Кирюшина Ю.Ф., Тишкина А.А. (ред.) Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири: Сборник научных трудов

Подождите немного. Документ загружается.

Таблица 1

Результаты определения химического состава изделий городища Чича-1 (% мас.)

№

п/п

Предмет объект Cu Pb As Zn Ni Fe Sn Sb Bi

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12

1. Браслет

подъемный

материал

99,98 0,02

Фрагмент

ножа

раскоп 1 99,97 0,02 0,01

3. Пронизка

раскоп 1,

яма 163

99,409 0,05 0,07 0,05 0,32 0,08 0,021

4. Пронизка

раскоп 1,

яма 163

99,93 0,05 0,05 0,5 0,1

5. Пронизка

раскоп 1,

яма 163

99,692 0,11 0,09 0,05 0,05 0,008

Фрагмент

ножа

жил. 2 99,86 0,03 0,11

7. Шило жил. 3 99,95 0,05

8. Шило жил. 3 99,85 0,07 0,03 0,05

9. Шило жил. 3 99,591 0,08 0,06 0,05 0,16 0,05 0,009

10. Обойма раскоп 3 99,25 0,75

Продолжение таблицы 1

11.

Фрагмент

ножа

жил. 5 99,62 0,06 0,08 0,17 0,07

12.

Наконечник

стрелы

жил. 6а 97,639 0,70 0,25 0,01 0,11 0,82 0,44 0,031

13. Нож раскоп 5 99,675 0,07 0,09

0,0

0,04 0,04 0,075

14. Нож раскоп 5 99,523 0,08 0,08 0,21 0,1 0,007

15. Шлак раскоп 5 99,88 0,06 0,06

16. Шило жил. 8 99,88 0,04 0,08

17. Нож жил. 8а 99,83 0,08 0,05 0,04

18.

Наконечник

стрелы

раскоп 6 <93,65 0,12 0,13 >3 >3 >0,1

19. Фрагмент ножа жил. 3а 99,8 0,05 0,01 0,04 0,1

20. Нож жил. 3а 99,93 0,05 0,02

21. Фрагмент ножа жил. 3а 99,067 0,09 0,09 0,02 0,4 0,3 0,033

22.

Ланцетовид-

ное орудие

раскоп 7 99,872 0,07 0,05 0,008

23. Нож жил. 10 99,222 0,22 0,41 0,07 0,02 0,04 0,018

24. Шило жил. 11 98,91 0,25 0,50 0,03 0,21 0,15

25.

Фрагмент

изделия

жил. 11 98,895 0,51 0,06 0,01 0,11 0,23 0,16 0,025

26. Шило раскоп 14 98,859 0,27 0,25 0,15 0,32 0,14 0,011

333

Произведен первичный химический анализ сплавов бронзовых

изделий памятника (исследовано 26 изделий из коллекции). В каче-

стве основных примесей к меди использовались свинец и мышьяк. В

меньшей степени для этой цели использовали олово и сурьму, в не-

значительных количествах отмечено присутствие железа, висмута,

цинка и в одном случае никеля (исследования выполнены в Про-

блемной лаборатории спектроскопии твердого тела КемГУ)

∗

Состав сплавов исследованных изделий неоднороден, в каж-

дом из анализированных предметов выявленные элементы обнару-

живают значительную вариабельность (до десятых долей процен-

та). В целом доля примесей в сплавах незначительна (табл. 1). Ис-

ключением из общей серии является наконечник стрелы из раскопа

6 (рис. 1.-4), содержавший в составе примесей более 3% олова и

сурьмы и более 0,1% висмута.

Пополнение коллекции бронзовых изделий не только позво-

лит существенно расширить серию химических исследований образ-

цов, но и сделает возможным определение сырьевых источников

цветных металлов, которыми пользовались обитатели городища.

В.И. Молодин, М.А. Чемякина, Г. Парцингер,

О.И. Новикова, Н.С. Ефремова, А.Е. Гришин, Ж.В. Марченко

Институт археологии и этнографии СО РАН;

Германский археологический институт

ГЛИНЯНЫЕ СКУЛЬПТУРКИ ГОРОДИЩА ЧИЧА-1

Миновало полвека с тех пор, как М.П. Грязновым в слое по-

селения Ирмень-1 было обнаружено уникальное зооморфное

скульптурное изображение из глины (Матвеев А.В., 1993, с. 167,

табл. 13, рис. 11), однако интерес исследователей к этой категории

находок не иссякает. Напротив, каждая новая фигурка позволяет

расширить диапазон наших представлений о пространственном и

временном распространении подобной глиняной пластики, прибли-

зиться к интерпретации назначения таких изделий.

В настоящее время нам известно около 50 керамических

скульптурок, происходящих из археологических памятников эпохи

∗

Благодарим В.В.Боброва за возможность использовать в работе

неопубликованные материалы.

334

поздней бронзы – раннего железного века Западной Сибири. Более

половины всех фигурок обнаружены при раскопках городища Чи-

ча-1. Уже первые исследования памятника дали великолепный на-

бор мелкой пластики. Это изображения антропоморфных и зоо-

морфных существ, выполненных в достаточно четкой иконографи-

ческой манере (Молодин В.И., 1992, с. 78–80). Широкомасштабные

раскопки последних лет в Чиче позволили существенно пополнить

коллекцию. В нашем распоряжении на сегодняшний день имеется

18 практически целых скульптурок и более 25 фрагментов. Самое

представительное собрание керамических фигурок, происходящих

из одного памятника, позволило выявить их типологические и сти-

листические особенности, сделать определенные заключения в

контексте расположения этих изделий в раскопах.

Все фигурки, за исключением одного фрагмента (рис. 2.-9),

обнаружены на территории «цитадели». Эта часть памятника куль-

турно диагностирована как позднеирменская (после завершения

существования городища, в эпоху раннего железа данный участок

был заселен носителями саргатской культуры). Принадлежность

фигурок к позднеирменскому хронологическому пласту бытования

памятника не вызывает сомнений. Основная масса глиняной пла-

стики относится к нижним слоям заполнения котлованов жилищ,

пять экземпляров отмечены в донном заполнении внутреннего рва,

примыкающего к берегу озера, две – в позднеирменском зольном

заполнении того же рва. Несколько фрагментов обнаружено при

раскопках на склоне к озеру. Необходимо отметить, что половина

всех скульптурок Чичи-1 выявлена в ямах внутри жилищных кот-

лованов. В большинстве случаев фигурки, либо их фрагменты по-

мещались в ямы, заполнение которых можно охарактеризовать как

хозяйственное (фрагменты керамики, кости животных, рыб, фраг-

менты глиняных шаров). Наблюдения в раскопе 6 показали, что в

трех ямах, содержащих фрагменты пластики, фиксируется уголь,

рядом с одной из них обнаружен развал сосуда.

Все произведения изготовлялись из одного куска глины с ес-

тественной примесью песка и органики. Дополнительной обработ-

ки поверхности не производилось, о чем свидетельствуют частые

шероховатости, наплывы, следы ногтевых вдавлений и папилляр-

ных линий пальцев рук, оставленные при формовке. Судя по плот-

ной структуре и отсутствию трещиноватости, обжиг изделий пред-

варяла сушка. Цвет варьирует от светло-коричневого до коричне-

335

вого. Фрагменты оранжевого оттенка единичны, обжиг равномер-

ный. По имеющимся местам сколов на фрагментах видно, что

внутренняя часть изделий черная, что свидетельствует о восстано-

вительном режиме обжига. Вероятно, фигурки обжигались в костре

в закрытом резервуаре без доступа кислорода, затем горячими бы-

стро извлекались, при этом окислительный процесс способствовал

осветлению поверхности.

Все скульптурки можно условно разделить на две группы:

анропоморфные и зооморфные.

Зафиксировано семь фигурок с антропоморфными чертами

(рис. 1.-1–4, 6–8), из них три мужские (рис. 1.-1, 7, 8), одна женская

(рис. 1.-6) и еще три с отсутствием половых признаков (рис. 1.-2, 3,

4). Аналогии мужским фигуркам представлены статуэтками из оча-

га ирменского жилища памятника Омь-1 (Молодин В.И., Октябрь-

ская И.В., Чемякина М.А., 2000, рис. 5; Чемякина М.А. 2001, с. 19–

20; Мыльникова Л.Н., Чемякина М.А. 2002, рис. 13, с. 71–3).

Скульптурка из раскопа №13 пока единственная, сочетающая в се-

бе оба женских признака. Ранее были известны изображения с вы-

деленным лоном (Омь-1) (Молодин В.И., Октябрьская И.В., Чемя-

кина М.А., 2000, рис. 5) и рельефно оформленной грудью (Розанов-

ское городище) (Корякова Л.Н., 1988, рис. 23.-15). Антропоморф-

ные изделия без полового диморфизма с Чичи-1 имеют близкое

сходство с фигурками из Оми-1 и поселения на Еловом Мысу (Бор-

зунов В.А., 1992. с. 187, рис. 24.-28).

Особый интерес представляет скопление вещей из ямы №108

жилища №3. Наряду со значительным количеством глиняных ша-

ров, керамики позднеирменского облика, костей животных и рыб в

заполнении ямы найдены четыре антропоморфные скульптурки

(рис. 1.-1, 2, 3, 4) и изделие из глины (Молодин В.И., Парцингер Г.,

Гаркуша Ю.Н. и др., 2002, с. 389, 390, рис. 3). Все имеющиеся в

яме фигурки своеобразно сформованы. Голова и верхние конеч-

ности вытягивались, как обычно, из кусочка глины, а для оформ-

ления ног производилось рассечение острым предметом нижней

части заготовки. Такой прием фиксируется нами впервые. Кроме

того, привлекает внимание и поза фигурок. В отличие от обычной

статичной трактовки образа, мастер придал всем произведениям

эффект движения, они застыли в своеобразном «танце» с подня-

той вверх левой рукой.

336

Рис. 1. Чича-1. Антропоморфные скульптурки из глины

337

Рис. 2. Чича-1. Зооморфные скульптурки из глины

338

К категории антропоморфных, по-видимому, можно отнести

и оригинальную скульптурку миксантропического существа, соче-

тающего в себе черты человека с выделенными признаками обоих

полов (грудь и фаллос) и животного с рельефным гребнем через

всю спину (рис. 1.-5) (Молодин В.И., Парцингер Г., Гаркуша Ю.Н.

и др., 2001). Почти абсолютную аналогию данному произведению

мы находим на поселении Шпиль кизил-кобинской культуры эпохи

раннего железа Крыма (Хрипунов И.Н., Власов В.П., 1998, с. 183,

рис. 8.-9) с той лишь разницей, что европейская статуэтка лишена

гребня на спине. Несмотря на удаленность этой аналогии, она вы-

глядит вполне уместной, поскольку демонстрирует близкие идео-

логические представления у населения лесостепной зоны Евразии в

переходное от бронзы к железу время.

Зооморфная пластика представлена на памятнике 11

скульптурками. В изображении животных доминирует образ мед-

ведя, воплощенный в различных стилистических трактовках. Пер-

вое направление представлено миниатюрной фигуркой (рис. 2.-4).

«Животное показано в статичной позе, стоящим на четырех лапах.

Хотя изображение достаточно схематично, однако мастерски пе-

реданные черты зверя – массивное туловище, крупная голова, ко-

роткие ноги – не позволяют ошибиться в правильном определе-

нии персонажа» (Молодин В.И., 1985, с. 170). Практически пол-

ная аналогия данной фигурке известна в Оми-1. Интересно, что

там подобное изделие соседствовало в одном очаге с антропо-

морфными изображениями (Мыльникова Л.Н., Чемякина М.А.

2002, рис. 12, 13, с. 21, 71–73). К этому стилистическому канону

можно отнести и статуэтку обычного размера из жилища

№3Б, также изображающую медведя, стоящего на четырех лапах

(рис. 2.-6).

Самыми распространенными на городище являются фигур-

ки медведей, стилизация образа которых доведена до схемы, вы-

деляющей основные признаки животного в виде небольших кону-

совидных отростков: голова, четыре конечности, короткий хвост.

В отличие от предыдущей трактовки, детализация образа концен-

трируется в нанесении признаков пола (рис. 2.-1, 3, 7, 8, 10), в од-

ном случае видовой признак подчеркивается дополнительно

сформованными защипами – маленькими ушками. В Чиче отме-

чена лишь одна скульптурка медведицы, обнаруженная в хозяйст-

венной яме вместе с изображением медведя (Молодин В.И., 1985,

339

с. 170). Этот аспект объединяет териоморфную пластику с антро-

поморфной, где также преобладают мужские фигурки. Выделяе-

мые нами типологически два образа человека и медведя настоль-

ко близки в контексте исполнения, что позволяют видеть в них

некий синкретичный образ «человека-зверя» «человека-медведя»

(Молодин В.И., Октябрьская И.В., Чемякина М.А., 2000,

с. 23–36). В этой связи любопытно заметить, что кости медведя на

городище Чича-1 фиксируются преимущественно на цитадели и

представлены, в основном, дистальными отделами конечностей

(Васильев С.К., Бенеке Н. и др, 2002, с. 281). Та же картина на-

блюдается и в ирменском слое памятника Омь-1 (Васильев С.К.,

Мартынович Н.В., Чемякина М.А., 1999, с. 324). В этнографии

сибирских народов захоронение медвежьих костей на стороне

после медвежьего праздника, когда в поселке хранилась шкура,

а часто и череп животного, неоднократно наблюдалось исследо-

вателями в рамках проявления медвежьего культа (см., напри-

мер: Кулемзин В.М., 1984, с. 82–84; Новикова Н.И., 1996,

с. 108–111).

Фигурка из жилища №9 (рис. 2.-11) пока единственная в

Чиче. Стилистически она не выходит за рамки канона, но вос-

создает иной вид животного, возможно, бобра. Сходные предме-

ты обнаружены на поселениях Ирмень-1 (Матвеев А.В., 1993,

с. 167, табл. 13, рис. 11) и Малый Гоньбинский Кордон-1/3 (Па-

пин Д.В., 2000, с. 381–382). Наиболее близка этим находкам пла-

стика Абрашинского городища (Молодин В.И., Соболев В.И.,

1983, с. 105–108, рис. 1).

Таким образом, анализ глиняных скульптур городища Чича-1

допускает существование различных по стилю и реализуемому об-

разу керамических фигурок в рамках одной традиции. Ранее эти

отличия гипотетически интерпретировались на основе пространст-

венных, либо временных градаций.

Необходимо отметить, что данная традиция изготовления

западносибирской глиняной пластики зарождается в ирменской

культуре и получает свое дальнейшее развитие в переходное вре-

мя от бронзы к раннему железу. Это вполне объяснимо, поскольку

носители этой культуры (позднеирменской) являются прямыми

потомками ирменцев. Важно подчеркнуть, что настоящий обычай

сохраняется даже в саргатской культуре эпохи раннего железа

340

(Корякова Л.Н., 1988, рис. 23.-15; Матвеева Н.П., 1990,

с. 114–117).

С другой стороны, изготовление на поселениях Западной

Сибири культовой глиняной пластики следует рассматривать в

контексте единых эпохальных поселенческих традиций, свойствен-

ных для населения лесостепной зоны Евразии. Зооморфные и ан-

тропоморфные скульптурки из глины получили широкое распро-

странение в поселенческих комплексах Поднестровья и Прикарпа-

тья. Причем зооморфные фигурки появляются в XI–IX вв. до н.э.,

антропоморфные позже – в VIII–VII вв. до н.э., а в Поднепровье – в

V в до н.э. Эта традиция затухает в означенном регионе одновре-

менно с окончанием скифской эпохи (Великая Скифия, 2002,

с. 130–131). Б.А. Шрамко (1985, с. 3–39) выделено пять групп гли-

няной скульптуры: антропоморфные, зооморфные, орнитоморф-

ные, изображения фантастических существ, изображения различ-

ных предметов. Антропоморфные статуэтки там также представле-

ны мужскими, женскими и не имеющими признаков пола. Среди

зооморфных чаще изображали домашних животных (Шрамко Б.А.

1996, с. 81–83, рис. VII–IX; Светличная Е.В., 1996, с. 155, рис. 2).

Реже встречаются статуэтки диких зверей (рыси, медведя, лося,

бобра), птиц и фантастических существ. Все эти фигурки дела-

лись довольно небрежно, что также сближает их с западносибир-

ской пластикой. Отмечено расположение находок в специальных

ямах на поселениях, в непосредственной близости от святилищ

(Шрамко Б.А., 1999, с. 36). Традиция изготовления глиняных фи-

гурок трактуется как проявление земледельческих культов плодо-

родия и, следовательно, связывается с очень древними верова-

ниями и мифами ираноязычных племен (Шрамко Б.А., 1996,

с. 67–87).

Что касается западносибирской пластики, то ее сакральное

значение также связано с культом плодородия, по-видимому,

применительно к скотоводческому хозяйству. Имеет место прояв-

ление почитания отдельных животных (медведя), что наводит на

мысль о тотемических проявлениях в обрядовой практике. Нали-

чие означенной традиции в культурах переходного времени За-

падной Сибири несомненно требует особого анализа семантики

этого феномена.