«Треногость» встречается и в разбираемых ниже кеннингах — загадках Ге-
сиода. Формально прилагательное
*tri-pod-
'треногий' может быть восстановле-
но на основании сравнения с латинским и древнеиндийским. Но его функция ос-
тается неясной, несмотря на наличие ряда интересных работ последнего времени
о сакральной роли числительного 3 в индоевропейских традициях (Топоров
1977а, 1979, 1982, 1982а с литературой; Елизаренкова, Топоров 1973). Часть этих
работ сосредоточена на социальном аспекте троичных функций и соответству-
ющих им обрядов в духе Дюмезиля (Nagy 1987; 1990а, 369). Но при этом троичные
символы и ритуалы, привлекаемые для прояснения таких форм, как слав. *tri~zna
(Топоров 1979), могут иметь отношение к погребальному культу и загробному
миру. Это делало бы возможной связь с той интерпретацией пратекста мифа об
Эдипе, которую, следуя Проппу, предлагает Гинзбург. Число «три» в загадке, как
и в приводимом ниже сходном тексте Гесиода, символизирует старость, что
можно было бы соотнести с тем же кругом значений. Предлагаемое толкование
согласуется с символикой треногости в языке трагедии: Эсхил использует образ
загадки Эдипа —
тд'птодсн;
^iv
bbovq
I
оте'щы
(Ag. 80) 'он идет треногими путями' (о
старике, ковыляющем на трех ногах) (Waern 1951, 89, 129, 33: хор, состоящий из
пожилых людей, «описывает свою участь, намекая насмешливо на поддержи-
вающую каждого из них палку, служащую третьей ногой»); это место сопостав-
ляют с аналогичным образом у Еврипида, Тго., 275 и след. (rgtrofiaiiovot;
/3<LXTQOV,
Hays 1918, 161; Waern 1951, 119). Об умершей у Софокла в Trach., 874 и след.,
сказано:
fiefrqxe rrjv TiavvaTa/nqv bbov anaacov
ex
axivifcov
ттодод
'...прошла по послед-
ней дороге всех нешевелящейся ногой' (Waern 1951, 33, 57, 92, 132). Нельзя ли в
этом софокловском словоупотреблении увидеть ключ к роли третьей ноги и хро-
моты в загадке: речь идет об уходе в загробный мир? Если ходьба — вещь обычная
(на чем настаивает Уэрн, считая приведенные кеннинги разговорными), то здесь
она осложнена единственностью последнего пути. В языке трагедии соединение
названия земли со словосложением, первая часть которого те/- 'три-', как в загадке
Эдипа, есть у Эсхила в кеннинге: yftovoq rqifioigov fyaTvav
XafieTv
(Ag. 872) 'одеть на
себя трехскладчатый плащ земли' = «быть трижды погребенным» (Waern 1951, 89).
Включение хромоты в первоначальный текст мифа делает вероятной значи-
мость нечетных чисел (1 и 3) в словосложениях типа «одноногий», «трехногий»,
но многие детали еще нужно уточнить. Одноглазость (например, у мифологиче-
ских существ, упоминаемых в этой связи Гинзбургом, ср. о славянской сказочной
Одноглазке Иванов, Топоров 1965) и одноногость означают отклонение от нор-
мы в сторону недостачи (лишительность, или каритативность, в качестве лин-
гвистической категории противополагающаяся посессивности, Иванов и др.
1989,
и, как и эта последняя, имеющая корреляты в знаковой системе мифа), то-
гда как экзотические трехногие персонажи (как герой романа английского писа-
теля Стивена Тимерсона) характеризуются аномальным избытком. Возможно,
что аномальные признаки хуже сохранились по сравнению с нормой. В этом
смысле реконструкция основного текста загадки Эдипа у Порцига противоречи-
ва: он сохранил наименьшее нечетное числительное «один», не включив в текст
названия «трех», для восстановления которого есть больше оснований.
В первом предложении, составляющем основу текста, по Порцигу, представ-
ляет интерес его грамматическая структура: это именное предложение со связкой