варяющее диспут двух «братьев», относительное равенство которых предполага-
ется в начале повествования. Интересна техника диалога, где в последующих ре-
пликах одного из спорящих подхватывается и переворачивается то, что только
что сказано другим. По культурно-историческим причинам к более поздней эпо-
хе следует отнести аккадскую «серию быка и коня» (Е§. GAR alpi u sisT), которые
становятся друзьями и, досыта наевшись, устраивают симпозиум на манер пла-
тоновского диалога (ср. Denning-Bolle 1992, ПО—112, 5.3.3). Для выявления свя-
зей между подобными древними текстами и отдельными позднейшими тради-
циями важны такие работы, как Alster 1990; Mueller-Kessler 1995. Исследования
последнего времени, использующие открытия египетских коптских гностических
текстов в Наг-Хаммади, показали правильность гипотезы Ф. Батюшкова (Батюш-
ков 1890; Batiouchkoff 1891) о значении этой древнеегипетской и коптской тра-
диции для позднейших европейских, развитой рядом авторов (уже Dudley 1911;
Osmond 1990). К средневековым продолжениям этой традиции восходит и «А
Dialogue between the Soul and the Body» Марвелла.
На материале ранних английских текстов этого жанра был впервые намечен
морфологический подход, состоящий в выделении нескольких признаков, харак-
теризующих только эту традицию (Wells 1907). Средневековым английским сти-
хотворным прениям посвящен ряд новейших работ, см. Conlee 1991, Reed 1991,
Goeglein 1995. В исследовании Lim 1995 жанр прений упоминается лишь изред-
ка, но книга дает представление о значении споров преимущественно в восточ-
ной части христианского мира этого периода.
Особый интерес представляет трансформация текстов, где над древней архе-
типической структурой можно вычленить позднейшие новообразования, в част-
ности переход ранних прений в повествовательную или драматическую форму. В
прозаическом пересказе басни Федра «Части тела» (Федр, Бабрий 1968; Гаспа-
ров,
Подгаецкая 1981, 64) в форме повествования излагается сюжет, который со-
хранился и в ранних отражениях фольклорных прений между частями тела
(Gunkel 1921, 29—30; 1987, 47—49). Вариант этого уподобления использован в
Первом послании Коринфянам, 12: 12—27. Оно составляет основу развернутой
метафоры, подающейся как рассказ в старинном духе, доступный для массового
сознания \ у Тита Ливия: «Тогда-то было решено отправить к плебеям посредни-
ком Менения Агриппу, человека красноречивого и плебеям угодного, поскольку
он и сам был родом из них. И, допущенный в лагерь, он рассказал по-старинному
безыскусно вот что. В те времена, когда не было, как теперь, в человеке все со-
гласовано, но каждый член говорил и решал, как ему вздумается, возмутились
другие члены, что все их старания и усилия идут на потребу желудку; а желудок,
спокойно сидя в середке, не делает ничего и лишь наслаждается тем, что получа-
ет от других. Сговорились тогда члены, чтобы ни рука не подносила пищи ко
рту, ни зубы его не разжевывали. Так, разгневавшись, хотели они смирить желу-
док голодом, но и сами все, и все тело вконец исчахли. Тут-то открылось, что и
желудок не нерадив, что не только он кормится, но и кормит, потому что от съе-
денной пищи возникает кровь, которой сильны мы и живы, а желудок равномер-
но по жилам отдает ее всем частям тела. Так, сравнением уподобив мятежу час-
тей тела возмущение плебеев против сенаторов, изменил он настроение людей»
(Тит Ливии 1989, 89: Sic placuit igitur oratorem ad plebem mitti, Menenium Agrip-