социализма

одной отдельно взятой стране), связанно-

го с именем И. Сталина.

Элементы анархизма, содержавшиеся в идеологий радикального

марксизма, проявились в его нигилистическом отношении к государ-

ству

праву. Оба эти феномена должны были исчезнуть

при

наступле-

нии

«коммунистического завтра».

Перспектива государственности — отмирание: «Демократия есть

тоже государство и, что, следовательно, демократия тоже исчезнет,

когда исчезнет государство. Буржуазное государство может «уничто-

жить»

только революция. Государство вообще, т.е. самая

полная

демо-

кратия,

может только отмереть»

При

этом отождествляются демокра-

тия,

насилие: именно таковой и является пролетарская демократия,

означающая также равенство или, «по-большевистски», уничтожение

классов. Поскольку политическая демократия

—

формальное равенст-

во,

настоящее равенство — это равенство

труда,

заработной платы по

Троцкий Л. Указ. соч.. С. 104.

Там же. С. 109.

Ленин

В.Н. Поли. собр. соч. Т. 33. С, 19.

23*

356

Глава

VI. Политические и правовые учения в первой половине XX вв.

отношению к владению средствами производства, т.е. экономическое

равенство. Равенство предпочтительнее демократии, поскольку по-

следняя отождествляется с самим

государством,

а не со свойством

че-

ловеческого общежития. Отдельно взятый, никакой демократизм не

дает

социализма, но в жизни демократизм никогда не

будет

«взят

от-

дельно»,

будет

«взят

вместе»,

влиять

на

экономику,

подталкивать ее

преобразование, подвергаться влиянию экономического развития

т.д.

Демократия есть средство,

но

не цель социалистического развития.

При

этом

истинная

демократия—диктатура пролетариата. Ленин

идет

еще дальше, замечая, что большевики не расходятся с анархистами

по

вопросу об отмене

государства

как революционной цели.

4. «Революционная» теория права

(М.

Рейснер, Е. Пашуканис, П. Стучка)

В вопросах развития права большевистская модель предполагает

несколько переходных

этапов.

На первом из них (при социализме)

со-

храняется

«буржуазное

право», обусловленное сохранением несоциа-

листических форм собственности и мелкобуржуазных элементов.

изменением социальной

структуры

и социально-технического

уровня

экономики

(обобществление, коллективизация, планирование

т.п.)

«буржуазное

право»

уступает

место

«неправу»

или организаци-

онным

и техническим нормам регулирования.

Дореволюционная марксистская теория представляла право

как

ин-

струмент властвования, политического воздействия. После 1917 г. пра-

вовым проблемам пришлось

уделять

значительно больше внимания.

Марксистская критика начала 20-х гг. прежде

веего

была направлена

на

нормативистские концепции права, отождествлявшие право с

СИСТЕ-

МОЙ

норм,

законодательством. В связи с этим советская правовая наука

в тот период выработала понятие

права,

связанное

преимущественно

не

нормами, а с «правосознанием революционных

масс»

и системой обще-

ственных отношений. Соответственно в теории стали специально выде-

ляться психологический и социологический аспекты права.

Становление психологической теории права связано с именем

М.А. Рейснера, продолжившего традиции

Л.

Петражицкого. У последне-

го он заимствовал понятия «интуитивного

права»

и «политики права»-

Согласно психологической

концепции,

каждый социальный класс выра-

батывает

собственное «интуитивное право», которое является одной из

Ленин

В.И. Полк. собр. соч. Т. 33. С. 89, 60.

«Революционная» теория права 357

форм

осознания

людьми противоречий

между

производительными сила-

ми

производственными

отношениями

в период революционной

ломки.

В период же «нормальных экономических отношений» функция

права заключается в освещении

существующих

общественных отно-

шений

Правосознание никогда не является лишь «объективной тех-

нической формулировкой

существующих

производственных отноше-

ний» (их зеркальным отражением), но

всегда

несет на

себе

отпечаток

субъективного. Правосознание

господствующего

класса не может

адекватно отражать реальные отношения в силу того, что данный класс

сознательно стремится выдавать

свои

интересы за общенациональные,

а то и общечеловеческие

В соответствии

этими

предпосылками,

М.

Рейснер

его последо-

ватели делали вывод, что советская правовая система представляет

со-

бой сложный конгломерат правосознании различных классов, каждое

из

которых имеет выражение в одном из кодексов: пролетарское — в

КЗоТ,

крестьянское

—

в Земельном кодексе,

буржуазное

—

Граждан-

ском кодексе. Эта концепция подверглась критике уже в середине

20-х гг. со стороны представителей социологической школы —

П.И.

Стучки, Е.Б. Пашутшмса и др.

Казавшийся

многим советским правоведам 20-х гг. весьма близ-

ким

момент полного отмирания правовой формы связывался с проб-

лемой соотношения правовых и технических-норм, а также элементов

плановости и стихийности в едином процессе правового регулирова-

ния.

многообразии конкретных правовых

форм

Петр

Иванович

Стучка

видел явную тенденцию к перерастанию права в

«технику».

Он писал:

«Мы имеем законы-приказы... мы создали законы-директивы, зако-

ны-лозунги, мы форму закона применяли в эпоху

нэпа

по-буржуазно-

му... Но перед нашими глазами происходит

не

только деление законов

на

правовые и технические, но и превращение самого права в техни-

ку»

такой ситуации технические

нормы,

очищенные от субъективи-

стских и идеологических элементов, должны стать высшей ступенью

Развития правовой формы, а ее собственно правовые элементы дол-

жны исчезнуть.

Система права не должна быть законченной, полной. Достаточно

Установить в законах наиболее важные нормы, нарисовать основные

контуры. Советские законы

—

«вехи,

по

которым определяют границы

Данного правопорядка, данной системы правовых отношений».

Рейснер

МЛ Право. Наше право.

Чужое

право. Общее право. Л., 1925.

31-32.

Рейснер

МЛ

Государство

буржуазии

РСФСР.

Пг., 1923. С. 56, 38.

Стучка

П.И. Право - закон - техника // Советское

государство

и революция

права. 1930. № 1. С. 100.

358

Глава

VI. Политические

правовые учения

первой половине XX вв.

Социологическая школа права оценивала правопорядок значи-

тельно выше системы норм.

Евгений Брониславович Пашуканис

под-

черкивал, что право не только переживание

идея, оно имеет реаль-

ную историю, которая разворачивается как «особая система отноше-

ний,

которые люди

вступают

не

только потому,

что они ее

сознательно избрали, но

потому, что к

тому

их

вынуждают

условия

производства»

Два параллельных ряда явлений (экономических и правовых) ис-

ходят

из

одного пункта: человек превращается в юридического

субъек-

та в силу той же необходимости, в силу которой натуральный продукт

превращается

товар

его загадочным свойством ценности. Юриди-

ческий

субъект

—

атом правового

отношения,

как

товар — атом

эконо-

мического.

Именно

экономики,

а не с идеологии должен начинаться

анализ правовой формы.

Правовая форма отомрет, так как

не

является вечно существующим

феноменом.

Она конкретна

исторична; вписанная

более широкий

процесс социального регулирования, правовая форма выделяется толь-

ко

в момент столкновения противоположных интересов, в момент

спо-

ра. При наличии же общей цели регулирование приобретает чисто тех-

нический

характер, собственно правовая форма

«выветривается».

Предпосылкой

для

возникновения правовой формы (т.е. права)

выступают

товарные

отношения,

в которых массовидность индивиду-

альных споров приводит

созданию универсальной формы их реше-

ния

— правовой

форме.

При этом как правовая форма, так и правовые

отношения непосредственно порождаются производственными отно-

шениями.

Исчезнут товарные (капиталистические)

отношения,

исчез-

нет

правовая форма, т.е. право. С момента пролетарской революции

сфера действия права заметно сужается, дальнейшее развитие социа-

листической экономики и планирования вовсе устраняет его, превра-

щая

в систему технических норм регулирования. Право,

будучи

«отро-

стком экономики», изменяется вместе

нею.

Марксистская теория права рассматривала категорию законности

как

производную

от

социально-экономической ситуации. На первом

этапе становления советского права стержнем революционной

закон-

ности считалось революционное правосознание (при отсутствии но-

вых

отмене

старых

законов).

Вместе

тем в этот период революцион-

ная

законность совпадает

революционной целесообразностью.

переходом к нэпу (с его обостренным вниманием

законнрсти)

меняется содержание термина: как заметил П.И. Стучка, если вначале

Пашукаиис

£.Б.

Общая теория права

марксизм

Избранные произведения

по общей теории права

государства.

М.,

1980. С. 50.

«Революционная»

теория права

359

слово «революционный» мы приставляли к

слову

«законность» для

того,

чтобы отличить нашу

законность

от буржуазной,

то в

новых усло-

виях

под

революционной

законностью стали

понимать

тот

правопоря-

док, который «признан целесообразным верховными

органами

проле-

тарской диктатуры и является общеобязательным». Теперь революци-

онное

правосознание стали рассматривать в качестве

ведущего

принципа

правотворчества, положенного в основу законодательства.

Сама

кодификация

норм казалась лишь «способом наилучшего

дан-

ных условиях достижения революционной цели».

Законодательные нормы не

могут

покрыть всего многообразия

Действительности, и здесь на помощь пролетарскому

суду

приходит

революционное

правосознание.

Оно

восполняет пробелы

законе,

ис-

пользуясь как «руководящее

начало»

в деятельности пролетарского

суда;

если прямого указания в законе

нет,

.можно

воспользоваться ре-

волюционным

правосознанием, «правильно и с классовых позиций»

оценивающим

ситуацию.

Законность

понималась и как момент

организационный.

В этой

связи

законодательство оценивалось как государственная плановая

политика:

«Мы не говорим о верховенстве и вечности

законов,

но го-

ворим,

что части

подчинены

целому

что в социальном строительстве

отдельные его акты увязываются объединяющим их общим планом...

Поскольку

все участники признают

свою

связанность

известным пра-

вовым

лимитом,

поскольку их деятельность

общем

целом согласо-

вана, и

государство,

издав

закон,

может рассчитывать на его планиру-

ющее действие»

. Психологическому единству здесьпротивопоставля-

лось единство организационное, социологическое.

Вместо «априорных

принципов

законности» предполагалось ввес-

ти

«твердые

принципы и конкретные директивы»,

устойчивую

«гене-

ральную линию», классовую политику. Названные критерии должны

быть настолько же

понятнее

для широких

масс,

насколько

«политиче-

ское мышление вообще ближе

пониманию

пролетариата, чем мышле-

ние

юридическое».

Политические

директивы,

смотря вперед,

«сближают

закон

с пер-

манентным

движением жизни, перманентно меняя его понимание».

Поскольку

правовые идеи никогда не совпадают с конкретной соци-

альной действительностью, юридическое мышление

всегда

остается

идеологическим. Оно мистифицирует идеюправа, как и всякие иные

социальные идеи.

Отсюда

— необходимость разрушения ранее сло-

жившейся системы правовой идеологии. Подобная односторонняя

Ильинский

И.

Категории

«законности»

«справедливости»

советском

праве

Советское право. 1926. № 2. С. 4-5.

360

Глава

VI. Политические

правовые учения в первой половине XX вв.

ориентация права

на

политику

на

практике подменяла

принцип

закон-

ности принципом целесообразности.

Возраставшая со временем роль закона приводила советских

пра-

воведов

в недоумение. «Ирония

судьбы!

—

восклицал

П.И.

Стучка.

Думали

ли мы

самом

деле,

когда

мы провозглашали

диктатуру,

как

«власть,

не основанную ни на каком законе», что мы

будем

задыхаться

под

грузом

собственных законов»

. Преодолеть же изобилие писаных

правовых норм можно

двумя

способами: ликвидация правовой

формы

вообще

(в

результате

ее отмирания или

отмены),

что повлекло бы за

со-

бой исчезновение или качественную трансформацию

закона,

либо

си-

стематизация

кодификация законодательства,

его

сокращение

упрощение, т.е. совершенствование юридической техники.

разными взглядами на проблемы были связаны различные

прак-

тические

подходы

законодательной

законоприменительной

прак-

тике,

которые базировались

на

двух

упомянутых

принципах: закон-

ность

целесообразность. (Их сложное взаимодействие

сочетание

прослеживалось на всем дальнейшем

пути

развития правовой мысли

СССР

России.)

5. Политический сивдром

«Вех»:

утопический

социально-политический идеал и Новое Средневековье

(С.

Булгаков, Н. Бердяев, П. Струве,

С.

Франк, П. Новгородцев)

ходе

революции 1905 г. на практике выявились различные

поли-

тико-правовые течения

позиции, произошло резкое размежевание

политических сил,

в столкновении

революционными, либеральны-

ми

радикальными движениями политический консерватизм

стал

приобретать новые черты. Поворот значительной части интеллиген-

ции,

в прошлом либеральной

демократической, в сторону консерва-

тизма

принял

разные

формы:

отход

«от марксизма к

идеализму»,

углуб-

ление в мистическое и философско-религиозное созерцание или при-

нятие теократических идеалов.

Программным документом

для

интеллигенции, повернувшей

консерватизму, стали знаменитые

«Вехи»

(1909 г.).

Авторы

сборника

(С.

Булгаков,

Н.

Бердяев, П.

Струве,

С.

Франки

др.)

предлагали

совер-

шить один очень крутой

духовный

поворот: отойти

от

несбыточных

чреватых

опасностями социальных идеалов, отказаться от идеи доми-

Стучка

П.

И.

Мой

путь

мои ошибки

Советское

государство

революция

права. 1931. №

5—6. С. 26.